Сезон I. Глава 1.
«Зарождение — Разочарование»
Альмус — некое невидимое и не каждому заметное пространство между жизнью и смертью, но кажется Адель вовремя смогли спасти, а возможно наоборот, лишь дали почву для новых страхов. Как детский дом превратился в кошмар наяву для Миядзаки и почему она отчаянно отказывалась его покидать?♡♡♡
В тот день, было достаточно прохладно, чтобы не вылазить из тёплого уютного одеяла и продолжать намертво дремать до самой ночи, чтобы потом заснуть покрепче. Как оказалось, Адель настолько ленивая, что не хочет вставать рано утром, медлительно одеваться, красиво причёсываться, ходить в столовую, чтобы отведать неплохие на её взгляд блюда, проводить досуг чем-то полезным или просто гулять на площадке. Или у неё просто нет на это сил. Лень. Апатия. Воспоминание о ночи, заставляющее переосмыслить то, чего не понимала раньше. Миядзаки не смогла открыть массивный замок, окутанный льдом, что обжигал холодом и не подпускал близко, в своей душе, чтобы почувствовать, ощутить потерю матери, чтобы кричать от боли и плакать от безвыходности. Она была беспомощна, как и её мама. Они обе не могли противостоять двум крепких громилам с холодным оружием в руках. Внутренний голос в голове девочки твердил лишь одно: «Выживает сильнейший…». Это стало временным девизом для неё самой и главной целью в жизни — выжить. Со всех сторон её окружали беззаботные дети, которые резвились, играли в различные игры и не смыслили в предназначении себя в этом мире. Им нужен человек, кто будет направлять, оказывать поддержку и быть опорой, способный защитить, но его у них нет. Они ещё маленькие, глупые детишки, которые опомнятся слишком поздно, будут жалеть о том, что не приготовились заранее к взрослой жизни, и которые начнут что-то менять лишь по указу тех, кто умнее и сильнее их, тех, кто позаботился о своём благополучии ещё с раннего детства. Миядзаки посчитала лучшим начать жить в собственном мире, не обращая внимания на внешние факторы, на реальность, что окружала её. И, честно говоря, стало намного проще. Идя против всем известной системы, ты достигнешь куда большего, чем как стадо баранов, идущих по пути правильному, на котором лежит бесплатный сыр в мышеловке. Девочка, как выяснилось, развита не по годам и начала с приобретения полезных знакомств. Просторный холл, в котором детям показывали мультфильмы на большом экране, заполнен вдоль и поперёк. Свободного места мало, ведь сюда сбежались ребята из многих групп, присутствовали даже подростки. Их легко заметить лишь по росту. Все возможно, что они действительно из мелких с кем-то хорошо сдружились и стали на подобие «семьи», хотя как утверждала воспитательница Одри, они здесь все одна большая дружная семья. Вздор. Бедные наивные дети оказались куда послушнее. Что не скажи, всё примут взаправду. Весьма естественно. Грех не воспользоваться таким случаем, когда воспитательницы и вожатые заняты столь скучным занятием с остальными детьми. Адель на цыпочках самоуверенно добралась до раздевалки. В комнате она оделась в сто одёжек, ведь если брать куртку, то создаст лишь дополнительный шум не только шуршанием ткани, но и скрипучей деревянной дверцой шкафчика. Она лишь обулась в зимние ботинки и прямиком направилась на улицу. Сильный порыв ветра тут же ударил ей в лицо. Её чуть ли не занесло обратно в дом. Погода так себе, но благо быстро темнело. В темноте можно куда удачней лавировать дозорных глаз в окнах, но из-за низкой температуры она успела промёрзнуть до самых костей, да не время до слабостей. Перед ней возвышались голые вишнёвые деревья и сухие ветви сакуры, что тянулись когтистыми лапами в дом, в место, которое было неким убежищем для маленьких людей. Звезды рассыпались на тёмном бесконечном небе, но их периодически прятала серая дымка после дождей и выхлопных газов. Атмосфера угнетающая, пугающая, как в фильмах ужаса. Несмотря на неблагоприятные погодные условия, Миядзаки побрела вокруг здания, но не отходя от стен. Внутри загорелся внезапный интерес от этой игры. Вырвется ли она в победители, или останется в проигравших, вопрос, который не давал покоя девочке, ведь эту опасную затею Адель начала сама, ещё две недели назад. Медленно, обшаркивая плечом стены, она дошла до игровой площадки на заднем дворе, где рядом с ней в углу стоят несколько сараев, в которых хранился разный инвентарь. «Туда мне надо. Думаю, я иду в правильном направлении». Чутьё не подвело. Скрываясь за тонкими стволами деревьев, хотя это бессмысленно, Адель добралась быстрыми рывками, не отбрасывая тени от света, сочившегося с отверстий здания. Ещё и фонари не успели включить. Судьба явно помогает достичь желаемого. Благодаря её помощи, Миядзаки явно довольна собой, улыбаясь во все молочные зубы, что у неё остались. Нахваливала себя, можно сказать, зауважала, но была слишком поспешна и переоценила себя она знатно. Хоть и не решается подойти к объектам слежки, но наблюдает, исследует их движения, вслушивается. Результатов ноль, она успела даже огорчиться от своей бесполезности, да только это малозначимо по сравнению с тем, что её без всяких усилий застукали с поличным. — Она чё за нами следит? — Изана прислонился к холодной каменной стене, незаметно сверля шпионку недовольным взглядом. Девочка его начала бесить ещё с того момента, когда они с другом впервые её встретили. Раздражало в ней все, от ушей до пят, то как она глазеет на них в открытую в обычные дни, как относиться к другим детям, словно к инопланетянам. Странная. Отталкивающая от себя своим поведением. — Мне её позвать? — спросил Какучё, отходя от забора. Сжав ладони в кулак, он почувствовал как колючий зуд охватил пальцы. Заноз насадил, пока пытался вырвать дощечку на заборе. Он посмотрел напротив, на «своего господина», что стоял в раздумьях. «Он хочет проучить её», сразу же понял темноволосый мальчишка, не выразив ни капли сочувствия. Ему, да и кажется, всем остальным, плевать на неё с высокой колокольни. Ходит как отброс, пугает только. Курокава, недолго думая, неоднозначно повел плечами, будто сбрасывая с плеча маленького ангелочка, отчаянно просящего пощадить невинную душу, двинулся к ней вызывающей походкой. Ее торопился, шёл ровно. Было огромное желание врезать девчонке, что скорее всего осуществится в считанные минуты. Он так спокойно шёл, что Адель не могла предположить, что парень идет к ней с непростым намерением. Она не стала тупо стоять на месте и вышла из укрытия, показывая всем своим видом, что отступать не намерена и полностью готова к предстоящему разговору. Серьёзное лицо с напряжёнными мышцами начинало потихоньку болеть. Еще чуть-чуть и её голова взорвётся словно воздушный шарик. Шла твёрдо, зная, что говорить, над этим она постаралась как следует. Но все её пустые надежды на то, что они остановятся на безопасном расстоянии друг от друга, рухнули в одно мгновение, словно неустоийчивый сухой замок из песка, когда вблизи перед собой узрела суровое лицо, большие злые глаза и длинные ресницы. В такой ситуации, нужно