+++
Подняв штангу еще раз, Лиам тихо стонет. Его мышцы болят от нагрузок, пот стекает по щеке. Он тяжело вздыхает, когда вытягивает ноги, вставая в положение стоя и поднимает штангу над головой. Медленно опустив ее обратно, альфа хватает полотенце и проводит им по лицу и шее, вытирая пот. Ему требуется физическое напряжение, чтобы очистить свой разум. Последние несколько дней были слишком изнурительными, Лиам никогда раньше не испытывал подобного. По большей части это было беспокойство о карьере, другое — то, что он настороженно относится к Зейну. Альфа не уверен, что омега действительно приложит ради него усилия. Он предпочел бы работать с Луи, потому что тот доказал свою заинтересованность в принятии наилучших решений для карьеры Лиама. Просто не казалось, что Малик был готов делать то же самое. А потом появились… атаки. Пейн понятия не имеет, как еще их описать. Они время от времени подкрадываются к нему без предупреждения. Из ниоткуда они нападают на него, и связь с его парой кажется такой сильной, что это метафорически, а иногда и буквально, ставит его на колени. Нет никакого объяснения тому, почему это продолжает происходить. Лиам даже не может разглядеть закономерность, но вопросы продолжают накапливаться. Его пара в какой-то опасности? Неужели в его жизни что-то изменилось и ему вдруг понадобилось присутствие Лиама? Возможно, таким образом он активно общается через связь? Лиам понятия не имеет, почему за последние десять лет не было никаких подобных вещей, но теперь это происходит так регулярно. Взяв бутылку с водой, он оборачивает полотенце вокруг шеи и направляется в раздевалку, чтобы принять душ. Его ноги приятно болят, мышцы слегка гудят. Может быть, это поможет ему заснуть сегодня ночью. Когда он выходит из душа и подходит к своему шкафчику, в раздевалке находится еще несколько человек. Все занимаются своими делами, не обращая на альфу никакого внимания, когда он открывает свой шкафчик. Кожа все еще влажная, и только полотенце прикрывает его бедра. — Тебе придется поискать другой спортзал, — произносит кто-то позади Лиама, и его сердце тут же подпрыгивает, когда он узнает голос. Обернувшись, он сталкивается с Зейном, который сидит на скамейке, одетый в спортивный костюм, сумка стоит у его ног. Лиам сначала почти не узнает его. Его обычно черные волосы теперь выкрашены в розовый цвет, но глаза остались прежними. Длинные ресницы, острые скулы, тонкие пальцы. Все это – черты лица, которыми Пейн восхищался раньше. — Зейн, — отвечает он и добавляет первое, что приходит ему в голову. — У тебя розовые волосы. Малик заправляет прядь волос за ухо. — Да. Я часто меняю цвет волос. Лиам банально не знает, что ответить. Вместо этого глупо кивает. — Ты выглядишь мило. — Как только сингл выйдет, ты не сможешь больше ходить в такие места, как это, — омега встает и убирает в шкафчик свою сумку, очевидно решая проигнорировать комментарий Лиама. — Последнее, что нам нужно, – это твои голые фотографии по всему интернету. Альфа чувствует, как его щеки вспыхивают от смущения. Он вдруг остро осознает тот факт, что на нем нет ничего, кроме полотенца, прикрывающего самые интимные места. — Не то чтобы это не оценило бы большинство, — продолжает Зейн, все еще не глядя на альфу. — Но, вероятно, это не тот маршрут, по которому мы хотим следовать. — Что ты здесь делаешь? — наконец находит в себе силы спросить Лиам. Зейн закрывает шкафчик, засовывая ключ в карман своих спортивных штанов. — На что это похоже? — отвечает омега. Пейн чувствует, как его щеки приобретают буквально свекольный оттенок. — Я имею в виду. Это совпадение? Приподняв бровь, Зейн иронично смотрит на альфу, не вынимая рук из