Карбон

- Давид, что ты делаешь? - вяло отбивался Борис от непрекращающихся поползновений на свою сомнительную честь. - А не видно? - облизнул ярко-алые губы Давид. До этого он пытался стянуть с Бориса всю одежду. На кровать Давид его опрокинул ещё раньше. Борис закатил глаза. Да нет, все было ясно, но... - Я не понимаю, - сказал растерянно Борис, - Разве ты не презираешь меня? Я убил человека... - Ты при мне убил двоих! - хмыкнул Давид, - Одним больше, одним меньше... - Давид! - искренне возмутился Борис, - Это была необходимость! А тут я совершил все продуманно! - Но ты сделал это ради меня, - пожал плечами Давид, - Так что мне не страшно. Мне даже лестно... Меня трясёт от возбуждения! Это ненормально, да? Определенно ненормально. Борис тоже почувствовал возбуждение. Они чокнутые. Оба! - Ты осознаешь, что живешь с убийцей? Собираешься за него замуж? - попытался воззвать к разуму Давида Борис. - Я догадался об этом после того, как ты пропал... Там сложно было что-то нормальное подумать, - тяжело вздохнул Давид, - Но потом я решил - насрать, кто ты. Главное, чтобы ты был жив, а с остальным разберусь как-нибудь... Это был удар ниже пояса. Борис сдался. Пора было признать, что они друг друга стоили. Давид мгновенно почувствовал, что он расслабился и набросился на его шею, словно на кусок мяса. Борис хихикнул. - Все смеёшься? - проворчал раздосадовано Давид, - Ничего! Скоро будешь кричать! Борис снова хихикнул. Давид посмотрел на него с обидой, но вдруг заледенел, будто испугался. - Борис, скажи... - Давид тяжело сглотнул, - Не знаю, как задать тебе вопрос... Хотя нет - знаю. Скажи - у тебя был сексуальный опыт с мужчинами? Борис вскинул брови. - Опыта не было ни с мужчинами, ни с женщинами, - спокойно пояснил Борис. Давид издал какой-то странный, тонкий звук и сполз с кровати. Он нервно походил туда-сюда по комнате, словно дикий зверь, запертый в клетке. А потом Давид так резко остановился, что Борис дрогнул. Чего с ним происходило, интересно? Давид опустился на кровать с таким видом, будто решал сложную моральную дилемму, а потом вдруг лихорадочно выпалил: - Я знаю, знаю, как лучше сделать! Давид принялся стягивать с себя халат. - Так, - начал поспешно объяснять он, - Сейчас я разденусь, лягу в эту... Коленно-локтевую! Выгну спину, а ты... Ну, ты... Борис закатил глаза. - Я прекрасно понимаю, о чем ты, - внимательно посмотрел он на Давида, - Не совсем же тупой! Но разве тебе нравится быть принимающей стороной? Давид, кажется, онемел. - Откуда ты знаешь? - с удивлением выдохнул он. Да так, слухи разные ходили. На всяких там вечеринках... Борис тактично промолчал. Лишь выжидающе взглянул на Давида. - Это действительно так, - тяжело вздохнул тот, - Но я люблю тебя, думаю, с тобой мне понравится... Просто понимаешь, ты - девственник, а у меня... Ну, размер у меня немаленький. Давид схватился за голову. - Я точно облажаюсь и испорчу твой первый раз, - честно признался он, - Ты больше не захочешь со мной иметь никаких дел! Ты будешь чувствовать отвращение к сексу! - А ещё у меня начнутся панические атаки, и я стану монахом, - шутливо перебил его Борис, - Давид, я люблю тебя. Очень сильно. Поверь мне, я хочу быть с тобой. И раз я не имею никакого опыта, то мне удобнее быть снизу. Ты не облажаешься, Давид. Но первый раз действительно может быть мучительным, не спорю. Почти все в жизни получается далеко не с первого раза... Это нормально. Поверь мне, Давид, я умею ждать. Давида, кажется, эти слова не успокоили. Он сгорбился, словно обиженный ребёнок, вид имея крайне несчастный... Борис улыбнулся. Такой очаровательный! Пришлось брать ситуацию в свои руки. Борис забрался к Давиду на колени и уверенно поцеловал его. Глубоко, страстно, с жаждой... Давид сначала не мог расслабиться, нервничал, но под напором Бориса он быстро сдался. Сам не понял, как лег на спину, утягивая за собой Бориса и покрывая поцелуями его кожу на скулах. Борис был счастлив. Их первый раз действительно не стал пиком высшего наслаждения. У Бориса не было никаких звезд перед глазами, дикой эйфории... Давид очень нервничал, торопился, постоянно спрашивал - не больно ли. Складывалось такое ощущение, что девственником был здесь именно он. Ну, или его просто заставляли спать с Борисом... Особенно, если судить по дрожащим рукам и общей бледности. Давид пытался растягивать его час - не меньше, и почти менторским тоном объявлял: - Один палец, два, три... Давид как будто