Мелодия для короля

      Рядом были слышны голоса. Большей частью знакомые. Кто-то спорил, кого-то уговаривали, кто-то не соглашался. Открывать глаза не хотелось, слышать ругань и крики тоже. Голова была словно чугунная, голоса звучали гулко, слово доносились из огромной бочки или гигантского чайника. Наконец кто-то потребовал тишины и выгнал всех крикунов взашей. Воцарилось долгожданное молчание.       Логично рассудивший, что остался в комнате один, Реми разлепил веки и с удивлением обнаружил сидящего у изголовья кровати Микеля. Взгляды их пересеклись. Притворяться спящим было поздно.       — Ты тут зачем? — тупо спросил король и не узнал своего голоса.       Микель виновато улыбнулся. Когда он заговорил, Реми показалось, что звук доносится будто из надетой на голову кастрюли, так что ему пришлось как следует поднапрячься, чтобы разобрать слова:       — Это я виноват, что вы пострадали.       — О, ну, конечно же, ты! — воскликнул монарх. — Ты и никто другой! Мне пришлось нырять за тобой на десятиметровую глубину!       Он ждал, что Микель начнёт спорить и злиться, но тот не стал отпираться. Он просто опустил глаза.       — Надеюсь, вы простите меня, — замялся шерьер. — Вероятно, ваш слух сейчас слегка… поврежден. Есть одно средство, которое может помочь быстро восстановить его. Во время последнего ночного визита вы забрали из моей комнаты пузырек с… пилюлями. Примите одну и слух полностью вернётся.       Реми поднял на него взгляд, полный скепсиса.       — Хочешь, чтобы я принял что-то неизвестное из твоих рук? Считаешь меня настолько наивным? А если это не лекарство, а, ну, не знаю, например, яд? Думаешь, я поверю, что ты желаешь мне добра, после того, как я почти месяц над тобой издевался?       — Вы надо мной издевались? — искренне удивился Микель, с невинным видом часто хлопая ресницами. — Простите, у меня были кое-какие проблемы, и я не заметил.       Реми будто обухом по голове треснули. Нет, это не могло быть правдой! Весь этот месяц он игнорировал Микеля, и тот был так подавлен, что порой казалось вот вот начнёт умолять короля прекратить.       Монарх одарил Микеля таким ледяным взглядом, что у любого другого придворного душа бы в пятки ушла. Дерзкий мальчишка же как ни в чём не бывало улыбался и весьма заинтересованно изучал стоявшие на прикроватном столике склянки.       — Однажды я найду твоё слабое место, — процедил Реми, — и это будет последний день твоего пребывания в моём замке.       В этот момент в руках Микеля оказалась вычурная бутылка с полупрозрачной розоватой жидкостью, в которой плавало какое-то крупное яркое насекомое. То ли стекло оказалось слишком скользким, то ли содержимое слишком тяжелым, но шерьер выронил бутыль и едва успел подхватить её у самого пола, прежде чем та разлетелась бы, разбрызгав всё содержимое. Он поспешно поставил её на место, и Реми на секунду показалось, что рука его дрогнула.       — В любом случае, вы спасли мне жизнь сегодня, и это факт. Те пилюли, о которых я говорил — универсальное противоядие, — Микель посмотрел на Реми и понял, что тот ни на йоту не верит ему, так что привычная снисходительность мигом вернулась в интонации его голоса. — Можете проверить на ком-нибудь, если сомневаетесь. Или просто выпить лекарство, когда надоест слушать шум моря поверх всех других звуков. — Он поднялся и направился к выходу, но у самой двери в последний раз обернулся и сказал: — И не переживайте, вам ни к чему знать мои слабости. Как только я закончу кое-какие неотложные дела, незамедлительно покину службу и отправлюсь на север. Потерпите ещё немного.       С этими словами он вдруг тепло улыбнулся королю и поспешно покинул лазарет.       