карманов. — Ты думаешь, я преследую тебя? — Просто я не видел тебя здесь раньше, — защищаясь отвечает Лиам. — Звучит как фраза для пикапа, — Малик слегка улыбается. — Я тоже не видел тебя здесь раньше. Немного осмелев от того, что омега кажется менее враждебным, Лиам скрещивает руки на груди. — Может быть, ты просто не замечал меня. Он воспринимает это как победу, когда щеки омеги краснеют так же, как и его собственные. — Поверь мне, я бы ни за что не пропустил такого альфу. Что-то пронзает грудь Лиама, и это опасно похоже на желание. Это больше, чем просто заметить, что Зейн объективно привлекателен, или осознать, что если бы не истинная пара, Малик был бы тем омегой, с которым ему хотелось бы познакомиться поближе. Это было то, чего Лиам давно не чувствовал. Альфа не сводит глаз с лица омеги. — Серьезно? Отведя взгляд, Зейн смущенно топчется на месте. — Заткнись. Я не это имею в виду. Например, то, что хотел спросить Лиам, но было слишком много причин не делать этого. Это было ужасно похоже на флирт, а Лиам не флиртовал. Прочистив горло, он решил оставить эту тему. — Тогда, наверное, мне действительно придется сменить спортзал. — Я уверен, что у Вероники есть список эксклюзивных мест для наших артистов, — Зейн все еще избегает смотреть на альфу. — Ты можешь спросить ее. — Спасибо. Какое-то мгновение они так и стоят, и Лиам наконец осознает, насколько неловкой является ситуация на самом деле. Он с ужасом осознает свою наготу, когда Зейн смотрит на его грудь, и теплое чувство разливается у него в животе. Это сбивает с толку потому, что он не может читать Малика так, как обычно читал омег. Запах является самым безопасным способом определить, чувствует ли омега влечение, но с Зейном Лиам даже не может почувствовать его запаха или того, как он меняется, когда его влекло. Реакция Малика – единственный показатель того, что он чувствует, и Лиаму приходится признать, что Зейн довел до совершенства свое бесстрастное лицо. Несколько раз, когда Лиам встречался с ним, он не выдавал многого из того, о чем на самом деле думал. Он был собран и спокоен, и альфа сначала принял это за неприязнь, но потом понял, что это был способ Зейна защитить свое положение в мире, где доминируют альфы. Омега должен держаться отстраненно и хладнокровно, сдерживая свои эмоции, чтобы его серьезно воспринимали на работе. Лиам может только представить, каково ему быть бок о бок со всеми этими альфами, и сколько споров ему приходится ежедневно затевать, чтобы его уважали. Теперь, однако, кажется, что Зейн чем-то взволнован, и Лиам понятия не имеет, как на это реагировать. — Хорошо. Ладно, — внезапно произносит Малик, поворачиваясь к выходу. — Увидимся во вторник. Лиам кивает, придерживая полотенце на талии. — Повеселись. Не оборачиваясь, омега направляется к двери, ведущей в спортзал. Пейн следит за тем, как она раскачивается взад-вперед после ухода Зейна, слегка нахмурившись и пытаясь разобраться в этом. Независимо от того, с какого угла он смотрит на это, он просто не может понять Малика. В тот момент, когда он поворачивается к своему шкафчику, он улавливает запах лимонов, и перед глазами тут же мелькает образ солнечного, холодного зимнего дня. Запах исчезает так же быстро, как и появился, но от ощущения, которое поражает Лиама в груди, у него подкашиваются колени. Он опускается на скамейку, поднимая руку, чтобы успокоиться от боли, и подавляет стон. Никогда раньше это не ударяло его так сильно. Похоже, будто его пара прямо здесь, чувства отчаяния и тоски настолько ощутимы, что Лиаму кажется, что он мог бы выхватить их прямо из груди рядом с собственным сердцем. Они исчезают так же, как и появились. Это не медленный