***
— Прекрати! — Нет, это ты прекрати ворчать и расслабься… — Ради всего про́клятого, Ади! Если мы скрылись под одеялом, это ещё не означает, что остались одни! — несмотря на наслаждение, Мими с силой сжала кисть демона и остановила неторопливое движение пальцев в своих трусиках. — Будешь себя так вести по утрам, больше никогда не разрешу тебе у нас ночевать! — Ну почему? — демон тоскливо законючил, но тут же снова игриво нажал указательным пальцем на чувствительную точку между влажных складок половых губ. Мими тихо охнула и надавила сильнее на запястье парня. — Не ври, что тебе не нравится… — шепнул он ей на ушко. — Конечно нравится, — зашипела она в ответ, — но этим надо заниматься наедине, а не в присутствии моей подруги! За границей одеяльного царства раздался легкий стук. Демоница мгновенно замерла, прислушиваясь, а потом поспешно вытащила руку Ади из трусиков и отпихнула от себя. Высунув голову наружу, чтобы разведать обстановку, обнаружила соседку, которая только что допила чай и теперь крутила кружку в пальцах, смотря при этом в окно. Вики была полностью одета, причесана и явно куда-то собиралась. — Ви? — смутившись, Мими осторожно её позвала. — Э-э… Давно ты проснулась? — А? — та резко обернулась и при взгляде на демоницу вздрогнула. — Я говорю, чего не спишь? — теперь Мими села на кровати, поправила лямку своей шелковой сорочки и с волнением посмотрела на Непризнанную. — И куда собралась вообще? Ади предпочел не высовываться во время разговора, но всё же не удержался и куснул демоницу за бочок, за что тут же получил локтем в нос. — А-а-а… — протянула Вики рассеянно. — Люцифер вчера уведомил, что сегодня у нас будет первая тренировка. — В такую рань? — Мими недоверчиво глянула сначала на часы, а потом на солнце за окном, которое ещё было холодным и неярким. — А, ты об этом, — Непризнанная зевнула, поднялась из-за стола и пошла к выходу из комнаты. — У меня в запасе ещё целый час, чтобы подышать воздухом и взбодриться перед занятием. — Ви! — демоница окликнула подругу у порога, и та обернулась, застыв одной ногой в обуви. — У тебя точно всё хорошо? — Что? — Вики удивленно поморгала и тут же с улыбкой махнула рукой. — Да, конечно. Что за вопросы? Увидимся за обедом. Едва соседка ушла, Мими нахмурилась и скрестила руки на груди, продолжая задумчиво смотреть на закрытую дверь. — Тебе не кажется, что с Вики что-то не так в последнее время? — О чём ты? — демон откинул одеяло и вдохнул свежий воздух, развалившись на спине. — Вики как Вики. Ну, может, болтает чуть меньше обычного, но и всё, пожалуй. — Нет, не всё, дубина! — развернувшись к Ади, демоница ударила его по плечу. — Неужели не замечаешь, что она стала какой-то потерянной и задумчивой с самого Хеллоуина?! Уверяет, что всё нормально и ничего не случилось, но я чувствую, что это не так! — Да что могло случиться? — демон приподнял брови. — Я говорил с ней в клубе. Всё было нормально. — Говорил? — тут Мими склонилась над парнем, внимательно заглядывая в глаза. — Ты что же, узнал её? — Точнее, это она меня узнала, — зевнул Ади, обвил демоницу за талию и притянул к себе. — Тебя грех было не узнать, мистер тупые шуточки, — хохотнула та, устраиваясь на нём сверху. — Эта была самая дурацкая игра в Мафию за всю мою жизнь. — Ах да… — протянул демон и внезапно резко перевернулся, подмяв под себя девушку. Мими только охнула, уткнувшись лицом в подушку, а Ади уже бесцеремонно задрал подол её сорочки и звонко шлепнул по ягодице. — Я так и не наказал тебя за твою выходку, — ещё один шлепок разорвал пространство комнаты, и демоница взвизгнула. — Сосок на глаз натяну?! Ты где этого понабралась, скажи на милость?! — С кем поведешься… — Мими захохотала и попыталась выползти из-под Ади, но безуспешно. Он тут же прервал этот побег, ловко стянул с неё трусики и навалился сверху, прижимаясь возбужденным членом к мягким ягодицам. — Вот бы каждое утро так начиналось… — пробормотал, ласково кусая демоницу за ушко, и она снова захихикала, при этом приподняв таз и потеревшись о достоинство демона. — Мечтай… — Почему же? — продолжал хрипло шептать Ади, уже стянув с себя бельё и направляя готовый ко всему орган во влажную промежность демоницы. — Когда-нибудь Сэми переедет к Бонту, и тогда мы сможем жить вместе в моей комнате. — Шутишь? Скорее Вики успеет переехать к Люциферу, пока эти двое ангелочков поцелуются первый раз. Так что вещи стоит паковать тебе, милый. — Чего? — Ади настолько удивился, что даже замер, так и не войдя в Мими, хотя только что собирался. — Причём здесь Вики и Люцифер?.. — Ох, забей… — раздраженно выдохнула она и снова настойчиво приподняла таз, требуя активных действий. — Займись тем, что у тебя получается лучше всего, Ади. И это явно не проницательность…***