ноги в руки и бежать, что есть силы, но каким-то местом она начала думать, что он очень красив, даже если его не видно из-за ночной мглы. Адель чувствовала в нём опасность, угрозу и конечно же власть, мощь, импульс агрессии, все сопровождалось усталостью и безразличием к жизни. Восхищалась, однозначно. Миядзаки уменьшила и так маленький шаг, но продолжила идти на него с неким нетерпением и любознательностью, продолжая рассматривать. Так близко она к нему ещё не была. — Я… — начала решительным голосом девочка, но, не успев толком сказать, Курокава её перебил: — Закрой рот. Изана, хоть и выглядит внешне сдержанно, но зол до чёртиков. Взяв её за руку, а хватка у него несомненно сильная и болезненная, он повёл Адель к своей скрытой базе. Сердце пропустило удар, а глаза забегали от настороженности. Миядзаки занервничала, появлялся страх, но она дала себе слово, что перед ним, чтобы завоевать доверие, будет послушной и в то же время своенравной, какой она была на самом деле. Запястье начало ныть от сжатия, кровь труднее просачивалась по венам, отчего пальцы начали синеть и скоро онемеют. Но девочка повторяла себе одно: «Нельзя». Не дойдя пару шагов до переулка, Курокава заметил, что жертва начала волочиться, чуть ли не опускаясь на колени, и тогда он без особых напрягов откинул её к стене. Адель была намного слабее, не удержав равновесия, упала на грязную дорожку, выложенную из булыжника и заполненной липкими листьями и глиной. Ударилась довольно-таки больновато, ушиб или синяк в лучшем случае останется, не смотря на размокшую вокруг грязь. Испачкалась. Как ей объяснять свой внешний вид воспитательницам? Но думать сейчас надо не об этом. — Чего тебе от нас надо? — выпалил Какучё, впитав в себя, как губка, чувство злости от друга. Неудовлетворенный тем, что некая непримечательная особа так сильно действует им на нервы, а особенно на неуравновешенного Изану. — Если ты продолжишь так открыто за нами ходить… Нас могут раскрыть. Подводить ребят она на самом деле и не хотела, но припугнуть, так сказать, был основным выстрелом с единственной пулей. Второго шанса не будет. Ей глубоко плевать на то, что они могут с ней сделать, главное показать себя, что она достойна быть рядом с ними, быть «своей». Хоть она и не выглядела пугливой овечкой, но хорошо скрывала эмоции и дрожь во всем теле. Хотя дрожь может быть обусловлена с холодным климатом. — Я… — Адель замолчала. Ей не понравилось, как она начала, поэтому оперевшись больной рукой о колено, Миядзаки с трудом встала. Ноги подкашивались, горели от холода, но правильную позицию отменять не хотела. Сглотнув неприятный ком в горле из смеси легкого страха и предвкушения, заговорила куда более устойчива, без заиканий: — Я расскажу, что вы хотите сбежать и тогда этот дряхлый гнилой забор снесут… к черту! — Не боишься? — Изана угрожающе навис над ней, склонив голову в бок. Он выше её на полголовы, смотрел в её широкие зрачки, словно она была под каким-то наркотическим препаратом. Либо дура, либо слишком впечатлительная и самоуверенная. На его ответ Адель лишь отрицательно помотала головой, после чего напрягла все мышцы тела. «Готовится к удару». Почувствовав ту энергию, что исходила от неё, Курокава удивился стойкости девочки. Изана снисходительно усмехнулся, глядя уже на мир спокойными глазами. Взвесив все «за» и «против» в голове, он все же с сомнением, но решился поиграться ею. Сейчас Миядзаки стояла перед ним слабая, беззащитная, но резкая и бесстрашная, давала понять своим храбрым видом и многозначительным взглядом, что готова подчиняться, готова, чтобы её приручили, словно маленькую собачку. Но какой бы она не была, Курокаву все равно бесила, сейчас уже в меньшей степени. Если не будет приставать к ним при свете дня, то вообще было бы прекрасно. — Думаешь, нас остановит тот факт, что ты все доложишь этим старикам? Ещё раз спрашиваю, что тебе от нас надо? — белокурый мальчишка обманчива улыбался, скрестив руки на груди. Прищурив безмятежные глаза, цвета свежей сирени, он наблюдал за реакцией, за движениями её тела, за тембром голоса, дабы понять, так ли серьёзно Адель настроенна. — Хочу с вами ходить. Со мной никто не дружит, и у вас похожий случай. Так почему бы и нет? — Хм… Ну ладно. — Согласился не соглашаясь. — Есть несколько условий. Возможно ты была бы полезна в кое каких делах, неподвластных мне и Хитто. Он придёт к тебе, но до этого ты никак не должна на нас реагировать. Сразу скажу, что мы не друзья. Пройдёт некая проверка на твою доверенность. Ты теперь, как и Какучё, моя слуга, так что будь послушной. — Хорошо! — Адель победно ликовала внутри, ведь оказалось поговорить с ними не составило особого труда, хотя сердце все ещё билось внизу живота. Смогла, выдержала. Её даже не смутил тот факт, что теперь она будет прислуживать новому «другу». — И будь готова к тому, что в случае отказа от моей прихоти, ты будешь… наказана. В первый и последний раз. Мне не нужны бестолковые детишки. Ты услышала меня? — Да. Какуче безучастно наблюдал за двумя разными, но одинаковыми характерами, людьми. Теперь ещё одна бедная душа будет готова отдать своё самое дорогое, что есть в жизни, маяку, что будет освещать тёмный путь океана, указывать именно на бури и штормы, не имея полномочий отказаться. — Снег? — Адель задрала голову к верху, к широкому кругозору ночного неба с рассыпанными звёздами. Падал снег крупными, тихими, безнадежными хлопьями, а когда касался тёплой кожи детей, то безвозвратно таял, скатываясь каплей вниз, к холодной прозябшей земле, где нет место человеческому теплу. Миядзаки озадаченно посмотрела в сторону парней. Они оставались детьми, несмотря на плохое сложившееся детство. Они блестящим взором не могли противостоять против обыкновенного чуда, напоминающего начало их дружбы. Когда идёт первый снег, для них это становится знаменательным моментом, сопровождая долгожданную минуту излюбленной фразой: «Кроме меня у тебя никого нет». — Нужно возвращаться. — Изана неожиданно для себя подумал, что в точно такой же ситуации Адель сможет полноценно быть их подругой и стать частью их собственной семьи. В лучшем случае, конечно же, чтобы ею можно было попользоваться в подходящий момент. Дорога обратно протекала без трудностей. Тем же способом, как и Миядзаки, они дошли до входной приоткрытой двери, откуда сочился слабый свет и тепло, преобразующееся в пар. Курокава был готов выйти из-за угла, чтобы проверить на дозорность, но в коридоре послышались быстрые шаги. Человек явно торопился именно к двери. Пареньку пришлось обратно отступать, толкая в спину соратников. Положив палец к губам, имея в виду, что рот на замок, не дышать, не пукать, а те как два попугая услужливо закивали головой, сам Изана начал осторожно выглядывать. — Как же так? — Это был встревоженный голос мисс Одри. — Я же вроде закрывала дверь. Ох, старость… А я то думаю, откуда холодом тянет. — Послышался звук защёлки, отчего у детей увеличились глаза в несколько раз.♡♡♡
Пустой сосуд заполняли невиданные эмоции.
