И прошлое в метель вернётся

      Виктория и Альбус спустились вниз по двигающейся лестнице. Полярная поморщилась, про себя подумав о мерах безопастности в этой школе, когда чуть не упала из-за двух исчезнувших ступеней. Директор как будто и не заметил их, прошествовав по воздуху, княгине же пришлось задуматься, как обеспечить себе безопасность, при этом не сломав антиколдовской барьер. Пару секунд она терпеливо плела кружево заклинания, обходя острые углы барьера, и в результате у неё получилось не плохое подобие ледяного шага, которому она обучалась в академии. Ледяной или стихийный шаг — это то заклинание, при котором поверхность, по которой шагает маг покрывается коркой льда или любой другой стихией (которая является доминантной у того или иного человека). Если же нет поверхности создаёт её само заклинание. Заклинание не несло вред, хотя применять его нужно было крайне аккуратно. Открыв двери в Большой зал порывом магии, Виктория прошестовала к столу преподавателей, за которым так удачно оказалось свободное место. Пока княгиня шла по залу, ученики, оставшиеся специально для того, чтобы посмотреть на лицо директора после визита с требованием Долга Жизни, или если повезёт, то и на незнакомку, внимательно следили за её передвижениями. А посмотреть было на что: черные, бархатные, доставшиеся от бабушки волосы; зелено-голубые глаза, которые цепко осматривали зал повторно и уже не поверхностно; фигура с явным наличием мышц, что не только не уменьшало её красоты, но и добавляло впечатлению о ней жесткости. Белый, вязаный свитер и черные, утепленные джинсы стали открытием, так как никто не ожидал, что аристократка из мира магии оденет джинсы. Полярная проигнорировала взгляды и села на свободное место между Дамблдором и Снеггом. Ученики проследили за тем, что она взяла и принялись тихо переговариваться, обсуждая поведение и манеры незнакомки. Сама княгиня не представилась, да и не видела в этом необходимости, она здесь ненадолго лишь только с визитом. Оценив по достоинству утку с тыквой, гарнир из тыквы, Виктория несколько раз пожалела, что осталась на ужин, так как несмотря на то, что Хэллоуин закончился сегодня ночью для некоторых праздник ещё продолжался. С неким недоверием взглянув в бокал с соком, Полярная вновь разочаровалась. Тыквенный сок казался форменным издевательством. Решив не тратить на него время, она повернулась к директору.       — Прошу прощения, но у вас нет воды? — с затаенной грустью спросила княгиня, глядя в бокал с соком.       — Разумеется, сейчас, — быстро отрываясь от своих дум, ответил Дамблдор и сказал в воздух. — Графин с водой, пожалуйста.       Прямо на столе возник бокал и графин, наполненный водой. Полярная облегченно выдохнула и левитацией наполнила свой бокал. Выпивая воду также не спешно, она осмотрела зал и поняла, что дети делятся по факультетам, но по возрасту они либо не разделены, либо просто сидят все как попало. Решив уточнить систему разделения, княгиня снова повернулась к директору и поинтересовалась:       — Пожалуйста, расскажите мне о вашем разделении по факультетам.       — Хорошо. С самого краю по правую руку от меня располагается Пуффендуй. Их цвет канареечно-желтый и чёрный, животное — барсук. В Пуффендуй их отдала Распределяющая шляпа. Как она говорила для основательницы Пуффендуя, «для Пенелопы Пуффендуй — упорные в труде»*, — Альбус отпил тыквенного сока и продолжил. — Следующий стол — это Гриффиндор. Цвета, как вы уже успели заметить, алый и золотой. Тотемное животное — лев. По словам Распределяющей шляпы, «набрал отважных Гриффиндор, не трусивших в беде». Далее стол Когтеврана. Цвета — синий и бронзовый, а животное — орёл. «Для Когтевран — умнейшие пристрастие», — снова смочив горло, продолжил директор. — И самый последний стол. Слизерин. Они предпочитают такие цвета как зелёный и серебристый. Змея им покровительствует, «для Слизерина — жадные до власти».       