Вики
Зря Ади притащил вчера эту вишневую наливку. Она, конечно, была чертовски хороша, но доставила мне больше проблем, чем радости. Хоть пили мы её все вместе, демонам было хоть бы хны: они беззаботно завалились спать и храпели как носороги до самого утра, в то время как я полночи ворочалась, пытаясь заснуть и мучаясь от головной боли. Эта тяжесть преследовала меня и при пробуждении (если пара часов хлипкого забытья вообще может считаться сном), поэтому я встала не просто не с той ноги, а, можно сказать, по частям. Не знаю, во сколько проснулись Мими и Ади, но когда я открыла глаза, демоны уже тихо шушукались под одеялом. И были этим так увлечены, что не заметили моего шорканья по комнате и сборов. Огромный плюшевый медведь валялся на полу, и что-то мне подсказывало, что такими темпами он скоро съедет от демоницы и поселится у меня на кровати. Правильно: втроём на ложе Мими уже не уместиться. После совместного задания на земле всё изменилось. Ади стал появляться у нас в комнате практически каждый вечер, за исключением тех, когда демоны либо гуляли до утра по территории Школы, либо тусили в комнате двойняшек, потому что Сэми и Бонт тоже пропадали на целомудренных свиданиях. Но этой ночью Ади остался у нас впервые, что означало: отношения бессмертных движутся семимильными шагами вперёд. Меня нисколько не напрягала чужая личная жизнь, если это делало мою соседку счастливой, а наши совместные вечера — весёлыми. Но сегодня утром я была совсем разбитой из-за плохого сна, а шёпот демонов только ещё больше подстёгивал покинуть комнату поскорее. Для всех нас было самым оптимальным вариантом оставить их сейчас вдвоём, что я и сделала, отправившись на тренировку на целый час раньше. Улица встретила меня прохладой и хрустящей свежестью. Температура на Небесах падала не так стремительно, как на земле во время смены времён года, поэтому пока можно было обойтись легким свитером и мокасинами. Снега тоже стоило ждать не раньше середины декабря, как мне рассказали. Но этот факт меня скорее расстраивал, потому что снег — моя вечная любовь. «Я календарь переверну, и снова третье… ноября…» В голове пронеслась знакомая песенка, и под неё я потянулась изо всех сил, хрустя косточками и жмурясь от солнца, которое сегодня решило не скрываться за тучами. Это было бы прекрасное начало замечательного дня, если бы не парочка «но». С одним из них мне предстояло скоро встретиться лицом к лицу, а второе мучило прямо сейчас. — Да ла-а-адно… — простонала я, посмотрев себе под ноги. — Ну как так то?! Совсем без головы вышла, что ли?! Видимо, я была так рассеянна и невнимательна, стремясь быстрее убраться из комнаты, что совершила оплошность в своём излюбленном стиле. Самое смешное, что, пребывая в глубоких размышлениях, я даже не замечала боли, пока спускалась вниз и выходила из общежития. Теперь же каждый шаг простреливал левую стопу так, что идти стало невозможно. А всё потому, что в спешке я сунула правую ногу куда положено (то есть в свою обувь), а левую — в лофер Мими, который — на минуточку — был меньше моей лапы размера на два. — О Шепфа! — воздев лицо к небу, я попеняла на себя ещё пару секунд, а потом тоскливо вздохнула. Вернуться в комнату меня не заставили бы даже под дулом пистолета. Наверняка там сейчас так жарко и громко от нехитрого времяпрепровождения демонов, что никакая боль в пятке и поджатых пальцах не сравнится со стыдом, который окрасит мои щеки. Поэтому оставался только один выход — идти босиком. Какой смысл баловать правую ногу мокасином, если левая при этом будет преступно обделена? К тому же