***
— Мам, смотри, — крикнула малышка, забегая домой, размахивая бумажкой перед собой. — Лив, что это? — мать сидела на ступеньках, в ожидании их приезда, однако счастливая девочка ещё не знала, что Меган уже собрала чемоданы. Она забрала с маленьких рук листок с тестом по математики с большой алой буквой «А». — Отлично, — улыбнулась Оливия. — Ты обещала, если я получу восемь раз отлично, то мы пойдем в парк развлечений на выходных. Это восьмая. — Уже восьмая? — искренне удивилась мать, в последнее время часто теряющая связь с реальностью после увольнения; дни недели слились в одну серую гамму. — Молодец, — потрепала рукой по лохматой рыжей голове. — Мы пойдём в парк? — не сдавалась, ожидая получить положительный ответ. — Конечно. — Оливия, — девушка обернулась, встречаясь взглядом с отцом, который всё это время наблюдал, облокотившись спиной о стенку. — У тебя плаванье через час, собирай вещи — поедем. — Хорошо, — обходя женщину, стала подниматься к себе. — Дэн, — жалобно начала, услышав, как дверь в детской наверху хлопнула. — Не надо, — поднял руку, прося помолчать. — Давай не здесь. Через пару минут с рюкзаком, висевшим на одном плече, спустилась Оливия. Она нашла родителей за закрытыми дверьми кухни; при появлении ребенка, те резко замолчали на полуслове. Мать держала в руках стакан с янтарной жидкостью, а рядом наполовину выпитую бутылку, читать девочка умела хорошо, поэтому знала, что это алкоголь, к которому та прибегала слишком часто в последний месяц. Конечно, Меган контролировала количество, да и Дэн бы не позволил, но этот терпкий запах спирта был ощутим в каждом поцелуе, в каждом объятие мамы. — Детка, — голос дрогнул, глаза покраснели от недавних слёз. Отец был неподвижен, сжав руку в кулак, сохранял эмоции в себе. — Иди сюда, — поманила ладошкой. Девочка неуверенно сделала несколько шагов, и мать опустилась на колени, чтобы посмотреть в невинные зелёные глаза в последний раз. — Ты самая умная и добрая девочка. Моя гордость, — пригладила макушку, сдерживая слёзы. — Что-то случилось? — детей не обманешь: они всегда чувствуют боль; перевела взгляд на отца в поисках ответа, но тот старательно избегал зрительного контакта. — Нет, — попыталась улыбнуться, вытирая предательскую слезу на щеке. — Нет, я просто хотела сказать, что люблю тебя, Лив. «Лив», что означает «покидать». И неудивительно, что она считала это фразу столь значимой. Это были последние слова матери перед тем, как она навсегда покинула их. Но отец говорил другое, называя её сокращённо «Live». Говоря, что она вся его жизнь. И после смерти было сложно понять, что не собственная вообще существует. Хотелось просто лежать целыми днями и плакать. Пока силы не покинут, а она отправится в след за ним. Женщина оставила поцелуй на макушке и, выпрямившись, встала. — Нам пора, — вмешался Дэниел, желая поскорее с этим разобраться. — Пока, — махнула девочка на прощание, хватаясь за большую руку отца, получила в ответ тот же жест.***
В воскресенье она не встаёт раньше одиннадцати, если это, конечно, не по работе. Что-то горит и события требуют сиюминутной огласки. Но сейчас Оливия проснулась от агрессивного стука в дверь, будто бы вечно недовольная соседка, просящая убрать громкость телевизора или наглые Свидетели Иеговы, которым необходимо по плану именно сегодня набрать определённое количество подписей. В студенческие годы писала о них статью, удивляясь их настырностью и силой воли. Встала с мягкой кровати, накинула зимний халат, что всегда весел на крючке возле двери, готовая наорать на незваного гостья, потревоживший столь драгоценный сон. Девушка удивилась, что своей силой и частотой человек не выбил преграду, мешающую оказаться внутри. С резким щелчком повернула замок, открывая дверь, готовясь прочесть целую гневную тираду, но по ту сторону мужчина сразу протянул большой стаканчик горячего кофе. — Привет, — улыбнулся самым невинным образом, вручил стакан, а затем оставил влажный поцелуй на щеке, проходя внутрь квартиры. Оливия хлопнула дверью, повернувшись к Локи, понимая, что не будет толку от нотаций. — Ты видел, который час? — Да, почти восемь, — сверился