someone with someone

      Родной дом встречает Бокуто громкой музыкой. От новой колонки начинает звенеть в ушах. Как можно находиться здесь, он не понимает. Зайдя на кухню, чтобы оставить пакеты с продуктами, парень направляется к источнику звука, перед этим недоумённо посмотрев на какую-то непонятную жидкость в блендере. Звать Т/и бесполезно, лучше сразу идти в спальню.       Когда дверь открывается, девушка подскакивает с пола. Её лицо всё красное, дыхание затруднено, а футболка мокрая от пота. В округлившихся глазах стоит неподдельный ужас и страх. — Т/и, чем это ты занимаешься? — удивлённо спрашивает Бокуто, убавив звук. — Ничем, — отведённый в сторону взгляд и перебирание пальцами раскрывают ложь. Юноша уже давно заметил, что когда его девушка врёт или волнуется, она всегда сгибает и разгибает пальцы. Очередная странная привычка. Он не знает, откуда взяла её девушка, но каждый раз, когда та беспокоится, обязательно появляются непроизвольные движения пальцами. — Ты врёшь. — Нет, не вру. — Нет, врёшь. — Нет, не вру. — Нет, ты врёшь.       Совершенно бессмысленный диалог прерывается тяжёлым вздохом девушки. Знак того, что она признаёт своё поражение. — Ко, я не хочу об этом говорить, — звучит резкий ответ. Т/и встаёт с каремата и тянется к бутылке с водой, жадно делая глоток. — Точно? — Да. — Хорошо, я понял.       Вот за что Т/и любила Бокуто, так за его способность чувствовать, когда нужно остановиться. Он заметно повзрослел с их первой встречи. Изменения в физическом плане тоже произошли, но гораздо заметнее было то, каким серьёзным стал парень. Хотя, всё его ребячество никуда не делось, и волейболист остался всё тем же детём, он стал более сдержанным и понимающим в некоторых ситуациях. Теперь он отвечал не только за себя, но и за свою девушку, у которой тоже были свои проблемы и заморочки, требующие решения, в поисках которого он всегда пытался помочь. Груз ответственности его изменил. Заботиться о другом человеке тяжело, особенно, когда этот человек категорически отказывается её принимать. «Ко, я не беспомощная, могу сделать всё сама,» — часто можно было услышать от Т/и. Однако, молодой человек не отступал. Двигать мебель девушка не будет, нести тяжеленные сумки — тоже, тащить на себе все заботы по дому — тем более. Ничего по одному, всё только вместе. — Кстати, я там кое-что купил. Пойдём, посмотришь. — Идём.       А ещё Котаро понимал, когда нужно отвлечь девушку от мыслей, не дающих ей покоя. — Я сегодня так вымотался на тренировке, ты не представляешь. Казалось, что в нашем поте можно было купаться. А ещё я упал раза два. Парни шутили, что пот капал на пол, и я на нем поскользнулся. Думаю, я так пропотел, что точно скинул пару килограммов. На улицу вышел, а там такая жара, что невозможно. Решили в магазин зайти за мороженым, а там мне мысль в голову пришла, что надо накупить побольше твоих любимых сладостей и вместе их съесть. Так что смотри!       Действительно. В пакетах чего только не было: и шоколадки, и конфеты, и леденцы, и печенье. — А ещё я взял твой любимый шоколадный торт. Как насчёт того, чтобы включить какой-нибудь фильм и всё это уничтожить? Как тебе идея? — Отличная.       Они усаживаются на кровать и выбирают какой-то ужастик. Пока он идёт, пакеты пустеют, а на полу образуется куча из обёрток. Котаро замечает на щеке Т/и растаявший шоколад и слизывает его. — Ты вымазала свои милые щёчки, — говорит он и замечает, как тускнеют глаза девушки. Секунда, и она скрывается в ванной, громко хлопнув дверью и закрываясь на замок.       Бокуто не понимает, что именно пошло не так. Если бы его ничего не беспокоило, то он бы подождал, пока Т/и успокоится, а потом всё выспросил бы у неё. Но из ванной издавались звуки кашля, раздирающего горло и непонятного хлюпанья. Т/и рвало. Юноша бросился к двери, оказавшейся запертой. — Т/и, что с тобой? Т/и, ты меня слышишь? Открой дверь, Т/и! Что происходит? — Ко, оставь меня! — ответ девушки парня не удовлетворил, и он продолжил терроризировать дверь. После непрерывных стуков препятствие не поддалось, открывать никто его не собирался, и было принято решение найти запасной ключ.       