1
- Мне кажется, ей пора бы уже вернуться, - обеспокоенно отметил Джон. Глаза его то и дело возвращались к стеклянным дверям клиники, но те оставались неподвижными с момента, когда за ними скрылась Кэссиди, - Шерлок? Ватсон обернулся к сидящему позади детективу – тот, расположив на коленях ноутбук, не отрывал от экрана скучающего взгляда и изредка зевал. - Ты можешь хотя бы сделать вид, что тебе не всё равно? – Джон отвернулся, сердито глядя на неспешно проезжающий мимо пыльный фургончик сквозь давно замутневшие от старости стёкла, - Может, нам стоит зайти внутрь? Проверить, как… Дверь хлопнула. Ватсон удивленно смотрел, как Шерлок обходит машину, по-хозяйски плюхается на водительское место и проворачивает оставленный в гнезде ключ зажигания. - Э-э-э, - только и протянул он, когда машина тронулась, мягко соскользнув с ограждавшего парковку бордюра, - Шер… - Возьми ноутбук, - невозмутимо перебил Шерлок, - Будешь направлять меня. Следи за точкой на карте. - Да что происходит? Куда мы едем? Ты хочешь бросить Кэссиди там? Когда она выйдет и поймет, что ты угнал… - Она не выйдет. Будь так любезен, скажи куда нам поворачивать. - Не выйдет? Что… - Джон, карта! - Да-да, направо, - совершенно сбитый c толку, Ватсон озадаченно разглядывал медленно движущуюся на экране красную точку, - Шерлок, что значит «не выйдет»? - Потому что её телефон, на котором я очень кстати успел настроить GPS, по некоторой причине покинул здание клиники, и теперь движется куда-то на северо-запад, если верить программе, - детектив крутанул руль, и машина резко дала вправо, - И вспомнив, что Кэссиди поместила его в правый передний карман джинсов перед тем как выйти из машины, можно выдвинуть чрезвычайно логичное предположение о том, что её местоположение совпадает с координатами метки на карте. Ватсон помолчал немного, хмуро глядя перед собой. - Хочешь сказать, её похитили? - Более чем уверен. Пока не о чем беспокоиться, у меня всё под контролем. Сейчас практически никто не расстается со своим телефоном, и в таких случаях это играет нам на руку. Мы можем следовать за ними на значительном расстоянии, не привлекая внимания. Помнишь наше с тобой первое совместное дело? Тогда я сделал подобное, и сработало неплохо. Простой и элегантный ход. Некоторые методы никогда не теряют своей актуальности, - уголки рта детектива приподнялись, обнажая выражение неподдельного самодовольства на лице, - Как ты там назвал его в своём чудо-блоге? Этюд в багровых тонах? - Розовых. Этюд в розовых тонах. - Ну да. Ехали долго. Оставив позади Лондон, пылающий мягкими светлячками вечерних окон, они уже второй час мчались по влажной от моросящего дождя дороге, рассекая темноту желтоватым светом фар старенького «Чероки». - Как думаешь, куда они едут? – Джон хмуро вглядывался в очертания древесных массивов в густом сумраке. Не так давно они свернули с основной линии, вторя маршруту преследуемого автомобиля, и теперь двигались по щербатой пыльной дороге, с обеих сторон притесняемой силуэтами непроглядного леса. На пути им уже перестали встречаться машины, - Погоди, кажется, они куда-то сворачивают. Шерлок бросил взгляд на экран покоящегося на коленях Ватсона ноутбука. Тот не ошибся. Они проехали ещё немного, прежде чем детектив остановил машину. - Это странно, - голос Джона звучал неуверенно, - Здесь же кругом одни деревья. Наверное, есть какой-то съезд или вроде того... Шерлок заглушил двигатель. - Дальше придётся пешком. Через минуту он невозмутимо исследовал содержимое багажника джипа. Джон поднял брови, когда тот протянул ему один из пары фонарей. - Что ещё ты умудрился запихать в машину Кэсс без её ведома? Шерлок не ответил. Лишь хлопнул багажником и двинулся по направлению к лесу, вглядываясь в освещённую фонарём мокрую землю в поисках следов от шин. - Идём. И ты же взял пистолет? - Да, как ты и просил. - Хорошо. Держи под рукой.2
Кэсс было плохо. Нет. Кэсс было очень плохо. Придя в сознание, она моментально об этом пожалела. Было больно и холодно – кожа вмиг ощетинилась колючими точками мурашек. В пересохшем горле отчётливо узнавался вкус крови. Под приподнявшиеся тяжёлые веки ударил свет люминесцентной лампы: Кэссиди слышала размеренное электрическое жужжание под потолком – сейчас оно одной пронзительной нотой въедалось в самую глубь черепа. Ослеплённая яркостью, она сощурилась. Попыталась пошевелиться, но тело налилось свинцом и не слушалось. Лопатки упирались в холодную металлическую плоскость, беспощадно отнимавшую последнее тепло с кожи. Кэсс хотела было приподняться, опершись на руки, но попытка подтянуть их к себе не увенчалась