процесс, что-то вроде включения и выключения света. Все просто исчезает: запах, чувства, напряженный воздух. Он продолжает сидеть, пытаясь собраться с мыслями. В груди пусто, это чувство исчезает, сердце бьется не в ритм. Чтобы с ним не происходило, – становится все хуже. Лиам понятия не имеет, что вызывает эти приступы. Независимо от того, под каким углом он смотрит, независимо от того, как часто он прокручивает это в голове, он не может найти никаких закономерностей. Может быть, причиной является его чувство вины за то, что его влечет к Зейну. Может быть, его тело наказывает его за реакцию на омегу, который не является его парой. Один из сотни вариантов. Вздохнув, Лиам проводит рукой по влажным волосам. Это единственное объяснение, которое у него есть прямо сейчас, но оно не объясняет другие случаи, когда это происходило. Ни о чем подобном Лиам не слышал раньше. Существует не так много литературы об истинных парах, живущих порознь, так что его исследования не были напрасными. В интернете было много источников, но ни один из них не касался ничего столь конкретного, как его случай. — Черт, — бормочет он. Встав, альфа переодевается в свою одежду, пытаясь не обращать внимания на последствия атаки. Чем бы это ни было, Лиаму придется выяснить, что, черт возьми, происходит с его телом. Также он должен найти способ остановить это, потому что подобное чувство к своей паре разрывает его на части. Должен быть способ вернуть себе контроль.+++
— Мой приезд в Берлин ничего не изменит. Зейн откидывает голову на спинку дивана. — Послушай, Томмо, на следующей неделе ничего особого не запланировано. — Отлично, — Луи пинает ногой Малика в бедро. — У меня будет немного времени для себя. Они сидят в гостиной альфы. По телевизору идет документальный фильм о британских войнах с наркотиками, вокруг них разбросана китайская еда на вынос. — Это наименьшее, что тебе нужно, — омега указывает палочками на Луи. — Ты же утонешь в жалости к себе. Томлинсон смотрит на экран. — Мне нужно пожалеть себя. — Тебе нужно отвлечься, — Зейн снова поднимает голову и поворачивается всем телом к Луи. — Ты это прекрасно знаешь. Обдумывая слова Малика, Луи сосредотачивается на экране телевизора. Он ничего не отвечает, досматривая документальный фильм и доедая свою еду. Зейн снова и снова поглядывает на него, задаваясь вопросом, что происходит в голове альфы. Не всегда было легко понять Луи. Хотя они и являются друзьями более пяти лет, были случаи, когда Зейн даже не мог предсказать следующий шаг альфы. Он понимает, что все было точно так же и по отношению к нему, так что ему не на что жаловаться. — Я думал, мы договорились, что я не поеду в Берлин, — Луи ставит свою коробку из-под еды на столик у дивана. — Что-то произошло? Зейн поджимает губы. — Ничего. Луи громко фыркает в ответ. — Я столкнулся с Лиамом сегодня в спортзале, — наконец признается Зейн. Не то чтобы он хочет кому-то рассказывать об этом, но если приходится это делать – Луи был самым подходящим человеком. — Ох, — альфа не пытается скрыть ухмылку. — Чему тут ухмыляться? — Малик убирает свою коробку, осознавая, что так и не доел. — Просто, — Луи улыбается. — В спортзале. Это такое клише. Он был потным, когда отжимался? Без футболки? Неужели ты не мог держать себя в руках? Закатив глаза, омега пинает Томлинсона по ноге. — Ты такой придурок. — Просвети меня, Малик, — Луи иронично приподнимает бровь. — Как встреча с Лиамом в спортзале выбила тебя из колеи? Зейн понимает, что скорее умрет, чем признается Луи, как на него повлияло то, что Лиам вышел из душа. Образ обнаженной груди альфы, мокрых волос и бедер, прикрытых тонкой тканью полотенца, навсегда запечатлелся