Всю подобную мелочь девушка хранила в ящике прикроватной тумбочки. Вбежав в комнату, парень насмерть вырвал его и отыскал нужный предмет.       Открыв дверь, юноша находит девушку, сидящую возле унитаза и засовывающую пальцы себе в рот, вызывая рвотный рефлекс. Поражённый представшей картиной, Котаро не сразу оказывается возле девушки. Несколько секунд промедления он наблюдает за Т/и, непрерывно содрогающейся. Очнувшись от оцепенения, он хватает полотенце и мигом оказывается возле девушки. Отцепив от туалета, волейболист прижимает её к себе и не даёт вырваться. Она царапается и кусается в попытках отстраниться, но сильные руки не позволяют ей этого сделать. Бокуто принимается вытирать заплаканное лицо от рвоты. — Т/и, что же ты делаешь, милая? — шепчет юноша. В его тоне слишком много беспокойства. Девушка, с помощью неведомой силы, но всё же вырывается из крепкой хватки. По её лицу ручьём текут слёзы. — Зачем ты пришёл? Я говорила, чтобы ты от меня отвязался, — кричат ему в ответ. У Т/и началась истерика. — Уйди! Убирайся от сюда! — Я не уйду. — Почему ты так жесток ко мне? Почему ты так издеваешься надо мной? Зачем мучаешь? Сначала сам пичкаешь меня всем подряд, а потом упрекаешь в полноте! Я думала, что ты меня любишь! Наивная. Как можно любить это?! Восемьдесят килограмм! Как это может нравится? Аа. Для чего, для чего я только тебе поверила? Лучше было бы так и остаться одной. Так было проще! Я сама себя ненавидела, не обращала внимание на насмешки других. Они все были чужими, а ты — родной! Был. Поэтому так невыносимо терпеть твои насмешки! Я пыталась сделать с эти что-то! Похудеть, я пыталась! Но каждый раз я срываюсь! Это невыносимо! — сквозь рыдания слова звучат не совсем внятно, но для Котаро каждое из них звучит как звон колокола. — Т/и, подожди, о чём ты? Какие издевательства? Какие насмешки? Кто тебе сказал такое? — он пытается обнять плачущую, но та отталкивает парня. — Ах, какие насмешки? А вот эти твой сброшенный вес, а мои щёки, а мой живот, на котором так мягко лежать?! Что это такое? Разве не унижение? — Да нет же, ты всё не так поняла, — осознание бьёт молотом по голове: всё это время Т/и считала себя страшной, а он не понял этого. — Я всё поняла так! Я уродина! Посмотри на моё лицо, на моё тело! Это всё просто отвратительно! Я ненавижу, я хочу убить себя! Я не знаю, что за игру ты ведёшь, спор ли это или нет, но ты не можешь меня любить. Вокруг тебя вьётся такая толпа поклонниц, ты просто не можешь любить такое страшилище!       Рыдания никак не прекращаются. У девушки уже хрипит голос. Она продолжает что-то кричать, но Бокуто не слушает. Замкнув дверь, он включает холодную воду и направляет на Т/и. Она пытается убежать, закрыться вещами, но сделать это ей не дают. Душ опускается на место только тогда, когда всхлипы окончательно замолкают.       Уйдя, молодой человек возвращается с пледом, в который и заворачивает Т/и, перед этим сняв с неё одежду и вытерев полотенцем. Он уносит её на кровать. В спальне уже успокоившаяся девушка прижимается к Ко, который крепко обнимает её. — Т/и, запомни одно, я люблю тебя и твоё тело и никогда тебя не оставлю. Мне абсолютно плевать на твой вес. Ты будешь нравиться мне любой. И даже не думай заморачиваться этим, и не смей больше мучать себя этими диетами и тренировками. Ты меня услышала? — Да.       На следующий день Бокуто приносит в два раза больше сладостей и с улыбкой смотри, как довольная Т\и их уплетает.       Что это, если не счастье, когда тебя любят за то, что ты есть, когда любят просто так?