успехом. Она вдруг осознала, что не чувствует пальцев и не в силах даже сжать кулак. Ноги также оказались неподвижны. С усилием приподняв голову – даже это движение отозвалось болью – Кэсс обнаружила себя совершенно без одежды на блестящем металлическом столе в комнате, облицованной пожелтевшей плиткой. Руки и ноги плотно прижаты к его поверхности, крепко стянутые ремешками, фиксирующими их к ножкам по углам. Я в дерьме, - обреченно подумала она, опуская голову и вновь морщась от бившего в глаза света. В углу комнаты послышалось шевеление, и бросив туда плывущий взгляд, Кэсс различила высокую, худую фигуру мужчины. Глядя прямо на неё, он неспешно поднялся со стула, отбросив на стену позади себя угловатую тень. Правую часть его вытянутого лица скрывали бинты. В месте, на котором должен был угадываться глаз, на повязке темнело багровое пятно. Очевидно, это был тот самый Осборн, на которого она набросилась при своей попытке побега, - Я в полном дерьме. - Будете меня пытать или просто убьёте? – Кэссиди не узнала свой голос – хриплый, переходящий на шёпот и очень слабый, - Не просто же так меня здесь распяли как чёртова Христа. Она понимала, как жалко звучат её попытки казаться непоколебимой, но очень хотела до последнего сохранить остатки самообладания. Чувство парализующего ужаса уже покинуло её, и на смену пришла обречённость, а затем и безразличие к собственной судьбе. Её песенка спета, и тут уже ничего не поделаешь. Шанс был – и теперь он оказался упущен. От неё больше ничего не зависит. Послышались неторопливые шаги, и вскоре на фоне яркого пятна света показалось его склонившееся над ней лицо. Кэссиди стиснула челюсти в попытке угомонить стучащие друг о друга зубы. - Я так и не представился, - холодно сказал мужчина, безучастным взглядом скользнув по её распростёртому на столе телу. В любом другом случае Кэсс не нашла бы себе места от смущения и стыда, но сейчас, глядя в черноту его единственного зрачка, не видела ничего кроме равнодушной готовности препарировать её словно лягушку на лабораторном столе, - Бертрам Осборн. Здешний… главный хирург. - Сложновато, наверное, теперь будет работать, - она повела головой, бросая взгляд на его бинты, - Вы не расстраивайтесь. Может, пиратская повязка будет вам к лицу? Да что ты несёшь? Заткнись! Просто заткнись, пока не стало хуже! По хмурому лицу Осборна пробежала тень – её жалкая попытка в юмор явно не была оценена по достоинству. Он отстранился, и через мгновение комнату заполнил звук дребезжания металла. Скосив глаза, Кэсс удалось увидеть, как мужчина подкатил поближе небольшой столик на колесах. В лотках блестели аккуратно сложенные инструменты. - Кажется, я видела такое в одном из фильмов ужасов, - пробормотала она, пытаясь придать осипшему голосу беспечность, но сердце тревожно сжалось. Безразличие к жизни, смирение, равнодушие – состояние, казавшееся ей перманентным ещё пару минут назад, вмиг улетучилось, уступая место страху, с кровью разносящемуся к каждой клеточке тела, - Банальщина, не находите? Что-то надавило ей на шею справа. - А пульс-то бешеный, - уголки губ Осборна приподнялись, когда он убирал пальцы с её артерии, - Остри сколько хочешь, храбрись – это не скроет того, в каком ты сейчас ужасе. Он склонился совсем близко, взгляд его выражал неприкрытое торжество над её беспомощностью. - Ты боишься. И знаешь – правильно делаешь. Сердце пропустило удар, а затем вновь принялось неистово биться в груди. Кэсс казалось, что каждое биение о рёбра изнутри сотрясает всё тело. Она ничего не ответила на выпад, молча приняв поражение. - Думаю, ты уже догадалась, чем мы здесь, в общем-то, занимаемся? Неясный звук сорвался с её губ – то ли нервный смешок, то ли всхлип на грани истерики. - Потрошите людей, чтобы потом распродать на запчасти? Осборн невесело усмехнулся. - Сказано хоть и грубо, но в целом – да. Человеческие органы были и будут востребованы на чёрном рынке. И платить за них всегда готовы щедро. Кэсс прикрыла глаза. Она ясно осознавала, что проживает, по-видимому, свои последние минуты. И минуты это были на редкость хреновые. - Обычно наши… пациенты, - послышалось шуршание резины – Осборн надевал перчатки, - проводят здесь какое-то время. Сперва обязательно нужно дождаться, пока препараты, которыми их усыпляют перед перевозкой, будут окончательно выведены из организма. Затем делаем ряд тестов – нам надо понимать, что донор здоров, а также проверить совместимость с реципиентом. И уже только потом постепенно извлекаем по одному-двум органам за раз: в зависимости от того, что заказывают. Те, кому везёт, переносят две-три операции