Гарри Поттер и Проклятое дитя (роман)

– Итак, вы спрыгнули с Хогвартс-экспресса, вторглись в Министерство Магии и украли Маховик времени, чтобы изменить нашу реальность, после чего исчезло два человека! Скорпиус и Альбус стояли перед столом Макгонагалл с поникшими головами. Смотреть ей в глаза никто не решался – куда сильнее их интересовали собственные ботинки. Рассказав историю в общих чертах, они опустили участие в ней Амоса и его племянницы, взвалив весь груз ответственности на свои плечи. – Вы ответственны за исчезновение Хьюго и Роуз Грейнджер-Уизли, – кипела от злости Макгонагалл, – а потом за смерть огромного количества людей, убийство твоего отца и возвращение наихудшего волшебника, которого знал мир! Вы виновны в создании новой эры Тёмной магии! – Согласен, мадам директор, – чуть слышно пролепетал Альбус, – звучит не очень… – Вы правы, мистер Поттер, звучит не очень хорошо. Вы сознаёте, насколько вы глупо поступили? Альбус переглянулся со Скорпиусом, и они молча кивнули. – Профессор, – произнёс Гарри, – если я… – Молчите, Поттер! – фыркнула Макгонагалл. – То, что вы хотите сделать как родитель, это ваше дело. Но это моя школа, и мои студенты, поэтому я буду решать, как их наказывать. – Совершенно справедливо, – кивнул Драко, стоявший за спиной своего сына. – Мне следовало бы вас исключить! – продолжала метать молнии Макгонагалл. Холодно взглянув на Гарри, она продолжила: – Но учитывая всё произошедшее, вам безопаснее будет под моей опекой. Вы под арестом на целый год. Никаких выходных на Хеллуин! И Рождество для вас отменяется. И можете забыть о поездках в Хогсмид навсегда. И это только начало... Внезапно камин засиял зеленым пламенем, отчего Макгонагалл страдальчески закатила глаза. В комнату шаганула Гермиона и отряхнулась: – Я что-то упустила? – Это называется вежливостью — стучать перед входом в комнату, миссис Грейнджер! Возможно, вы забыли об этом? Ведь вы не ходите через дверь! Гермиона опешила от такой встречи. – При всём уважении… – Я бы наказала вас, Министр, если б могла. Хранение Маховика времени в собственном кабинете! Какая глупость! – В свою защиту… – Ещё и в книжном шкафу. Всё равно, что оставить его на столе! – Минерва… Профессор Макгонагалл … – Эти двое убили твоих детей! Фигурально выражаясь… Это случилось в моей школе, под моим присмотром. После всего того, что сделал Дамблдор, я не смогу жить спокойно... Гермиона не ответила на это. Она прекрасно понимала, в каком затруднительном положении оказалась Макгонагалл. – Я знаю, Минерва. Мне жаль, что всё это произошло. Какое-то время Макгонагалл молчала, стараясь успокоиться. Повернувшись к мальчикам, она твёрдо произнесла: – Ваши намерения спасти Седрика были благородными. И, насколько я могу судить, вы действовали храбро. Но порой даже ваши отцы забывают, что храбрость не прощает глупость. Всегда думайте, прежде чем что-то сделать. Мир под управлением Волан-де-Морта... Подумать только! – Ужасный мир, – кивнул Скорпиус. – Именно! Вы своими глазами видели, чем это может обернуться! А вы ещё так молоды… – Тут она окинула взглядом остальных: – Вы все так молоды. Вы и не представляете, как проходили битвы тёмных волшебников раньше. Вы безрассудны. Так много людей – некоторые из них были моими и вашими друзьями – пожертвовали многим для создания и поддержания мира на нашей планете. – Да, директор, – сдавленно проговорил Альбус. – Да, – вторил ему Скорпиус. Макгонагалл тяжело вздохнула. – Ладно, будем считать, что разговор окончен. Давайте, уходите. Все вы. И найдите этот Маховик времени… *** Час спустя Альбус и Гарри сидели в спальне Слизерина. Тишину разбавлял только треск камина. Ученики находились на занятиях и потому они могли побыть наедине и спокойно