Всё та же привычная больничная палата. Практически ничего не изменилось, словно в ней больше никого и не было после её выписки. Добавился только фикус в маленьком глиняном горшочке, что стоял на тумбе рядом с койкой, и поменяли постельное белье. В прошлый раз было простое, без принта, бирюзового оттенка, с похожим цветом формы ходят главные врачи, а сейчас оно белое с милыми барашками и овечками. И пахло совсем иначе — лавандой. Но здешняя атмосфера не могла повлиять на самочувствие Миядзаки. Осенняя погода нагоняла хандру, казалось, это стало уже естественным состоянием девочки. От неприятного привкуса лекарств, горечь во рту не растворялась даже после того, как она попьет воды или апельсинового сока, на который, как оказалась, у неё аллергия и теперь её мучали не только головные боли с нескончаемым кашлем и ломкой костей, но и зуд по всему телу. Но самое страшное в том, что ей запретили чесать появившиеся небольшие прыщики. Хоть руки на автомате касались ненавистных ей пятен. Во время скудного завтрака, состоявшего из йогурта и одной свежей тёртой морковки, к Адель пришла новая девушка медсестра, скорее всего практикантка. Скромная, невинная. Внешность располагала к себе внимание окружающих. Не сказать, что девочке она понравилась, чтобы завести с ней диалог, но и чувства неприязни к ней не имела. Ей все равно, кто за ней будет ухаживать, главное, чтобы её в конце концов оставили в покое. Медсестра представилась как Виктория, но просила называть себя сокращенно — Вики, как подружки. Но вряд ли Миядзаки была доброжелательно настроена. Её взгляд, несмотря на больной вид, всегда холоден, безразличен и безучастен, будто она находилась в своём маленьком мире. Хотелось бы, но внутренний мир у неё оказался огромен, и о нём никто ничего не знает, и скорее всего останется тайным для всех. Тихое укромное местечко в пустоши. Сейчас Адель находилась именно там. Мысли заняты воспоминаниями о её полюбившей Салли. Ей неприятно, что за ней ухаживала не она, поэтому помощь от Вики принимала неохотно. — Сегодня многих ребят повезли в зоопарк в центр города. Столько шума было в коридоре, переполох устроили. Для детей из детского дома выезжать в город — редкостная роскошь. — Медсестра вела разговор сама с собой в буквальном смысле. Она попросту не могла молчать и находиться в тишине. Пока готовила микстуру, развлекала себя мыслями вслух. Вики не знала, что пациентка почти заснула с открытыми глазами, которые смотрели тускло в потолок. Да и что скрывать, Адель её и слушать не хотела. Пыталась сфокусировать слух и ощущение на собственном хриплом дыхании. Но услышав про зоопарк, локация в голове слегка изменилась. — Остались дома только несколько детей: кто болеет, кто наказан, у кого подготовка к сдаче экзаменов в школе. Но мисс Одри пообещала, что привезёт гостинцев тем, кто не смог поехать с ними. Не знаю только, что это будет… И про тебя не забыли! Как думаешь, что тебе могут привезти, в качестве сувенира? — Не знаю. Мне все равно. Я хочу спать. Только сейчас Виктория заметила уставший вид Миядзаки и то, как её щеки начали моментально краснеть. Означало одно — повысилась температура. Медсестра попросила выпить приготовленное ею лекарство перед сном и стакан теплой воды с лимоном и медом, а сама приклеила ей на лоб пластырь, способный уменьшить воспалительные процессы. Её организм настолько слаб, что бледность кожи лишь от одной простуды похожа с цветом кожи мертвеца. Искусственный свет настольной лампы был включён Вики. Зачем? Никто не знает в чём необходимость света спящей девочке. Темноты она не боялась. Странная, неопытная. Миядзаки хотела как можно скорее выкинуть этот надоедливый образ девушки из головы, и у неё это получилось, да только помог ей в этом появившийся зуд. Она перевернулась на живот, чувствуя, как сильно нагрелась простынь под её телом из-за задернувшейся пижамной рубашки, в надежде, что таким образом спину ничего не будет провоцировать на чесотку. Сколько прошло времени — неизвестно, но Адель в конечном счёте не смогла заснуть, лишь дремала, хотя сонливость медленно убивала её терпение и нервы. Больше всего она замучалась зевать каждые пять минут без остановки. — Хочу спать, — вымученно прошептала девочка, прикрыв горячие глаза, и не заметила, как случайно напрягла слух, начав слышать приближающиеся шаги в коридоре. Людей, наверное, несколько, потому что вскоре шум шагов превратился в нечто менее разборчивое, словно толпа маленьких ножек бежала в её сторону. Миядзаки незаметно усмехнулась, когда дверь тихонько начала открываться, образовывая тонкую щель, откуда в последствие вывалился луч света и чья-то макушка светлых волос. Белых. Девочка невольно затаила дыхание, сердце билось от волнения сильно и часто. Неужели к Адель пришёл тот самый объект ежедневно фигурируемый в её голове? Эта мысль сводила с ума. Она так сильно надеялась, что по ту сторону стоит Изана, даже не задумываясь о причине его прихода, медленно и бесшумно встала с койки, стараясь не шуршать одеялом, и последовала навстречу к новому другу без робости. Из этого беспокойного состояния, из этих витаний в облаках, её спасал холодный пол. Ощущая его босыми ногами, она возвращалась в реальность. — Прости, — тихий испуганный голос не являлся голосом Курокавы, как и светлые волосы, что от света ламп казались белыми. Мальчик неуверенно открыл дверь чуть шире, но, увидев перед собой не самое приятное зрелище, а именно прыщавую Миядзаки с красными пятнами по всему телу, поспешил закрыть её обратно, да Адель не позволила, встревая между дверью и косяком. Реакция парня была естественной — искривлённое лицо от брезгливости, сильно обидело девочку, поэтому просто так она его не отпустит. По крайней мере, до тех пор, пока он не извинится. — Что ты здесь шляешься? Хочешь посмеяться надо мной, какая я страшная? Или хочешь чтобы я тебе в кошмарах снилась? Отвечай, дурак, иначе ударю! — Адель непроизвольно передернуло от выброшенной последней фразы. Вспомнив, когда она её услышала впервые, девочку