Испугался, зайчик?

Детский отчаянный крик заполнил почти весь первый этаж, пока худые ручки младшей Петровой судорожно закрыли шторами злосчастное окно, чуть ли не сдирая дорогую и старую ткань. Земля словно с противным треском, словно стекло, разбилась под ногами, разлетевшись на тысячи осколков, пока тело девочки пожирала пустота. Мир перед глазами поплыл, словно Оленька пробывала во сне. По крайней мере она на это надеялась из последних сил, что ужасающий образ огромной совы с двумя светящимися глазами, размером с яблока, всего лишь нарисован её маленьким мозгом. Что же теперь будет? Неужели это чудовище заберёт с собой девочку? Оставалось только гадать: эта мразь залетала к Оле по приколу или действительно хотела сожрать, но ждала момента, когда верх над малявкой возьмёт любопытство, ведь воистину напуганные детишки гораздо вкуснее просто напуганных? Маленькое детское тело в болезненной дрожи рухнуло на ковёр с приглушённым грохотом, свернувшись клубочком. Пока дверь в комнату не распахнулась. Вот он – проход в реальность и спасение третьеклассницы. - Ольга! - Испуганно воскликнула женщина, поднимая дочь с ковёра. Полным именем Карина звала младшего ребёнка резко, только если была рассержена или испугана за Олечку. Девочка жутко не любила, когда её кликали какой-то Ольгой. Звучало очень несуразно, особенно если так звали маленькую девочку 9-ти лет. Ну, не совсем маленькую, но всё таки Ольгой по мнению носительницы данного имени лучше звать какую-нибудь взрослую тётку. - И что это означает? Почему ты кричала? Оля, к тебе снова голубь в окно врезался? - Опрашивала мать свою дочь, искренне волнуясь за болеющую и потеплее заворачивая младшую в колючий, но как ни крути очень тёплый плед, который до этого пылится в шкафу в гостиной. - М-мне приснился плохой сон... - Поспешила оправдаться Оля, утыкая взгляд куда-то в пол, лишь бы не смотреть на это прокля́тое окно. Но блондинка точно знала, что сова улетела, испугавшись взрослого. - Судя по всему, целый фильм ужасов. Ты что, опять кассеты отца смотрела? - Со вздохом спросила Карина, прикладывая взрослую женскую ладонь к детскому лбу. В ответ последовало молчание. - Всё с тобой ясно. - Закатив глаза ответила женщина, выпрямляяясь. - Полежи пока, я за горчичником. Легонько кивнув, Оля всё же перевела взгляд испуганных зелёных глаз на голубые шторы, в которых уже не виднелись два светящихся глаза, пробирающихся прямо в детскую душу. Первые два урока Рома прогулял, однако все попытки уговорить Антона пойти с Пятифаном не увенчались успехом. Петров твёрдо стоял на своём, ведь какая-никакая оценка в четверти Тошке нужна, иначе юноша отхватит хорошего ремня за неаттестацию по физике, потому что учитель, что б ему провалиться, вторых шансов не давал и вытягивать никого не хотел. Вот и приходилось схватываться на последних уроках. Выслушав диссертацию лучшего друга и по совместительству ещё и любовника о том, какие виды пыток будут применять на Антоне, если не дай бог девятиклассник будет неаттестован за эту чёртову физику (спасибо родителям Тохи, которые так пекутся об учёбе обоих детей. К счастью, обучение им даётся не с тяжким трудом, пускай и рассеянность обоим как никак, а мешает). Отказавшись идти вместе с друзьями вместо физики бухать за гаражами возле школы, Ромка сидел возле кабинета физики, как у Курского вокзала, ожидая окончания урока, сопровождающимся мерзким и громким звонком, висящим, как назло, прямо над дверью, и слушая нудные и никому непонятные лекции учителя и редкие ответы Антона. Эти 45 минут урока физики казались вечностью, разъедающей сознание Романа и клонящей его в сон. Однако когда Пятифан почти погрузился в царство снов, над его головой зубодробяще заорал звонок, болезненно отдаваясь противным эхом в черепушке и почти до смерти пугая хулигана, от чего парень молниеносно подскочил, ожидая возле двери возлюбленного. - Тоха! - Радостно воскликнул Пятифан, загребая лучшего друга в крепкие, почти удушающие объятия, да так, что ноги блондина оторвались от земли. - Я тоже рад тебя видеть. Мы не виделись 45 минут... - Еле выдавил из себя Антон, чувствуя, как болезненно сдавливают сильные руки любовника грудную клетку Петрова. Однако тут же паренёк освободился из мёртвой хватки, как только Ромка услышав тихий и глухой писк Антона, смешанный с болезненным шипением. - Для меня это было долго. - Улыбнулся Роман, хлопая приятеля по плечу и приобняв одной рукой, начиная идти в сторону туалета, который находился в другом крыле школы и этажа. - Ну чё, получил заветную пятёрочку? - Если бы. - Устало усмехнулся Антон. - Этот хрен сначала дал мне тест по теме, которой мы ещё не проходили, а потом докапывался, в кого я такой тупой. Ну да, ученик должен быть экстрасенсом, чтобы вытянуть у этого маразматика четвертную оценку хотя бы на 4. Василию Палычу только рогов не хватает... - Раздражённо прошипел Петров, однако посмотрев на лицо хулигана, тут же расслабился, найдя успокоение в