Карбон

- Как женщины ходят на каблуках весь день? - пожаловался Давид, мрачно попивая воду из бутылки, - У меня косточки на ступнях болят. Конечно, Давид хотел бы кофе вместо воды. Но он уже выпил свою норму. - Просто твои сапоги были очень узкими, - пояснил спокойно Борис, - А женщины ходят на каблуках, потому что хотят. - Что ты имеешь в виду? - не понял Давид. - Им также больно, как и тебе, - пожал плечами Борис, - Но они терпят, потому что хотят быть... Красивыми, наверное? Эффектными? Прости, слабо понимаю все эти темы. Просто хочу сказать, что простое желание значит многое... Но я бы лично не страдал так из-за каблуков. Стоят ли они подобной боли? Старые-добрые кроссовки - лучший вариант. Особенно, когда тебе нужно догонять или бежать. Или незаметно подкрадываться... Они вышли на улицу. Павильон находился достаточно далеко от стоянки. Ещё и идти к ней надо было по какой-то разбитой дороге. Место съёмок находилось за городом. Некоторые сцены, где не требовалось участие Давида, снимали прямо в лесу. Стемнело. По ногам клубился туман. Деревья слабо и мрачно колыхались на ветру, и их ветки напоминали скрученные пальцы. Ужасные условия для звезды. Давид мог тут не только испугаться, но и сломать себе обе ноги. Ладно, хоть фонари здесь были. Но все равно... Светили они тускло. Да и слишком безлюдно здесь было. На месте Давида Борис бы испугался. Наверное. Сам он страха не чувствовал. Лишь отметил, как факт, что нормальному человеку такая обстановка бы не понравилась. Борис представил, что Давид идёт здесь в одиночестве, и поморщился. Теперь обстановка не понравилась и лично ему. Правда, Давид вроде не боялся. Шел уверенно. Может, уже был здесь... А может, просто не показывал своего беспокойства. Страх - это чувство, которое возникает внезапно. Не по нашей воле. Но почему-то некоторые его все равно стыдились. Нет, все же Давид чувствовал дискомфорт. Потому что он вздрогнул всем телом, когда им навстречу из-за поворота вышел человек. Самого Бориса этот факт не побеспокоил, но он на всякий случай приготовился. Огнестрел Борис с собой не носил. Да и холодное оружие - тоже. Могли обнаружить и придраться. А вот старый-добрый перочинный нож ни у кого подозрений не вызывал. Зря. Борис даже в темноте спокойно мог метнуть его в глаз противника с идеальной точностью. Но демонстрировать меткость не пришлось. Они знали человека, который шел им навстречу. - Дом? - удивился Давид, - Что ты здесь делаешь? Доминик (сегодня он снова был в черном) молча оглядел их и нахмурился. - Решил, что не могу больше на тебя злиться, - Дом зачем-то поспешно надел солнечные очки, хотя здесь и так было темно, - Взял такси, подумал, что мы отдохнём после твоих съёмок, как в былые времена, тем более, мне не нравится этот павильон... Я здесь постоянно отбиваю набойки. Дом вдруг резко замолчал и через пару секунд холодно продолжил: - Но вижу, у тебя другие планы. Зря приехал. - Почему зря? - поспешил вмешаться в разговор Борис, - Сегодня Давид выполнил весь свой график. Он абсолютно свободен. Я вызову такси от стоянки. Давид бросил на него какой-то очень странный, тяжелый взгляд и тихо произнес: - Тут плохо ловит сеть. Подброшу тебя до дома. - А потом мы с Домом отдохнём, - проговорил про себя незаконченную мысль Борис. Он все сделал правильно. Давиду действительно надо было провести время со своим лучшим другом. Но это не отменяло того факта, что на душе стало мерзко. Борис чувствовал разъедающую кислоту внутри и прекрасно понимал, что это такое. Он старался не врать себе. Но понимание не спасало. Борис все равно ревновал, хотя на ревность не имел никакого права. - Только не напивайтесь, пожалуйста, - тяжело вздохнул Борис и пошёл дальше по дороге. Давид и Доминик остались позади. И кажется, это было правильно - оставить их вдвоём. Борис был лишним. Но счастья это не приносило. В тяжёлом молчании они вышли на магистраль. Почему-то все подозрительно молчали. В воздухе витало напряжение. Ладно, понятно, что Доминик автоматически ревновал... Ладно, Борис тоже ревновал. Уже выяснили. Но Давид почему тогда молчал? Слишком устал? Наверное, это останется тайной. Сопровождаемые лишь тишиной, они вышли на стоянку. Ну и местечко! Борис уверенно направился к машине Давида. Но с комфортом посидеть в уютном, мягком