Солнце взойдёт

Ему приснилась летняя ночь. Густая, плотная, душная. Трава такая высокая, что идти нужно, раздвигая её руками. Небо озаряется светом. Трубадур поднимает взгляд: звёзды рассыпаются бесчисленными осколками, яркими, словно волшебные цветы. Он хочет увидеть ещё, он ждёт, что дивные огни разлетятся и, может быть, упадут к ногам, но вместо этого слышит сладкий аромат, который тревожит его. Нужно бежать. Однако ноги будто увязли и переставлять их невыносимо тяжело. Новые всполохи света не радуют его, он знает: нет больше звёздных брызг над головой и нельзя, нельзя смотреть назад. Но он оглядывается и видит наступающее пламя и всадников на чёрных лошадях. Он бежит, почти не двигаясь с места, спотыкается и падает лицом вниз. А за ним летит Дикая Охота, чтобы загнать, затоптать, уничтожить. Чтобы спалить его дотла. Но что-то меняется. Запах крошится, раскалывается надвое, и теперь это — запах луговой травы, за день согретой солнцем. Трубадур вдыхает и уже не боится. Всадники отступают. Он понял нечто важное. Ухватился, надеясь не забыть, — но в следующий миг всё покрылось дымкой, а затем и вовсе растаяло. И Трубадур проснулся. Оказалось, что он лежит, уткнувшись носом в чью-то шею. Приподнявшись на локте, он увидел спящего Принца. Трубадур опустился обратно и осторожно попробовал вдохнуть запах его кожи — ему ведь всё приснилось? Принц пошевелился, Трубадур скорее откатился в сторону и взглянул на него. Глаза Принца открыты, и любопытство плещется в них. — Ты что, нюхал меня? Трубадур поспешил подняться с постели. — А впрочем, можешь не говорить, — благодушно позволил Принц. Отвернувшись к окну, за которым уже вовсю резвился день, Трубадур услышал, как Принц сел в кровати. — О, я ещё и голый. Что я пропустил? Я хотя бы был хорош? Трубадур постарался унять бойко стучащее сердце, спрятал в памяти отголоски сна и повернулся к Принцу. Тот улыбался и недовольным не выглядел. — Ты намок в реке. Пришлось тебя раздеть. — Пришлось? — Бровь Принца привычно взлетела домиком. — То есть тебе даже не хотелось? Трубадур едва не подавился воздухом — слишком близко к правде это прозвучало. Принц рассмеялся: — У тебя такое лицо, словно я угадал! Трубадур поймал себя на желании откусить Принцу язык. Стук в дверь прозвучал как нельзя кстати. — Войди, если добрый человек! — весело отозвался Принц. В комнату вошла Мария со стопкой одежды. — Доброе утро или день, Ваше Высочество! Я принесла Вам одеться. Уж что нашлось, прощенья просим. Ваша-то совсем... — Стой, стой, стой! — Принц не дал ей закончить. — Мария, прекрати говорить мне «Вы» и «Ваше Высочество»! «Дама с бубенцами» и то нравилась мне больше. Мария положила одежду на кровать. — То-то, я смотрю, Трубадур Вас... то есть тебя, как даму на руках из кареты нёс, — озорно заметила она. — Что?! Дьявол! — С мученическим стоном Принц рухнул на подушку. — Почему я этого не помню? Трубадур, это правда? Чувствуя, как от неловкости печёт уши, Трубадур последними словами обругал про себя гадкую девицу, с такой лёгкостью разболтавшую Принцу то, о чём Трубадур собирался молчать до конца дней своих. — Я думал, ты при смерти, — мрачно ответил он. — Когда-нибудь мы повторим, и я запомню, — пообещал Принц, лукаво сверкая глазами. Трубадур решил, что отвечать на это ни за что не станет. — Как Малыш? — спросил он Марию, сворачивая неудобный разговор. Мария пожала плечами. — То плачет, а то молчит. — Она вздохнула. — Я пойду. Скажу Монаху, что Их Высочество проснулся. Когда за ней закрылась дверь, Трубадур обнаружил, что Принц и не