немного отпустило от злости. «В тот день… Это были Какуче и Изана!» — Прости, я потерялся. Глухой стук дождя, беспрерывное мерцание лампы и сбившееся дыхание мальчика — все слилось в одну необычную картину, которую Адель не ожидала от слова совсем. Они примерно одинакового роста, она все же его будет выше на пару сантиметров, и тем не менее, Миядзаки чувствовала себя настолько могущество рядом с ним, что бессознательно начала улыбаться от собственного превосходства. Странное состояние раздирало изнутри, давило на грудь, кровь в венах закипела. Послышался истерический смешок, один за другим, заставивший мальчика отстраниться на безопасное расстояние. В его испуганных глазах отражалась сумасшедшая особа, от которой нужно бежать, желательно рассказать про неё воспитательнице, как только та приедет с экскурсии. — Подожди. — Девочка приблизилась к нему как можно ближе, наслаждаясь его яркими эмоциями, как он громко дышит и внимательно следит за её изменениями в лице. Адель вспомнила ситуацию Изаны и Какуче, как один властвует над другим. «А что если я буду и слугой, и королевой одновременно?» — Стань моим. — Ч-что?.. Оба неловко замолчали, выжидая то ответа, то продолжения этого непонятного бреда. Миядзаки пристально всматривалась в его испуганные глаза, а мальчик не мог оторвать взгляд от её. Белый, мёртвый, не выражающий никаких эмоций глаз, немного прикрытый веком, зацепил на себя всё внимание. Тишина изрядно угнетала, пока не послышались приближающиеся шаги и вскоре из-за угла вышла молодая воспитательница. На лбу виднелись складки, а губы искривились в тонкую полоску. Она сердится. — Марсель, мы тебя все обыскались. Почему ты здесь? — девушка сначала взяла парня за руку, а потом обратила взор на незнакомую ей девочку. — А ты… — Я уже ухожу, — хриплым голосом ответила Миядзаки и, посмотрев на мальчика, произнесла одними губами: — Приди ко мне завтра, пожалуйста. — У-угу… Воспитательница и светловолосый мальчик по имени Марсель покинули больничное крыло, и по пути женщина спрашивала юношу про ребёнка, которого им по счастливой случайности удалось встретить, но тот ничего особенного не говорил, так как тоже ничего не знал о ней. Играть в прятки без ограничений оказалось не очень весело. Встретил он своих друзей в холе со слезами на глазах. Совсем скоро приехали остальные дети с зоопарка. Мисс Одри зашла к Адель поздно вечером, когда девочка пыталась в очередной раз заснуть. В руках пожилая женщина держала маленький бумажный пакет. — Я купила тебе кое-что… о чем ты меня просила недавно, — намекнула старушка, присаживаясь на край койки. Её лицо сияло от предвкушения, что нельзя сказать о человеке, которому предназначен подарок. — Повязка. — Да, — обрадовалась мисс Одри, пару раз хлопнув в ладоши. — В магазине, к сожалению, детского размера не нашлось, поэтому я её немного ушила, чтобы тебе было удобней её носить. Должно понравиться. Чёрненькая, но к твоим волосам подойдёт, — воспитательница погладила морщинистой сухой рукой девочку по голове, приглаживая взлохмаченные волосы. По её лицу мало что можно понять или хотя бы разобрать, но вроде потребность Адель удовлетворила. Сама Миядзаки изучала ткань, проводя по ней подушечками пальцев. Не отрывая внимания от второй подаренной ей вещи, послышался слабый голос девочки. — Они все смотрят на мой глаз… Что с ним не так? — Ох, это сложно объяснить, но такое бывает… Ты же им видишь, так? — Да, немного мутно, совсем чуть-чуть. — Значит все более менее хорошо. Это твоя маленькая уникальность. Адель продолжила попытку уснуть, как мисс Одри вышла из палаты. При ней теперь все условия, чтобы заснуть: тишина, темнота, одиночество. Головная боль всё не давала о себе забыть, поэтому старалась, невзирая на дискомфорт, уснуть, раз делать больше особо нечего. Одеяло и простынь, где тело девочки с ними не пересекались, оставались холодными. Миядзаки задрожала от смеси разных температур, закутавшись по самые уши, она попыталась заснуть под шум вечернего дождя, что барабанил по окну и крыше здания. Но как только девочка задремала, медленно расслабляясь, внезапно дверь тихо скрипнула, звук становился звонче и противнее. Бледный свет с коридора снова просачивался через небольшую щель, а вскоре девочка чётко ощутила на себе пристальный взгляд, запахло сыростью и улицей. Резко раскрыв глаза, она вздрогнула и машинально закрыла рот рукой, чтобы не издавать громких звуков. На неё уставился ребёнок. Виднелся только чёрный силуэт. — Это я, Какучё. Он прикрыл за собой дверь. Глаза Миядзаки, привыкшие к темноте, наконец разглядели и впрямь знакомого мальчика, его неопрятный вид и равнодушное выражение лица. — Что тебе нужно? — У Адель неожиданно появилось дикое желание врезать ему тапком, да по сильнее. Если пришёл, дал бы знать о себе, а не стоял молча и бездвижно, как призрак. — Проверить. Ты как? — парень встал по середине комнаты, осматриваясь вокруг. Ничего примечательного в палате нет, поэтому в итоге ему пришлось переметнуть изучающий взгляд на девочку, которая к этому времени встала с кровати. — Как видишь… — Миядзаки покрутилась вокруг своей оси, красуясь прыщами и болезненной худощавостью. — Жёстко. — Это всё? Адель отошла к тумбочке, выпить оставшуюся воду. «Что это на него нашло? Или… это Изана его прислал? Он хотел узнать, как я? Да не может этого быть». Она откашлялась в кулак и бросила выжидающий взгляд на мальчика. Он в свою очередь хрустел пальцами, видно нервничал. О чем Какучё хотел поговорить ещё? Пару минут назад он вёл себя совершенно спокойно, голос был тихим и немного холодным. — Эм, не совсем… — парень замялся, оттягивая момент. Его интонация поменялась, будто ему стыдно просить её об одолжении. Времени мало, так как в палату в любой момент может войти Вики, но он медлит. — Изана хочет, чтобы ты кое-что сделала. — И что же это? — нетерпеливо спросила девочка, подходя к Какучё. От нарастающего интереса, Миядзаки начала додумывать, о чём мог попросить Курокава. Естественно, это что-то серьёзное и