Реми погрузился в свои мысли, пытаясь переварить всю полученную информацию. Итак, Микель, безусловно раздражал его. Даже не так: невероятно бесил, заставлял чувствовать себя глупо, неуютно, униженно. Но одновременно в нём было что-то такое, что отзывалось в душе приятным знакомым чувством. То же самое он испытывал, когда во время ночной вылазки обнаруживал в покоях кого-то из гостей какую-нибудь загадочную вещицу непонятного назначения. Микель был полон тайн, и Реми не хотелось его отпускать, пока он не будет разгадан. Для начала следовало разузнать, что за дела держат его во дворце.       Он позвонил в висящий у изголовья колокольчик, и в комнату вошла Лиззи.       — Ваше величество, — она сделала реверанс и замерла в ожидании приказа.       Реми улыбнулся. Судьба послала ему самого надёжного человека из прислуги.       — Лиззи! Если бы ты только знала, как я рад тебя видеть! — воскликнул он. — У меня для тебя есть важное поручение. Мы с тобой до этого никогда не обсуждали других слуг, но сегодня я хочу спросить тебя кое о чём. Скажи, что ты думаешь о шерьере Микеле Льонсэ?       Девушка вздрогнула, слегка вспотела, смущённо отвела глаза и замялась, затем выпалила:       — Он очень симпатичный!       Реми растерянно заморгал глазами, а потом рассмеялся: ну, да, а чего ещё можно было ожидать от молодой девушки? В голове вдруг всплыл непрошенный образ Микеля в мокрой рубашке. Висящий на широкой груди ключ, просвечивающиеся торчащие…       Король поспешно прогнал смущающее видение и сказал:       — Да уж, тут не поспоришь, но сейчас о другом.       Он вкратце рассказал ей о своих трудностях в отношениях с шерьером, о злополучном ключе, о подозрительном поведении и неприглядном характере парня, умолчав лишь о ночных вылазках. Затем он поведал ей о своих подозрениях. Девушка внимательно выслушала монарха, в глазах её отразилось сочувствующее понимание.       — Да, — сказала она, — непростая ситуация. Так чем я могу помочь вашему величеству?       — Я хочу попросить тебя несколько дней последить за Микелем. Сам я слишком приметный и не смогу тайком следовать за ним. Тебя же он как будто вообще не видит. Словно придворные для него не люди. Если увидишь, что он ведёт себя подозрительно, или заметишь за ним какую-то особенность, которая поможет мне заполучить над ним власть и одержать верх, сразу докладывай.       — Хорошо, я вас поняла, ваше величество, — поклонилась Лиззи. — Сделаю всё, что будет в моих силах.       — Спасибо! — искренне поблагодарил Реми. — Я хочу, чтобы ты знала, что я очень ценю нашу с тобой дружбу и то, что могу поделиться с тобой своими тайнами. Если тебе что-нибудь понадобится, только попроси!       Лиззи звонко рассмеялась.       — Ну, вот, вы снова обещаете «всё, что угодно»! Как тот глупый лис из сказки. Жизнь вас ничему не учит!       Реми тоже улыбнулся.       — И правда. Что ж, полагаю, теперь ты можешь идти и приступать к воплощению нашего секретного плана в жизнь.       К вечеру того же дня он уже вернулся из лазарета в свои покои. Он чувствовал себя прекрасно во всех смыслах, лишь слух по-прежнему не пришёл в норму. Лекарь недоумевал: при всём своём богатом опыте, он не мог предложить ничего, потому как ни разу не слышал, чтобы заложенность ушей, являющаяся следствием погружения на глубину, не проходила сама собой максимум за пару часов. В конце концов, лекарь посоветовал меньше нервничать и поскорее лечь спать, понадеявшись, что к утру всё наладится.       