Руками не трогать

      Она проснулась одна в до одури холодной постели. Девушка медленно села на кровати, поправляя волосы, и тут же резко отдёрнула руку. Сердце учащённо забилось, а в горле встал ком.       14 августа.       Он уехал? - Нет, не мог.       ,,Он бы так не поступил"  - пронеслось в голове у девушки, пока она вскочила с кровати и распахнула дверцы шкафа.       Пусто.       Мурашки появились на коже, она медленно осела на кровать, а одинокая слеза прокатилась по щеке.       Струсил. Не смог выдержать прощания...       Элизабет смахнула слезу, сделав глубокий вдох. В голове не было ни одной мысли. Она просто не знала что делать, кому писать и как жить дальше...       Девушка вышла из спальни, по привычке пройдя на кухню, а в голове была только мысль о том, что       Его больше нет. Их больше нет. Закончилось. Нужно смириться...       Взгляд упал на стол, ломящийся от приготовленной вчера еды. Подойдя ближе, Элизабет увидела лежащий стик уже открытой тёмно-сливовой помады и палетку теней.       ,,...Mothership V Bronze от Пэт Макгарт. Лимитированная коллекция, 10 оттенков с матовым и сияющим финишем. Чёрные, красные, золотые..."       Та самая, которая приглянулась Элизабет в день их встречи...       Она раскрыла её, а изнутри вывалилась записка.       ,,Помню, как ты смотрела на неё в магазине. Пусть помада останется на память.       Я не смог попрощаться... Ребята тоже.       Я люблю тебя. Буду эгоистом, но всё же попрошу... Не забывай."       Слёзы полились по щекам, стало трудно дышать, она до боли прикусила губу, опустилась на пол, смотря на записку и, тихо проскулив, заплакала. ***       Любовь. Их любовь. Такая чистая, светлая, искренняя, обоюдная. Она жертвенная, она может в любую секунду разбить оба сердца, ведь они полностью пропитаны ею, состоят из неё.       Отныне они ненавидят всё, где были не вместе.       Они всегда будут возвращаться туда, где были вдвоём. Туда, где были счастливы. Они ссорились, разбегались, но всегда возвращались. Всегда. Потому что любили.       Он стал её шрамом, стал её истериками, стал её самым чистым смехом, он стал её смыслом.       Она стала причиной разбитой посуды, срывов, она стала его счастьем, любовью, стала вдохновением, она стала его смыслом.       Два месяца. Лучшие два месяца в жизни обоих.       С первой встречи. Встречи в том злощастном и обожаемом самолёте на местах 11В и 11С они стали счастливы. Ещё не осознавали этого, не видели, не принимали, но были. Были счастливы.       А больше никогда.       Она любила Рим. Этот Рим. Рим, который она обошла полностью, держа его за руку и переплетая их пальцы, Рим, ночи в котором она проводила в его объятиях, уткнувшись носиком в мужскую шею, в котором она оббежала все лавки и крыши города с Викторией, в котором обсудила всё возможное с Итаном, выслушав от него множество слов поддержки, в котором отрывалась на танцполе и дралась подушками с Томасом.       Она ненавидела Лондон. Этот пронизанный холодом и серостью город. Город, который сломал её, растоптал, который заставил потерять себя, запутаться. Тот Лондон, в котором не было друзей, не было понимания, поддержки и признания. Тот, который выковал ту самую холодную Элизабет, считающую любые чувства слабостью, продумывающую свои поступки каждый вечер перед сном, дабы не пойти на поводу у чувств и не совершить ошибку. Ту, которую Рим с русой чудаковатой девчонкой, милым заботливым парнем, застенчивым тусовщиком и кареглазым Дьяволом смогли растопить.       Противоположности? Параллели? - НЕТ!       Они пересеклись. Пересеклись на два месяца. Месяца, наполненные гневом, слезами, ранами, наполненные поцелуями, прикосновениями, шёпотом, криком, счастьем, искренностью, пониманием, поддержкой и доверием.       Она никогда не забудет этот Рим. Рим с ним. Её последний Рим.       Возможно, в начале они попытаются найти счастье в чужих объятиях, узнать в тех людях хоть немного того человека. Но, в итоге, поймут, что не смогут. Ведь их друг другу не заменить...       Их история закончилась. Теперь их будут разделять тысячи километров.       Да, возможно, в один день, идя по серой улице ненавистного Лондона, она увидит одну афишу. Такую же, как в день их первой встречи.       ,,...Агрессивный красно-чёрный плакат с яркой надписью Måneskin и изображением четырёх рок-музыкантов...".       Но на концерт она не пойдёт, зная, что доставит себе неимоверную боль, снова увидев их. Она сотрёт все песни музыкантов, уберёт в дальний ящик шкафа всю одежду, которую носила в Риме, скинет на облако все их совместные фотографии (она ведь не сможет удалить), сменит парфюм. Она сделает всё это чтобы забыть. А каждый вечер, закрывая глаза, будет вспоминать.       Из под его ручки еще долгие годы буду появляться тексты, посвященные ей, вдохновлённые ею. И каждый раз ему будет тяжело стоять на сцене и петь их, сдерживая нахлынувшие воспоминания и... боль. Каждую репетицию, каждый поход за косметикой, каждый вечер он будет вспоминать. Она вошла в его жизнь, и вышла осталась там навсегда.       Но больше их не будет. Никогда.