поговорить. – Поиски Маховика пока ещё не дали результатов, – объяснил Гарри. – Мы пытаемся договориться с русалками, чтобы те исследовали озеро. Пока безуспешно – они ещё не простили мне ту выходку в их городе двадцать лет назад… – Я знаю, пап. Я видел. Гарри поглядел на сына и улыбнулся. – У тебя хорошая спальня. Я где-то читал, что зелёный цвет успокаивает. Я имею в виду, что спальня Гриффиндора, конечно, хорошая, но этот красный цвет сводит с ума. Я тому прекрасное доказательство… Альбус грустно рассмеялся. – Можешь ли ты объяснить своему старому сумасшедшему отцу, почему ты пытался это сделать? – мягко спросил Гарри. Ответить было тяжело. Альбус долго размышлял и, наконец, произнёс: – Мне всегда казалось, что ты не мой отец. Ты… будто принадлежишь всему миру. Каждый хочет с тобой познакомиться, каждый хочет быть твоим другом. Или даже сыном… Тебя все любят, и я вынужден делить тебя со всеми этими незнакомыми мне людьми. Это несправедливо… – Естественно это несправедливо, Альбус! – подхватил Гарри. – Думаешь, я не знаю этого? Думаешь, мне нравится такое положение вещей? Альбус помедлил и заговорил чуть смелее: – Я слышал твой разговор с Амосом. Я думал, что смогу исправить некоторые вещи в твоей жизни. Если бы Седрик остался жив, если бы ты не был так знаменит… Гарри вдруг нахмурился. Мысль о Седрике доставляла ему боль. – Я был там, – ответил он. – Я видел, как он умер. И нет на свете человека, который хотел бы исправить это сильнее. Но сделать это значит рисковать всем. Дамблдор когда-то сказал: «Не жалей умерших, жалей живых и тех кто живет без любви…» Некоторые жертвы необходимы. – Как Седрик? – Боюсь, что да. Как Седрик, как Снегг, как Сириус, как мои родители, в конце концов… Они снова помолчали. – Я никогда не искал приключений, Ал, – тяжело проговорил Гарри, – я был вынужден в них участвовать. Ты же поступил очень необдуманно, очень глупо и опасно, это могло уничтожить всё, что мы с таким трудом спасли... – Я знаю, пап. Я знаю… Гарри видел в глазах сына искреннее раскаяние и обнял его за плечи. – Все ошибаются. Я тоже ошибался, когда думал, что Скорпиус сын Волан-де Морта или тот как-то причастен к его появлению на свет. Конечно же, он не был тем чёрным облаком. Я, наверное, слишком привык прислушиваться к чужим советам… Альбус не нашёлся что ответить на это, и в очередной раз повисла неловкая пауза. Гарри решил сменить тему: – Твоя мама оставила комнату такой же, как она была в день твоего исчезновения… Не впускала меня туда, никого не впускала. Ты действительно её испугал... и меня. Альбус сглотнул. – Я вправду напугал тебя? – Да. Очень. Он посмотрел в глаза отца и понял, что готов сквозь землю провалиться. Его щёки горели от стыда. – Я думал, Гарри Поттер ничего не боится… – Вот что ты обо мне думаешь? – рассмеялся Гарри. Альбус чувствовал, что внутри у него всё сжалось. Он давно не разговаривал с отцом по душам. В последний раз это случилось ещё тогда, в его комнате, когда они поругались. С тех пор всё здорово изменилось, но Альбус никак не мог объяснить, что именно. – В том мире ты тоже верил, что Скорпиус – сын Волан- де-Морта, – вспомнил он. – Прости меня. Теперь я понимаю, что ошибался. Скорпиус гораздо смелее того трусливого колдуна. Он всегда прятался за спины своих приспешников. – Пап, а почему эти слухи до сих пор ходят? Ну, про род Малфоев? Гарри пожал плечами. – Не знаю, Ал, – честно ответил он. – Думаю, люди просто не верят нам. Волан-де-Морт был так силён и так изворотлив, что многие до сих пор не готовы принять его смерть – они уверенны, что это его очередной обман. Ведь он уже умирал однажды, а через семнадцать лет вернулся вновь. Люди боятся, что Тёмный лорд оставил себе наследника, а значит эра Тёмной