Реми покосился на драгоценную шкатулку, в которой хранились вещи, стащенные у Микеля. Соблазн воспользоваться сомнительным лекарством был велик, но недоверие оказалось сильнее. Король протянул руку и, фыркнув, отодвинул шкатулку подальше. В дверь осторожно постучали и, не дождавшись ответа, в комнату юркнула королева. Она была в лёгком брючном костюме для верховой езды. Увидев, что Реми не спит, она заулыбалась, села на край его кровати и затараторила:       — Сыночек! Как хорошо, что ты не спишь. Я принесла тебе хорошие новости! Угадай, что? Мальтруй в городе! Я встретила этого прохвоста у лавки старьёвщика, когда возвращалась с конной прогулки. Он хотел заехать к тебе сегодня, но я сказала, что ты болен и попросила его подождать хотя бы до завтра. Как ты? — она провела рукой по его волосам, коснулась лба. — Выглядишь неплохо. Поужинаешь с матушкой?       Реми не смог сдержать улыбки. Новости, принесённые королевой, несказанно обрадовали его.       Мальтруй был бродячим торговцем, хитрецом и плутом, который норовил обдурить каждого встречного. Лет ему было около сорока, на лице красовалась бессменная круглая бородка и лучезарнейшая из когда-либо существовавших улыбка. Пара живых ясных глаз постоянно будто хитро прищуреных, примечали каждую мелочь, так что большую часть времени сложно было сказать, куда он смотрит. Мальтруй не был красавцем, но обладал незаурядным обаянием и удивительным талантом рассказчика.       Они познакомились, когда, ещё будучи принцем, Реми прогуливался по рыночной площади под видом простого горожанина и ему приглянулась одна вещица. Пройдоха сразу смекнул, что перед ним человек, у которого водятся деньги, и заломил такую непомерную цену, что юноша развернулся и ушёл, а ночью вернулся в лавку в своём чёрном костюме, чтобы умыкнуть желаемое. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что мужчина не только не спит, но ещё и принимает гостей.       В арендованной торговцем лавке собралась, казалось, вся улица: здесь сидел и толстый булочник, и добродушная старушка-бакалейщица, с десяток лавочников и торговцев, и даже несколько мальчишек и девчонок, разносчиков продуктов. Мальтруй восседал на груде подушек, потягивал чай из большой зелёной пиалы. Как раз в этот момент молодой кузнец заканчивал рассказывать какую-то историю, и все слушали его, затаив дыхание.       — …И после того случая обиделся он на местных, ушёл в лес и пропал. Люди поговаривают, что в городе том видели в тот год волчонка о двух головах, восьмикрылую гусыню и трёхногую кошку…       — Трёхногую кошку я тебе хоть сейчас показать могу! — громко заявил со своих подушек Мальтруй, разрушив тем самым всю таинственную атмосферу, с таким трудом наведённую кузнецом. — Вон, у твоей соседки кошка на мышей в амбаре охотилась, да в поворот не вписалась. Теперь на трёх ногах ходит, четвёртую поджимает.       Все расхохотались, и даже притаившийся в тени за окном Реми улыбнулся. Кузнец ничуть не расстроился, он смеялся вместе со всеми:       — Ну, даёшь! — хлопал он по спине бродячего торговца. — Ты же у нас без малого полгода не был! Откуда про Мурынду знаешь?       Мальтруй обнял кузнеца за плечи, придвинулся к нему поближе и заговорщически начал громким шёпотом:       — Скажу только тебе, по секрету, но ты смотри, меня не выдавай. Когда я ходил сегодня обедать в кабак старого Жака, встретил там несколько претолстенных мышей. Они-то мне и рассказали.       Все так и покатились.       — Правду говоришь! Мыши в кабаке у Жака - самые толстые во всём городе!       — И самые плодовитые, — лукаво улыбался Мальтруй. — За те десять минут, что я там просидел, успел перезнакомиться, кажется, с несколькими дюжинами представителей серого семейства. И я вам клянусь, удостоился чести наблюдать, как одна молодая мышиная пара, не зная стыда, без устали работала над увеличением этого самого семейства прямо во время нашего знакомства!       Взрослые уже откровенно плакали от смеха, а дети начали дёргать шутника за рукава так нетерпеливо, что тот чуть было не разлил чай.       — Братец Маль, братец Маль! — запросили они. — Расскажи нам, где ты был, что видал, что слыхал, пока путешествовал?       Торговец коротко кивнул, в помещении сразу наступила тишина, все приготовились внимательно слушать.       — Забрался я в этот раз далеко за море, в страну, именуемую Морсэрия, — начал он. — Страна эта стоит на берегу холодного океана и славится своими рыболовными умениями. Многие века морсэрийцы ловят редкую, вкуснейшую в мире рыбу, продают её в соседние королевства и живут припеваючи. Но кроме благ, которые дарит море, есть ещё и нечто другое: гроты у берегов Морсэрии облюбовали морские чудовища! — на последней фразе он вдруг повысил голос, дети подпрыгнули, старушка бакалейщица громко охнула. — Сирены, волосатые змеи, морские монахи, селки, водяные черти и даже кракен! О некоторых я прочитал в книгах, о нескольких услышал от моряков, а одного даже видел вот этими самыми глазами… Дальше мой рассказ пойдёт о вещах страшных и пугающих, от которых даже самые матёрые моряки, бывало, седели. Так что тем, кто после моего рассказа будет видеть кошмары, лучше покинуть нас и отправиться на боковую прямо сейчас.       Разумеется, никто не сдвинулся с места. Хитрый торговец оказался великолепным рассказчиком. Он подавал истории, слухи и глупейшие выдумки, будто интересные сказки, не скрывая, что большая часть - неподтверждённые слухи. При этом люди не чувствовали себя обманутыми, напротив, им хотелось верить, что какая-то часть этих сказок — правда, и Мальтруй помогал им с этим. Умело владея своим голосом, интонациями, малейшими нюансами громкости и точно зная, когда надо подпустить страха, когда таинственности, а когда уместно ввернуть шуточку, он завоёвывал всё внимание слушателей и покорял их сердца.       Реми просидел под окном полночи, пока гости, наконец, не отправились по домам. Вернувшись во дворец, он понял, что начисто забыл о той безделушке, за которой ходил.       На следующее утро бродячему торговцу принесли аккуратный белоснежный, пахнущий ванилью конверт с изображением бабочек. В нём было личное приглашение во дворец от наследного принца Реми Эльвуазо.       Обнаружив, что вчерашний покупатель такая большая шишка, Мальтруй ничуть не смутился. Он даже как-то удивительно тактично умудрился упрекнуть Реми в скупости, при всём честном народе рассказал уморительную сказку о щедрой принцессе, а под занавес подарил королеве ту бесценную штуковину, за которую накануне просил с принца безумных денег.       С того дня, не смотря на разницу в возрасте, они с Реми стали закадычными друзьями. При каждом визите в город, торговец обязательно заезжал во дворец, развлекал своими историями придворных, веселил королеву, а затем делал вид, что покидает замок, а сам возвращался через тайный проход в специально отведённую комнату, где его уже ждал Реми. Они часами обсуждали слухи, потом Мальтруй доставал свою расшитую бисером сумку и наступало время торговли. Во всех странах где бывал, торговец собирал мелкие интересные безделушки, которые могли заинтересовать юного монарха. Во время последней встречи, молодой король поручил ему одно дело, так что теперь с нетерпением ждал его возвращения.       Однако, до завтрашнего дня ещё оставалась целая ночь. К тому же, Реми изрядно проголодался.       В дверь снова постучали. Королева велела входить и на пороге показался Микель.       — Повара велели передать, что стол накрыт, — сообщил он.       — Отлично! — воскликнула королева. — Ну, так что скажешь насчёт ужина с мамой, сынок?       Реми перевёл взгляд с шерьера на мать и благосклонно улыбнулся.       — Ну, разумеется, матушка! Я голоден, как волк! — он на секунду замешкался и добавил: — Кстати, я тут подумал, было бы неплохо, если бы Микель тоже присоединился к нашей трапезе. Надеюсь, матушка не будет возражать?       Разумеется, матушка не возражала.