Гарри Поттер и Проклятое дитя (роман)

В больничном крыле было темно и тихо. Тикали часы, и из картин иногда слышался храп – вот и всё, что нарушало тишину. Гарри потёр усталые глаза и прошёлся по комнате. Альбус лежал на той самой койке, где когда-то оказался сам Гарри, когда профессор Локонс лишил его кости в руке. Гарри замотал головой, отгоняя глупые воспоминания, и посмотрел на сына. Альбус спал. На нём всё ещё была красная мантия Дурмстранга, что выглядело как минимум странно. – Кхм! – послышалось рядом. – Профессор Дамблдор? В тусклом свете свечи Гарри не сразу разглядел знакомое лицо в картине над кроватью Альбуса. – Добрый вечер, Гарри. – Давно я вас не видел. Когда бы я ни заглядывал в кабинет директора, ваша рама всегда была пуста. – Ты ведь знаешь, Гарри, что я люблю путешествовать по своим портретам. – Дамблдор пристально посмотрел на спящего Альбуса. – С ним всё будет в порядке? – Он без сознания уже двадцать четыре часа, – тяжело вздохнул Гарри, – в основном для того, чтобы Мадам Помфри могла восстановить его руку. Она сказала, что это очень странно… как будто она была сломана много лет назад и неправильно срослась. Когда мы нашли его, она сгибалась во «всех возможных направлениях». – Тяжело смотреть, когда твоему ребенку больно… – Мадам Помфри сказала, что он будет в порядке. Но нужно время. Гарри поколебался. Не отрывая взгляда от сына, он произнёс: – Я никогда не спрашивал, как вы отнеслись бы к тому, что я назвал его в вашу честь? – Говоря откровенно, Гарри, ты взвалил слишком большую ношу на плечи бедного мальчика. Гарри встретился с строгим взглядом Дамблдора. В его глазах читался лёгкий укор. – Мне жаль, что вы так считаете, Дамблдор, – сдержанно проговорил Гарри. – Мне казалось, что вы будете горды мною. И Альбусом… Думал, что вы поможете мне… ему… Бэйн сказал, что мой сын в опасности. Дамблдор, как мне защитить его? – Вот уж не думал, что ты станешь спрашивать меня, как защитить ребенка от опасности! – удивлённо воскликнул Дамблдор. – После всего, через что вы меня провели, профессор, я стал сильнее и умнее. Все эти опасности закалили меня. Я только сейчас это понимаю. И поэтому благодарен вам. И сейчас я лишь хочу понять, как мне уберечь сына… – Мы не в состоянии уберечь детей от вреда. Боль должна прийти, и она придёт. Гарри опешил. – Так я должен просто стоять и смотреть? – Нет. Ты должен научить его правильно распоряжаться жизнью. – Но как? Он меня не слушает. – Быть может, потому что это ты его не слушаешь? Быть может, это он ждёт, когда ты поймешь его? Гарри молчал, стараясь осмыслить слова директора. – Ему тяжело, и он зол на тебя, – продолжал Дамблдор. – Мне кажется, что ты, возможно, ослеп от любви к нему. Гарри, совершенно сбитый с толку, подошёл ближе и спросил: – То есть как это – ослеп? – Ты видишь не его, Гарри, а того, кого хотел бы видеть в нём. Ты не видишь его таким, какой он есть. – Да разве я его не вижу?! – выпалил Гарри и Альбус заворочался на постели. – Ты должен найти то, что ранит его, – спокойно ответил профессор. – Ранит? Что-то ранит моего сына? Или кто-то его ранит? Но кто? Малфой? Он постоянно таскается с ним… Альбус повернулся и чуть слышно прошептал: – Пап... Гарри продолжал размышлять вслух и не заметил, что сын начал посыпаться: – Тёмное облако — это человек, верно? Не просто облако? Не абстрактное зло? Это Скорпиус? Дамблдор раздражённо замахал руками. – Гарри, неужели моё мнение ещё что-то значит? – возмущенно произнёс он. – Я ведь просто краски и