***
Мрак и боль въелись в тело, не давая ни единой мысли удержаться в голове, стоило ей только подумать о чем-то боль с новой силой поражала каждую клеточку тела. Порой ей казалось, что внутренности лопаются одна за другой, мышцы выворачиваются и кости крошатся в порошок. В такие моменты боль достигала своего апогея, и Тара отключалась. Так происходило много раз, ей казалось, что прошла целая вечность и лучше уже не будет никогда. Но боль внезапно затихла, преобразовавшись в глухую, ноющую, но терпимую. Веки её задрожали и с трудом распахнулись. Первоначально она могла различить лишь размытые силуэты своей пыточной камеры, вскоре силуэты обрели более четкие формы, но вокруг был полумрак и это не давало ей возможности оценить обстановку и понять, есть ли кто-то рядом. Тара попыталась разжать губы и позвать проклятого истязателя, но стоило ей лишь попытаться пошевелить ртом, как язык тут же напоролся на что-то острое, а потом девушка поняла, что рот её полон. Она принялась выплевывать все это, а увидев собственные зубы, забилась в панике, инстинктивно пытаясь освободиться. Каждое движение отдавалось в изувеченном теле острой болью, сердце выпрыгивало из груди и отчаянные слезы обжигали пылающие щеки. Нащупав внутри все тот же ряд верхних и ряд нижних зубов, девушка пришла в недоумение. На ощупь резцы казались точно такими же, как и прежние, но что-то мешало ей, что-то в нёбе и нижней челюсти действительно вызывало беспокойство. Через какое-то время обессилив, девушка повисла в своих оковах, тихо рыдая, постепенно сдаваясь, но стоило ей только заметить трехпалого, как ярость сразу же придала ей сил. Она волком пялилась на него, не совершая никаких движений, выжидала, когда он приблизится. На мгновение ей показалось, что она чувствует его. Видит его сознание в своем воображении. Возможно, это только кажется после невероятного болевого шока, что она испытала. В голове мелькала мысль, что она просто не могла очнуться так быстро, просто не могла прийти в сознание после всего, что ей пришлось испытать, но она здесь. Явно ощущала себя и присутствующего, чувствовала его изучающий взгляд и осторожность. — Не думай, я не подойду ближе, — предугадывая её ожидание, сказал он. Девушка молчала, продолжая прислушиваться к новым ощущениям. Звук оцифрованного голоса показался ей крайне странным, пронзающим и слишком громким. Все его существо пульсировало, переходя от интереса к страху. Трехпалый медленно обошел её, отмечая про себя изменения. Землянка очень побледнела, глаза её налились кровью, мышцы напряглись. По ней было заметно, что боль утихла и она, вероятно, совсем забыла, что к позвоночнику прикреплены трубки, стальные наконечники которых въелись в позвоночник, распластав свои жгуты сверху донизу. Она следила за ним, словно готовилась напасть, про себя Фат’дэт насмехался над землянкой и упивался её болью. Он чувствовал, как в ней закипает ненависть, но прекрасно знал, что вырваться из своих оков она не сможет. Она, словно дикое животное на привязи, скалилась на него. — Сколько мне потребуется мучить тебя, чтобы ты наконец смирилась? — спросил он. Тара ещё больше разозлилась, её агрессия затмевала ноющее тело, боль отошла на второй план, она сжала свои зубы. — Посмотрим, что ты скажешь на это. Трёхпалый снова обогнул её и подошёл со спины, девушка не успела опомниться, как вдруг ощутила шевеление в спине и вспомнила, что именно причиняло ей эту невероятную боль. Учёный медленно вытаскивал жгуты, наблюдая за реакцией землянки. Девушка завыла от невыносимой острой боли. Каждый чертов жгут будто бы карябал кости и протягивал часть плоти. — Ты сдохнешь! — прошипела она. Трёхпалый не обратил внимание и продолжил пытку. Когда все три трубки были сняты, он снова появился перед ней, довольный собой. — Процесс пошёл, заживаешь быстро, — объяснил он. — Пора приступать ко второй части. Проклятый истязатель приготовил для неё шприц, Тара успела рассмотреть микстуру, понимая, что там находится какая-то сыворотка на основе ее крови, девушка молчала не в силах что-либо говорить, зная, что каждое ее слово бесит мерзавца. Игла коснулась кожи землянки и с невероятным трудом проткнула её, не успев осознать произошедшее, девушка провалилась в сон.***