в сознании омеги. Он почти не в состоянии контролировать себя. Как только он скрылся из вида альфы, ему понадобилось мгновение, чтобы взять под контроль свою омегу. Они были связаны, просто не было никакого способа, которым он не отреагировал бы на Лиама, на его присутствие, не говоря уже о прикосновении. Это было тем, что Зейн никак не мог контролировать, и он боится, что в тот момент, когда они каким-либо образом вступят в физический контакт, все маски наконец спадут и тайна омеги раскроется. — Тебе не понять, — наконец отвечает Малик. Томлинсон иронично склоняет голову на бок. — Серьезно? — Он мой альфа, Луи, — Зейн чувствует, как румянец окрашивает его щеки, когда он произносит эти слова вслух. — Я не могу контролировать свою реакцию на него. Я не могу контролировать свою омегу так, как могу контролировать ее в присутствии других альф. Только не с ним. Выражение лица альфы вмиг становится серьезным. — Вот почему тебе нужно все рассказать ему. — Я не могу просто взять и вывалить это все на него, — Малик указывает на свою грудь. — Не после того, что он мне сказал. Я просто не могу подойти к нему и вести себя так, будто последних десяти лет не было. — Я не думаю, что кто-то ожидает, что ты будешь вести себя так, — Луи хмурится. — Я просто не знаю, хорошо? — Малик закрывает лицо руками, застонав от разочарования. — Я не знаю, как подойти к этому. Я не знаю, как себя вести рядом с ним. Я не знаю, как с ним разговаривать. Я… я не знаю. На мгновение из телевизора доносятся только глухие голоса, затем Луи подвигается ближе и притягивает Зейна в свои объятия. — Я действительно понимаю тебя, Зи. Укол вины пронзает грудь омеги, после чего он глубоко вздыхает. — Может быть. Нежно похлопывая омегу по спине, Луи произносит: — Ты должен сказать ему, прежде чем он узнает это от кого-нибудь другого. — Но только не в Берлине, — Зейн сжимает губы, кладя голову Томлинсону на грудь. — Когда мы вернемся. — Хорошо, — Луи продолжает успокаивающе двигать пальцами по лопаткам омеги. — Мы разработаем план в Берлине. Отстранившись, омега растерянно уставился на лицо Луи. — Ты поедешь? Альфа пожимает плечами, улыбка трогает его губы. — Ты же знаешь, я всегда рядом, когда ты во мне нуждаешься. Зейн чувствует такую благодарность, что у него начинает ныть в груди. Но это хорошая боль. Лучше, чем то, что он чувствовал раньше. — Спасибо тебе, Луи. Правда. — Думаю, я тоже делаю это немного для себя, — альфа слабо улыбается. — Все, вероятно, закончится тем, что я напьюсь до чертиков или поползу обратно к его двери, если останусь здесь. — Ты что-нибудь слышал от него? — Зейн кладет руку на плечо Луи в успокаивающем жесте. — Или Найла? Томлинсон горько смеется. — Начнем с того, что Хорану я никогда не нравился. Зейн хмурится. — Из того, что я помню, он к тебе хорошо относился. — Он терпел меня ради Гарри, — беспомощно пожав плечами, альфа прикусывает губу. Он все еще выглядит опустошенным каждый раз, когда произносит имя своего омеги. — Потому что Гарри попросил его об этом. — Ты облажался, — когда Луи морщится, Зейн сжимает его руку. — Но если они действительно думают о тебе так низко, то у них никогда не было времени, чтобы как следует узнать тебя. Альфа вдыхает, его грудь поднимается вместе с ним. — В конце концов, мы были знакомы всего лишь неделю. — И Гарри следовало бы потратить больше времени, чтобы понять тебя, прежде чем сжигать мосты, — придвинувшись ближе, Зейн пытается заставить Луи посмотреть на него. — Я понимаю его, понимаю. У него есть полное право злиться на тебя. Но разрывать связь со своей парой? Он понятия не имеет, что делает с собой, идя на это. Или с тобой. Луи слабо улыбается в