с часами на руке. — Вот именно, — слишком громко сказала, зачерпнула грудью воздух, а затем выдохнула, расслабившись. — Ах, да. Ты у нас жаворонок, — цокнул языком, рассматривая апартаменты. — Мило, — поджал губы, будто удерживаясь от комментариев. — На кой чёрт ты пришел так рано? — сделала глоток горячего кофе. Латте с карамелью — её любимый. Девушка даже не удивилась. — Есть дело, — отхлебнул свой напиток. — Одевайся. — Ты ведь мог бы просто войти, зачем пытался разнести мою дверь? — Когда я пытался разбудить тебя в прошлый раз, ты сказала, чтобы я больше так не делал, — улыбнулся, обнажив белые зубы, в глазах блеснула искорка. Да, она помнит, как он её «будил», бродя рукой по голому телу. — Поспеши, я подожду. — Да, можешь пройти в гостиную, — указала рукой в своё лево. Он кивнул, а девушка поднялась наверх. Быстро почистила зубы, умылась. Вернувшись в спальню, чтобы переодеться, обнаружила его там, разглядывающего фотографии в рамках. — Я сказала, что можешь посидеть в гостиной. — Там я посмотрел все фотографии, — взял рамку с выпускного. — Закончила с отличием. — Родители с детства приучали меня к лучшим результатам. Поощряли за отлично. Он поднял зелёные глаза, рассматривая фигуру перед ним, что облокотилась на дверной косяк. Громко выдохнул. — Готов поспорить, что под халатиком ничего нет. — Я думала, мы спешим, — пытаясь подавить улыбку, прикусила внутреннюю часть щеки. Да, вся злость давно улетучилась, когда кофеин забурлил по венам. Но не он затуманил разум. — Мне хватит пятнадцати минут. — А мне? — подняв бровь вверх, усмехнулась. Она играла с огнем, сама сгорая в нем. Судя по жару в щеках. — Десять, — провел пальцами по рту, очерчивая контур. Сделал несколько шагов навстречу к ней, заставив вжаться в стену и замедлить дыхание. Рука легла на узел на поясе, потянул за один конец, развязав. Халат распахнулся в обе стороны, оголяя часть бледного тела. — Я выиграл, — улыбнувшись, наклонил голову в бок. Она слабо кивнула. Локи положил ладонь на грудь, проведя круговым движением большим пальцем по ореоле. — Не забывай дышать, — приблизившись, напомнив, языком мазнул по мочке уха, немного пощекотав чувствительную кожу горячим дыханием. Наклонился, выводя узоры на груди. Девушка запустила руку в собранные длинные волосы, прикрыла глаза, расслабившись. Локи стянул халат, тот упал к ногам. Оставил поцелуй на плече. Своей ногой раздвинул её на несколько сантиметров; девушка бы точно упала, если бы не опора в виде сильных плеч и шеи. С каждой секундой узел внизу живота затягивался сильнее. Провел указательным пальцем по влажным половым губам, заставив девушку издать сладострастный стон. Ему нравилось, как быстро она заводилась в его руках. Ещё раз провел, затем слегка проник внутрь на пол ногтя. И снова защекотал клитор, в следующий раз введя два пальца в довольно узкое влагалище, медленно двигаясь взад-вперед с влажным звуком. — Смотри на меня, — потеревшись носом об щеку, попросил. Девушка с трудом открыла глаза, встретившись с его сжигающим взглядом. Но она вновь прикрыла веки, издав протяжный стон от очередного толчка; пальцы крепко сжались на плече, комкая рубашку. Он приблизился, украв очередной стон лёгким поцелуем. Одна рука с трудом справилась с ширинкой и пуговицей на брюках. Убрал вторую, спуская штаны вместе с трусами. Высвобождая возбуждённый толстый член. Перехватив одну ногу под коленкой, медленно вошёл, направляя головку органа во влагалище. Покачнулась и точно бы упала, но он держал её крепко. Он погрузился полностью, стараясь сделать это не резко, а затем медленно вышел — совершал толчки постепенно ускоряясь. Оливия бёдрами двигалась навстречу. — Сожми свою грудь, — девушка, не став спорить, сделала, как он простит. Не очень умело, словно тесто, стала мять. Принося удовольствие больше ему, чем себе. Спустя пару минут тяжело застонала, ударившись затылком об стену, но было всё равно на боль из-за долгожданной разрядки. Стенки влагалища продолжали сжиматься, доставляя мужчине дополнительное удовольствие, помимо толчков. Сильная мужская ладонь заменила её на груди, обводя сосок большим пальцем. Она невольно