думает одеваться. Вместо этого он удобно устроился на подушке и с интересом рассматривает монету, которую успел снять с шеи. — Верни! — потребовал Трубадур. — Это моё. Но Принц лишь внимательнее вгляделся в потемневший металл. — Любопытная вещица, — сказал он. — Откуда она у тебя? — Не знаю. Всегда была со мной. — Хм. — И что в ней такого особенного? — Например, то, что она вообще не должна существовать. Потянувшийся было за монетой Трубадур остановился в недоумении. — Как это? — Было одно мелкое герцогство у наших северных границ, его ещё до моего рождения наши соседи присоединили к своей короне. Последний герцог, говорят, сошёл с ума. Знаешь, кто на монете? — Я не смог понять, что там, — покачал головой Трубадур. — Чеканка плохая, — согласился Принц. — Но я тебе скажу: это шут. Сумасшедший герцог приказал изобразить на монетах своего шута! На этом у наследников терпение закончилось. Герцога отправили на тот свет, началась резня, тут-то наши соседи их и сожрали. А монеты с шутом герцог так и не успел пустить в оборот, и после его смерти их приказано было переплавить. Но, видимо, приказ исполнили не очень добросовестно, поэтому что-то сохранилось... Вот так. Принц подкинул монету в воздух, она взлетела, увлекая нить за собой, а потом упала и мгновенно исчезла у него в ладонях. — Верни, — сказал Трубадур. — Возьми. — Принц сел и ловким движением пальцев — не хуже само‌й Атаманши — извлёк, а затем, когда Трубадур протянул руку, спрятал кусочек металла в ладони. — И ты, что же, надел её мне? — спросил он. — Для чего?.. Трубадур нахмурился, не в силах объяснить. — Я думал, ты умираешь. И не хотел, чтоб ты умер, — всё, что смог он ответить. — Почему? — Не хотелось угробить наследника престола! — разозлился на его вопросы Трубадур. — Только поэтому? Подвесив на пальце нитяную петлю, Принц протянул монету Трубадуру, и он схватил свою вещь. — Чего ты от меня хочешь?! — ответил резко. — Она дорога тебе? Трубадур кивнул: — Да. Принц улыбнулся ему, как будто услышал что-то важное: — Ну, тогда спасибо. Монах вошёл, когда Трубадур уже почти спрятал нагревшийся кружок под одеждой. — Давно у тебя монеты не видел, — сказал, поприветствовав Принца. — Думал, ты уж потерял... Как Вы себя чувствуете, Ваше Высочество? — Отлично! Я наконец выспался. На это Трубадур ядовито хмыкнул, сделав вид, что разглядывает потолок. — Болит что-нибудь? — спросил Монах. — Ничего не болит, так, ссадины ноют. А вы, значит, лекарь? — Нет, Ваше Высочество, но кое в чём получше них понимаю. — Ну какое я вам Высочество? Я в вашей таверне драку устроил. — Я, Ваше Высочество, не во гнев будет сказано, человек простой. — Поклонился Принцу Монах. — Вижу Высочество, говорю «Высочество». Или Вы теперь Их Величеству уже не сын? Принц помрачнел. — Высочество, так Высочество, — махнул он рукой. — Прикажете еды подать? — Было бы неплохо! — оживился Принц. — На двоих нам с Трубадуром. Трубадур попробовал отказаться. Монах недовольно зыркнул на него из-под бровей: — Молчи уж, бездельник! Как прикажете, Ваше Высочество! Сейчас Марию пришлю. Принц проводил его взглядом. — Мне от этого старика порой жутко делается, — сказал Трубадуру. — Почему его называют Монахом? — Сам у него спроси. — А он ответит? — Нет. — Так расскажи мне, ты же знаешь! — Принц натянул рубашку. — Иначе я умру от любопытства, и это будет на твоей совести. И сядь уже сюда, или ты стесняешься меня после нашей жаркой ночки? Трубадур сел на кровать, стараясь не смотреть, как одевается Принц, и не реагировать на его шутки. — Он и правда был