ответ, смотря на Малика. — Хотя это не одно и то же. Мы не связаны. — Но вы узнали друг о друге, — Зейн качает головой. — Дороги назад нет. — Я знаю, — вздыхает Луи. — Я тоже это чувствую. — Он поймет и придет в себя. — Если ты так думаешь, — глаза альфы снова обретают свой привычный блеск. — Не знаю, есть ли у меня в запасе десятки лет, которые я готов потратить впустую. Малик громко смеётся в ответ, без энтузиазма пихая альфу. — Это не смешно. — Нет, я думаю, что нет, — хихикая, альфа закидывает руку на плечо Малику. — Я все еще не решил насчет Лиама. — Я думаю, он тебе нравится, — Зейн качает головой. Луи пожимает плечами, снова хмуря брови. — Он кажется порядочным парнем, но это не меняет того факта, что он совершил такой ужасный поступок. Он пометил, а затем оставил своего омегу. Как альфа, я не могу его за это простить. Зейн поджимает губы, его сердце замирает в груди от этих слов. Не то чтобы он когда-нибудь забывал ситуацию, в которой оказался, но он не всегда помнит, насколько все серьезно на самом деле. Он не всегда понимает, что это действительно его жизнь. — Я все еще не могу осознать, что он один и тот же человек, — продолжает Луи. — Тот парень, который сделал это с моим лучшим другом, и, ну… Лиам. — Вот почему мне так трудно ему все рассказать, — прерывисто вздохнув, Малик начинает теребить завязки своих спортивных штанов. — Я хочу, чтобы он был рядом, и моя омега совершенно беззащитна рядом с ним. Но рационально я знаю, что он поступил со мной неправильно, и я должен бежать от него так далеко, насколько это возможно, чтобы не дать ему повторить это снова. Луи понимающе кивает, но его брови все еще сдвинуты вместе. — Я думаю, он просто хочет исправить то, что совершил. — Это не так просто, — кожа под его пальцами все еще жесткая, когда Зейн прикасается к метке на шее. — Ты хоть представляешь, что бы это значило для меня, если бы он узнал? Моргая, альфа подтягивает ноги к груди, обхватив руками колени. — Я думаю, тебе придется решить, хочешь ты быть с ним или нет. — У нас нет выбора, Луи, — Зейн качает головой. — Мы уже связаны узами. Мне придется быть с ним, и я понятия не имею, что это будет значить для моей нынешней жизни. Как мой альфа, он получит определенную власть надо мной. Альфа видимо собирался что-то сказать, но Малик обрывает его, взмахнув рукой. — Почти не осталось альф похожих на тебя, Луи, — продолжает он. — Ты бы не возражал, если бы твой омега жил такой жизнью, как моя, был амбициозным и конкурентоспособным. Не многие альфы хотят такую омегу. Они все еще ожидают, что мы будем поклоняться им и делать то, что они скажут. То, что они позволят. Томлинсон тихо стонет в ответ. — Если он такой, тебе не стоит быть с ним. — Я уже все решил, — омега чувствует, как реальность этих слов поражает его только сейчас, когда он наконец произносит их вслух. — Когда мы сблизимся, это решение будет принято. Пока он не знает обо мне, ничего не должно измениться. Но как только он узнает, у меня не будет выбора. — Мы что-нибудь придумаем, — взгляд Луи опускается на метку, которая скрыта под воротником футболки Малика. — Я ни в коем случае не позволю ему снова причинить тебе боль. Зейн слегка улыбается в ответ. Он знает, что Луи серьезно относится к этому, но он также знает, что никто не сможет защитить его от его собственного альфы. Он может только надеяться, что ему никогда не понадобится такая защита. — Лиам не кажется очень угрожающим, — отвечает он. — На самом деле, все как раз наоборот. Луи кивает в знак согласия. — Он этого не сделает. Я думаю, он самый безопасный альфа, которого я когда-либо встречал. — И это говоришь ты, — дразнит в ответ Малик. — Самый добрый