память, Гарри, краски и память. К тому же у меня никогда не было детей. Что я могу тебе посоветовать? – Пап... Гарри обернулся и увидел, что Альбус открыл глаза. – Где… я? – Мы в больничном крыле, сынок. Гарри сел на постель рядом с Альбусом. Картинная рама над кроватью уже пустовала – Дамбдлор исчез. – Ты принёс меня сюда? Мы ведь были на окраине леса… – Да. Ты поправишься. Мадам Помфри не была уверена в том, что следует прописать для выздоровления, и сказала, что тебе, скорее всего, нужно есть побольше шоколада. Гарри взял с тумбочки плитку и разломал её в руках. Протянув кусочек Альбусу, он улыбнулся: – Не возражаешь, если я присоединюсь? Как рука? Альбус осторожно согнул и разогнул руку. – Вроде хорошо. – Где ты был, Ал? Мы с мамой так переживали… Альбус почувствовал ком в горле. Отец, ещё недавно холодный и злой на него, сейчас был мягким и заботливым. Не так назойливо, как порой, а так деликатно, что Альбусу стало стыдно за всё, что он наговорил отцу в тот день. Чем сильнее он это понимал, тем сложнее ему было лгать. – Мы… Мы решили, что не хотим в школу. Мы думали, что сможем начать всё сначала в мире маглов, но поняли, что ошибались. Мы вернулись в Хогвартс, и вы нашли нас… – В мантиях Дурмстранга? Альбус понял, что совершенно не подготовился к подобному разговору, хотя стоило бы. Он как можно беззаботнее откусил от плитки и долго жевал, лихорадочно придумывая ответ. – Мантии были... В общем... это Скорпиус. Он… Мы хотели замаскироваться... мы ничего не задумывали. – Но почему ты сбежал? Из-за меня? Из-за того, что я сказал?.. Альбус сглотнул. Врать так до конца. – Не знаю, пап. Хогвартс, не самое приятное место, если ты не вписался… Гарри, кажется, не понял слов сына и испуганно спросил: – Это Скорпиус подбил тебя сбежать? – Скорпиус? Нет, что ты... Гарри пристально посмотрел на Альбуса. Ему дико захотелось прочесть его мысли, но, к сожалению, он так и не овладел этим умением. Через минуту гнетущей тишины, которая показалась Альбусу вечностью, Гарри твёрдо произнёс: – Я должен кое-что сказать, и тебе это не понравится: я хочу, чтобы ты держался подальше от Скорпиуса Малфоя. – Что? – Альбус поперхнулся. – Скорпиус? – Я понятия не имею, как вы стали друзьями. Вы совсем не похожи... В общем, теперь, после всего что произошло, я требую, чтобы вы перестали общаться. Альбус рывком сел на постели. Рука заныла, но он не заметил этого. – Скорпиус мой лучший друг! – выпалил он. – Мой единственный друг! Гарри взял сына за плечи и яростно зашептал: – Он опасен, Альбус. Поверь мне! – Скорпиус? Опасен? Ты его видел? Или ты и вправду думаешь, что он сын Тёмного лорда? Гарри замотал головой. – Я не знаю, чей он там сын. Но знаю, что тебе надо держаться от него подальше. Бэйн сказал мне... – Бейн? Кто такой Бэйн? – Кентавр с даром ясновидца. Он сказал, что вокруг тебя чёрное облако, и... – Чёрное облако? О чём ты, пап? Гарри замялся. Выложить все карты на стол? Гарри боялся, что Альбус не поймёт, но иного выхода не было. – У меня есть основания верить, – осторожно проговорил он, – что тёмные силы хотят взять реванш. Ты в смертельной опасности и мне необходимо уберечь тебя. Спасти тебя от тёмных сил, и, если потребуется, то даже от лучшего друга. Какое-то время Альбус колебался. Недавнего стыда не осталось совсем и в нём вновь проснулось привычное упрямство. – А что, если я не стану? – с вызовом произнёс он. – Не буду держаться от него подальше? Гарри строго посмотрел на сына, затем поднялся и резко произнёс: – Вот что, Альбус