Карбон

Отец ехидно хихикнул. Борис, который ранним утром решил чего-нибудь перекусить, лишь тяжело вздохнул и прикрыл холодильник. - Это не то, о чем ты думаешь, - недовольно посмотрел Борис на отца, - Я просто ударился поясницей. И поэтому хромал, как утка, да. - Извини, папа, но у Давида просто слишком большой, - не влезло, - хотел с сарказмом добавить Борис, но потом благоразумно передумал. Каждый думал в меру своей испорченности. Впрочем... Борис вспомнил, что происходило ночью, и покраснел. Отец мгновенно это увидел и пробормотал насмешливо: - Ну-ну... - Ладно, не буду тебя мучить, - сменил тему папа, заметив, что Борис и расстроен, и смущён, - У нас тут возникла другая проблема... С утра звонил Лоренцо Феретти и осторожно так сообщил, что у него есть ещё внучка. От старшего сына. Семнадцатилетняя, но скоро восемнадцать. Говорит, что очень красивая, воспитанная и, как и Давид, - само очарование... Если вы ещё заинтересованы в браке, то может, устроим встречу молодых? - Зря, в общем, я пообещал отдать свой бизнес твоей паре, - покачал головой отец, - Теперь Лоренцо не успокоится. И не только Лоренцо. Слухи-то уже пошли. Жди предложений руки и сердца. Прохода нам с тобой не дадут. Борис застонал в голос. Хотел есть, а теперь напрочь аппетит пропал. Дерьмово. - Знаешь, Борис, - с сочувствием произнес отец, - Я думаю, у тебя остаётся один вариант... Борис с надеждой посмотрел на него. - Действительно связать себя узами брака, - пожал плечами отец. Борис хмыкнул. Очень смешно! - Я серьезно, Борис, - не стал смеяться папа, - Твоё замужество решило бы проблему. Даже если бы я не сказал эту фразу про бизнес, рано или поздно нас бы начали донимать. Понимаешь, мое состояние огромно. Ты - очень завидный жених. Так что повторяю - тебе нужно выходить замуж. Именно замуж. Потому что я хочу видеть в качестве твоей пары Давида Феретти. Видел его всего лишь пару раз, не считая видео, которые ты постоянно смотришь... Но думаю, я удовлетворён твоим выбором целиком и полностью. Во-первых, тебе лучше знать. Во-вторых... Ну, он полюбил тебя, когда ты был обычным уборщиком.... Явно не в деньгах дело. Это успокаивает меня, как отца. Это значит, что его чувства искренние... Что ещё нужно знать родителю? - Папа, ты же понимаешь, что я не могу быть с Давидом! - почти схватился за голову Борис. - Не сильно понимаю, если честно, - отец подошел к нему и положил руку ему на плечо, - Не хочу расстраивать тебя, Борис, но думаю, что твой Давид все равно будет в опасности... Ты пошёл на предательство ради него, Борис. Это не изменить. Это прошлое. Думаю, над Давидом отныне всегда будет висеть дамоклов меч... Прости. Да, может, угроза будет меньше, если ты притворишься, что тебе наплевать. Но в том, что ты будешь рядом, тоже есть свои плюсы. Тебе проще будет его защитить... В словах отца была доля истины. Это было именно то, что влюблённое, измученное сердце хотело услышать. И все же... - И все же я уверен, что Давид будет в большей безопасности вдали от меня, - прохрипел с трудом Борис, - Но проблема в том, что я... Я больше не могу держаться от него подальше. И рядом быть не могу, и вдали держаться нет сил... Что мне делать? Я такой слабак... - Ты не слабак, Борис, - мягко оборвал его отец, - Просто любовь сильнее людей... Сильнее любого человека. Да, теперь Борис прекрасно это понимал. Нет более великой силы, чем любовь... - Знаешь, пап, - наконец, решился Борис, - Думаю, что племянница Давида должна прийти к нам на ужин. Но вместе с самим Давидом. Можешь уговорить Лоренцо на это? Отец спокойно кивнул. Очень хорошо. В конце концов, Давид уже видел его лицо. Скрываться было бесполезно. Настала пора сбросить маску окончательно. Даже если это принесёт только боль. *** Они пришли. Почти вся семья Феретти. Лоренцо, Кьяра, Давид, его старший брат - Матео, который привёл свою семнадцатилетнюю дочь, - Беатриче. Последняя действительно была очаровательной. С вьющимися каштановыми волосами и тёмными глазами. Она была чем-то похожа на Давида, но все-таки больше на своего отца. Матео в свою очередь был копией Лоренцо. Тоже склонный к полноте, с длинным, острым носом... Но свои зелёные глаза Лоренцо передал лишь младшему сыну. Мамы Беатриче не было. Как узнал Борис, они с Матео давно развелись, и та переехала. У неё была своя жизнь. Борис сочувствовал бедной девочке и лишь надеялся, что ее отец был отчасти похож на своего брата... Хотя в этом возникали большие сомнения. Он же притащил своего несовершеннолетнего ребёнка знакомиться со взрослым мужиком! Ладно, Давид... Он дядька, а не отец! А этот-то чего? Борис покачал головой, продолжая наблюдать. Гости собрались в обеденной. Борис их не встретил. Выжидать - это, видимо, его любимое дело. Прячась в тенях коридора, Борис пытался следить за ними, что было очень сложно. Не выглядывать же, как придурок, из-за косяка? Так что он, скорее, прислушивался. Сумел только мельком оглядеть гостей и понял, что все они были в черном. Давид - в строгом бархатном костюме. А его племянница - в вечернем платье с открытыми плечами. Борис так своим внешним видом не утруждался. Чёрный спортивный костюм, волосы в пучке и красные линзы (последнее - чисто привычка). Нарядным быть не хотелось. Бежать просто в домашнем удобнее. Борис был готов ко всем вариантам... - А где жених? - сказал, кажется, Лоренцо, и Борис вздрогнул. Уже и жених. Жестко, однако. - Скоро спустится, - успокоил гостей отец, - Дайте ему время. Я говорил, он очень непривычный к подобным мероприятиям! - Складывается такое ощущение, что мой жених - нелюдимый, матёрый волк. Можно мне как-нибудь отказаться от брака? - произнесли нервно высоким, девичьим голосом. - Беатриче! - огрызнулись мгновенно на неё. Этот голос Борис не знал. Значит, Матео. Нет, все-таки он был похож на своего отца не только внешне. А вот в поведении Беатриче можно было распознать характер ее дяди. Борис улыбнулся. - Волк - это хорошо, Беатриче, - чуть насмешливо проговорил Давид, - Значит, будет верным. Мне вчера мистер Савранский все доходчиво объяснил. Может, и неплохой муж будет у тебя, Беатриче. Но с другой стороны, думать о браке тебе пока рано. Тон Давида немного похолодел. Видимо, его негатив был направлен на отца, который и устроил эту встречу. - Не стоит так переживать по этому поводу, мистер Феретти, - хмыкнул в ответ отец, - Пусть молодые пока познакомятся. В голосе папы было столько воодушевления, что Борис поморщился. А ещё ему стало страшно. Он боялся реакции Давида. Да, он уже видел его лицо, но тогда Борис так быстро сбежал, что чувства Давида остались для него загадкой. Все должно было решиться сегодня. - Борис, выходи! - позвал его отец. Господи, как будто ему не тридцать лет, а пять! Борис резко выдохнул, пригладил волосы и шагнул в освещённый зал. Отец мгновенно подвёл его к столу, обхватывая за плечи и выдвигая вперед. Борис не смотрел на противоположный край стола. Он рассматривал золотую каёмку у белой, фарфоровой тарелки. Красивая такая! И подставка для салфеток тоже очень даже ничего. - Мой Борис! - торжественно объявил отец, - Мой единственный сын. Когда ему было пять, его украли у собственной матери. Я почти отчаялся найти его, но вот он - прямо перед вами. У Бориса была сложная судьба, и человек он непростой. Но уверяю вас, если Борис скажет «да», то лучшего мужа просто не найти... Повисла тишина. Борис гулко сглотнул. - Добрый вечер! Борис... Борис Савранский, - едва слышно пробормотал он, - В смысле, я Борис. Настоящий... Борис. Действительно Борис. И всегда был Борисом... Лет с пяти... До пяти я практически ничего не помню... Борис резко заткнулся. Господи, что он нёс? Но просто хотелось дать понять Давиду раз и навсегда, что Борис - это его настоящее имя. Никто не произнес ни звука. Борис вдруг понял, что белая скатерть тоже была красивой. И главное - чистой. - Да вы издеваетесь! - вдруг вскричал, кажется, Матео, - Я понимаю, что ваш Борис - это прекрасный вариант, но он... О, наконец-то задумался о своей дочери? Хоть и только при виде его обезображенной рожи! - Что он?! - прогрохотал отец, перебивая Матео, - Что вы имеете в виду? Если вас пугает внешний вид, моего сына, то, может быть, вы не будете судить? Потому что это не ваши шрамы! И не вы пережили боль от них! Голос его был холоден, как лед. Ох, папа действительно так его любил! Внезапно раздался скрежет. Кажется, кто-то резко вскочил со стула, и он оцарапал ножками паркет. Борис чуть приподнял голову и заметил бархатную ткань пиджака. Со стула встал Давид. - Ромео, как мне жаль, что ты Ромео! - едва слышно прошептал Борис. Он недавно выбрал произведение Шекспира из множество других... История о Ромео и Джульетте тронула его. Тема невозможной, полной трудностей любви была так ему близка! Правда, конец страшно огорчил, хоть был и закономерным, наверное. Наверное... - Может, ты прекратишь нести бред и просто выйдешь за меня замуж, раз мы тут все сегодня собрались? - почти