альфа, которого я когда-либо встречал. — Передай это Коуэллу, — Луи широко ухмыляется. — Я действительно не думал, что ты найдешь в себе силы взять себя в руки, — Зейн усмехается при воспоминании. — Но я рад, что ты это сделал. Экран телевизора внезапно становится черным, и они оба с удивлением смотрят на него. — Думаю, это знак, — отвечает Томлинсон. — Пойдем спать, — Зейн поднимается и собирает коробки с едой на вынос. — Уже поздно. Луи зевает и сонно кивает в ответ, следуя за Маликом на кухню и смотря на то, как омега убирает остатки в холодильник. — Ты хочешь остаться на ночь? — Да, я не хочу добираться на метро. Это нормально? — омега закрывает холодильник, поворачиваясь к альфе. — Я просто останусь как всегда в гостевой комнате. Томлинсон замирает, но затем быстро берет себя в руки. — Конечно. — Луи, — Малик упрямо скрещивает руки на груди. — Что? Альфа пожимает плечами, явно чувствуя себя неловко под пристальным взглядом Зейна. — Тебе придется занять ту, что внизу. Малика это не сильно волнует, но ему все еще любопытно, по какой причине. — Почему? — Гарри спал в той комнате, что наверху, — Луи старается не смотреть на омегу, однако его щеки краснеют. — Я так и не поменял белье. Зейну нужно мгновение, чтобы понять, что Томлинсон имел в виду, не то, что она еще не была убрана, а то, что он не хотел ее убирать. Вероятно, там все еще пахнет Гарри. Даже если он ночевал там всего одну ночь, Луи продолжает цепляться за эту ниточку. — Ты такой мягкотелый, — дразнит альфу Малик, ухмыляясь. — Заткнись, — Луи проходит мимо, направляясь к себе в комнату. — Я ухожу из дома в семь. Если ты к тому времени не встанешь с постели, я уеду без тебя. Зейн прослеживает за тем, как альфа поднимается по лестнице, все еще продолжая ухмыляться. Как бы ему не нравилось дразнить Томлинсона, он не может сказать, что тому лучше. Несколько недель назад он, вероятно, даже не понял бы, как Луи относится к запаху Гарри. Однако с тех пор, как появился Лиам, многое изменилось, и Зейн начал понимать, каково это — чувствовать влечение к кому-то до такой степени, что это причиняет физическую боль. Если бы это было возможно, он бы тоже хотел, чтобы комната была наполнена ароматом Лиама.+++
— Хорошо, — Найл поднимает руку. — Если мы позволим тебе присоединиться к нашей команде по викторинам в пабе, мне нужно знать, какой вклад ты внесешь. Какие твои сильные стороны? Пейн лениво откидывается на спинку стула, склоняя голову набок. Это довольно легко. — Я хорошо разбираюсь в франшизе Гарри Поттера. Собственно, книги и фильмы. Выражение лица Гарри становится благодарным. — Это звучит неплохо. — Полезно, да, — Найл поднимает вверх свою пинту. — Нам этого достаточно. Ты в деле. Смеясь, Лиам тут же поднимает вверх свой бокал. — Это было на удивление легкое собеседование. Паб набит людьми, как и всегда в пятницу вечером. На заднем плане играет музыка, и люди толпятся вокруг бара и столиков, в то время как официанты носятся по залу, собирая пустые стаканы и тарелки. Как и было обещано, Лиам встретился с Найлом и Гарри и должен признать, что ему нравится их общество. Когда они впервые встретились в Дублине, альфа точно не смог бы представить ничего из этого, но он счастлив, что в итоге все так сложилось. Он не против завести друзей в Лондоне, тем более, большинство его близких все еще живут в Бирмингеме. — Следующая ночь викторины… — Найл поворачивается к Гарри, нахмурившись, — Во вторник? Стайлс кивает в ответ. Он собрал волосы в пучок на макушке, но большая их часть все равно спадает на шею. — Вторник. — Эм… — Лиам тут же хмурит брови. — Я не могу во вторник. — Ты доказываешь, что на тебя нельзя положиться, ты ведь понимаешь