Святой ад

- Пойдем чего перекусим? - Кого? - Отца моего! Не кого, а чего. - Тогда чего? - Может, блинов? У меня где-то было варенье с черникой. - Что такое блинов? - О боже, Пэйн, ты хоть что-нибудь знаешь о еде? Чем ты питался? - Ну, нас кормили кашей и супами, хотя очень редко, в основном кормили через иголку с лекарствами. А на улице я ел из контейнеров. - Ты был серьезно болен? - Я всегда был здоров, не знаю, зачем меня там держали. - А где именно ты лежал? - Кажется, в психиатрической больнице. - В дурке!?!? Ахереть, и долго лежал!? - Что за дурка? С шести лет. - Ну, так ее называют. Кошмар какой, двенадцать лет без цивилизации, теперь я понимаю, почему ты не знаешь многих вещей. Теперь я с тобой, все хорошо. Шейн прижал меня к себе и, поцеловав в шею, отправился на кухню. - Иди мойся, а я приготовлю нам завтрак. Послушавшись его, я отправился в ванну. - И снова здравствуй душ. Как ты поживаешь? - Много болтаешь, мальчик. Залезай в меня, я тебя помою. - Наконец-то ты мне ответил. - Ты же не дашь покоя мне. И где обещанная конфета? - Прости, а блин с черникой подойдет? - Хмм, вполне. - Тогда немного позже принесу, а пока что помой меня, пожалуйста. Приняв душ, я вышел в зал и почувствовал приятный запах, доносящийся из кухни. На столе стояла огромная тарелка лепешек. - Вау, Шейн! Это можно есть? - Это нужно есть, - улыбнувшись, ответил он. - Только угощу кое-кого. - Кого? Взяв лепешку, я обмакнул ее в темно-фиолетовую жидкость, и отнес к душу. Вернувшись, Шейн удивленно смотрел на меня. - И что это сейчас было? - Я душу обещал принести. - А наш душ так сильно любит блины? - Вообще он конфеты любит, но он сказал, что блины тоже подойдут. - У меня слов нет. Давай есть. Я в жизни ничего вкуснее не ел. Горячие лепешки с маслом и вареньем просто восхитительны! - Шэйн! Это безумно вкусно! - Ахахах, это просто блины. - Это очень вкусные лепешечки! - Ты как ребенок радуешься. - А что в этом плохого? - Да, собственно, ничего такого. - И чем же мы займемся? - Ууу, я на весь день твой, может, фильм посмотрим? - Я в детстве смотрел фильм, а какой посмотрим? - Может, какой ужастик? - Ну можно, вот только не думаю, что он меня напугает. - Ооо, да ты еще тот маньяк, хахахах. - Шэйн. Вот нихера не смешно. - Ай ай ай, какое плохое слово. - Ты всегда говоришь плохие слова и ничего! - Ладно, пойдем в магазин за пиццей и колой. И, блядь, даже не спрашивай, что это. - Хах, ладно. Шейн минут двадцать выпрямлял волосы, наносил макияж и, одев облегающие леггинсы, футболку и высокий каблук, он был готов. - К чему ты так вырядился? - Ну... Я так всегда выхожу. Что-то не так? - Все так. Ты просто очень красивый. - Прекрати меня смущать, Пэйн. Выйдя на улицу, мы отправились в магазин. На нас очень часто оборачивались девушки. - Все нормально Пэйн, они завидуют моей внешности и модельной походке. А ведь и вправду. Девушки шли на каблуках, чуть ли не ломая свои ноги. А Шейн грациозно и уверенно направлялся вперед. В магазине мы взяли пиццу и колу. - Эй Пэйн, сфотай меня. Ну, типа и модели пьют колу, ахахах. - Я не брал с собой фотоаппарата. - На телефон идиот, держи. - На телефон прямо сфотать? - Ну конечно, вот кнопка, сюда нажимай. - Готово. Ну и техника. - Ахахах, техника. Стоя у кассы, на нас пялилась какая-то женщина с ребенком. - Господи, кошмар какой, мужик как баба выряжается, если бы не голос, не поняла бы. Позор! - Это вы мне? - удивился Шейн. - Тебе тебе, вон рядом парень симпатичный стоит, а ты как баба вырядился! Вы педерасты наверное! Фу! - Знаете что! - Тссс... Прекрати, Шэйн. - Ты чего? - Прекрати я сказал. Убью эту бабу. Убью ее ребенка. На мелкие куски порублю. - Вот правильно тебе твой дружок говорит, со старшими нельзя спорить. Родители-то твои что говорят? Я бы на их месте тебя презирала да стыдилась бы! - Ебало завали, крыса старая, я тебя и твоего выродка в ад отправлю. Женщина побледнела в лице и, взяв свое дитя, побежала к выходу. - Не уйдешь, сука! - Пэйн, стой! Я рванул прямиком за ней, хорошо что она медленно бегает. Завернув за какой-то угол, она попалась в ловушку. Тупик, есть! Рядом были гаражи, и, по-видимому, кто-то забыл убрать огромный лом. - Уйди! Пошел вон! Я на тебя в суд подам! Взяв его, я приближался к ней, мерзко скрипя по асфальту этой железкой. - Не подашь. Ты сейчас сдохнешь, значит, не сможешь. - Ребенка хоть не трогай, прошу, парень, хватит. Это не смешно. - Ахахахах, по-моему, очень смешно. - Псих. Замахнувшись на нее, с громким треском лом разломил ее череп. Женщина отвернулась от меня и упала на землю. Вновь и вновь я наносил удары, разбрызгивая кровь по всему периметру асфальта. После того как она перестала орать, я воткнул лом ей в голову. Это было не очень-то уж и легко сделать, у этой суки просто каменная башка. Почему она не сопротивлялась? Я долго думал и после того, как услышал мерзкий детский плачь, понял. Она защищала ребенка. Пнув ее ногой, тело перевернулось. В руках был грудной ребенок, который мерзко орал и захлебывался в крови матери. - Привет малой. Ты сейчас умрешь, ты знаешь, да? Это все твоя мамаша. Не надо было говорить гадости Шейну. Это плохо. Очень плохо. Вытащив лом из головы женщины, я со всей силы ударил по голове ребенка. Череп раздавило моментально. Красиво, ничего не скажешь. Надо убрать им глаза, чтоб они не видели в дальнейшем ничего. Выдавив им глаза этой палкой, я смотрел на свой шедевр. - И так будет с каждым, кто скажет Шейну хоть слово. Послышался стук каблуков. - Пэйн! Это что за... Вот черт, ты что наделал!?