вскрикнула — слишком чувствительная после недавнего оргазма. Ещё несколько громких влажных толчков и он кончил внутрь. Девушка почувствовала, как теплая вязкая жидкость стекает по бёдрами вместе с естественной смазкой, когда он вытащил член. Локи аккуратно опустил ногу, но девушка не решалась так же просто убрать руки с шеи и плеч, всё ещё чувствуя неуверенность в ватных ногах. Услышала звук застегивающейся молнии, открыла глаза. Он наклонил голову в бок, приподняв чёрную бровь вверх. — Отпустишь? — не уверенно убрала затёкшие конечности. — У тебя есть двадцать минут, — облизав губы, заключил. Девушка нырнула в салон Chevrolet Camaro 327, что был припаркован на обочине возле дома. Опустив козырек, отодвинула створку, рассматривая своё лицо в зеркале. Локи, поджав губы, с интересом наблюдал. — Спасибо за кофе, — задвинув зеркало, повернувшись к нему, сказала. Не стала отодвигать козырек, чтобы защитить свои глаза от солнца. — Да, бариста, по-моему, Зак, сказал, что ты всегда берёшь такой. — Так ты просто спросил, какой кофе я пью? — ходит два года в одну и ту же кофейню, почти каждый день; совсем не удивительно, что администрация запомнит тебя. — Да, — пожал печами. Самый очевидный вариант, для человека, но девушка всё ещё не знала границ возможностей бога. — Куда едем? — пристегнулась. — Это сюрприз, — завел мотор; она прикусила внутреннюю сторону щеки. Стоило немного отъехать от дома, как снова обратился к ней. — Оливия? — Да? — Вот, что такое ретро, — улыбнулся. — 1967 года выпуска, в отличном состоянии. — Буду знать. Они повернули в сторону выезда из города, в противоположную от фермы Джо. — Мы едем в другой город? — легко догадалась. — Ага. — Как далеко? — Не очень. Расслабилась на сиденье, запрокинув голову, понимая, что все попытки бесполезны. Он просто так не скажет. Девушка рассматривала городок, в котором знала каждый закоулок. Это место такое родное, сложно представить себя где-то ещё. Уж точно не в большом городе, где чувствуешь себя словно в муравейнике. И то не такая аллегория. Муравьи работают вместе, в команде, а там каждый сам за себя. Когда они спустя минут двадцать выехали на автостраду, девушка вспомнила вчерашний случай. Коул позвонил утром, попросил приехать. Она вовсе не удивилась, услышав из уст молодых напуганных мужчин мистическую историю про девушку с ногами лошади. Даже, когда те показали следы от когтей, будто бы от дикого животного и видео из регистратора. Вот пустая ночная дорога, освещённая светом фар. Бледная фигура на обочине. Разговор и затем машина неожиданно трогаться с места; на фоне слышаться крик, шипение и топот копыт. Так же и начальница совсем не удивилась, получив на почту очередную мистическую статью. Девушка для себя всегда пыталась найти какую-то мораль, смысл, послание в шутках Локи. Но сейчас с трудом соотносила девушку в белом на трассе и довольно приятных мужчин, собирающихся отдохнуть. — В чём была причина твоего вчерашнего выпада? — решила спросить напрямую. — О чём ты? — Девушка в белом с копытами вместо ног? Или это очередная легенда? — Не имею ни малейшего понятия, о чём ты, — хитро улыбнулся. «Очередная игра», — подумала и не стала продолжать расспрос. — Как у тебя дела? — но продолжать ехать в тишине не хотела. — Всё хорошо. — Что там по глобальному геноциду? — Все сложно, — провел языком по нижней губе. — Мы не можем понять, кто и зачем это делает? Какова цель? И главное: как? Поэтому мы лишь путешествуем по другим мирам; это сложно настроиться на нужную волну, без точных координат, поэтому прыгаем вслепую, в попытке обнаружить в другой вселенной Локи. Рассказываем тому о катастрофе и возможной опасности. Ставим маячок, который должен сработать, как тревожная кнопка, оповещая об этом отряд. — Этим ты занимаешься? — Нет. Моя задача немного другая. — И в чем же она состоит? — Выполнение приказов Главнокомандующего, — коротко заключил, ставя точку в диалоге. — Вы притаились и ждёте атаки? — Да. Но сложность в том, что Вселенных много и не все мы посетили. Однако, есть ещё одно преимущество. — Какое? — То, что Главнокомандующего трахают в жопу, — усмехнулся, заметив, как