На этих словах Дамблдор замолчал, давая понять, что разговор окончен. Но Виктория не могла не подчеркнуть тот факт, который больше всего её поразил.       — Не думала, что в прагматичной Британии детей делят по характерам. Я думала, у Вас практикуется разделение по наклонностям, как было в моей академии, — хмыкнула Виктория.       — Программы наших факультетов не сильно различаются, а распределение помогает детям с социализацией, — задумчиво сказал Дамблдор, автоматически ответив на вопрос.       — Прошу прощения, за то, что так влезаю в ваш монолог, леди, — язвительно откликнулись рядом. — Но всё дело в том, что у нас школа — это обитель знаний, а не колония строгого режима, как у вас, — выделив последние слова, добавил профессор. Глаза Полярной опасно блеснули.       — Вы можете звать меня «Высочество» по вашим традициям, профессор? — и княгиня замолчала на пару секунд.       — Снегг, Северус Снегг, профессор зельеварения, — уставился он на неё в ответ.       — Профессор Снегг, знаете вы, наверное, ни разу не бывали в России, но уже так смело рассуждаете. Будьте осторожными в своих высказываниях, а то, кто знает, какие слова могут обернуться против вас, — Полярная не любила, когда оскорбляли её страну или академию. Её реакция была отшлифована годами встреч с разными народами Азии и Европы, не зря же её княжества располагались на границе**. Россию боялись и недолюбливали, поэтому весьма недружелюбны были к её гражданам. В какой бы части света она не находилась, всегда нужно было завоевывать место под солнцем.       — Я знаю цену своим словам и в отличие от других никогда не лицемерю, — в глазах профессора так и плескался яд, сверкая в свете свечей. — Но думается мне, моя честность могла быть принята за грубость.       — Где же знаменитые на весь мир английские джентльмены, что одними манерами могли покорить любую девушку? — Полярная ходила по краю. Ей нравилось играть с оппонентом, задевая его нежные чувства, но при этом не переходя черту грубости, прямо как учил её дед со стороны отца.       — Исчезли после Второй Мировой войны, — природная язвительность Снегга позволила ему достойно ответить на этот выпад. — Противостояние с таким врагом вынуждает становиться жёстче.       — Мне казалось, всё закончилось ещё двенадцать лет назад на Мальте***, — в глазах Виктории мелькнули всполохи огня, — но англичане, кажется не изменяют себе.       Так и продолжилась перепалка, в которой каждый хотел сохранить своё достоинство и не уронить честь своей Родины. Но её прервал Дамблдор, который вспомнил, что они куда-то собирались:       — Княгиня, боюсь через час наносить кому-либо визиты будет крайне невежливо, поэтому предлагаю отправиться прямо сейчас.       — Хорошо, директор, но позвольте спросить, нам придётся пешком идти до маленькой деревушки и только из неё можно аппарировать? — Виктория была крайне недовольна таким раскладом. Нет, она не против прогуляться, но силы ей нужны были для многоразовой и групповой аппарации. Из штаб-квартиры Ордена в Министерство там заполнение бумаг на опекунство и заграничные паспорта. Из Англии во Францию подтверждение своей личности и пара бумажек. Из Франции в Москву заполнение там бумажек об опекунстве, принятии в род и становление наследниками. И только оттуда в родное поместье, где можно будет отдохнуть.       — К сожалению, да, — вздохнул Альбус.       