противозаконное, ведь от этих двоих ничего хорошего и ждать нечего. Хотя беспокойство Какучё о её самочувствии, довольно-таки удивило Адель или этот вопрос был задан лишь из уважения? — Нужно украсть ключи у мисс Одри. Обычно она их носит в карманах своей кофты, — продолжил Какучё. — Ключи от ворот? — Нет, нам нужна кладовка. Там инструменты лежат. — Но вы же… если вам нужно сломать забор во дворе, то это можно сделать руками. Сил хватит. — Умная нашлась. Из-за тебя доски поменяли на новые, — шёпот перерастал в тихие крики. — А что это из-за меня-то? — возмущённо шипела Миядзаки в ответ. — Вчера ночью ты же была вся в грязи. Мы с Изаной успели забежать за угол, поэтому нас и не поймали, а ты… тебе пришлось несладко, — вспоминая вчерашнее, у Какучё неожиданно проснулось чувство вины и его пыл приутих. А вот Адель хотела начать возникать с новой силой, ибо кто её в грязь то толкнул? Но не стала зацикливаться на этой мелочи и просто выпустила пар. — Да, помню. Почему вы не можете сделать это сами? Вы наверняка этим уже занимались? — А ты нам на что? Ты девочка, состроишь милую моську и незаметно стащишь. В чем сложности? На тебя даже и не подумают. — Тогда почему Изана не пришёл сам? — Девочка аккуратно села обратно на край кровати и с интересом склонила голову в бок. В мыслях невольно появился образ мальчика, его сиреневые выразительные глаза, белые пушистые ресницы и издевательская улыбка, скрывающая нечто большее. Действительно. У Изаны есть мальчик на побегушках, ему не нужно напрягаться и идти в больничное крыло, когда есть верный и послушный слуга Какучё. От этого факта темноволосый парнишка не обижался, так как он любил Курокаву. Как старшего брата. Как семью. — Слишком много вопросов. Мне нужно идти. Хито собрался уходить, облегчённо выдыхая. Ещё нужно придумать план, как незаметно уйти отсюда, не попавшись дежурным медсестрам. В прошлый раз ему повезло тем, что Вики и врач о чём-то оживлённо разговаривали, казалось, будто девушка заигрывала с мужчиной, поэтому поле зрения обоих было уменьшено до них самих. — Подожди… можно у тебя кое-что спросить? — Давай только быстро, — Хито остановился, тяжело вздохнув. Тем не менее «услуга за услугу». — У нас же с тобой одинаковые глаза. Что это значит? — Видишь шрам? Я ослеп на один глаз, врачи говорили, что там что-то оборвалась. А твой? Ты им видишь? — Да, но… — Значит у тебя это просто дефект. Наверное кто-то из родителей был такой же, — Какуче без лишних слов направился к двери. Он не мог поверить, что Адель сама не могла додуматься о своей внешней особенности. Ответ прост и ясен. — Хорошо. Спасибо и спокойной ночи. Мальчишка, не поворачиваясь, молча кивнул и покинул комнату так же тихо, как и зашёл. В коридоре всё тише раздавались его шаги, пока они совсем не замолкли. Гробовая тишина снова воцарилась в комнате. Как украсть ключи у воспитательницы она не представляла, в голове нет нормальных идей, к тому же головная боль постепенно начала проявляться с каждым разом всё сильнее. Сейчас ей лучше поспать, забыться на ночь. Утро вечера мудренее.♡♡♡
Задача: украсть ключи у воспитательницы Одри, которая целыми днями и ночами занята работой. Нужно как можно скорее придумать план последующих действий, чтобы сделать дело безупречно, тихо и без глупостей, но Адель не представляла с чего ей начать. Мисс Одри почти не выходит из восточного крыла дома, каждый день играя с детьми. Но ещё её можно застать в кабинете заведующей, только пробраться туда дорога не из самых лёгких. Лишний раз рисковать не хочется. Какуче сказал, что ключи лежат в одном из карманов её вязанного бежевого кардигана, в котором она постоянно ходит. Если их и доставать, то будет все прекрасно слышно. Нужно застать её в такое время и месте, когда она будет одна. Практически невозможно. Практически, потому что это можно сделать только с напарником, но ни Какуче, ни Изана не согласятся, а другими друзьями она ещё не обзавелась. Вариантов становилось все меньше и меньше. Миядзаки все ещё находилась в больничной палате, а навещать её так никто и не собирался. Ни парни, ни воспитательница, даже медсестра Вики сегодня заходила только ранним утром, оставив завтрак с лекарствами в палате. Чувствовала в теле слабость из-за ангины, постоянно клонило в сон, да чесотка не оставляла в покое. Бросив быстрый взгляд на прикроватную тумбочку, она заметила стакан воды, мазь и одну белую таблетку. Большая. Вчера же давали только половину такой. Раз Вики больше за ней не следит, то Адель придётся лечиться самой. Хоть время она и не умела определять по настенным часам, но ей казалось, что пора принимать лекарства. Раскусив таблетку почти на две равных половинки, одну из которых она выплюнула, а вторую запила водой. На зубах осталась тошнотворная горечь, а тело пробил озноб. На свои прыщики, появившиеся от аллергии, она растерла прохладную мазь. И снова легла на кровать. Дел больше нет. За окном обычная серость. На фоне темных туч видно, как медленно падает снег, редкими хлопьями. Некоторые не успевали долетать до земли, как уже таяли, касаясь грязи каплей воды. Адель не выходила раньше на улицу в прохладные дни, так как тёплой одежды у неё нет. Поэтому видеть это все впервые для Миядзаки было чем-то особенным, она безусловно считала позднюю осень необыкновенно красивой и в то же время скучной. Атмосфера угнетала, а жизненные силы словно медленно покидали маленькое тощее тело, оставляя после себя пустоту и тускневшее зарево. Девочка, глядя в окно, почувствовала, как тяжелеют веки и мысли начали совсем путаться, пока и вовсе не утихли. Она заснула. Проснувшись уже поздним вечером, девочка неохотно встала с кровати, попутно завязывая повязку на голову. Лохматая и в мятой пижаме Адель вышла в коридор, откуда веяло прохладой, в надежде кого нибудь встретить из медперсонала или ребят. Хотелось есть, а Вики ни с обедом, ни с ужином сегодня так и не появлялась. Что с ней могло случиться? Непонятно. Пока Миядзаки озиралась по сторонам, к ней направлялась мисс Одри, удивлённо