щёчки девушки запылали. — Если один из наших версий умирает, то об этом узнает Анима-мея — хранительница Души, сестра Реми. — Реми — хранитель реальности, тот, с кем спит Главнокомандующий? — уточнила, удачно избегая жёсткого слова. — Трахается, — повторил Локи, наслаждаясь её смущением. — Кстати об этом, занималась анальным сексом? — она смущённо, словно школьница, опустила взгляд на носочки кроссовок, не желая говорить об этом. — Значит нет, стоит попробовать. Колечко сфинктера, конечно, узкое, хотя, не думаю, что будут сильные отличия от вагинального: по началу будет неприятно, но, думаю, тебе понравится. — Можем поговорить о чём-то другом? — Определенно. Но ты меня так заводишь, когда ведёшь себя, как неопытная девственница. — Нравится издаваться надо мной? — Что ты, нет. Мне нравится доставлять тебе удовольствие. Нравится наблюдать за всем спектром эмоций, изучать тебя. — Я что-то вроде исследовательского проекта по психологии? — Типа того, — ответ ничуть не расстроил — именно так себя она и позиционировала в их странных отношениях, но, может, и почувствовала небольшой укол в сердце. — Не расстраивайся, — нежно сказал, будто проник в мысли, провел ладонью по ноге вверх. — Я не расстроилась. Знала, на что соглашаюсь. — Но ведь наша связь двухсторонняя. Я открыт с тобой, как ни с кем другим. Ты даже не представляешь, какой властью обладаешь. — И я особенная? — усмехнулась девушка, вспомнив недавний разговор. — На самом деле да. Хоть ты и не хочешь это признавать. — Это не так, — пожала плечами. Особенная? Нет, Оливия не избранная, которая в семнадцать встречает загадочного вампира и затем живут они долго и счастливо. Она не та, кто разрушит политический режим, изменит мир. Она ничем не отличается от других. И она не считает себя особенной. Девушка достала телефон, не желая продолжать. — Ты говорил, что в альтернативной ветке ты разрушал Нью-Йорк, — кивок. — Это, конечно, вряд ли, но ты знаешь, что произошло в горах Адирондак в 2012 году? — сверрившись с газетной вырезкой из папки Джо, спросила. — Наверное, это очередная фейковая новость про странный взрыв. Оливия бы не обратила внимание на статью, если бы не факт того, что нет никакой информации в Интернете — всё чисто, никаких строений. Но местные жители утверждали, что гора сотрясалась, а затем энергетическая волна снесла край деревни. Шанс, что Локи мог об этом слышать, ничтожно мал, но стоило попытаться. — Знаю, там находилась исследовательская база, — неожиданно для неё ответил. — Это была ужасная трагедия. Не знаю как, но у людей оказался камень Разума. Очень своенравный. Обычно человек не выживает при контакте с ним. Но мидгардцев это не остановило: они продолжали свои исследования в попытке нахождения альтернативных способов энергии. Я должен был вмешаться раньше, но мой брат, Тор, попросил не вмешиваться; он начал сотрудничать с правительством. Спустя пару недель прогремел взрыв — не знаю, как и почему. Но он унёс много жизней. — Там был тот, кто тебе дорог? — спросила, заметив, как челюсть напряжена. — Нет. Но это были невинные жертвы. — А что сказал Тор? — Он любит землян, но в тот раз сказал, что это оправданный риск. Дело ведь было не только в энергии — у него был свои планы на камень, — девушка совершенно не так представляла себя Тора, но на то он и бог, чтобы жизни людей его не волновали. — Тор король, и я не имею права его ослушаться. — А ты не хотел бы быть королём? — Нет. Трон не для меня. Я люблю Асгард, но я не чувствую, что там моё место. — А здесь? На Земле? — Отец и мать живут в Норвегии после передачи власти брату. Я жил там пару месяцев, но и это не то. — Так, ты тоже пытаешься найти себя в этом мире? — на секунду встретила его зелёный взгляд. — Как и ты, — сдержано улыбнулся. — Поэтому наша связь двухсторонняя. Девушка почувствовала приятный трепет внутри от его откровенности. То, что он так просто раскрывает свою душу перед ней намного интимный, чем секс. И это не может не радовать. Всего лишь на секунду, но она почувствовала себя особенной. — Проснись и пой, звезда, — ласково провел костяшкой пальца по щеке. Девушка медленно открыла глаза, рассматривая