Северус Поттер. У меня есть особая карта школы. Раньше ею пользовались те, кто хотел сделать что-то незаконное. Теперь же я буду использовать её, чтобы постоянно присматривать, за тобой. Профессор Макгонагалл будет наблюдать за каждым твоим шагом. Каждый раз, когда вы окажитесь вместе со Скорпиусом — она придет, попытаетесь покинуть Хогвартс — она найдёт вас. Надеюсь, что теперь ты будешь посещать уроки и вообще не сможешь видеться с Малфоем, потому что между уроками будешь находиться в общей комнате Гриффиндора! Альбус обомлел. Последние слова задели его особенно сильно. – Ты не можешь перевести меня на другой факультет! Это невозможно! Я слизеринец! Гарри усмехнулся. – Не играй со мной в игры, Альбус. Ты не хуже меня знаешь, куда тебя определила шляпа. Если мадам Макгонаггал увидит тебя со Скорпиусом, я наложу на тебя заклинание, которое позволит мне видеть твоими глазами и слышать твоими ушами. Я буду постоянно наблюдать за тобой. – Но папа... – Уверен, что в это время мой отдел начнет расследование по выяснению его настоящих родителей. Альбус понял, что ещё никогда не видел своего отца таким жёстким и властным. На его глазах появились слезы, и он едва сумел вымолвить: – Ты не можешь... просто не можешь... Но Гарри с каменным видом продолжал: – Я долгое время думал, что был недостаточно хорошим отцом потому, что не нравился тебе. Только теперь я понял, что и не должен нравиться. Ты мой сын и должен слушать меня потому, что я твой отец и я знаю лучше. Мне жаль, Альбус. Я потерял слишком много времени. Мне давно стоило понять это… Альбус больше не мог этого вынести. Он вскочил на ноги и бросился к двери. – Альбус! Немедленно вернись! Но он уже выскользнул в тёмный коридор. Гарри ничего не оставалось, как помчаться за ним. – Альбус, живо в постель! – Я здесь не останусь! – прокричал Альбус в отчаянии. – Я снова убегу! – Нет, не убежишь. – Убегу! И будь уверен, в этот раз ты нас не найдёшь! Дорогу Альбусу неожиданно преградил Рон. На нем был непривычный строгий костюм, гораздо короче и эффектнее, чем обычно. Волосы Рона были коротко подстрижены и уложены на бок. В руках он сжимал небольшую яркую коробку. На секунду Альбус опешил, но после радостно воскликнул: – Дядя Рон! Слава Дамблдору!.. – Что тут происходит? – серьёзно спросил Рон. – Я думал ты ещё в постели, молодой человек. А, оказывается, уже бегаешь по коридорам… Мистер Поттер? Он удивлённо поглядел на Гарри. – «Мистер Поттер»? – изумился Альбус. – Опять шутите? Вы же никогда не называете папу по фамилии… – Что? – Рон смущенно нахмурился. – Опять шучу? Да я вообще не знаю ни одной шутки… Альбус нервно рассмеялся. – Ну конечно, знаете! Вы же владелец магазина шуток и розыгрышей! Однако на лице Рона не дрогнул ни один мускул. – Магазина шуток? – сконфуженно проговорил он. – Ну что ж. В любом случае я рад, что мы встретились… Я собирался принести тебе конфет, чтобы ты… эм, быстрее выздоравливал, но… На самом деле Падма мыслит намного глубже, чем я, и считает, что было бы лучше подарить тебе что-то полезное для учёбы. Поэтому мы решили подарить тебе набор перьев для письма. – Набор перьев?.. – удивлённо повторил Альбус. – Да-да! Ты только посмотри на них. Лучшие из ассортимента! Он гордо вручил Альбусу коробку и тот повертел её в руках. – К-кто такая Падма? – сдавленно спросил он. – Простите меня, Рон. Кажется, он ещё немного не в себе. – Гарри обнял сына за плечи. – Падма – это твоя тётя. – У меня есть тётя Падма?! – Он что, получил «Конфудусом» по