магии может вернуться. Поэтому люди так отчаянно верят в это – их питает страх. А род Малфоев просто оказался удачной мишенью для подобных обвинений. – А ты как думаешь? Ведь Драко твой враг… – Поправка: он был моим врагом. Люди меняются, Альбус. – Пап, а у Волан-де-Морта и правда был сын? – Болтают много чего. Достоверно известно лишь, что когда Тёмный лорд готовился к войне, то несколько лет прятался у Беллатриссы Лестрейдж. Как минимум два человека утверждают, что Беллатрисса забеременела от него, но через год или два ребёнок исчез. – Исчез? – Никаких больше сведений о нём не было. Считается, что, если ребёнок и был, он умер. – А что, если нет? – с опаской спросил Альбус. – Если бы нет, то я бы его почувствовал, – Гарри коснулся своего шрама. – У меня тут свой собственный детектор на Реддлов. Они засмеялись. Вдруг Альбус вспомнил ещё кое-что, о чем хотел поговорить. – Не знаю, сказал ли об этом Скорпиус, но, когда мы вернулись для исправления первой ошибки, я неожиданно оказался в Гриффиндоре. Так вот, это ничего не изменило между нами. Ты заставил Макгонагалл следить за мной с помощью Карты мародёров и вообще – был довольно резким и жёстким. – Серьёзно? – Да. Поэтому, тот факт, что я в Слизерине — не причина наших проблем. – Я никогда так не считал, – ответил Гарри. Он пристально посмотрел на сына. – С тобой все хорошо, Альбус? – Нет... – Со мной тоже. *** Юный Гарри печально смотрел на надгробный камень, покрытый букетами цветов. У него в руках был маленький букет ромашек, но он не решался положить его – другие букеты были большими и красивыми, и он стеснялся положить свой букет рядом с ними. – Пойдем, – торопила его тётя Петунья, – клади уже свои безобразные цветочки и пойдём. Я уже ненавижу эту маленькую деревню. Не Годрикова впадина, а «Помоечная впадина» – не деревня, а настоящий улей мерзости. Пошевеливайся! Гарри подошёл к могиле и положил свой букет. – Скорее, Гарри... У меня нет времени на это. У Дадли сегодня собрание скаутов и ты же знаешь, он не любит опаздывать. – Тетя Петунья, мы ведь их последние живые родственники, верно? Петунья поджала губы. – Да… Ты и я... Да. – И вы говорили, что у них не было никаких друзей? Петунья нахмурилась и быстро затараторила: – Лили пыталась заводить друзей, благослови её Господь, она пыталась. Это была не её ошибка! Она просто отпугивала людей… своей природой. Это всё её энергия, её поведение, её особенности. И твой отец — несносный человек, чрезвычайно неприятный! Без друзей. Ни у кого из них не было друзей. – Тогда скажите, почему здесь так много цветов? Почему здесь, на их могиле, повсюду цветы? Петунья сконфуженно оглядела надгробие. Увидев цветы как будто в первый раз, она вдруг погрустнела. Опустившись на колено перед могилой сестры, она с трудом пыталась подавить в себе нахлынувшие эмоции. – Ах, да... Ну, здесь есть немного цветов. Должно быть, надуло ветром с других могил. Или кто-то разыгрывает шутку. Да, я думаю так и есть – какой-нибудь молодой бездельник с кучей свободного времени, который гулял вокруг, собирал цветы с других могил и положил их все сюда. – Но тут на могиле есть посвящение им. Тут написано: «Лили и Джеймс, мы никогда не забудем вашу жертву»… Неожиданно рядом раздался тихий шёпот Волан-де-Морта: – От тебя несёт виной. В воздухе чувствуется сильный запах твоей вины... Это всё из-за тебя! Тётя Петунья испуганно вскочила на ноги. – Кто тут? Убирайтесь немедленно! Я так и знала. Это место опасно. Чем раньше мы покинем Годрикову впадину, тем лучше… Гарри! Мы уходим! Схватив за руку, она потащила его за собой. Обернувшись, Гарри увидел, что над могилой Поттеров появился пугающий чёрный силуэт. – Ты все ещё чувствуешь меня, Гарри Поттер! Ты всё ещё боишься