его теплый взгляд. Не удержавшись, в ответ провела рукой по скуле c лёгкой небритостью. — Не хочешь отрываться от меня? — элегантно приподнял одну черную бровь. — Не хочу, — честно ответила; она бы вечно могла им любоваться. — Но надо. Время не стоит на месте. Особенно для вас, людей, оно быстротечно. — Мы куда-то торопимся? — как только он вновь вернулся на своё сиденье, спросила, щёлкая ремнём безопасности. — Можно сказать, что на свидание. — Стоило бы предупредить, тогда бы я переоделась во что-то более приемлемое, — указала на светлые джинсы, белый топик и клетчатую рубашку поверх. — Ты и так прекрасна, — вышел из машины, обошел, открыв дверцу, подавая руку, как джентльмен. — Благодарю, — уголки губ поползли вверх от столь галантного жеста. — Рад стараться. «320 Poyntz Ave», — прочитала надпись на указателе, висевшем над вывеской кафе. Рядом ещё несколько заведений и церковь, а напротив бутики: «Bling», «Drapery World & Blinds LLC». — Зачем ты привез меня в Нью-Йорк? — всё стало очевидно, когда завернули на автостраду. — Ты никогда здесь не была. А ехать-то всего-ничего. — Папа не любил Нью-Йорк, — скрестила руки на груди. — А очень зря. Не будь предвзятой, — открыл дверь, пропуская девушку первой. — Здравствуйте, — дружелюбная хостес поприветствовала у входа, сверкая белоснежными зубами, одетая в чёрное платье-футляр; на груди висел бейдж с именем. — Столик на двоих или присоединится кто-то ещё? — На двоих. — Отлично, пройдёмте, — провела их к дальнему столику возле панорамного окна. Не успели они сесть, как подошла официантка в фирменной униформе, в фартуке черного цвета, положила меню перед ними. — Меня зовут Ева, если определитесь с заказом — нажмите на кнопку и я Вас обслужу, — указала раскрытой ладошкой на мигающий электрод и удалилась, позволяя сделать выбор наедине. — Стоит ли мне искать тайные смыслы во всём этом? — наклонила голову в бок, указывая на обстановку. — Сомневаюсь, что это просто случайное кафе. — Как хочешь, — безразлично пожал плечами. — Значит, ты действительно задумал что-то? — Не думаю, что есть смысл отрицать. — Стоит ли ждать, что из-под стола выскочит клоун, в попытке напугать меня? — скучающие переворачивая картинки, спросила. — А ты боишься клоунов? — сложив пальцы в замок под подбородок, спросил. — Не то, что боюсь. Но они немного пугающие, — остановилась на странице с сангвиничками. — Интересно. — Ну, правда. Разве это само по себе не странно, что взрослый мужчина гримирует себя и пытается веселить детей, претворяясь дураком. — А сколько случаев было с клоунами-убийцами? — решил поддержать. — Вот именно, — насильно опуская уголки губ вниз, отметила. — Так в чём суть твоей игры на этот раз? — Наберись терпения и сама всё узнаешь, — нажал на кнопку; через несколько мгновений к ним подошла Ева. — Да, готовы сделать заказ? — держа в ладони небольшой блокнот, приготовилась записывать. — Я буду стейк медиум прожарки и картошку по-деревенски, а так же чайник чёрного чая. Отдельно добавьте лимон, пожалуйста. — Хорошо. — И я буду клаб-сенгвич. — И минут через пятнадцать после основного заказа подайте «Цезарь» с креветками. — Хорошо, что-то ещё? — Пока всё, — отдавая одно меню, одарил девушку самой невинной улыбкой. — Теперь я на сто процентов уверена, что ты задумал что-то недоброе. — Ты предвзята ко мне. — Зачем мы спешили? Сейчас сюда должен кто-то войти, — стала осматриваться по сторонам, пытаясь узнать знакомого. — Расслабься, — накрыл её ладонь своей и это успокоило. — Знаешь, я, наверное, в первый раз так с кем-то близок из людей. — О, это льстит. — Ещё одна монета в копилку твоей особенности. — Я не особенная. — Для меня — да, — девушка прикусила нижнюю губу, смотря на стол, чувствуя странную смесь в груди: трепет, смущение и радость. Казалось, ещё много и она тоже взлетит на небо. — Я всегда хотела быть особенной, — тихо призналась сама себе. — Знаю. И в это нет ничего предрассудительного. Все хотят быть не такими, как окружающие. — Даже ты? — Даже я. Хочу быть лучшей версией себя. Кстати о совершенствовании, — в руках из зелёного свечения появилась книга З Фрейда «Психоанализ». Девушка