салоне ему никто не дал. Резко взвизгнули тормоза, и на парковке остановился тёмный, незнакомый автомобиль. И застыл он ровнёхонько рядом с Давидом. Открылась дверь, и без всяких расшаркиваний Давида попытались затащить в машину. Серьезно? Борис спокойно оглядел парковку, заметил единственную камеру, которая была разбита, вытянул из кармана обычные нитриловые перчатки и бросился в бой. Он обещал себе, что пока будет жив, никто не посмеет причинить Давиду боль. Для некоторых это было, похоже, шуткой. Пусть. Их проблемы. Борис отпихнул в сторону Дома, который бросился на помощь другу, и остановил на лету дверцу автомобиля, которую пытались захлопнуть. Борис ловко прыгнул в салон, когда машина сорвалась с места. Да ладно! - Выкинь его! Живо! - закричал впереди водитель. Борис не должен был убивать. Это принесёт лишь проблемы. Так что задача автоматически усложнялась. В салоне, кроме Давида и Бориса, было трое мужчин, - два на переднем и один на заднем. Последний - здоровый такой. Не удивительно, что он сумел скрутить Давида и затащить его в машину. Да он даже сумел залепить пленнику рот! Давид сидел, сцепив зубы и держась за правый бок. Ударили в печень. Сволочи. Борис уже нарушал свое обещание. Давиду причинили боль. - Пристегнись! - скомандовал Борис Давиду. Ноль реакции. Тогда Борис сделал это сам. Похитители, наконец, отошли от шока и начали разбираться. Разбираться! Не пытаться выкинуть Бориса из машины! Что за дилетанты? Если бы это были бойцы Карбона, то мозги Бориса с высокой вероятностью сейчас стекали бы по сидению. Какое облегчение, что это был не Карбон! - Не двигайся! Мы будем стрелять! - закричал один из похитителей. Будто ребёнок пролепетал... Смешно! Хотели бы, давно пристрели. Да и опасно это - стрелять в таком закрытом, небольшом пространстве. Борис ничего не ответил. Молча распахнул ногой дверцу машины и, извернувшись, молниеносным движением схватил здоровяка на заднем сидении за шею и просто перекинул его через себя, выбрасывая из автомобиля. Рука задрожала - вес не маленький, но Борис не обратил на это внимание. Машина набирала скорость. Формально Борис никого не убивал. Просто... Если что, это был несчастный случай. И чистое невезение. Для похитителя, разумеется! Дверцы надо хорошо закрывать! Безопасность - превыше всего. Оставались ещё два. Борис пожал плечами и надавил сильно, почти до упора на механизм рядом с водительским сидением. Кресло резко отъехало вперед, и похититель ударился лицом о панель. Борис перегнулся, схватил водителя за волосы, ударил его о поверхность салона ещё раз, одновременно заезжая локтем в лицо второму похитителю. Машина потеряла управление. Борис перелез через сидения и взял все на себя. Вцепившись в руль, он вдавил в пол педаль тормоза. Отлично. Никто не пострадал. Ну, кроме похитителей... Кстати, о них. Борис схватил за шкирку того похитителя, которого он ударил локтем (единственный был в сознании), вытащил его из машины и просто сказал: - Кто послал? Мужчина дрожал и тяжело дышал, но ничего не говорил. Ясно. Верный. А пытки в цивилизованном обществе были запрещены. - Передай своим товарищам, - равнодушно сказал Борис, умещая голову похитителя между автомобилем и его дверцей, - Что в следущий раз я убью твоего хозяина и твоих ребят... Всех. Займусь этим делом вплотную. Ещё хоть один раз... Ты понял? А пока - живи. Впрочем, не очень счастливо. Дверца машины захлопнулась. *** - Нас всех затаскают по судам, - тяжело вздохнул Давид, который сидел на переднем сидении своего автомобиля. За рулем расположился Дом. Давид, хоть и выглядел спокойным, очевидно перенервничал. Кутался в плед и мелкими глотками пил кофе. Лишние двести миллилитров... - Не затаскают, - возразил Борис сзади, - Что они напишут в заявлении? Что пытались украсть Давида Феретти, а на них совершенно внезапно и необоснованно напал его личный помощник? Бедные какие... Не беспокойся, они замнут это дело. А вот затаскаешь ли ты по судам тех, кто напал на тебя, - это вопрос. Будешь обращаться в полицию? Если подобное повторится, то разбираться надо точно. Борис никогда не занимался подобными расследованиями, но в связи с ситуацией готов был начать. - Посмотрим, повторится ли, - озвучил мысли Бориса Давид, - Не хочу раздувать скандал. Да и не уверен, что полиция сильно