и потом находятся на аппаратах жизнеобеспечения какое-то время, прежде чем начинает критически отказывать тело. В таких случаях мы достаем всё, что осталось, и храним в холодильниках сколько возможно до момента, так сказать, востребования. «Быть донором – почётно! Ваш поступок спасёт кому-то жизнь!» - вспомнила Кэсс мотивирующий слоган на рекламном баннере одной из клиник, призывающей сдать кровь ради благих целей. Сейчас, однако, мысль о том, что её, пусть и не слишком добровольная, жертва подарит кому-то возможность дальнейшего существования, не воодушевляла. - Так вот кто все эти люди – доноры? – она скептично подняла брови, - Не слишком ли громкое слово? Все эти люди для вас – просто живые мешки с потрохами. Вы похищаете нас, распоряжаетесь нашими телами… Как будто имеете на это право!.. Чёрт возьми, и как вы только спите по ночам? Мужчина невозмутимо пожал плечами. - Некоторые должны умереть, чтобы дать жить другим, - голос его звучал так спокойно, что речь, казалось, шла о каких-то пустяках вроде чистки зубов, - Чёрный бизнес существует и будет существовать и дальше – и не важно, принимаю ли участие в нём конкретно я. Всегда найдётся тот, кто будет получать с этого пользу, и окажется не прочь заниматься подобным. И я ничуть не жалею, что на этом месте повезло оказаться именно мне. Когда Осборн появился в её поле зрения уже в перчатках, маске и хирургической шапочке, Кэсс заёрзала, вновь оценивая свою обездвиженность. Нет, шансов хоть чуточку ослабить ремни просто не существовало. Дерьмодерьмодерьмодерьмо - Очень кстати, что тебя усыпили… альтернативным способом, - Кэсс вздрогнула, почувствовав прикосновение холода к животу. В ноздри ударил резкий запах спирта. Осборн тщательно протирал её торс раствором, - Не придётся ждать, пока организм выведет препарат. У меня просто не хватило бы терпения. Всё тело заколотило от ужаса, когда очередная накатившая его волна окончательно затопила сознание. - Разумеется, все операции мы проводим под общим наркозом, но знаешь, - пауза в его речи мгновенно накалила тишину, - В твоём случае мне хочется сделать исключение. Я хочу, чтобы ты прочувствовала всё. - Что?.. Смысл его слов медленно доходил до сознания. Это не может быть правдой. Не может. - Разумеется, в ходе операции ты скорее всего умрёшь от болевого шока, но я хочу посмотреть, как долго ты продержишься до этого момента. Если повезет, то, может, получится тебя откачать, и тогда с тобой можно будет поработать подольше, но… Я бы сильно не рассчитывал, знаешь. Нет. Нет. Нетнетнетнетнетнетнетнет Первостепенное чувство страха в человеке было порождено близостью смерти. И как не храбрись - заложенные природой фобии нельзя подавить. Кэсс почувствовала, что больше не может противостоять накатывающему ужасу. И сдалась. - Я не хочу, - горло сдавило болезненным спазмом и голос стал совершенно глухим, - Пожалуйста!.. Мужчина торжествующе взмахнул руками. И пусть рот его был скрыт за маской, морщинки в уголке левого глаза ясно давали понять, что рубы растянуты в улыбке. - Ну наконец-то, - обрадовался он, - Я уж стал думать, ты до самого конца будешь корчить из себя чёртову героиню. А я здесь не для этого. Кэсс уже не могла сдерживаться. Последние крохи самообладания сгинули в никуда. Её тело вновь содрогнулось, грудь сдавило болезненным спазмом, заставляя выдохнуть, и на несколько долгих секунд спавшиеся легкие были лишены воздуха. Чувствуя, как сотрясаются дрожью все до единого мышечные волокна, она распахнула рот в попытке вдохнуть, но вместо этого издала лишь жалкий, совершенно детский беспомощный всхлип. Сам факт смерти уже отошёл на задний план, потеряв всякое значение. Вместо него осталось пугающее осознание того, как именно ей предстоит умереть. Корчась от невыносимой боли, пока этот одноглазый ублюдок вскрывает её тело и по локоть сует руки в живот. Только не так. - Просто убейте меня, - взмолилась она, чувствуя, как мокрые дорожки от переполненных влагой глаз струятся по вискам, - Пожалуйста! - Правую или левую? - Что?.. Мужчина проигнорировал её замешательство. Прищурившись в показной задумчивости, он пристально глядел на её тело. - Ты лишила меня правого глаза, так что… пусть будет правая, - руки хирурга грубо повернули её корпус, заставляя лечь полубоком. Ремни на руках и ногах натянулись сильнее, - Так будет честно, правда? - Да о чём вы?! - Попрощайся с правой почкой, Кэссиди. И постарайся не дёргаться. Она не успела даже осмыслить сказанные им слова. В следующий момент Кэсс не закричала – заорала, надрывая голосовые связки от боли, когда Осборн уверенно сделал первый надрез.