огляделась, надеяться, что никто не заметил магический трюк напарника, но все, к радости, были слишком увлечены другим. — Я в последнее время увлекся психологией. Почерпнул очень много мудрых мыслей у дядюшки Фрейда. — Например? — Например, все проблемы идут из детства. Тебе не хватило материнской любви в детстве, из-за чего сейчас в личной жизни появляется твоя бисексуальность. — Это не так, — возмутилась от того, что он вновь задел тему ориентации. Роль матери в её жизни давно перестала быть триггерной. — Я не знаю, сколько раз мне надо это повторить, но я правда гетересексуальна, — шепотом накричала на него, стараясь не привлекать внимание. — Знаю, — легко согласился. — Знаешь? — она раскрыла рот, чтобы сказать что-то ещё, но не знала, что. — Да. Давно понял это. Но не ты. Тебе ведь и самой было интересно, привлекают ли тебя девушки? — наклонил голову на бок, будто пытался разгадать головоломку. — Нет, — выпустила слишком много воздуха из лёгких вместе с ответом, заставив Локи выгнуть бровь дугой. — Возможно, я замечала, что женские тела бывают сексуальными, — наконец сдалась; мужчина расслабился на спинке стула, получив долгожданную правду. — Но на этом всё. — Приступим к тому, что ты категорически против минета? Связанно с нарушением оральной стадии развития — у матери не было молока? — спросил за пару секунд до того, как вернулась официантка с подносом; та стала раскладывать еду, пока Локи с самодовольно рассматривал девушку, радуясь, что шалость удалась, щёки горели красным огнём. — Это не то, что хотелось бы обсуждать за столом. — Я готов вернуться к этой теме в любой момент. — О, ты всегда рад задеть тему секса, — откусывая кусочек картошки, подметила. — Тебе нравится вгонять меня в неловкость. — Не буду отрицать очевидное. — Закончим сеанс, доктор Локи? — Как пожелаешь, — пожал плечами, приступив к еде. Через пятнадцать минут вернулась официантка, изящно скользя между столиками, расставляла еду. После того, как прослушала часть диалога, не стала задерживаться, оставляя салат. — Знаешь, в чём проблема всех общепитов? — В чём? — Нельзя на сто процентов соответствовать всем нормам. Везде есть грязь, — вытащил что-то лежащее между листьями салата издалека напоминающее креветку, но нет, — это был таракан. Оливия сразу же остановилась, вытерев рот салфеткой, борясь с приступом тошноты. Локи нажал на кнопку вызова персонала. — Да, чем я могу помочь? — но она замялась, заметив существо в его руках. — Вы считаете, это приемлемая добавка в Ваши блюда? — Сэр, прошу прощения, это… — но он не дал договорить, грубо прервав. — Это возмутительно, я думал, что это хорошее заведение, — люди стали оборачиваться на шум. — Прошу, давайте я позову администратора, — щёки стали алыми, голос невнятный — Администратор? — громко воскликнул. — Нет, я хочу видеть главного. На шум к ним прибежала женщина в чёрном брючном костюме. — Прошу прощения, сэр, это наша вина. Нам очень жаль. Могли бы мы пройти в офис? — Я требую встречу с директором. — Конечно-конечно, — старалась держать вежливую улыбку. Локи наконец, опустил зверька на салфетку и стал подниматься с кресла. Призвал присоединиться девушку, взмахом руки. — Прошу, сэр, — указала она дорогу; официантка стала быстро убирать «улики». Локи шёл следом, расположив руку на спине Оливии. — Это ты подложил? — шепча в шею, спросила. — Очевидно, — грубым тоном недовольного клиента ответил, продолжая игру. — Зачем? — он остановился на секунду, снимая гневную маску, за которой прячится довольная ухмылка. — Узнаешь, — и эмоции на лице стали прежними. — Прошу, располагайтесь, — девушка открыла дверь офиса, пропуская их вперёд. — Директор подойдёт с минуты на минуту. — Спасибо, — грубо бросил, расстёгивая одинокую пуговицу на пиджаке перед тем, как сесть в голубое кресло. Оливия заняла место рядом, положив ладошки на колени перед деревянным столом, забитым документами; сложно сказать, была ли это какая-то система — бумаги лежали в неровных стопках. Шкафы вдоль стены заполнены документами, папками и книгами. Никакой последовательности. На стенах висят дипломы и какие-то награды, а так же одна