Тем временем челнок Радгара отшвартовывался от шаттла. Брат с сестрой уже вызвали подмогу, Сиан приготовился следовать за арбитром, как только тот удалится на определённое расстояние, включив разработанную Тремером систему защиты от слежки. — Я не смогу отговорить тебя? — стоя позади брата, спросила Уни, предпринимая последнюю попытку остановить молодого воина от опасного поступка. — Нет, — твёрдо сказал Сиан, продолжая выверять расстояние. — Я не знаю по какой причине Харран допускает это, но почему ты стремишься за ним пойти? Сиан не отвечал, ковыряясь в собственных ощущениях. Хоть он совсем недавно стал учеником арбитра и еще не мог назвать себя его другом, но еще с детства он наблюдал за ним словно за старшим братом, который совсем его не замечал. Иногда во время обучения молодняку было позволено наблюдать за тренировками окроплённых, и Сиан как сейчас помнил, когда впервые увидел тренировочный бой Радгара с Даром. Оба хищника были еще совсем молодыми, но уже тогда было видно, что они достойные воины и многого добьются. Сиан выделил для себя будущего арбитра, как пример для подражания, потом, правда, он занялся инженерией, но время от времени возвращался к мысли о том, что хотел бы лично поучиться у арбитра. Ууманка стала неожиданностью для всех. Выбор арбитра осуждали, игнорировали и очень мало, кто действительно поддерживал его, но Сиан ни за что бы не стал осуждать, выбери себе арбитр хоть кого! Ему было по-настоящему не наплевать на Тару и её судьбу. Он совсем мало знал её, но хотел узнать больше, как и его сестра, которая несмотря ни на что оказалась с ними на боевом шаттле и готовилась помочь ууманке в случае чего. — Наверное, по той же причине, что и ты, — отозвался Сиан. — Нет, наши с тобой мотивы разные, я уверена в этом! Я здесь, потому что не хочу потерять ценный образец! — бодро ответила Уни. Сиан развернулся к ней в недоумении, скрестив лапы на груди. — Что? Какой образец? — поинтересовался он. — Живой ууман! — соврала Уни. Когда сестра врала, она как-то странно подергивалась, так что все побрякушки позвякивали, и с этим она совсем не могла ничего поделать, поэтому Сиан всегда знал, когда она недоговаривает или вовсе врет. — Не ври мне, Уни! Что на самом деле ты тут делаешь? — Я уже ответила, — замялась она и отвернулась, делая вид, что следит за приборами. — Если что-то знаешь, что может быть сейчас важным, лучше расскажи пока я еще здесь!***
Тара открыла глаза вновь только через несколько часов после провала в беспамятство. Голова гудела, тело ломило, позвоночник все еще ныл. Как и в предыдущий раз сознание возвращалось к ней постепенно – сначала слух, потом осязание и обоняние, а следом уже и зрение. Открыв глаза, она поняла, что находится все там же, прикованная к вертикальному устройству. Девушка попыталась пошевелить конечностями и неожиданно для неё самой создала шевелением ноги громкий звук. Опустив голову, Тара увидела только кончик своих пальцев, заметно побледневшую кожу и сдвинутые с места кандалы. Девушка попробовала еще раз, создавая ногами движение, чтобы освободиться, какое же было для неё открытие, что ей все же удалось вытянуть конечность из оков! Тара принялась вырываться изо всех сил, как ни странно она почти что с легкостью высвободилась, разделавшись с металлическими наручами и впервые за многие часы встала на ноги, пошатываясь. Девушка осматривала свои руки и тело, удивляясь легкости и быстро проходящей боли. Тара заметила изменения — кожа стала очень бледной, практически белой, просвечивающие сквозь неё вены имели фиолетовый оттенок, она нащупала волосы, вспоминая изображения анаптиксов на большом экране Вожака. Ей было не известно, как выглядели самки этой расы, но самцы однозначно не имели отростков. Свалявшиеся волосы прилипли к спине, они казались влажными. Все так же странным казался нарост, который она ощущала на нёбе и под языком, в остальном девушка не заметила больше изменений. Она быстро нашла свою одежду, скомканную и отброшенную в угол. Тара осторожно натянула майку, пытаясь нащупать раны, но спина оказалась совершенно гладкой. В памяти всплыли последние слова трехпалого о быстром заживлении и тогда в голове все встало на свои места. Девушка обошла отсек, не обнаружив ничего, что могло бы ей помочь выбраться. Постепенно ею всё больше овладевала ярость, поглощала сознание. Тара металась по отсеку, нажимала на все подряд и разбрасывала все, что попадалась под руку. В конце концов, девушка принялась биться о дверь, не чувствуя никакой боли. Она ударялась, пинала её, заметила вмятины и в девушке проснулась надежда и она вновь и вновь яростно билась, царапала дверь. Когда её невероятная злость достигла кульминации, девушка почувствовала странное шевеление у себя во рту… Наросты, которые она заметила очнувшись еще в первый раз, оказались вместилищем для продолговатых зубов, что выступили, стоило ей только разозлиться. Щупая руками новые органы, девушка не могла определиться хорошо это или плохо. Не успев обдумать это, Тара заметила, как дверь пытаются вскрыть. Землянка отошла, недоумевая. Спустя минуту тяжелая металлическая дверь словно в замедленном действии повалилась на пол, а в проеме появилась знакомая фигура.