представляю, как жалко и убого это смотрится со стороны. Так и слышу голоса бессмертных: «Эй, смотрите! Чудила на прогулку вышла! Ни дня без позора!» А самым громким будет смех красноглазого чудовища, с которым мне предстоит заниматься. С такими мыслями я присела на лавочку у кромки тренировочного поля и стянула обувь. Ловко закинув в ближайшие кусты предметы своего утреннего несчастья, ещё раз вздохнула, огляделась и пришла к выводу, что пора. Пора вплотную заняться самоанализом, от которого я бегала два предыдущих дня. Итак… «Что. Это. Было?!» Стоило даже мельком вспомнить карающий поцелуй дьявола, как губы снова запылали. И уже по дурацкой привычке я прижала к ним пальцы, чтобы проверить — не горят ли они на самом деле? Несмотря на прохладный, пронизывающий ветер, мне стало так жарко, что захотелось оттянуть ворот свитера. «Наглый. Невыносимый. Упрямый. Самовлюбленный. Дерзкий. Упырь!» Я могла перечислять эпитеты до бесконечности, но это нисколько не стирало из памяти встречу под ивой и её завершение. Как не умаляло и предыдущего часа в клубе. Пришло время взглянуть правде в глаза и честно во всём разобраться. Было ли мне хорошо с Дарси той ночью? Да, несомненно. Хотела ли я продолжения вне «Поезда» или в нём самом? И снова ответ положительный. Так почему так взбесилась при виде демона, выходящего сквозь ветки ивы на лунный свет? Потому что приняла его за другого? Ждала Давида, а вместо моего приятеля появился так называемый… кто вообще? Ни друг, ни враг, а так… Люцифер до сих пор шатался где-то на середине и никак не мог перевесить ни в одну из сторон. Но если подумать, так ли мне было важно, кто прячется за образом блондина? Я была расслаблена рядом с Дарси только из-за уверенности, что это Давид? Кто-то знакомый мне, приятный и не внушающий опасений? Или сейчас я намеренно откидываю от себя воспоминания, что совсем не зацикливалась на личности собеседника, а просто наслаждалась его обществом? Ничего не анализируя… Несомненно, я была шокирована. Люцифер не объявлялся в Школе полторы недели, и я отчего-то с легкостью решила, что и на празднике его не будет. Как и была уверена все эти два месяца, что демон — образец высокомерия и заносчивости, грубости и жестокости. А тут что же получается: это совсем не так? Или не так лишь отчасти, раз он умеет не только издеваться, но и производить приятное впечатление? Вести себя учтиво и галантно… Неужели я взяла от уважаемой мной Элизабет Беннет только плохие качества? Предубеждение в чистом виде… Отвратительный дьявол вдруг предстал в новом свете, и я уже не могла не задуматься — а что мне известно о демоне на самом деле? Знаю ли я его вообще?. Но как можно было разглядеть в Люцифере что-то хорошее, если напоказ он выставлял только своё гнилое нутро? С самого первого дня, с самой первой встречи я не слышала от него в свою сторону ни одного хорошего слова — только упрёки, оскорбления и насмешки. Его ненависть ко мне буквально пропитывала воздух, так чего он ждал взамен? Я не одна из его подданных, чтобы любить и уважать демона только за то, что он наследник Преисподней и сын Сатаны. Все его регалии ничерта не значат, если он для меня — просто наглый, зарвавшийся парень со старшего курса. Унижать слабых — недостойное занятие для того, кто мнит себя таким великим и могучим, а ездить на себе я больше не позволю, как бы ни презирала агрессию и конфликты. Однако всё, что случилось на празднике, стало неким переломным моментом, который мне нужно было осознать и переварить. Если отбросить пресловутое предубеждение к демону и сравнить его с мистером Дарси, сколько схожести там останется? Гордость — да. Высокое положение в обществе, богатство и наслаждение собственным превосходством? Да, да, да. Но есть ли за этим те же доброта, самоотверженность и способность переступить через своё упрямство, как есть это в выдуманном герое? Дарси был влюблен в Лиззи, и это чувство помогло ему усмирить гордость и пересмотреть свои взгляды на жизнь ради женщины, которая покорила его сердце. Но разве это наш с Люцифером случай?.. Об этом смешно даже думать. Всё это время демон был для меня лишь предметом раздражения, бесполым существом, соперником