единственная фотография. Мальчик лет восьми. Афроамериканец. С пышными курчавыми волосами. В синей футбольной форме держит мяч. Спустя пару минут дверь за спиной открылась. — Здравствуйте, прошу прощения, — начала тираду с порога, сопровождаемую цоканьем каблуков, подходя к своему столу. Оливия замерла, задержав дыхание, вжавшись в спинку, пока не увидела ту воочию. — То, что произошло, недопустимо и я надеюсь, что мы сможем уладить этот конфликт здесь и сейчас. Жидкие рыжие волосы, собранные в небрежный пучок одной заколкой, в руках пачка документов — у некоторых листов загнуты края. Директриса надела белую рубашку, которую не надо гладить (она ненавидит все эти «женские» домашние дела) и голубые штаны от костюма. — Я понимаю Ваше возмущение, — она продолжила говорить, не позволяя Локи вставить хоть слово, но Оливия не слышала ничего. Её будто кто-то погружал в ванну, топил, вода попадала в уши, затем добралась до носа, не давая дышать. Душила. Слёзы наполнители глаза, загородив обзор мутной стеной, но никто не замечал монстра, давящего на грудь, продолжая диалог из слов извинений. Горячая струйка скользнула по щеке. Девушка сжала кулак, оставляя следы на ладошке. Поднимаясь, выталкивая со дна. — Прошу прощение, — директриса, наконец, заметила второго человека, когда та подскочила с места, готовая покинуть ненавистную комнату. Сморгнув слёзы, заметила, что и Локи смотрит на неё, ожидая. В его взгляде пылал огонь. Он знал. Все спланировал и теперь ждал реакции любимой куклы. На секунду девушка пожалела, что тогда не пронзила шею козы. — Почему? — набросившись смелости спросила; голос подвёл, дрогнув. Она сильнее сжала руку. — Что? — продолжила отрицать очевидное, будто перед ней не стоит почти точная копия. — Я надеялась, что ты мертва, — проглотила солёный ком. Единственное разумное объяснение, в которое хотелось верить. Иначе быть не могло. Но нет. У неё была новая жизнь. — А я, что для тебя всё так и будет. — Я подожду за дверью, — вставая, объявил Локи. Меган Брейн не хотела становится матерью в семнадцать. И это точно не входило в её пятилетний план. И, сидя в туалете старшей школы с положительным тестом в руках, соображала, где можно достать деньги на аборт. Она и так сводила концы, подрабатывая официанткой по вечерам и выходным. Пришлось рассказать Дэниелу, тот работал в одной из автомастерских отца, в надежде на финансовую помощь, но получила совсем не ту реакцию. Дэн был счастлив, узнав об отцовстве. Просто не дал выбора. Давила общественность, его отец, друзья, церковь. Все заявляли о радости материнства. Не принимая во внимание, что это перечеркнет всё, всё планы на будущее: университет, хорошая работа. В итоге, спустя две недели после её выпускного, сыграли свадьбу. Дэн всегда говорил, что всё будет хорошо. И правда старался. Открыл ещё несколько точек, в том числе за пределом города, когда ему перешёл бизнес после смерти отца под автомобилем, который тот плохо закрепил, находясь в алкогольном опьянении. Это была одна из причин, почему не злоупотреблял. Старался уделять много времени ребёнку и жене, задаривал подарками, баловал, любил. Но насильно мил не будешь. Меган не хотела этого. После рождения Оливии впала в депрессию, молока почти не было, а девочка всё плакала и плакала, прося кушать, прося любви и тепла, но мать не могла этого дать. Однажды Дэн вернулся домой во время обеда, удивив жену над кроваткой дочери. Женщина орала, — слёзы стекали по щекам, — на крошку, пока та билась в истерике. «Я не знаю, что тебе дать. Что ты хочешь?» Отец взял ребенка на руки, мгновенно успокаивая, поняв, что так не может продолжаться. Отправил Мэг к специалисту. Врач же прописал таблетки, запретив кормление грудью. Малышка полностью перешла на смеси, Меган чувствовала себя ужасно, она и так не могла ничего дать крошке, так и последнее отобрали. Считала себя никчёмной, плохой матерью. Раздражал Дэн, который из кожи вон лез ради семьи, и общества буквально воспитывало ему оды: «Мэг, тебе несказанно повезло с мужем» «Мэг, держись за него руками и ногами. Он просто золото, — не хватало добавить: Не то, что ты». Годы шли, и она