монахом, оттуда у него и знания про человеческие болезни и как их лечить, — начал про старика. — Был, пока не влюбился. Взаимно. Да только какая у монаха может быть любовь? Разве что к Богу. Это та девушка ему сказала. А потом пропала. Он из монастыря сбежал, от обетов отказался, искал её, но не нашёл. Так и осел здесь, стал угрюмым хозяином таверны. — Интересно. — Принц задумчиво погладил пальцами подбородок. — Хоть и печально. А мне сказал, что человек простой. — Еда! — постучали в дверь; Мария вошла с подносом. — И Их Высочество, — добавила она. Через некоторое время по лестнице застучали каблуки. Трубадур постарался встать как можно дальше от Принца, который на это лишь усмехнулся, отпивая принесённое Марией вино. Принцесса вошла стремительно, едва ли не бегом. Атаманша следовала за ней. — Сестрица! — заулыбался Принц. К удивлению Трубадура, они обнялись, открыто радуясь встрече и не глядя на то, что в комнате они не одни. — Ты цел? — Принцесса отодвинула брата от себя, удерживая за плечи. — Мне всё рассказали. Принц продемонстрировал ей свой палец с обломанным ногтем: — Подуешь, чтоб не болело? — Ах ты мерзкий мальчишка! Принцесса схватила его за уши, но, вместо того чтобы дёрнуть, притянула к себе и поцеловала в нос, а затем обратилась сразу ко всем присутствующим: — Итак, все живы и подмены никто не заподозрил. Это было трудно, и мы с вами были близки к провалу, а кое-кто даже сумел провалиться по-настоящему. Однако всё закончилось благополучно. Трубадур, я благодарна вам за то, что вы спасли моего брата. Это не было историей, о которой Трубадур хотел бы говорить, а тем более — за которую ожидал благодарностей. Поэтому он растерялся, подбирая подходящие слова, и с облегчением выдохнул, когда Принц не дал ему ответить. — Ну, хотя бы идея отравить побольше гвардейцев была удачной, — заметил Принц и вернулся к своему вину. — Что было бы, если бы они быстрее нашли замену? — Иногда ты невыносим! — возмутилась Принцесса. — А я думал — часто, — ухмыльнулся Принц. — Тебе, между прочим, не пришло в голову напомнить им о призраках? — Слава Богу, гвардейцы сами убедили себя, что слышали привидение. Мне и без того пришлось объяснять слишком много странностей. — Принцесса плеснула вина во второй стакан, сделала глоток и обернулась к Атаманше. — Сожалею, но с телегой и лошадью вам придётся попрощаться. Я заплачу за них. Атаманша покачала головой: — Заплатите Монаху, если Вам угодно. — Угодно. — Принцесса улыбнулась ей. — А ещё мне угодно забрать моего братца. — Но я ещё не поел! — возразил Принц, оглядывая поднос. — Я рассчитывал получить свой горшок с бобами. — Бобов там нет, Ваше Высочество, — ответила ему Мария. — Вот как? — Принц остался невозмутим. — Я предпочёл бы проверить сам*. Трубадуру оставалось надеяться, что Принцесса не прочтёт на его лице желание разбить о голову Принца стакан с вином. — Мы должны быть рядом с отцом пока не уляжется суета по поводу мальчика. — Если Принцесса и заметила что-то, она не подала виду. — С Малышом я поговорю позже, сейчас это бессмысленно. — Что ж, идём, — неохотно согласился Принц. Атаманша неуверенно шагнула к Принцессе: — Ваше Высочество, если позволите, я хотела бы Вам кое-что отдать... Но Принцесса вдруг подмигнула ей и прищёлкнула языком. Трубадур не поверил увиденному. — Мой кошель можешь оставить себе, — сказала она. Атаманша поражённо распахнула глаза, по лицу её растеклось изумление. — А с тобой мы скоро встретимся, — сказал Трубадуру Принц. — Жди меня, на днях загляну в таверну. Теперь ты мне должен, помнишь?