Виктория только мрачно кивнула и встала, взяв плащ со спинки. Она последний раз оглядела зал, взглядом пообещав своему невольному оппоненту продолжение столь интересной беседы, и вышла вслед за директором. Виляя по закрученным и часто меняющим своё положение коридорам, Полярная задумалась и поняла, что сейчас важно узнать побольше информации о детях и сказать Альберту, чтобы подготовился к их приходу. Домовые — это однозначно незаменимые помощники, но Альберт являлся не только важным человеком для неё, но и практически членом семьи, чуть ли не единственным мужчиной в доме.       Огромные массивные входные двери Хогвартса открылись, выпуская гостью и директора, а взамен впуская холодный воздух ноября. Сам месяц не был очень холодным, но влажность туманного Альбиона и расположение школы в недрах Шотландии знак плюс к погоде не добавляли. Полярная немного поёжилась и накинула на плечи плащ, сильнее запахивая его. Погода в её родной Сибири была мягкой, а снег добавлял нотку сказочности в серые будни суровых рейдов. Хоть Виктория и получила как родовой дар снежную магию, в царстве снега, льда и холода она правила только 12 лет, до этого насильственно подавляя стабильность и монолитность этой стихии, в то время как её второй дар цвёл и пах. Огонь и сама огненная стихия привлекала Полярную своей необузданностью, своенравием и опасностью, выраженной даже в цветах. Княгиня, редко закованная в рамки воспитания, в академии развивая свой огонь, спокойно поддавалась своему темпераменту и могла быть немного огненной, взрывной штучкой, как называли её в моменты гнева друзья.       До Хогсмида идти было не очень далеко, но от этого не менее тоскливо. Однообразный пейзаж давил на расшатанные нервы и распалял страхи. Стоило признаться, княгиня боялась встречи с её наследниками. Она никогда не общалась с детьми, хоть в теории знала всё, что могло понадобится. Вспомнив о важном, Полярная уже хотела задать вопрос, как директор повернулся к ней и предложил:       — Вам наверное интересно узнать побольше о детях?       — Да, разумеется. Я была бы вам очень благодарна, если бы вы рассказали мне о них.       — Что ж тогда следует начать с того, что дети из семьи Уизли. Их зовут Фред и Джордж, они близнецы. На данный момент Фред и Джордж являются сиротами из-за того, что Пожиратели смерти убили всю их семью, то есть отца, мать и четверых братьев, — лицо Дамблдора снова омрачилось. Княгиня при упоминании имён своих будущих наследников поморщилась, эти имена ей катастрофически не нравились. Они были «плебейскими», как сказали бы обе её бабушки. Поэтому Полярная решила, что вместе с фамилией дети сменят и первое имя.       — Прошу прощения, что я вас перебиваю, но кто такие эти Пожиратели, — словно пробуя на вкус это слово, проговорила Виктория.       — Пожиратели смерти — это группа темных волшебников-радикалов. Ими руководит Лорд Волан-де-Морт. Этот маг имеет довольно своеобразные взгляды на чистоту крови и маглорожденых волшебников. Он набирал себе сторонников ещё в Хогвартсе. Его идеи разделяли разношерстные студенты, считавшие своим товарищем будущего Лорда и выполнявшие различные его приказы. Шайка состояла из трех типов юных волшебников: слабых, нуждающихся в сильном покровителе; амбициозных, ищущих славы, и агрессивных, требующих лидера, который направил бы их силы в нужное русло. В школе они отметились неприятными и скверными инцидентами, которые, впрочем, связать с компанией предусмотрительного и блестящего ученика, старосты факультета, не удавалось. Впоследствии, большинство этих школьных «друзей» стали Пожирателями смерти. Они практикуют насильственные и жестокие методы: акции устрашения, в одной из таких и погибли родители мальчиков; многочисленные убийства маглов и магов, которые выступают против них. На данный момент их сдерживают от разрушения всей Великобритании только Орден феникса и небольшое число мракоборцев.       — Орден Феникса? Мракоборцы? — недоуменно подняла бровь княгиня.       — Орден Феникса — это группа магов, созданная из преданных мне людей. Их самой главной и важной целью является уберечь маглов, маглорожденых волшебников и светлых магов от Пожирателей. Я являюсь лидером этой группы. Мракоборцы — своеобразного рода полиция мира магии. Они контролируют работу и жизнь волшебников, — пустился в объяснения Альбус, отвлекаясь от грустных и тревожащих его мыслей. — Разве у вас не также?       — Нет, что вы, — мотнув головой, отрываясь от скучных деревьев, ответила Полярная. — В России за порядок и безопасность отвечают князья или княгини тех мест. Они подчиняются хранителям части той части. А хранители несут ответственность перед Магией и министром магии. Хоть мы и очень тщательно следим за Завесой, а правильнее в нашем случае будет сказать, железным Занавесом, министр магии подчиняется напрямую президенту. Для нас не является важным, кто президент — сквиб, волшебник или магл, ясно одно он руководит страной, а значит и всеми людьми, которые там живут.       — Вот как, — откликнулся Дамблдор, прикрывая глаза. — Сейчас тяжелые времена настали для Великобритании, даже не знаю, сможем ли мы выбраться из этого кризиса. Кажется, вот совсем недавно была война с Грин-де-Вальдом, много волшебников полегло по всей Европе, но людей ничему она не научила. После победы над врагом мы снова стали заботиться только о себе, но пред лицом новой угрозы, не уступающей Грин-де-Вальду, магическому сообществу стоило бы объединиться, дабы уничтожить её в зародыше.       — Устраняя лидера и его самых верных сторонников, вы ничего не добьётесь. Из таких ситуаций особенно в мире магии есть только два выхода: поубивать всех из оппозиции, доказывая их неправильную точку зрения, или же найти компромис. Если же ни один из этих вариантов не подойдёт, тогда остаётся только ждать, когда вспыхнет новое восстание с теми же лозунгами. А что касается объединения, Конвенция по магическому урегулированию запрещает магам вмешиваться во внутренние дела тех стран, гражданами которых они не являются. Нет смысла тратить пулю на насекомое, что можно убить ладонью, — рассмеялась Виктория, думая, что прошло то время, когда русские маги были готовы помогать другим в ущерб себе.       Директор замолчал, чувствуя себя несколько смущенным, а Виктория, продолжив размышлять о бумажной волоките, устремилась в Хогсмид. Время уже поджимало, а оставаться в магической Британии ей совершено не хотелось. Хоть деревушку Полярная видела не в первый раз, она всё равно поражала своей однообразностью. Все домики жались к друг другу от холода и были настолько одинаковыми, что можно было сыграть в «Найди десять отличий», и Виктория, отличающаяся наблюдательностью, которая была особенно важным качеством на рейдах, вряд ли бы смогла найти хотя бы шесть. Выйдя из-под антиаппарационного барьера, княгиня тот час же мысленно обратилась к Альберту, её дворецкому, и попросила его перенестись к ней. Она настолько глубоко ушла в себя, что, когда вышла из глубины сознания, Дамблдор удивленно смотрел на неё. Полярная лишь загадочно улыбнулась и спросила:       — Директор, вы не подскажите возраст мальчиков?       — Ах, да совсем забыл. Фреду и Джорджу Уизли 3 года. А Гарри… — начал было директор.       — Не стоит себя утруждать, я сама прекрасно знаю, — перебила княгиня и повернулась к мужчине, который появился в нескольких шагах от неё.       Альберт — мужчина лет 50 с довольно неприметной внешностью. Служил он её семье уже много веков и являлся не совсем человеком, но свои обязанности исполнял великолепно. Его от остальных людей на улицы отличала бодрость и улыбчивость. Он поклонился Виктории и сказал:       — Вы что-то хотели, ваша Светлость?       — Альберт подготовь комнаты для маленьких господ, - усмехнулась княгиня, глядя на ошарашенно лицо слуги ветра. — Два мальчика по три года каждый, они близнецы. Всё по высшему разряду, комнаты должны быть расположены рядом с моими, как и полагается наследникам. Купи любые вещи, которые могут понадобиться детям их возраста. Будет ещё один мальчик, и ему год и четыре месяца. Подготовь комнату и для него, но на, так сказать, вырост. Всё, что нужно будет ему, также закупить. Спальные принадлежности оставить в моей комнате. Ясно?       — Да, госпожа. Я приготовлю всё к вашему приезду, — почтительно поклонился иччи****.       — Хорошо, можешь быть свободен, — кивнула Виктория и добавила. — Ужин не готовь, мы будем очень поздно, если вообще сможем прибыть сегодня.       — Понял, как прикажете, — ответил Альберт и, закружившись в воздухе, пропал.       Полярная повернулась к директору и кивком головы сообщила, что готова к перемещению. Тот немного помедлил и вытащил из кармана его ужасной, по скромному мнению Альберта, который сообщил ей это по ментальной связи, как только появился, мантии порт-ключ в виде маленькой подвески из слоновой кости. Княгиня снова поморщилась, порт-ключи она долгими годами научилась различать по завихрениям магии. Эти маленькие предметы доставили много неприятностей в своё время, да и сейчас Викторию постоянно укачивало в любом виде транспорта, а порт-ключ, по мнению её организма, относился именно к ним. Подавив тяжелый вздох, хотя это было нелегко, Полярная отчетливо осознала, что этот ужасный день затягивается, и вежливая маска трещит по швам. Княгиня уже долгое время не бывала в обществе, где нужно было соблюдать манеры и шаблоны поведения, поэтому выдержка и воспитание давали сбои. Выдохнув и вдохнув про себя для надежности, Виктория взялась за подвеску и под слова директора «Да, восторжествует Свет» переместилась в укромный уголок улочки магловского Лондона. Оттуда ещё одним порт-ключом они переместились в магазин мадам Малкин, о чем говорила вывеска. Там, взяв с определенной полки определенную ткань и попросив у продавщицы отрезать полметра, удалились в примерочные, где та открыла проход. В тупике постучав по нужному кирпичу каким-то загадочным шифром, директор и княгиня оказались в гостинице. Увидев, что директор тянется к очередному порт-ключу, Полярная чуть не взвыла. Её и так мутило после всех этих переходов, и она боялась, что ещё одно перемещение её желудок не выдержит. Но, как подобает северной княгини с ледяным спокойствием, Виктория взялась за раму картины, и они оказались прямо перед домом, который не был виден обычному глазу. Откупорив склянку с чем-то, Дамблдор капнул каплю на барьер, и тот пал. Они вошли на территорию дома, а барьер сам собой поднялся, снова защищая дом от вторжения. Подойдя к дому поближе и прислушавшись, Альбус постучал снова в какой-то причудливой манере, и двери дома отворились. Виктория уже хотела спросить о такой огромной системе защиты, но открывшаяся картина заставила её проглотить слова, которые застыли и неё в горле, превращаясь в ком. Полярная застыла. Картина потрясала, нет ужасала. В холле везде стояли койки, между них можно было протиснуться лишь боком и по маленькой тропинке, по которой сновали, выбиваясь из сил, колдомедики. На койках же лежали полуживые, даже скорее полумертвые люди. Дамблдор заозирался, стараясь найти нужную постель. А когда нашёл сжал руки в кулаки, и на его голубые глаза набежали злые слёзы беспомощности. На ней лежала женщина с очень тяжелыми травмами и обгорелыми частями тела. Она тихо стонала от накатывавших волн боли, которая пронзала тело насквозь, давя на психологическом уровне, стараясь убедить человека, что сражаться бесполезно, и страшный недуг уже победил. Но люди сражались за свои тела, стояли насмерть, не собираясь уступать. Слишком много незавершенных дел. Война. Полярная не понаслышке знала, насколько та беспощадна. И сейчас она опять столкнулась с ней. На войне смерть, как будто дышит в затылок, не сводя черных глаз, как будто ждёт твоей ошибки, чтобы забрать туда, откуда не возвращаются. Княгиню от её мыслей отвлёк директор, который беззвучно шепча «Мини», бросил:       — Вас проводит Фрэнк, — и он уже бежал к женщине, кидая все возможные лечебные на неё и людей рядом, стараясь хоть как-то помочь в их нелегкой борьбе.       