поглядывая на неё. — Адель, почему ты… Где Виктория? Неужели она сегодня не пришла на работу? Ух, опять все отлынивают от своих обязанностей. Зарплату им нужно урезать. — Воспитательница продолжала бубнить себе под нос, пока девочка обессилено не прижалась к ней. — Ох… Тебе наверняка было ужасно скучно находиться все это время одной в палате. И игрушек у тебя с собой совсем нет. Пойдём со мной, возьмёшь себе что хочешь. Бедная моя, как я раньше то не додумалась. Ох уж, эта старость. Да и молодёжь не лучше. Ишь ты, работу прогуливают. Теперь плевать, что Вики не явилась. Девочка получила желаемое. Сейчас Адель рядом с мисс Одри, что означало, как выстрел в небо, готовность к краже. К тому же, Какуче не сказал, когда именно им нужны ключи, но чем раньше она их достанет, тем быстрее она впишется в эту компанию. Изана и Какуче ходят не только вдвоём, потому что их можно встретить с подростками, которые старше их на четыре-шесть лет, что неплохо для выживания в подобной среде. — Я хочу есть, — шепотом произнесла Миядзаки, не нарушая тишину в пустом коридоре. Желудок сильно болел, словно скрутился, как пружина. — Давай тогда сходим сначала в столовую. Там как раз ребята на ужин потихоньку собираются, но тебе придётся посидеть в сторонке, чтобы никого не заразить. Или стой, пойдём ко мне в кабинет за маской. Ты, кстати, как себя чувствуешь, Адель? — попровляя очки, что сползи на нос, старушка тревожно оглядела девочку. Она действительно с опозданием задаёт такие вопросы. — Нормально. Маршрут перестроен. Опять. Благо, кабинет находился рядом со столовой, но Миядзаки предпочла бы сейчас тёплый рис с вареным яйцом, чем тревожить себя мыслями о ключах. И пока голова забита идеями о маленьком преступлении, Адель не заметила, как быстро они дошли до её рабочей зоны в плане бухгалтерского учёта. У самой двери воспитательница достала связку ключей из правого кармана вязаной кофты. Первая зацепка. С большей вероятностью она правша, значит ключи положит обратно в этот же карман. Да только случилось то, чего во всех изученных вариантов не могло быть. — Адель, подержи, пожалуйста, ключи. Я быстренько, — и с этими словами мисс Одри скрылась за дверью кабинета. Девочка стояла с нескрываемым шоком от случившегося. Первым делом хотелось убежать, найти парней и отдать несчастную связку ключей, чтобы они потом сами разбирались, но мозги работали исправно. Если сбежать сейчас, то старушка сразу поймёт, что ключи украла именно Миядзаки, а если остаться и покорно ждать, то в любом случае она заберёт их обратно. Придется шевелить извилинами ещё быстрее. Времени мало, слышны приближающие шаги за дверью. — Ох, долго же я. Не устала ждать? — Воспитательница аккуратно одела маску на Адель, пока та помотала головой в разные стороны. — А можно мне попробовать закрыть дверь? — Девочка неохотно звякнула ключами прямо перед лицом старушки. Лицо мисс Одри неожиданно стало серьезным, брови немного сдвинулись к переносице, да только молодой голос медсестры Вики заставил обеих опешить и забыть о просьбе Миядзаки. Адель непроизвольно сжала их со всей силы, пытаясь хоть немного прикрыть пальцами. — Виктория? Что ты так поздно? — воспитательница озадаченно и в тоже время со строгостью взглянула на девушку, что была красная от бега и от холода, нервно дыша, боясь предстоящего разговора. — Извините, но мне нужно с Вами поговорить, прямо сейчас. На улице такси ждёт, у меня не так много времени. Пожалуйста… — Хорошо, хорошо. Пойдём в кабинет. — Миядзаки шагнула за ними следом, но мисс Одри резко отрезала: — Иди в столовую, Адель. Я скоро приду. Дверь тут же закрыли перед её носом и по ту сторону послышался грозный голос воспитательницы. Злая, сердится. В таком случае уйти с ключами будет ещё страшней. Никто не знает, какие могут быть последствия. Что делать, как поступить, к чему вообще готовиться? И чем больше Адель об этом думала, придумывая в голове разные сценарии, тем тишина казалась более нагнетаемой, становилось душно в темноте. Тем временем желудок не давал о себе забыть, издав такой громкий звук, что по пустому помещению прошлось эхо. Миядзаки недовольно поморщилась, глотая слюни. Сжав в потной руке ключи, она без стука открыла дверь. На свой страх и риск. — Я хочу есть! — решительно и даже с раздражением сказала Адель, но всю эту устрашающую картину портила лишь нервно дрожащая нижняя губа. Девочка неожиданно обмякла, увидав удивлённые лица взрослых, и тихо добавила: — Пожалуйста. — Ах, эм… Ты помнишь дорогу в главный зал? — мисс Одри готова расплакаться из-за забывчивости и бедного ребёнка, но пыталась подавить в себе волну тревоги. — Спустишься по лестнице, а там попросишь помощи у охранника или у ребят старших. Справишься? Миядзаки кивнула и поспешила выйти из кабинета, пропитанного недовольством и страхом. В коридоре Адель смогла выдохнуть и расслабиться. Всё же у старушки Одри явная слабость к детям. Но не нужно больше медлить, некогда ликовать своей маленькой победой. Девочка побежала. Не знала куда бежит, но главное ноги держат тело, а глаза видят, остальное не так важно. Спускаясь по огромной лестнице, Адель не раз замечала подростков, что смеялись над ней и называли «пиратом». В толпе проходящих детей она искала собратьев по разуму. Только их нигде не было. Зато запах мясных котлет, что веял в зале, заставил вспомнить про столовую и не зря. — Эй ты! — заорала Миядзаки, привлекая к своей особе ненавистное внимание. Кому она кричала, никто так и не понял, ведь после своего возгласа, она в ту же секунду испарилась, словно её здесь и не было. О ней тут же все забыли. Девочка побежала за мальчишкой, которого встречала ранее в больничном крыле и который так любезно зашёл к ней в гости. Догнать его не составило никакого труда, но вот его жалкий вид убил всякое желание с ним разговаривать. Опять слюни и сопли. Слезы уже привычное. — Я же ещё ничего не сделала. И от этих слов он заревел ещё пуще прежнего. Повезло ей с новоиспеченными друзьями. Он её боится, а Адель с ним чисто из-за