голове? – недоумённо спросил Рон, почесав ухо. – Вы ведь говорили, что у него только рука сломана, а не с головой проблемы… Он наклонился к Альбусу и по слогам произнёс: – Моя жена, Падма. Ты помнишь? Падма, мама Панджу! – неожиданно он выпрямился и заговорил с Гарри: – Собственно поэтому я здесь. У Панджу снова проблемы. Я хотел послать Громовещатель, но Падма настояла, чтобы я пришёл лично. Не знаю почему. Он просто смеётся надо мной! – Но... вы же в браке с Гермионой, – все ещё отказывался верить Альбус. Рон неодобрительно покосился на Альбуса. – С Гермионой? Нет, Мерлинова борода… Гарри покачал головой. – Простите, Рон. Альбус даже забыл, на каком факультете учится. Говорит, что он в Слизерине. – Серьёзно? Это, конечно, было бы для тебя очень удобно. Но извини, старина, ты – гриффиндорец. Альбус вырвался из рук отца. – Но как я вообще попал в Гриффиндор? – выпалил он. Рон покосился на Гарри, но тот лишь развёл руками. – Ты сам убедил Распределяющую шляпу! – спокойно объяснил Рон. – Разве не помнишь? Вы с Панджу поспорили, сможешь ли ты попасть в Гриффиндор, если от этого зависит твоя жизнь. Ты и выбрал Гриффиндор назло ему. Он, конечно, подбил тебя на это, но я тебя не виню. Мне и самому порой хочется, чтобы он перестал шутить… Тут он переменился в лице и поспешно добавил: – Пожалуйста, не говорите этого Падме. Гарри ухмыльнулся и кивнул. – А кто такой Панджу? – взмолился Альбус. Он окончательно запутался и был совершенно сбит с толку. – Боже правый! – изумлённо воскликнул Рон. – Да ты действительно не в себе! В любом случае лучше я пойду, пока не отправил Громовещатель самому себе. Приятно… поправляться! Мистер Поттер. Он сухо попрощался за руку с Гарри и удалился. – Но это же... бессмысленно! – шептал Альбус, глядя на удаляющуюся атлетичную фигуру дяди Рона. Он ни капли не был похож на себя прежнего. – Альбус, – строго проговорил Гарри, – как бы ты не изворачивался, как бы не юлил, но это не сработает. Я не изменю своего решения. – Папа… – взмолился Альбус, но Гарри жестом перебил его: – Нет, Альбус. Никаких отговорок или у тебя будут большие проблемы. Просто огромные! Понял? Неожиданно в коридоре появился Скорпиус. – Альбус! – восторженно заорал он. – Ты в порядке? Это фантастика! – Он полностью здоров, – сухо проговорил Гарри. – И нам пора идти. Попрощайся. Гарри повёл сына к лестнице. Увидев друга, Альбус почувствовал, что у него сжалось сердце. – Эм… Что тут происходит? – недоуменно спросил Скорпиус. – Мистер Поттер?.. Но тот даже не повернул головы. – Сработало?! – выпалил Альбус. – Хоть что-нибудь сработало? – Нет… Но, Альбус... – Ал, я бы на твоём месте прекратил, сейчас же! – грозно произнёс Гарри. В его голосе звучал металл. – Это последнее предупреждение. Впервые в жизни Альбус испугался отца. Он с ужасом посмотрел на друга: – Я не могу, понимаешь? – тихо произнёс он. – Что ты не можешь? – Просто... мы больше не можем дружить… Прости… У Скорпиуса округлились глаза. Он так и стоял как вкопанный, пока Альбус и Гарри не исчезли на лестнице. Через пару минут, они вошли в кабинет мадам Макгонагалл. Кроме неё тут была Джинни. Увидев маму, Альбус вдруг понял, что ужасно соскучился. Он кинулся к ней и обнял так сильно, как, наверное, никогда прежде. Рядом с отцом он чувствовал только холод и животный ужас. – Здравствуйте, Поттер, – произнесла Макгонагалл. Альбус не знал к кому именно она обращается, но ответил ей старший: – Здравствуй, Минерва. Я хотел бы обсудить один важный для меня вопрос… – Не