в гонке «Кто унизит сильнее». Представить его в качестве парня, который мог бы увлечься мной, а я — им, всё равно, что назвать снег горячим, молоко — твёрдым, а радугу — чёрно-белой. Невозможно априори. И всё же судьба Элизабет Беннет не давала мне покоя. Она тоже была слепа и не сразу распознала в Дарси все чувства, что так изводили его закрытую, не привыкшую к любви душу. За пеленой своих предубеждений она слышала в каждом его слове совсем не то, что он хотел сказать; видела в каждом его поступке ложный посыл. Как бы ни хотела, после той ночи я не могла не думать об этом. Постоянно возвращалась к тому, что случилось под деревом. В тот момент я была абсолютно уверена, что Люцифер действует мне назло. Знает, что этот поцелуй не нужен нам обоим, что мы оба не рассчитывали встретить именно друг друга, и потому лишний раз хочет вывести меня из себя. Наказать, уничтожить за неповиновение, и его дурацкое слово, данное мне в клубе, здесь совсем ни при чём. Да, он собирался поцеловать девушку, которая ему понравилась, в реальной жизни без масок. Но ведь ей оказалась я! Я, черт возьми! Какие обещания тут могут играть роль, если вы обоюдно друг друга бесите с первого взгляда? А мне? Разве приятно мне было знать, что тебя целуют не потому, что искренне этого хотят, а просто из вредности, злости и упрямства? Нет, такое положение дел совершенно не по мне. «И всё же… Если переосмыслить всё с холодной головой и с другой точки зрения, которая раньше казалось невероятной, возможно ли, что…» От такой мысли меня моментально словно окатило ледяной волной. Ладони вспотели, а сердце забилось так быстро, что стало тяжело дышать. «Нет, быть этого не может!.. Что за глупости, Вики! Самой не смешно?!» Но, проведя прямую параллель с романом Остен, волей не волей мне пришлось рассмотреть и такой вариант. И с каждой секундой эта теория казалась всё более правдоподобной, и она повергала меня в шок, разрушая все привычные устои. Переворачивая мой мир с ног на голову. «Но что, если… Представить всего на минутку… Что, если Люцифер знал, кто скрывается за образом блондинки? Что, если он раскусил Элизабет ещё до того, как мы встретились под ивой? Что, если он позвал её туда, заранее зная, к кому идёт?.. Что, если он и правда хотел……….» Это всё меняло. Настолько сильно, что у меня голова закружилась, а желудок подбросило вверх и обратно. Все его слова, реакция и поведение ночью теперь выглядели иначе в моих глазах. Если демон всё знал, то этот пожирающий огонь, что мы оба почувствовали, этот пожар, который до сих пор при воспоминаниях будоражил кровь — был не таким, как я изначально думала. Тогда это был совершенно другой поцелуй.~
— Что, так не терпелось начать тренировку? Насмешливый голос со стороны вырвал меня из задумчивости и заставил подпрыгнуть на скамейке от неожиданности. Повернув голову так быстро, что шею защемило, я наткнулась на изучающий взгляд Люцифера. Губы его с каждой секундой всё больше растягивались в ухмылке. — Или хотела скорее меня увидеть? — совсем охамел он и обнажил зубы в широкой, довольной улыбке. — Что?! Да ты… да я… — увидеть его впервые после Хэллоуина оказалось даже тяжелее, чем представлялось. Тем более, если только что пришла к неоднозначному выводу и смущалась от этого, как девственница на оргии. — О чём ты говоришь вообще?! — в конце концов, я скрестила руки на груди и нахмурилась. — О том, что до начала занятия ещё полчаса, а ты уже здесь, — он не двигался с места, продолжая рассматривать меня и тихо посмеиваться. — А сам тогда зачем заранее пришёл? — Решил проветриться. Плохо спалось, — демон чуть пожал плечами и перевёл взгляд на лес. — Аналогично, — тоже отвернувшись, я стала изучать поле, не в силах больше смотреть на бессмертного. — Вышла прогуляться. — Босиком? — снова уточнил он насмешливо, а когда я резко обернулась, кивнул на мои ноги. — Д-да. А что такого? — я неловко скрестила их и спрятала под скамейку. — Решила закаляться по утрам, подпитываясь энергией ледяной росы. — В капроновых носках? Впервые слышу о таком способе, — не унимался демон, по-прежнему говоря со снисходительными смешками. — Это новая методика! — я зарделась и