сдавал самый важный экзамен в своей жизни. Борису было приятно такое внимание, но ему хотелось смеяться и плакать одновременно. В конце концов, он не вытерпел и взял все в свои руки. Хватит с него тренировок! Борис просто обхватил член Давида и без лишних расшаркиваний вставил его в себя. О, это было больно. Особенно, поначалу. Но со временем Борис привык. И даже почувствовал что-то похожее на наслаждение... Но это было неважно. Борису хватило бы просто смотреть на лицо Давида в этот момент. Он наслаждался самим видом Давида. Его влажной кожей, ходящей ходуном грудью, надломленными бровями, дрожащими губами и туманными от удовольствия глазами... Это того стоило. Вот только Давид после того, как очнулся, прижался лицом к его влажной спине и чуть не заплакал. - Я облажался, - горько сказал он, - Тебе было больно. - Да, мне было больно, - улыбнулся ему Борис, - Но в этом нет ничего особенного. Это первый раз. Мне повезло, что у меня был самый лучший в мире партнёр. С ним я хочу продолжать заниматься этим снова и снова... - Успокаиваешь меня, как ребёнка, - тяжело вздохнул Давид. Быть ребенком - это замечательно. Здесь не об инфантильности речь. Просто у детей самая чистая и прекрасная душа. Как хорошо, что Давид с возрастом на растерял свою доброту и внутренний свет. - Я обещаю тебе, Давид, - вслух сказал Борис, поцеловав его в висок, - Что вскоре я с тебя не слезу... Ты от меня так просто не избавишься! Давид покраснел и, кажется, приободрился. Замечательно. Борис выполнил свое обещание. Прошёл только месяц, а Борис не мог слезть с этой иглы. Ага, иглы... Борис достоинство Давида бы так никогда не назвал. Впрочем, не будем о пошлостях. Суть в том, что Борис вполне наслаждался своей ролью. Хотя он оставался крайне самостоятельным и чересчур властным. Давид даже моргнуть не успевал, как оказывался на спине, а Борис - верхом на нем. Любимая поза - что ещё сказать? Окончательно Борис освоился 16 марта. Символичная дата. Первая брачная ночь... Свадьба. Это была очень скромная церемония. Присутствовала только семья... Пусть не все в ней были связаны кровью. Давид обещал прийти в свадебном платье, доводя этими угрозами своего отца до белого каления. Борис Давида поддержал. Ему бы понравился Давид в любой одежде. Но 16 марта Давид появился в обычном белом фраке и даже не был накрашен. Сам Борис, разумеется, надел чёрный. Правда, Давид захватил фату и гордо ходил в ней после конца церемонии, вызывая у Лоренцо Феретти нервный тик. А ещё Давид постоянно насмешливо спрашивал: - Ну, и какая я невеста? Хорошенькая? - Самая лучшая, - мягко улыбался ему Борис, - Но ты уже не невеста. Теперь ты самая лучшая в мире жена... Давид шутил. Но когда Борис говорил ему комплименты, он сиял, как маленькое солнышко, и спрашивал ещё и ещё... Какая потрясающая душа была у Давида Феретти! Борис так ее любил! Да, Борис выполнил свое обещание. 16 марта он взял руки Давида в свои и поцеловал их, а потом громко и четко сказал: - Да. Борис дал ответ - согласился стать мужем Давида Феретти. Он объявил об этом на весь белый свет и поцеловал своего Давида в губы. Борис был абсолютно и неприлично счастлив. Что бы ни случилось впоследствии, это того стоило. Это того стоило. Белая мышь стала чёрной. Но мало того - у неё появились крылья. И она взлетела, превратившись в летучую, темную мышку. Рождённый ползать увидел небеса... Иногда так бывает, когда любишь, веришь и борешься до последнего. Прощайте, лаборатории! Да здравствуют крылья! Крылья, подаренные Давидом Феретти... 16 марта Борис Савранский окончательно отбросил свое прошлое и смело шагнул в будущее. И пообещал себе - он будет счастлив. Он будет счастлив вместе с Давидом Феретти. А обещания следовало выполнять. Борис готов был пойти на это. Но все это будет потом. А в тот вечер, когда случился их первый раз, Давид долго не мог уснуть. Ворочался с боку на бок, а потом вдруг грустно произнес: - Прости меня... Я так легко поверил преступникам! Рысцой побежал в ловушку! И ты чуть не погиб... Борис погладил его по волосам. - Ты поступил опрометчиво, да, - покачал головой он, - Но я бы поступил точно так же на твоём месте... Это и есть любовь. Спасибо, что любишь меня... Но будь осторожен, прошу. Ради меня. Да, это и есть любовь. Когда ты бежишь, сломя голову, неизвестно куда. Пусть и на смерть, пусть в ловушку... Неважно. Если твой любимый в опасности, ты сделаешь все. Даже умрешь. Да, это и есть любовь...