это? — Найл приподнимает бровь. — Я буду в Берлине со вторника по четверг, — Лиам пожимает плечами, искренне сожалея об этом. Он бы с удовольствием принял участие в одной из тех викторин в пабе, о которой ему рассказывали Найл и Гарри. Они казались такими взволнованными по этому поводу. Хоран фыркает в ответ. — Конечно. «Мистер Поп-звезда» путешествует. — Мы снимем музыкальное видео, — просто отвечает Лиам. — Ты, должно быть, очень переживаешь, — произносит Гарри. Он улыбается и затем наклоняется ближе, чтобы его было слышно сквозь громкие звуки в комнате. — Ты знаешь, что это будет за видео? Кивнув, альфа ставит свою пинту обратно на стол. — Что-то простое, на самом деле. Концепция клипа: меня будут снимать на крышах с видом на горизонт Берлина в лучах заката. Лиам уже знает, о чем Найл собирается спросить, когда видит, как тот мельком смотрит на Гарри. — Луи снова поедет с тобой? — Нет, только Зейн, — Пейн тоже смотрит на Гарри, удивленный тем, что тот даже не вздрагивает при упоминании имени своего альфы. — Теперь он главный. — Значит, ты стал лучше ладить с ним? — спрашивает Найл. Альфа неоднозначно пожимает плечами в ответ. — Я думаю, мы нашли общий язык, — он вспоминает встречу в спортзале и то, как на мгновение ему показалось, что Зейн флиртовал с ним. — Я не могу сказать, нравлюсь я ему или нет. — Почему? — интересуется Гарри. — Он просто кажется холодным, — Лиам сжимает бокал ладонями. — Кажется, как будто он не хочет работать со мной. Гарри слегка хмурится. — Может быть, ему просто нужно немного времени, чтобы привыкнуть к тебе. Найл тут же кивает в знак согласия. — С Луи легче работать, не так ли? — Что ты имеешь в виду? — Лиам склоняет голову набок. Найл и Гарри обмениваются взглядами, на их губах появляются маленькие улыбки. — Он альфа, — подсказывает Найл. — Он может высказать тебе все в лицо, и ты знаешь, что бы он ни сказал и ни решил, ты отнесешься к нему серьезно. — Я также серьезно отношусь к Зейну, — Лиам хмурится. — Малик, вероятно, еще этого не знает, — Гарри пожимает плечами, его улыбка становится немного горькой. — Он омега. Он не может заниматься бизнесом так же, как Лу… — Стайлс прочищает горло. — Это сфера альф. Он должен опасаться того, как с ним будут обращаться. Особенно если клиент — альфа. Более чем вероятно, что его не воспримут всерьез. Лиам на мгновение задумывается над сказанными словами. — Это имеет смысл, да. — Как только он поймет, что ты не такой альфа, он подпустит тебя, — произносит Найл. — Я уверен в этом. Такой альфа. Лиам растерянно уставился в свой бокал, задаваясь вопросом, сказали бы Найл и Гарри то же самое, если бы знали, каким альфой он является на самом деле. Что он сделал. Они, вероятно, больше не захотели бы иметь с ним ничего общего, и Лиам не думает, что может обидеться на них за это. Они были бы правы. Когда он поднимает голову, Найл встает, извинившись, и отходит в туалет. Лиам прослеживает за тем, как он исчезает в толпе, после чего поворачивается к Гарри. — Как ты? — осторожно спрашивает он. Гарри пожимает плечами в ответ. — Я в порядке. Лиам слегка улыбается. — Извини за прямоту, но очевидно, что это не так. Гарри в ответ громко смеется. — Возможно. Но мне намного лучше, когда он на расстоянии. — На расстоянии? — Лиам делает глоток своего пива, приподнимая брови. — Мне легче, если я его не вижу, — Гарри тоже отпивает из своей пинты, очевидно обдумывая свои следующие слова. — Когда мы были рядом друг с другом, я мог… чувствовать его. Это было невозможно игнорировать, и это мешало сохранять ясный ум. Альфа понимающе кивает. — Теперь ты можешь трезво мыслить, верно? — Да, — Гарри кивает, подняв глаза, когда возвращается