в гневе воскликнул Давид, - Какой из меня, блядь, Ромео? Мне отец уже ничего не сможет запретить! Пусть только попробует! - Это плохая идея... - с трудом выдавил из себя Борис, - Выйти замуж. - Почему? - не сдавался Давид. - Потому что я... Я некрасивый! - решил начать с малого Борис. - Ты очень красивый, - отрезал грубо Давид, - Ещё аргументы! - Со мной тебе будет угрожать опасность. Постоянно, - попробовал уговорить его Борис. - Я - звезда, которую не один раз пытались похищать. Не думаю, что ты испугал меня, - отмахнулся от него Давид, - Ещё! - Я... Я убивал людей! - наконец, выкрикнул Борис. - Тетя Саманта тоже убивала, и что теперь?! - в ответ ему заорал Давид, - Больше аргументов нет?! - Сегодня не 16 марта, - глухо произнес Борис, - Я не обязан давать тебе ответ. Я не обещал. - 16 марта сыграем свадьбу! Тогда и дашь мне ответ! - не отставал от него Давид, - Как раз этого времени на подготовку хватит! Хотя чего я тут разговариваю? Нужно сделать все по правилам! В полной тишине Давид встал из-за стола, и Борис поднял на него взгляд. Давид выглядел взволнованным, решительным и... Счастливым. Он схватил букет своих любимых алых роз, стоящих на столе, прямо с вазой и подошел к Борису, грохнувшись перед ним колени. - Возьми, - передал Давид ему букет, - Это тебе. Борис растерянно прижал к себе вазу, чувствуя себя полным придурком. - Давид... - вдруг раздалось звенящее в напряженной тишине - кажется, это сказала его мать - Кьяра, - Я не понимаю! Ты же хотел найти того мальчика... Которого любишь... Майкла... - Замолчи! Сейчас же! Я не люблю никакого Майкла, ясно?! Никаких больше Майклов! - возмущённо выпалил Давид, - Только своего Бориса. Больше никого! Давид лихорадочно начал оглядывать свои руки, а потом он снял с пальца одно из своих колец. - Это бижутерия, - неловко пробормотал Давид, - Правда, от Гуччи, но смысл от этого не меняется... Я потом куплю тебе другое... Просто сейчас другого выбора нет. Давид поерзал на коленях, а потом поднес кольцо к правой руке Бориса. Заметив, что Борис до сих пор неловко прижимал к себе вазу, он отобрал ее и поставил на пол, проливая часть воды и пачкая свой костюм. Это должен было выглядеть забавно, но это было не смешно. - Борис... - позвал его тихо Давид. Тяжёлое, массивное кольцо застыло в сантиметре от безымянного пальца Бориса. - Борис! - снова повторил Давид. - Что? - слабо выдохнул Борис. - Борис, ты выйдешь за меня замуж? - отчаянно выпалил Давид. И он так смотрел... С таким жадным вниманием и безумной надеждой, что Борису стало физически больно. Глаза Давида искрились зеленью и были по-детски, безоблачно чистыми. Такой красивый... Его Давид. Самый прекрасный на свете! Ради которого тоже хотелось быть чистым. - Ты пожалеешь об этом, - предупредил его Борис. - Нет! - покачал головой Давид и так ошалело улыбнулся, что Борису стало дурно. О, Давид уже чувствовал свою победу, правда? - Ты мог найти себе гораздо лучше... - ещё раз попытался воззвать к его разуму Борис. - Нет, не мог, - пожал плечами Давид, - Так что? Ты выйдешь за меня, Борис? Борис прикрыл глаза, чтобы не видеть Давида хоть на миг и очистить разум. Не помогло. Проклятие давно разрушило его сердце. Околдован. Пленен. И выхода не было... Так что Борис резко выдохнул и просто кивнул. В тот же миг на его палец одели кольцо. Оно показалось ужасно горячим, хоть было сделано из металла... Борис осторожно приоткрыл глаза. Такое массивное, позолоченное и очень большое... Постоянно сползало. Странный аксессуар. Так почему же Борис был счастлив, чувствуя его на своем пальце? Раздались аплодисменты. Кажется, надрывались только отцы - Бориса и Давида. Ох, как они, наверное, были счастливы! И каждый - по разным причинам. - Я люблю тебя, - поцеловал Давид пальцы на руке Бориса. Не выразить словами, как Борис любил его в ответ. Поэтому он просто прошептал, почти неслышно: - Я готов умереть за тебя... - Что это, вообще, было? - Беатриче круглыми глазами смотрела, как ее дядя, обычно гордый и непреступный, ползает на коленях перед незнакомым, странным мужиком, - Давида прокляли, да, бабушка? Кьяра даже не знала, что на это ответить. - Да, любовь - это самое большое проклятие, - мягко улыбнулся Беатриче мистер Савранский. - Надо выпить за это! - добавил счастливый до невозможности Лоренцо Феретти. Если бы Евгений Савранский не был так стар, он бы обязательно закатил глаза. Да, с некоторыми будущими родственникам ему явно придётся нелегко...