своём лучшем друге и любовника. - Рога ему из унитаза мешали пить, вот и отпилил. - Посмеялся Роман, вспомнив старый анекдот и аккуратно поглаживая хрупкое плечо лучшего друга. Зайдя в туалет, в воздухе зависла тишина. Все кабинки были открыты и пусты. Убедившись, что в туалете никого нет, кроме этой двоицы, Пятифан тут же припечатал к стене в кабинке тело Антона, захлопнув хлипкую дверь. Страстным поцелуем парень впился в губы блондина, проникая языком в чужой рот, снова пробуя приятный, слегка сладковатый вкус своего возлюбленного. Вцепившись бледными пальцами в белую ткань рубашки Ромы, Тоха прикрыл глаза, как можно страстнее поддаваясь всем своим телом Пятифану, который одной рукой залез под чужую рубашку, а второй под штаны Антохи, лапая и сжимая мягкие ягодицы. Убирая обе руки от Пятифана и прерывая поцелуй лишь на короткие вздохи для восполнения запаха кислорода, Петров расстегнул ремень на своих брюках, пока Роман уже справился со своими. Из-за внезапного грохота двери о стену оба замерли. В туалет вошёл кто-то посторонний. Это были шестиклассники, зашедшие в туалет на перекур. Нахмурившись, Роме приходилось лишь слушать и скрипеть зубами, пока младшие с противным смехом заполняли помещение мерзким и едким запахом явно дико дешёвого табака, спёртого вероятно у деда одного из ребят, а так же громко озвучивали свои теории о том, что Ромка, авторитет для пиздюков и сверстников, меняющий баб, как перчатки, вполне может оказаться педиком из-за просто огромного времяпровождения и явных знаков внимания Петрову, от чего у одноклассников начались едкие подозрения насчёт ориентации Пятифана. Антон же прекрасно понимал, что началось начало неизбежного – их секрет могут раскрыть, причём путь к этому своеобразному концу света для возлюбленных уже начался в виде слухов, которые очень многие дети и подростки воспринимают за реальность, дабы добавить немного перчинки в эти слова, даже если они являются не более, чем чистейшей ложью. Как только помещение было задымлено, а сигареты кончились, восьмиклассники с грязным говором удалились из туалета, снова оставив Петрова и Пятифана наедине. Словно забыв о произошедшем, Ромка резко развернул, Антона к стене, прижав его к холодному кафелю за плечо и пригнувшись над телом любимого. Жадно впивались в чужое плечо и услышив тихий, сдавленный стон, Ромка смачно плюнул на пальцы, начиная неспеша и осторожно расстягивать Петрова, нежно то раздвигая нежные стенки нутра Антона, то просто проникая всё глубже и глубже. Подготовка не заняла много времени – уже через несколько минут Ромка освободил орган из болезненно плена чёрных брюк, чуть ли не во всю длину въехав в разработанное колечко мышц. Резко вздрогнув и болезненно прошипев, Антон был готов продавить холодный кафель ладонями, однако, почувствовав дрожь по телу от тихое "Расслабься", горячим дыханием обжигающее чувствительное ухо Тошки, Петров почти размяк, но судорожно выдохнув, остался прижиматься к холодной плитке, почувствовав небольшое облегчение от совета Ромы. Осторожно прокусив ухо Петрова, Пятифан начал неспеша, но достаточно глубоко проникать в Антона, дабы найти то самое заветное мальчишечье местечко, от чего у блондина закружится голова, подкосятся ноги, а сознание прошибёт уже знакомый кайф. Уже скоро Роман вдалбливался в возлюбленного, слушая его тихие стоны и вздохи, а так же вздрагивая каждый раз, когда Рома попадал по нужному месту, от которого Антоха широко распахивал глаза, чувствовал, как позвоночник приятно пощипывает, а по телу словно бы пускали заряд тока. Приятный, пленящий сознание. Много времени на разрядку обоим не потребовалось – белое горячее семя Антона вязкой струйкой брызнуло на стену, а мгновением позже Петров почувствовал мокрое тепло на бедре. Довольно выдохнув, Пятифан неспеша протёр испачканное бедро лучшего друга и стену, выбросив грязный кусочек туалетной бумаги в помойку. - Это помогло тебе забыть об этом старом маразматике? - Тихо спросил Рома, смачно целуя Антона в макушку, от чего последний слабо улыбнулся. - Кажется, я даже своё имя забыл. - Тихо посмеялся Петров, натягивая штаны и выходя из кабинки. Сознание обоих до боли в голове протрезвил звонок на урок. Двоица рванула в кабинет русского, однако ещё секунд 30 мялись у злосчастной двери, ища оправдания, почему они опоздали. Уже за 5 минут до урока учительница русского языка не терпела опозданий, сразу же выгоняя провинившихся из класса. Однако за дверью была тишину. Всё же решившись войти в прокля́тый кабинет и слабо съёжившись, будучи готовыми выслушать любой словесный понос от преподавателя, лучшие друзья вошли, однако застыли в непонимании. Класс был пуст, а на учительском месте вальяжно рассеялась Катя Смирнова, закинув ногу на ногу и с противной ухмылкой крутя на пальце ключи от кабинета. Светлая толстая коса была перекинута через плечо резким движением худой руки девушки, которая перевела взгляд лисьих голубых глаз на парней. - Привет, голубки.