Найл. — Теперь я могу сосредоточиться на себе. Было труднее собраться с мыслями, когда он был рядом. Я не знаю, как это объяснить, но моя омега была в гармонии с ним и его чувствами, поэтому она продолжала бунтовать. Как-то так. — Интересно, — отвечает Лиам. Каким-то странным образом он смог уловить суть того, что хотел сказать Гарри. Однако это остается абстрактным и чем-то таким, что могут по-настоящему понять только связанные узами люди. — Хотя это странно, тебе не кажется? Гарри приподнимает бровь. — Что именно? — Твой опыт – это то, через что проходят только истинные пары, — Лиам пожимает плечами, зная, что Гарри не понравится то, что он собирается сказать. — Но у тебя нет метки. Странно… почему твоя связь с Луи довольно сильная. Найл тут же подскакивает, когда выражение лица Гарри резко меняется. — Я тоже об этом думал. Существуют концепции настоящих истинных, которые подходят под это описание. — Это ерунда, — отвечает Стайлс, прежде чем Лиам успевает согласиться и добавить что-то к своей теории. — Хватит об этом. Найл смотрит на Лиама, обиженно поджав губы. Казалось, он знал, что не следует давить на Гарри в этом вопросе. — Может закажем еще по пиву? После этого их разговор возвращается к более легким темам, и через некоторое время Гарри снова расслабляется. Он снова становится глупым, шутит и громко подпевает, когда звучит песня, которая ему нравится. Лиам рад видеть, что Стайлс не держит зла на него за то, что он затронул эту тему. Тем не менее, он продолжает размышлять над тем, что Найл сказал об истинных парах на обратном пути домой. Может быть, это не слишком надуманно. В конце концов, Гарри сказал, что, хотя они и не были связаны, он мог чувствовать Луи и ощущать его таким образом, что он влиял на рациональное мышление Гарри. Однако истинные пары встречаются так редко, что многие люди верят, что это какой-то миф. Лиам не встречал никого, у кого был хоть какой-то опыт общения с истинными парами, не говоря уже о тех, кто был частью такой пары. Это заставило его поверить, что, возможно, эта концепция действительно была ни чем иным, как мифом. Однако все, что описал Гарри, соответствовало этой концепции. В этом случае имело бы смысл только то, что теперь, когда он больше не видел Луи, и они немного отдалились друг от друга, он чувствовал бы себя более трезво. От этой мысли Лиам резко останавливается. Несколько капель дождя падают ему на плечи, быстро превратившись в ливень, но альфа не может пошевелиться. Вместо этого он замирает, прокручивая в голове последнюю мысль. Как он мог быть таким слепым? Как он мог не понимать, что происходит? Как он мог не понять, что с ним происходит, и тем более почему это происходит? Ответ на его вопросы все время был у него перед носом. Он просто был слишком слеп, слишком глуп, может быть, даже слишком напуган, чтобы увидеть это. Была причина, по которой он внезапно почувствовал свою пару намного яснее, чем когда-либо прежде. И была причина, по которой Лиам вдруг чувствовал его сейчас. Должно быть, их пути пересеклись. Это было единственное возможное объяснение. Почему Лиаму потребовалось так много времени, чтобы понять это? Он поднимает голову, уставившись в темное ночное небо. Его одежда уже промокла, волосы прилипли к голове, а вода стекает по рукам, капая с холодных пальцев. Из-за непрекращающегося дождя все кажется неподвижным, словно застывшим во времени. Его сердце, однако. Его сердце бьется высоко в горле в одну секунду, а в следующую падает куда-то в район коленей. Голова Лиама кружится, а губы немеют. Все его тело мокрое и холодное, и все же он чувствует, что горит. Есть только одно возможное объяснение. Его пара где-то рядом.