выгоды. Созданы друг для друга. Он пешка, она шахматист. Но Миядзаки не стала усугублять и так нелёгкое положение, поэтому медленно опустилась на холодный пол и начала ждать, когда он успокоится или пока ему не надоест плакать. — Я вот есть хочу, а приходится вопли твои слушать, — уткнувшись лицом в колени отчаянно пробубнила Адель. Голова вновь потяжелела, ощутила колющую боль в висках и если бы не вопрос, заданный Марселем, она бы точно вырубилась на месте. — Ты не знаешь где столовая? — мальчик вдруг посмотрел на неё. Слезы продолжали катиться по щекам непроизвольно, а по привычке, видя перед собой объект пугающий. — Нет, но… Мне нужно найти кое кого. — Кого именно? Тех хулиганов? Зачем ты украла ключи? И у кого стащила? — парень аккуратно сел по близости на пол, продолжив сверлить уже знакомую девочку взглядом недоумения. — Не твоего ума дела. Маленький ещё, чтобы такое знать. Марсель вдруг вспыхнул, лицо покраснело от услышанного. Вроде ничего необычного, но мальчика это очень сильно задело. А вот Миядзаки само спокойствие, пытается заглушить головную боль расслабившись. — Мне семь! — А мне-то что. Все равно мелкий. Так… Я забылась. Веди меня в столовую и помоги найти Изану с Какуче. И лучше бы сделать это быстро, пока нас с тобой не заметили. Подозрительно наверное выглядит, что ты со мной ходишь. Ты с такими как я и рядом не бывал, так? Ну и как оно? Стыдно? — Почему я тебе должен помогать?.. — прервал издевательство Марсель, стараясь замять тему. Именно он, как ему казалось, в этой ситуации жертва. Зачем ему выслушивать её нытье? Или может, ей просто не с кем поговорить по душам? — После этого ты будешь в безопасности, — Адель снисходительно оглядела его сверху. — Но меня и так никто не трогает. У меня по сравнению с тобой друзей много. — Тогда я буду ещё одним твоим другом. — Нетушки, такого друга мне точно не надо. Ты плохая, раз украла. — Хм… Что ты хочешь взамен? Только скажи. — От тебя мне ничего не нужно. Отстань. В этот момент, от произнесенных слов мальчика, Адель медленно встала, смотря на него сквозь полуопущенные ресницы. Взгляд черного глаза стал пронзительно холодным, обжигая внутренности, отчего парень чуть уменьшился в размерах. Стал словно маленький кролик, что загнан в ловушку. — Ты думаешь, я по своей воле рискую? Если узнают, что я воровка, то стану изгоем до тех пор, пока не сдохну. Все будут об этом упоминать при виде меня, и все это из-за… Черт! Я тебя сильно ударю, если ты не поможешь мне. Будешь зубы на полу собирать. — Оставь меня в покое. Что я тебе сделал? Меня накажут, если я помогу в краже. — Ты единственный, кого я знаю, так что заткнись и делай так, как я тебе говорю. Сейчас ты отведешь меня в столовую, потому что я с обеда ничего не ела. Пока ем, ты глазами ищешь этих двоих. А дальше можешь быть свободен. По сути, мне понадобится только твои глаза и внимательность. До столовой они дошли за пару минут. От различных запахов у Миядзаки потекли слюнки, и она тут же пошла с подносом к повару. В это время Марсель сел на свободный столик, пытаясь найти в толпе ребят свою цель. Но пока безуспешно. На стол резко упал поднос с едой, и точно так же села девочка. — А ты разве не будешь есть? Сейчас время ужина. Голодный пойдёшь спать? — Н-нет, спасибо… Аппетита нет. — Давай одну порцию пополам. Ты смотри на себя — как скелет. Ешь давай. — Я не хочу. — Невежливо отказываться. Всё время мне придётся тебя уговаривать? Марсель облокотился о стол и начал старательно искать парней, но не было никаких внешних признаков, что они здесь находились. Боковым зрением он видел, как Миядзаки жадно кладёт ложку с рисом одну за другой, периодически запивая тёплым чаем. Повязка на голове немного просвечивала из-за маленьких отверстий, так как вязаная, и мальчик непроизвольно пытался разглядеть что же она такого прячет страшного. — Изану с Какуче ищи, а не на меня заглядывай, — из полуопущенных ресниц Адель посмотрела на Марселя, и не могла не заметить как резко он повернул головой в сторону выхода. — Не влюбись только. — Чего?! — блондин покраснел, но не посмотрел на девочку. — Их здесь нет. А если они не придут? Если ты их не найдёшь, что будет? — Я их из-под земли достану, да все равно отыщу. Куда они денутся. — Ты либо смелая… либо глупая. — Думаю, что второе. Закончив ужинать, пара выдвинулась дальше. Мальчика Адель так легко не отпустила и заставила следовать за ней, как помощника. Он здесь куда лучше знает где, что находится. — Знаешь в какой комнате они живут? — Ха, напротив моей. Бывает, воспитательница на них ругается так сильно, что слышно за три комнаты. — Немудренно. Чувствую, и мы с тобой по шапке получим. — Ты!.. Аргх! — Не психуй. Выкрутимся. По дороге к детским спальням, они продолжили общение. По каким то причинам, может быть из-за длительной так сказать близости, им обоим легко разговаривать, все негативные эмоции попросту развеялись. Адель и Марсель больше не напарники, ведь у них только что начала зарождаться дружба. — Ты странный… — Кто бы говорил! — воскликнул Ёкояма, останавливаясь. — Чш, не перебивай. На первый взгляд, ты как тютя какая то, стонешь да слюни распускаешь при виде того, кто сильнее тебя. Своеобразная самооборона. Но выглядишь ты конечно убого. Но в тебе есть что-то совсем не подходящее к твоему жалкому образу. Что-то вроде харизмы. — Да что ты? — Знаешь, оружие не только кулаки и сила, но и слово. — Если я что нибудь скажу, то прилетит больнее. — Ты умный, но в тоже время и тупенький. Я тебя не буду учить, поймёшь сам, если захочешь. — Угу, спасибо. Ты прям сверхостроумие. — Ещё слово и получишь по заднице. — Эй! Под звонкий смех и не обращая ни никого внимания, ребята побежали со всех ног на следующую остановку. Из-за слабости и болезни Миядзаки толком не могла даже и рядом бежать с мальчиком, да и физическая форма не позволяло быть быстрой и выносливой, поэтому через пару секунд Адель остановилась, жадно хватая ртом воздух. — Неужели выдохлась? — Марсель тоже остановился и сел на корточки дабы перевести