вспыхнула, как спичка. Вот пристал! — Тебе не угодишь! Исключительно из чувства противоречия я вытянула ноги, быстро сорвала носки и кинула их под лавку. А потом встала и демонстративно прошлась туда-сюда по полю, вернувшись к исчадию ада с вежливой улыбкой. Правда, пока шла к нему спиной, закусила губы до крови, чтобы не завизжать от холода. — Видишь? З — здоровье! — Д — дурость! — Люцифер мимолетно закатил глаза. — Непризнанная. Бессмертные хоть и не болеют телом, но это не касается головы. Простуда нам не страшна, а вот перед такими заболеваниями, — тут он пару раз постучал себе пальцем по виску, — регенерация бессильна… Мне хотелось его задушить, но я лишь втянула воздух через нос и, не убирая вежливой улыбки, процедила сквозь зубы: — Мы закончили говорить о моём здоровье? Или месье доктор поставит мне ещё парочку диагнозов? — Я бы предпочёл поставить тебе удар, — демон, наконец, принял серьёзный вид и даже расправил спину, похрустев позвонками. — В начале декабря состоится первый матч по Крылоборству между Непризнанными и Чисторожденными. А ты до сих пор машешь крыльями в воздухе, как курица. Что уж говорить о сражении… — О, конечно, — покривившись, я отвесила ему шутовской поклон. — Наставник не может допустить, чтобы его протеже опозорилась на первых же минутах матча. — Я не могу допустить, чтобы ты свалилась мешком на землю и переломала себе все кости, — спокойно парировал он. Но прежде, чем моё лицо вытянулось от удивления и внезапности такого заявление, демон продолжил и расставил всё по своим местам: — Другой ученицы мне не дадут. А если ты будешь находиться в состоянии овоща, плакали мои оценки за кураторство. — О-о… — только и смогла выдавить я, проклиная свои непрошеные мысли. И как только пришло в голову, что этот самовлюбленный тип может переживать за меня, а не за себя, любимого?! — Долго ещё внизу закаляться будешь? — донеслось сверху. И когда он только успел взлететь?! — Здесь тоже холодно, так что можешь продолжить свои процедуры в небе… Испустив долгий, протяжный выдох сквозь открытый рот, я зажмурилась и призвала себя к спокойствию. Это будет очень… очень долгая тренировка. — Нападай, — велел Люцифер, даже не принимая стойку защиты. Сильно же он верит в меня, однако… Обида придала сил, и я рванула вперёд в надежде хотя бы мазнуть демона крылом, но тот лишь лениво отлетел в сторону. Целый и невредимый. — И чему вас только Фенцио учит? — закатил он глаза и поцокал. — По тебе же сразу видно, куда хочешь нанести удар. Надо действовать внезапно и сбивать противника с толку! Едва демон закончил говорить, как пошёл в ответную атаку. Проанализировав его движение, я приготовилась к удару справа, но Люцифер в последний момент извернулся и выкинул вперёд левое крыло, отчего меня снесло в сторону на пару метров. — Эй! Так нечестно! — Это называется тактика, Непризнанная. И без неё никому не выиграть. А тебе — тем более, если будешь продолжать так медленно двигаться и слабо бить. Сжав кулаки, я насупилась и предприняла новую попытку. — Уже лучше, — снова увернулся он и кивнул. — Давай ещё раз. Я не знаю, сколько это продолжалось, но меня затянуло. Перестал чувствоваться холод, на лбу выступил пот, а мне в какой-то момент даже захотелось стянуть с себя свитер, так жарко стало. Остановило только то, что под ним я была в одном лифчике. — Твоя проблема в том, что ты неправильно направляешь силу удара, — произнес демон. — Он получается по касательной, потому что ты концентрируешься на кончике крыла, а надо изначально делать посыл от самого основания. — Это как? — не поняла я. Но вопрос адресовала пустоте перед собой, потому что Люцифер уже оказался сзади. — Вот так, — низкий, спокойный голос раздался в районе макушки, а спины вдруг коснулись горячие пальцы, которые ощущались даже сквозь одежду. И от этого меня пробило током, подбрасывая дров в топку, которая и так пылала внутри. — Расслабь здесь… — демон поводил по моей пояснице: медленно, почти поглаживая, — а здесь — напряги, — его руки скользнули вверх, останавливаясь на лопатках, и я чуть не поперхнулась, словно в рот залетела нежданная муха. Несмотря на моё смятение и напряжение, Люцифер продолжил. