— Нет! Принцесса! — бросается вперёд Трубадур.
Он смотрит вниз, прижавшись грудью к скале, и видит, как над поверхностью воды появляется и пропадает, увлекаемая течением, человеческая фигурка, такая хрупкая и беззащитная перед сошедшей с ума стихией.
— Поищем спуск! — за новым раскатом грома голос Атаманши кажется очень далёким.
Трубадур поднимается и отступает от края на несколько шагов.
— Ищи, — отвечает ей.
Разбегается и прыгает с обрыва. Душа сжимается и переворачивается, и вода смыкается над ним.
Когда Трубадур всплывает, глотает воздух и стирает воду ладонью с лица, ниже по течению выныривает голова и быстро уходит обратно. Трубадур изо всех сил гребёт в ту сторону. Принц показывается ещё раз, уже совсем близко, открывает рот, хватая воздух, и скрывается в волнах. Трубадур ныряет и ищет в мутной темноте, но ничего не находит. Он всплывает опять, замечает во вспышке молнии исчезающее лицо, вдыхает и продолжает поиски. И почти сразу цепляет пальцами отделку костюма, а после ловит и тянет Принца на поверхность.
— Ну же! — просит Трубадур, прижимая его к себе одной рукой, отчего Принц бьётся подбородком Трубадуру в плечо. — Ну же, давай! Дыши, кашляй!
В небе над ними беснуется гроза, откатываясь за лес. Между приступами кашля Принца рвёт на рубаху Трубадура, пока течение уносит их всё дальше по реке. И, кажется, никогда в жизни Трубадур не был так счастлив.
— Эй! — слышит он крик Атаманши и видит приближающуюся лодку. — Эй, вы, там! Цепляйтесь!
Атаманша помогает вытащить Принца из воды, но пока Трубадур лезет через борт, тот пытается махнуть обратно.
— Стой, куда?! — наваливается на него Трубадур. — Ты что творишь, Высочество?
Принц закашливается и сплёвывает на дно лодки. Стонет, прикрыв глаза.
— Оба вы без башки, — говорит Атаманша. — Что ты, что Высочество. Я думала, ты разобьёшься!
— Если нет башки, то и разбивать нечего.
— Чуть не утопили королевского детёныша! — ужасается Атаманша. — Все бы без башки остались.
— В последний момент успел, — соглашается Трубадур и рассматривает одинаково чистое с обеих сторон, омытое водой лицо Принца.
— Кончай любоваться. — Атаманша тычет веслом Трубадуру в бок. — Греби, пока ко дну не пошли в этом корыте.
Они причаливают у заросшего лесом берега.
— Сможешь идти, Принцесса? — спрашивает Трубадур, ставя Принца на ноги.
Принц дрожит и обнимает себя за плечи:
— Что за чёртов холод?
— Его нужно срочно согреть, а нам всем — убраться подальше, — говорит Атаманша. — Здесь недалеко Старый тракт, если поехать по нему, доберёмся быстро. Но для этого нужны лошади.
— Старый тракт посреди ночи? — с сомнением переспрашивает у неё Трубадур.
Малыш, сидящий рядом на камне и последнее время упорно молчавший, вдруг начинает смеяться, сначала тихо, но чем дальше, тем громче.
Атаманша трясёт его, пытаясь привести в чувство. Истерический смех переходит в слёзы.
— Нам точно нужны лошади, — вздыхает Атаманша.
У стоящего бок о бок с Трубадуром Принца громко клацают зубы.
— Спрячьтесь и ждите меня, — командует Атаманша, направляясь к лесу. — Я знаю, что делать. И следи за Малышом!
Что там она задумала, Трубадура не интересует: если говорит, что знает — значит, знает. Рядом с ним Принц кутается в мокрую одежду, и Трубадур ведёт его и слабо сопротивляющегося Малыша под деревья, усаживает на упавший ствол.
— Ты совсем замёрз, — говорит Принцу.
Руку Малыша Трубадур держит в своей, на случай, если тот решит удрать. Другая рука свободна, и он приподнимает её, приглашая:
— Я... могу согреть тебя. Хочешь?
— Ты и сам мокрый, — произносит Принц, но всё-таки прижимается к нему.
— Мне холод привычней, чем тебе.
Трубадур опускает руку, обнимая. Малыш всхлипывает в тишине.
— Ты потерял бороду, — говорит Принц, и Трубадур запоздало понимает, что к лицу уже давно ничего не липнет.
— Уплыла, наверное, — отвечает он, — как и твой парик.
— Без него я нравлюсь тебе больше?
Трубадур хочет ответить, что никогда и не говорил, что Принц вообще ему нравится, но слышит сопение у своего уха.
— Эй, ты чего? — спрашивает он.
Голова Принца безвольно ползёт вниз.
— Принцесса! — зовёт Трубадур. — Ты спишь что ли?
— М? — Принц приподнимает голову, бормочет сначала неразборчиво, а потом яснее: — Всё закончилось... Я устал...
— Не вздумай спать сейчас! — тормошит его Трубадур.
Но Принц лишь устраивает голову у него на коленях.
— Я не спал так много ночей... из-за тебя, — опять бормочет он.
И, сколько ни старается, разбудить его Трубадур не может.
Малыш скулит и всхлипывает, скрючившись на бревне. В притихшей после ненастья, плотной под древесными кронами ночи лицо Принца вдруг видится пугающе неживым.