поможет. Лучше напрягу семейные связи. Моя семья довольно влиятельна. - К тому же, - Давид понизил голос, - Ты выбросил одного из них из машины на полной скорости... Травмировал ещё двоих. Если начнут разбираться, то не повредит ли это тебе? Мне кажется... Мне кажется, ты несколько превысил самооборону. - Обо мне не беспокойся, - твердо произнес Борис. - Майкла Брауна даже не существует, - мрачно добавил про себя он. - Ты выбросил человека из машины? - недоверчиво уточнил Дом. - Конечно, - пожал плечами Борис, - На войне все средства хороши. Нежничать я не собирался. Да и скорость не высокая была. Выживет. Хотя... Нет, наверное. Подготовка у похитителя была так себе. Повисло тяжёлое молчание, а потом Дом с подозрением добавил: - И ты.... Был в перчатках? - Конечно, я же не совсем дурак, - ответил Борис, прислоняясь виском к стеклу, - Повезло, что так и не выложил их... - Не выложил? - осторожно переспросил Дом. - Да, я же совсем недавно перестал работать уборщиком, - пояснил равнодушно Борис, - Перчатки были необходимы, как воздух. Не буду же я собачье говно убирать голыми руками? В салоне повисла тишина. Конечно, Дом хотел услышать не адекватное оправдание, а признание в том, что Борис расчленяет людей, поэтому без перчаток он, как без рук. Но настоящая причина была ещё банальнее, чем ложь про уборщика. Перчатки - это просто стандартная экипировка бойца. Ничего более. - Ясно, - дернул недоверчиво плечом Дом, - Ясно. Единственное что тут ясно, так это то, что пьянка отменяется. Печени Давида на сегодня хватит. Он чуть повернулся к Давиду и тихо сказал: - С тобой остаться? Давид замялся. - Понял, останусь, - едва заметно кивнул Дом, но потом у него звякнул телефон, он скосил глаза на экран и выдохнул, - Хотя нет, не останусь. Прости. - Мама? - переспросил Давид. Дом тяжело вздохнул. - Ей стало лучше, - полушепотом объяснил он, - Но ты сам понимаешь, что ей мое присутствие сейчас важнее. Я к ней. - Мама! - вдруг ввинтился железной спицей в висок Бориса чей-то крик и долго-долго стоял в ушах. Он помассировал голову. Что это? Борис ударился? - Конечно, не бойся за меня, - пожал плечами Давид, - Я не настолько в шоке от случившегося. Дрожать под одеялом не буду. - Хорошо, - сказал Дом и глянул в зеркало заднего вида, - Ты останешься с ним? Борис поймал его взгляд и просто кивнул. - Это даже лучше, - буркнул себе под нос Доминик, - По крайней мере, в случае повторного похищения ты легко сможешь выкинуть кого-нибудь из окна. О, пусть даже не сомневается! - Кого, интересно? - рассмеялся Давид, - Меня? Борис и Доминик одновременно посмотрели на него с крайней степенью недовольства, и Давид моментально заткнулся. *** Ночёвка у Давида не должна была стать проблемой, но она стала. Потому что кровать у Давида была только одна. А диван в гостиной, в котором Борис еле умещался, не был адекватным вариантом. Поэтому Борис устроился прямо на полу. Хорошо, что подушка и запасное белье у Давида были. - Кровать большая, - попытался намекнуть Давид, вернувшись в свою спальню в одних трусах. - Я стесняюсь, - ровно ответил Борис. Нет, конечно. Просто Борис хотел поспать, а не заниматься самоудовлетворением. Этим и закончится, если Давид будет так близко. Учитывая, что в крови Бориса до сих пор гулял адреналин. И даже не из-за похищения. Просто Давид в сетке - это, пожалуй, слишком, для сердца Бориса. Хотя и не только для сердца... - Стесняешься? - хмыкнул невесело Давид, - Или может, боишься, что я что-то сделаю с тобой во сне? - Ты? - рассмеялся от души Борис, - Ты помнишь, как я поступил с твоими похитителями? Ты уверен, что я тебя боюсь? - Туше, - сдался Давид, а потом его взгляд потеплел. - Ты в моей майке, - просто сказал он. - Не в разорванной рубашке же мне спать, - пожал плечами Борис, - А твоя майка очень удобная. Спать в ней - одно удовольствие. Таскаю ее с собой. Никогда не знаешь, где упадёшь. - А ещё мне нравится, как она пахнет, - добавил про себя Борис, - Представляю, что так пахнешь ты. Хочу уткнуться носом тебе в шею и проверить, прав ли я. - Ты странный, - вдруг произнес Давид. - Это плохо? - уточнил спокойно Борис. - Нет, мне нравится. Продолжай, - улыбнулся ему мягко Давид, - Точно не пойдёшь на кровать? - Нет, спасибо, - вежливо отказался Борис, - Очень смущаюсь. - Ты будто издеваешься... - проворчал себе под нос Давид и выключил свет. Борис начал засыпать почти моментально. Привычка солдата. Бессонницы мучили Бориса редко. Наставник тренировал его так, что терять каждый лишний часок на хотелось. Так что пол - не пол, а сон по расписанию. Но окончательно провалиться в объятия Морфея что-то не давало. Борис никак не мог понять что, поэтому усилием воли стряхнул с себя сон и прислушался. Через пару минут все стало ясно. Давид дышал часто и изредка очень осторожно двигался. Не спал. - Что случилось? - мгновенно спросил Борис, - Что тебя беспокоит? Судя по скрипу пружин, Давид вздрогнул. Он долго молчал, то ли пытаясь притвориться спящим, то ли подбирая слова. - Давид, ты боишься? - мягко уточнил Борис, - Не бойся, если что, я убью тех, кто снова попытается тебя украсть. В конце концов, Борис пообещал это сделать. Давид тяжело вздохнул. - Не сказать, чтобы прямо боюсь... - через секунду пожаловался он, - И я не сомневаюсь в твоих силах. Просто как-то мерзко. Знаешь, меня уже пытались украсть... Давно, я был обдолбан. Не мог, вообще, сопротивляться. Сейчас - тоже, конечно. Но сейчас я хотя бы мог попробовать. А тогда... Даже руки и ноги меня не слушались. - Они что-то сделали тебе? - напрягся Борис. Кулаки зачесались, хотя исправить Борис уже ничего не мог. - Нет, не успели, - беспокойно завозился Давид на постели, - Дом был рядом, позвал на помощь... Его друзья как-то меня отбили. - Дом - молодец, - с уважением произнес Борис, - Настоящий друг. - Да, настоящий, а не пингвин какой-нибудь, - хихикнул вдруг Давид. Борис улыбнулся. Значит, запомнил сказку про отца-пингвина... - Не понимаю, почему это происходит, - вдруг грустно добавил Давид, - Ни одного из моих коллег похищать даже не пробовали. Почему я? Наверное, это из-за того, как я выгляжу... Из-за моего образа... Как шлюха, верно? Знаешь, почему я напился до поросячьего визга? Потому что отец назвал меня позором семьи, шлюхой... Борис молча встал, подошел к кровати, наклонился и... - Ай! - вскричал удивленно Давид, - Ты, что, отвесил мне подзатыльник?! - Ага, - добродушно согласился Борис, - И сделаю так ещё, если ты не прекратишь говорить глупости. И ругаться. Твоя внешняя привлекательность не оправдывает мерзкие поступки других, запомни это. - Я привлекательный? - перебил Бориса поспешно Давид, кажется, пропустив мимо ушей половину его слов. - Напрашиваешься на комплименты? - хмыкнул Борис, присаживаясь на кровать, - Подвинься. Ты сам знаешь, что привлекательный. Это такая очевидная вещь... Давид замер, похоже, не собираясь двигаться, и Борис сам потеснил его, заваливаясь рядом. - Ты такой жесткий, - вдруг хихикнул Давид, - Словно железный. У меня под рёбрами будет синяк. - Кати также все время говорит... - тяжело вздохнул Борис. - Кто такая Кати? - странным тоном уточнил Давид, - Твоя девушка? Вот дурак! Упомянул другого члена Карбона... Да ещё и имя настоящее назвал! - У меня нет девушки, - спокойно пояснил Борис, - Кати - друг. Как твой Дом... - Как Дом? - резко перебил его Давид, - То есть она хочет с тобой встречаться? Она красивая? О, сколько вопросов... - Звучит так, будто ты ревнуешь, - усмехнулся Борис, ничего такого не имея в виду. Но Давид вдруг напрягся. - А ты? Ты ревнуешь меня к Дому? - уточнил он поспешно. - Нет, - тихо ответил Борис. Да. Давид пару минут молчал, словно обдумывая его ответ, а потом Борис заметил, что кровать странно подрагивает. - Тебя трясёт! - взволнованно воскликнул Борис. - Знаю, - едва слышно произнес Давид, - Все-таки мне страшно. Обнимешь меня? Разговоры о ревности мгновенно забылись. Борис поспешил прижать к себе Давида. Он обхватил его за талию и уткнулся подбородком ему в плечо. Давид перестал дрожать. Отлично. - Ты пахнешь, как Феррари, - вдруг едва различимо прошептал Давид. - А как пахнет Феррари? - с интересом спросил Борис. - Кожей, раскалённым металлом и маслом... - ещё тише произнес Давид. Глупый, так пахнет не Феррари! Так пахнет оружие. Смерть. Только смерть ещё пахнет солью. И гнилью. - Прости меня... - подумал Борис и уткнулся носом в плечо Давида сильнее, - Прости меня... Прости за то, что я пахну бесчувственным железом. Оружие есть оружие. Прости за то, что к твоему солнечному, цитрусовому запаху примешивается аромат смертельного холода.