К Полярной подошёл высокий, красивый мужчина. Но и на нём отразилась война. Огромная ещё не затянувшаяся рана на шее, которая была на скорую руку перевязана. Княгиня невольно протянула руку к своему шраму на шее, который чуть не оборвал её жизнь. Тот, как будто почувствовал тот самый запах смерти, который создал его, заныл тянущей болью, распространявшейся по всей шее. Фрэнк усилием воли кивнул, привлекая её внимание, и пошёл внутрь дома. Княгиня последовала за ним. На протяжении всей дороги, им встречались приоткрытые двери, заглянув в которые можно было увидеть полуживые трупы. Весь дом был пропитан запахами крови, жжённой плоти и смерти, а в этом ужасном аромате чувствовались нотки солёных слёз, отчаяния и ужасной пустоты. Фрэнк сильно хромал, но шёл вперёд, не замечая этого. Почти ничего не высказывало его тревоги, кроме напряженных плеч и рук, которые сжимали палочку. Он был готов к атаке и защите в любую секунду. Полярная понимала это чувство. После первого рейда она спала очень чутко и с кольцом на пальце. Она ужасно боялась нападения и ждала подвоха от любого обычного движения. Страшно вспоминать, сколько людей и домовых пострадало от её рук тогда, а всё, потому что были слишком резкие движения в её сторону. Княгиня закрыла глаза и попробовала отрешиться от картин представших перед ней, которые странно соотносились с картинами рейдов и тех смертей, которые ей довелось увидать. Но это имело противоположный эффект. Слух обострился. Хрипы. Стоны. Плач и бормотания. Всё смешалось в один звук. Звук смерти. Полярную передернуло, она вонзила ногти в ладонь, чтобы сохранить самообладание. Так плохо ей было лишь однажды, но сейчас это было неважно. Её ждут дети, и их нужно забрать, как можно быстрее. Окружение могло повлиять на детскую психику отрицательно, оставляя неизгладимый след на всю жизнь.       Фрэнк остановился у двери и, тихо постучав, услышал:       — Фрэнк, это ты?       Он снова постучал, в этот раз делая паузы. За дверью раздалось копошение, и она открылась. Комната находилась в полумраке. Все силуэты расплывались и приобретали нечеткие линии. Но в комнате можно было разглядеть две рыжие макушки, которые будто освещали пространство вокруг себя, а также изможденную женщину, которая сидела в кресле и держала двух маленьких детей.       — Джордж, спасибо, что ты открыл дверь, — тихо проговорила женщина и резко напряглась. — Фрэнк, кто это с тобой?       — Тётя Алиса, вы снова нас перепутали нас! — возмущенно нахмурился малыш лет трёх. — Я Фред!       — Прости, милый, — извиняюще пожала плечами Алиса, — но вас правда очень сложно отличить друг от друга. И всё-таки кто вы? — женщина исподлобья посмотрела на княгиню, судорожно оглядывая комнату и находя палочку недалеко от себя.       — Не тревожьтесь, — совершенно спокойно сказала Виктория, с трудом оторвав взгляд от близнецов, которые переговаривались шепотом и заинтересованно смотрели на незнакомку. — Я от директора Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора за Уизли и Поттером. Ах, где же мои манеры. Меня зовут Полярная Виктория Валерьевна, я являюсь дважды русской княгиней и хранительницей азиатской части России.       — Фред, Джордж подойдите ближе ко мне, — в руку женщина легла палочка, и она ближе прижала к себе маленького мальчика со шрамом на лбу. — С чего вы взяли, что я вам поверю?       — Миссис… — Полярная сделала паузу, давая возможность уставшей женщине ответить.       — Лонгботтом, — также грубо и жестко ответила Алиса, не сводя с неё настороженного взгляда.       — Миссис Лонгботтом, пожалуйста опустите палочку, я не хочу применять силу, — увещевала княгиня, стараясь достучаться до испуганной женщины. — Я, правда, от директора.       — Мисс, а вы, правда, княгиня? — заинтересованно спросили снизу.       Княгиня опустила глаза и принялась разглядывать мальчика. Рядом со спросившим находился его брат, который смотрел на неё и дергал её за штанину. Она присела и ответила на вопрос:       — Да, конечно. А что я не похожа? — и приложила руку к щеке, улыбаясь.       — Нет, не похожи, — ответил один из близнецов.       — Ни капельки, — добавил его брат, — вы не…       — Блондинка, и у вас не голубые глаза, — закончил за, наверное, Джорджом, наверное, Фред.       — А что все русские княгини должны быть блондинками? — удивленно расширила глаза Виктория. — А вы видели их, русских княгинь?       Малыши глубоко задумались над этим вопросом и отошли в сторонку порассуждать над заданной темой. А Полярная вернулась к женщине и спокойно продолжила:       — Поверьте мне, миссис Лонгботтом, я не желаю зла ни вам, ни детям. Если бы мне надо было, я бы забрала их силой, но не хочется травмировать детскую психику. Поэтому давайте я заберу то, что мне надо, и покину вас, — уставшая и нервная княгиня не была настроена на долгие уговоры.       — Куда вы их заберёте? — вскинулась Алиса все ещё напряженная.       — Я заберу их в далёкую снежную страну, где сейчас царит мир, — сказала с горькой улыбкой на губах Полярная.       Миссис Лонгботтом сморщилась, признавая, что была неправа, и достала магией люльку. Виктория снова подошла к близнецам и заговорила:       — Ну, что, сорванцы, пойдёте со мной? — втайне княгиня боялась ответа. Она совершенно не знала, что делать в случае отказа.       — Да, — радостно воскликнули оба. — Нам скучно сидеть в одной комнате целый день.       — Да, и тетя Алиса нас совсем не различает! — пожаловался ей Джордж или Фред.       — Обещаю, — совершенно неожиданно для себя сказала Полярная, — мы что-нибудь придумаем.       — А куда мы пойдём? — заинтересовался Фред, наверное.       — Мы пойдем в скучное место с кучей бумажек, которые важны и трогать их ни в коем случае нельзя, — и Виктория скривилась, а близнецы дружно поддержали её, заверяя, что бумаги — это скука смертная. — Но потом ко мне домой, где много-много снега.       — Снег! — восхитился Джордж, судя по более мягким волнам магии.       — Да, — ответила княгиня, вздыхая по северным просторам своего княжества. — Там очень красиво, — поделилась она полушепотом словно страшным секретом.       — Круто, — поддержали её мальчики и рассмеялись. Смех подхватила и Виктория, понимая, что теперь у неё есть дети, её личные, маленькие солнышки.       Миссис Лонгботтом передала ей переносную люльку с Гарри. Полярная заглянула в неё и ласково провела пальцами по мягкой щечке.       — Привет, Гарри, вот мы наконец увиделись, — и бесстрашная хранительница вздрогнула, когда маленькие глазки открылись, озаряя невозможным ярко-зеленым светом, даже ярче, чем был у Лили. — До свидания, Алиса, Фрэнк. Спасибо за заботу о моих наследниках, — княгиня поклонилась, взяв переноску в руки и подняв магией близнецов в воздух, благодарно приняла записку с координатами Министерства и исчезла, оставляя за собой шлейф морозного запаха.       — В добрый путь. Надеюсь им там будет безопасней, чем здесь, — тихо прошептала Алиса, подходя к мужу и передавая ему их мальчика. Наконец-то она может уделить всё своё внимание семье.