меня!.. Неожиданно силуэт скинул с себя чёрную мантию и под ней появился Альбус. – Папа?.. – спросил он на парселтанге. – Папа, он идёт! Он уже близко!.. И словно в подтверждении его слов откуда-то долетел зловещий шёпот: – Гаааарри Поттттер... Гарри вскинулся. Он спал на стуле в кухне, положив усталую голову на руки. Он уснул сразу после ужина и Джинни, накрыв его пледом, ушла в спальню. Услышав крик, она быстро спустилась по лестнице и вбежала в кухню. – Гарри?! Ты кричал… Он замотал головой, стараясь выбросить из неё остатки сна. Шрам снова болел. – Они не прекратились. Сны… – Вряд ли они прекратятся в тот же час, – спокойно произнесла Джинни и нежно погладила его по плечу. – Выдались тяжёлые дни... – В этот раз было как-то… иначе. Мы с Петуньей были в Годриковой впадине, где появился Волна-де-Морт. Но я никогда не был в там с Петуньей. Это не... Он все ещё здесь, Джинни. – Гарри, ты действительно меня пугаешь. О ком ты? – Волан-де-Морт. Я видел Волан-де-Морта и… Альбуса. Волан-де-Морт сказал что, от меня пахнет виной. В воздухе сильный запах вины. Он говорил обо мне... Гарри с нескрываемым ужасом посмотрел в глаза жены. В них читался такой же страх. – Вы виделись с Альбусом после взбучки у Макгонагалл, – строго произнесла Джинни. – Что ты ему сказал? – Мы просто пообщались, вроде как даже нашли общий язык. – Что ты сказал нашему сыну, Гарри? Он услышал упрёк в её голосе и постарался напрячь память – вдруг, он действительно ляпнул что-то не то. – Я пытался быть честным, как ты и говорила, я ничего такого не сказал. – Ты держал себя в руках? Ситуация сильно накалилась? – Да нет же! Вроде бы… Ты думаешь, я снова его напугал? Джинни с горечью посмотрела на мужа. – Я могу простить тебе одну ошибку, Гарри, может быть, даже две. Но чем больше ошибок ты допускаешь, тем труднее тебе остановится. Гарри не ответил. Ему было не по себе. – Ты думаешь, Альбус в опасности? – с тревогой спросила Джинни. Лицо Гарри побелело. – Я думаю, мы все в опасности. Ещё ничего не кончено. Что-то происходит, Джинни. Я чувствую это. Нам нужно спешить. Больше ничего объяснять не требовалось. Они оделись, взяли свои палочки и молча вошли в камин с Летучим порохом. Через четверть часа Гарри и Джинни в сопровождении директора Макгонагалл быстро шагали к спальне Слизерина. Неожиданно дорогу им преградил Крейг Букер-младший, дежуривший у двери по приказу Макгонагалл. – Эм… простите, но уже ночь! Студенты давно спят! – Я должен найти своего сына, – отрезал Гарри. – Я знаю, кто вы, мистер Поттер, – не слишком уверенно проговорил дежурный, – но даже вы должны понимать, что это против школьных правил. Родители и профессора не могут войти в комнаты факультетов без разрешения... Гарри устало потёр глаза и произнёс как можно мягче: – Пожалуйста, не надоедайте мне, Крэйг. У меня выдались очень тяжёлые дни. – Бога ради, Крейг! Откройте! – требовательно произнесла Макгонагалл и он, наконец, повиновался. – Директор, – лепетал он. – Я просто... я... Они вошли в спальню. Несколько студентов мигом проснулись. – Что происходит, мадам директор? Но Макгонагалл не ответила. Оказавшись перед кроватью Альбуса, Гарри отодвинул занавеску и сокрушённо произнёс: – Его нет… – А маленький Малфой? Джинни отодвинула соседнюю занавеску и увидела заправленную кровать. – Боюсь, что тоже… – Тогда давайте перевернем школу с ног на голову, – скомандовала Макгонагалл. – Крэйг, вы идёте со мной! Живее!.. Они быстро направились к выходу из спальни. Кучка взволнованных студентов отпрянули в сторону. – Что ты чувствуешь, Гарри? – тихо спросила Джинни, разглядывая заправленную кровать сына. – Шрам болит. И предчувствия дурные. – Так же, как и раньше? – Боюсь, что нет. На этот раз случилось что-то похуже…