— Принцесса, Принцесса! Очнись, пожалуйста, очнись! — умоляет Трубадур, и тягучий страх душит его дыхание.
Он оттягивает ворот, царапая себя за шею и случайно цепляет пальцами толстую нить. В какой-то нелепой, внезапно вспыхнувшей надежде на чудо, Трубадур снимает с себя то единственное, что с детства казалось оберегом от несчастий — старую монету неизвестного ему королевства. И надевает её на шею Принцу.
— Пожалуйста, — просит он, сам не зная, у кого. — Пожалуйста!
— Трубадур! — зовёт Атаманша. — Трубадур, где вы? Я привела лошадей!
*
Экипаж мчит по Старому тракту, и месяц следует вдогонку над деревьями по промытому дождём небу.
Принц так и не очнулся, даже когда Трубадур тащил его сквозь мокрые кусты, продираясь к дороге под обеспокоенное «хорошо, что я прихватила и карету, Господи, спасибо, что мне было куда наведаться» Атаманши. Трубадур наклоняется к нему и прислушивается к дыханию, укрывает найденным в карете плащом. Ни с того ни с сего лошади резко замедляются, а потом и вовсе встают на месте. На Старом тракте это может означать лишь одно. Слышен свист. Трубадур собирается защищаться до последнего, если придётся.
— Стой, стой! — велит лошадям Атаманша, свистит в ответ и добавляет: — Своих не тронь!
— Кто здесь у нас? — спрашивает хриплый мужской голос.
На мгновение разговор замирает. Трубадур догадывается, что происходит, Атаманша показывала ему этот знак: подмигнуть и по-особому прищёлкнуть языком*.
— Я знаю тебя, — говорит мужчина. — Наслышан. Какими судьбами в моих владениях? Неужто присоединиться хочешь?
— Я тихо хожу, разбой не моё дело, — отвечает Атаманша.
Мужчина усмехается:
— Ну-ну. Куда торопишься?
— Везу раненого.
— Проверить! — командует мужчина.
Дверь кареты открывается, рябая рожа с подвижными чертами заглядывает внутрь, подсвечивая факелом.
Принц тихо стонет, но не открывает глаз.
— Тут парнишка тощий и два мужика! — докладывает рожа. — Один, похоже, и правда при смерти.
— Двоих заездила, поди! — сально шутят и ржут голоса за стенами экипажа. — А третьего про запас везёт!
— Пропускай! — требует Атаманша.
— Ишь ты, вот прям так взять и пропустить?
— Своих не тронь! Или забыл, Немой? — спрашивает Атаманша.
— Не забыл, — отвечает мужчина. — Оно, может, и не тронь. Покуда интерес маловат. Пропустить!
Свет факела за окном отступает, и лошади идут вперёд.
*
Ночь совсем выцветает. Таверна благоразумно закрыта для посторонних; Монах встречает на улице. Трубадур заносит Принца в одну из комнат для постояльцев и опускает на кровать.
— Помоги! — просит Монаха. — Я не знаю, что с ним. Он в реку с высоты упал и чуть не утонул, всё нормально было, а потом... Вот.
— Раздевайте, — приказывает Монах.
Трубадур и Мария снимают с Принца ещё влажную от воды одежду. Какое-то мгновение Трубадур думает о том, что раздевает будущего Короля. Он тут же избавляется от этой мысли, но мысль, следующая за ней, ещё более крамольна и мучительна: он раздевает Принцессу. Думать о таком стыдно и неуместно в любое время, а вперемешку со страхом за жизнь этой самой Принцессы — неуместно вдвойне. Трубадур снова злится на себя за то, что чувства путаются, как брошенная пряжа, у которой не найти конца.
— Что ты делаешь? — сонно произносит Принц, дрогнув ресницами.
От неожиданности Трубадур столбенеет и с трудом выдавливает из себя слова. Ему кажется, что, выпадая из его рта, они звучат неприлично и до ужаса глупо:
— Раздеваю тебя.
Принц зевает.
— М, тогда продолжай, — говорит он и опять засыпает.
Он засыпает. Засыпает!
— Да он спит! — подтверждает очевидное Мария.
Монах быстро осматривает Принца и отходит от постели, покачивая головой.
— Спит Его Высочество.
Трубадур ощущает, как внутри разливается и закипает раздражение.
— Но он же... упал... и тонул, и... — непонятно кому и зачем объясняет он, запинаясь.
Мария вдруг хихикает:
— Может, он просто не выспался?
Трубадур вспоминает то, что Принц сказал ему у реки, и раздражение стихает, как недавняя гроза. Он отвечает Марии тихо, почти шёпотом:
— Он говорил, что не спал много ночей.
— Вот и ты ляг. — Монах идёт к двери. — Пойдём, Мария, пареньку сейчас помощь нужнее, чем Высочеству.
Они уходят. Трубадур садится на край кровати и долго смотрит на безмятежно расслабленное сном лицо Принца. Маленькое пятно белил каким-то чудом сохранилось на щеке. Трубадур стирает его пальцем. Он решает, что, возможно, стоит перестать ненавидеть Принца за его кровь и позволить ему быть тем, кто он есть.
Но всё это завтра. Сегодня Трубадур стирает с щеки Принца последнее напоминание о том, что он — чужой, ложится рядом и засыпает.