дух. — Да, за тобой мне не угнаться. Сейчас. Знай, что в будущем я буду быстрее всех. — Ты забавная. Могу лишь пожелать удачи. Адель посмотрела удивлёнными глазами перед собой и видела радостного мальчишку, что играет и веселиться, который с головой погружен в детство. Миядзаки резко рванула с места, громко смеясь и явно глумясь над новым другом. Именно другом, ведь с ним оказалось наладить отношение куда проще, чем с теми, кто ей на самом деле по душе. В коридоре ходили парни разных возрастов, и кто-то подшучивал над Марселем по поводу новой подружки по прозвищу пират или как у девочек в обиходе — урод. В такой ситуации Ёкояма не мог равнодушно игнорировать оскорбления в сторону Миядзаки. Совсем недавно он её боялся, но страх был основан вовсе не из-за внешности, а из-за энергии, которая из неё исходила. Рядом с ней чувствовалась опора и совсем не подходящее такому человеку физически — сила. Миядзаки постучала три раза по дереву, но в ответ тишина. Тогда она тихонько приоткрыла дверь, не сильно, щели достаточно. Да только это оказалось бессмысленно. От нервозности девочка начала грызть ногти, пытаясь потушить раздражение и нетерпеливость. Успокоительное средство, несмотря на это, как на плохую привычку. — Где они ещё могут быть? — медленно закрывая дверь, издавая как можно меньше шума, шепнул Марсель. Проходившие рядом с ними ребята косо поглядывали на странную парочку, что только что заглянули в комнату к двум самым известным хулиганам, что видели стены этого здания. — У двери, от которой ключ у меня сейчас в руках, — металлическая связка вся мокрая и потная от детских ладоней. Задумчивый взгляд упал на пол, пока девочка неспешно побрела к выходу из юношеского крыла дома. — И что это за дверь? — нетерпеливо поинтересовался спутник. Былая беззаботная атмосфера попросту развеялась и на её месте появилась гнетущая и нервная. Время на исходе. — Кладовка. Не смей задавать больше вопросов. Идём молча. Как она и сказала, дальше шли молча. Время вечер. Охранники начали менять посты, воспитательницы ходят по комнатам и рабочий персонал потихоньку уходит с рабочих мест, так что коридоры теперь шумные, многолюдные, но если повезёт, то можно и потеряться среди детей и дойти до кладовки. Только вот мисс Одри давно должна была уже вспомнить про ключи и начать их искать. На счету каждая минута. Кладовка находилась в южном крыле дома под старой ветхой лестницей. Эту часть дома никто не трогает, здесь никто не ходит, и даже не весь персонал здесь был. И именно здесь подсобное помещение с кучей хлама. Эта часть охранялась не так сильно, как остальные. Добраться оказалась довольно лёгко. Там и встретили светловолосого парня, что стоял в полумраке, оперевшись о стену. — А где Какуче? — Адель оглянулась, но Курокава действительно здесь один. Если девочка спокойна, то Марсель явно чувствовал себя не в своей тарелке. Одного взгляда на хмурого бандита, знающего всем детским домом, хватало, чтобы дрожь в коленях была настолько сильной, что они ударялись друг о друга. — Неважно. А это что за фигня? — Изана наклонил голову в бок, чтобы получше рассмотреть непрошенного гостя. Но интерес к нему тут же пропал. Плакса Марсель. — Дружка ещё одного завела. Ладно… Ключи давай. — Вот, — Миядзаки покорно отдала ключи в руки мальчику и отошла к Марселю. Вдвоём не так страшно. Изана удовлетворенно ухмыльнулся и поспешил открыть дверь кладовой. Свет, почти потухшей лампы, плохо просачивался в комнату и ничего не было видно, хоть глаз выколи. Курокава пару секунд что-то еще поискал, поколдовал над дверью и закрыл ее. — Мисс Одри, смотрите. Она украла ключи! — сзади послышался голос Какуче и сбившиеся от бега дыхание воспитательницы. — Что?.. — Адель медленно перевела испуганный взгляд на Изану, но тот не посмотрел в её сторону, когда проходил рядом, чтобы вернуть ключи надлежащей хозяйке. В стороне послышались тихие всхлипы Ёкоямы. — Адель. Немедленно иди в свою палату. С тобой я разберусь завтра. Марсель, тебя это тоже касается. А вы двое… — А мы уже уходим, — взяв за руку Хитто, Изана потащил его к выходу из южного крыла. Все ещё не веря всему происходящему, Миядзаки словно выпала из реальности. На них с мальчиком кричала воспитательница, краснея от гнева, но она не слышала ни слов, ни плача друга. В голове только одна мысль, что вырвалась наружу лишь шевелением губ: «Прости».♡♡♡
— Почему плачешь, Какуче? Неужели ее жалко? Или опять родителей вспомнил? — Адель… она нам помогла и не выдала ни разу. А мы её подставили, — тихие всхлипы нарушали тишину темных коридоров. — Значит этот раз ещё будет. — Будет, если мы продолжим так с ней себя вести. Она как щенок, послушна и не отказывается от дела. — Таких как она под нами будут сотни. Всему свое время. — Но она же девочка, — Какуче не удивляло равнодушное отношение к Адель, но он все же старался хотя бы на признание, что она достойна быть рядом с ними. — Плевать мне кто она. Но если после этого случая, девчонка продолжит верить и следовать за нами, так уж и быть, воспольуемся ей до тех пор, пока ей не станет понятно, что если с нами связаться, то рабом останется настолько, насколько мне ненадоест мешок с костями, — сделав паузу в диалоге, пара остановилась. Из доступного света только сияние луны, от которого атмосфера казалось совсем другого характера. Курокова осторожно прикоснулся рукой до лица Какуче, вытирая с щеки мокрые дорожки, по которым недавно текли слезы. Хито не помнит, чтобы его друг таким образом проявлял к нему заботу. Темноволосый мальчик в одно мгновение успокоился, не позволяя себе плакать. Он смотрел на ухмылку «короля», ладонь продолжала поглаживать щеку Какуче, отчего непроизвольно Хито начал краснеть. В этот момент, Изана опустил руку и мягко произнес: — Завтра нам снова нужно прийти в кладовку, только с фонариком. Когда я открыл дверь, успел натолкать в отверстие маленький кусочек ткани, из-за чего дверь закрылась не полностью, хоть внешне говорит об обратном. А сейчас, пойдём в столовую. Одолжим у них варёных яиц.