утруждайтесь, – Макгонагалл встала из-за своего стола. – Альбус уже передал мне ваш разговор. Она жестом указала на картину за спиной, где, развалившись в кресле тихо дремал Дамблдор. Гарри с секунду колебался, а затем решительно заговорил: – Тем лучше. Боюсь, что последние события не дают мне возможностей для действий, Минерва, так что я принял решение… – Я не уверена, что Карта мародёров предназначена для этого, – перебила его Макгонагалл. Из её прищуренных глаз так и сочилось недовольство. – И тем не менее, – упрямо проговорил Гарри. – Если вы увидите их вместе, вы должны немедля их разделить. Или же сообщить мне. – Мистер Поттер, – весьма строго проговорила Макгонагалл, – вы уверены, что это правильное решение? Я не сомневаюсь в мудрости кентавров, но Бэйн очень тёмная личность и любит толковать созвездия в своих целях. – Я верю Бэйну. Этого достаточно. Альбус должен держаться подальше от Скорпиуса. Для его же безопасности и безопасности всех остальных в этих стенах. – Гарри, – робко подала голос Джинни, – я думаю, что... – Профессор знает, о чем я! – неожиданно резко ответил Гарри. Альбус замер. Впервые он видел, чтобы отец говорил с кем-либо в таком тоне, тем более с мамой. – Альбус был проверен величайшими волшебниками и волшебницами страны, никто не смог почувствовать чары или проклятие. – Но Дамблдор сказал... Макгонагалл переменилась в лице. – Что, простите? – Его портрет, – пояснил Гарри. – Мы разговаривали. В его словах был смысл... – Дамблдор мёртв, Гарри, – сурово проговорила Макгонагалл. – И, как я говорила уже много раз, портреты не представляют из себя даже половины своих владельцев. Гарри посмотрел на картину, где безмятежно спал седовласый старик. – Он сказал, что любовь ослепила меня. – Портрет директора — это визуализированное воспоминание. И оно должно работать, как механизм поддержки решений, которые принимают директора Хогвартса. Но когда я заняла эту должность, мне посоветовали, не путать картину и человека. И вы бы поступили благоразумно, если бы сделали, то же самое. – Но он был прав, сейчас я это понимаю, - упрямо проговорил Гарри. В глазах Макгонагалл появилось тепло. – Гарри, у тебя выдались тяжёлые дни, - мягко сказала она: – Альбус сбежал, потом его поиски, страх того, что может значить твой шрам. Будь то Бейн или потрет твоего старого друга, но они не знают всей правды. Не будь мнительным — сейчас ты совершаешь огромную ошибку. Гарри сжал кулаки. – Я не нравился Альбусу и раньше. Могу не понравиться снова – мне не привыкать. Но он будет в безопасности. Простите меня, Минерва, но у вас нет детей... – Гарри! – возмущенно воскликнула Джинни. – Тихо! – рявкнул он. – Минерва, вы не понимаете меня! И не сможете понять... Мадам Макгонагалл ничего не ответила. Она выглядела глубоко разочарованной. Гарри достал из кармана свёрток. – Эта карта в любое время покажет вам, где находится мой сын. Надеюсь, вы умеете ею пользоваться? Если я узнаю, что вы ею не пользовались, то я приду в школу и задействую все силы Министерства, чтобы вы остались без работы. Понятно вам? Макгонагалл была сбита с толку такой дерзостью. – Вполне, – сухо произнесла она. – Замечательно! Выражаю вам своё искреннее почтение и не смею больше тратить ваше время. – Я надеялась, что жизнь, потраченная на преподавание, будет иметь значение... – с горечью произнесла мадам директор, но Гарри не дослушал и, развернувшись на каблуках, вышел прочь. Альбус с ужасом посмотрел на маму. Отец был тем же, кем и раньше, но совершенно другим.