старалась. Старалась быть хорошей матерью, хорошей женой. Но дочь охотней проводила время с отцом, да, и она не чувствовала всеобщей поглощающей материнской любви, о которой так все говорят. Секс становился всё хуже и реже. Она просто не хотела, а он соглашался даже на пятиминутку в миссионерской позе. Вечно счастливый и вечно довольный Дэн. Тошнило от его сахаристости и правильности. И когда спустя семь лет та заявила, что изменяет ему уже пару месяцев и хочет уйти, он отреагировал крайне спокойно. Другой бы устроил скандал с битой посудой и пощёчинами. А Дэн сказал, что всё понимает, но боится реакции Лив. Вот оно, её жизнь важнее жизни Мэг. Она долго раздумывала о своём решении, придя к выводу, что так даже будет лучше. Девочка счастлива с отцом, он даст всё. Надо просто уйти молча, даря свободу обоим сторонам, в надежде никогда вновь не встретиться. Первые пару месяцев она плакала о столь тяжёлом, но правильном выборе. А потом всё реже и реже. И лишь иногда, десятого декабря, покупая свечку и кекс, вспоминала дочь. Жалела ли о своём выборе? Нет. Поэтому на вопрос: «Почему?», — могла легко ответить: «Эгоизм. И жажда свободы». — Как прошёл разговор? — облокотившись на машину, спросил, как только спустя двадцать минут она вышла из кафе. — Ты быстро, смею предположить, что не очень. — Ненавижу тебя, — собиралась нанести смачную пощёчину богу обмана, но тот поймал запястье. — Неправда. Это вымещение. Ты злишься не на меня, — она думала, что всё, истратила годовой запас слёз, но нет. Локи притянул девушку к себе, позволил размазать остатки туши о рубашку. Сильные руки скользили по спине, успокаивая. — Всё хорошо. — Зачем? — давясь воздухом, спросила. — Тебе было это нужно. Давно. И теперь, покончив с прошлым, сможешь двигаться дальше. — Мне больно. — Знаю. Но разве не лучше «горькая правда, чем сладкая ложь»? — он знает, что она считает это утверждение верным, использует словно навигацию по жизни, поэтому отвечать не стала. Когда она успокоилась, то просто поглаживала спину, наслаждаясь теплом и приятным мятным запахом; он спросил: — Хочешь об этом поговорить? — Не сейчас, — покачала головой. — Ты что, мой личный психолог? — Твой ручной бог. Помнишь? — О двухсторонней связи? — Именно, — целует макушку, ответив. Она немного отстранилась, размазывая тыльной стороной ладони остатки туши по лицу. Выглядит, как панда с кругами. Взмахом руки убрал следы на её лице и своей рубашки. — Удобно. — Не надо плакать, а то морщины рано появятся, — разглаживая пальцем складочку между бровей, сказал. — Конечно, бессмертному богу старость не страшна. — Я не бессмертный.***
Они приехали к его коттеджу. Оливия пока не хотела возвращаться домой, оставаться наедине со своими мыслями, воспоминаниями. Тогда, когда взглянула на историю иначе. — Спасибо, что разрешил переночевать у тебя. — А как же, мы же ещё не попробовали пружины в моем матрасе, — хищно улыбнулся, паркуя машину. — Так забавно наблюдать, как ты делаешь многие вещи, словно обычный смертный. — Мне нравится, — пожал плечами, растягивая ремень безопасности. Хотя, скорее машина помнется, чем он пострадает. — Ты правда никогда не закрываешь входную дверь? — та открылась, стоило надавить на ручку. — Запираю. Просто существует магия, звезда, — ответил, заходя в гостиную следом. Хлопок и свет озарил комнату. — Магия? — Нет, выключатели со звуковым сигналом. Такие лучше не ставить в спальне, если не хочешь вызвать приступ эпилепсии, — подмигнул. — И какой следующий шаг терапии, профессор? — за два часа поездки поняла: Локи поступил правильно. Она давно ждала этот разговор и если бы он сказал, что нашёл мать, вряд ли бы решилась совершить путешествие в Нью-Йорк. Сколько не готовься, всё равно не будешь до конца готова. Злость угасла, обнажая боль в груди. — Принятие, — громкий вой сирены заставил Локи развернуться. Ничего не объясняя, он побежал в конференц-зал, а девушка за ним, едва поспевая. В центре стола полупрозрачный купол, который мигал красным огнем, издавая мерзкий громкий звук. Хлопнул, отключая звуковой сигнал. — Что случилось? — тяжело дыша, спросила. — Сигнал бедствия. Локи нужна помощь.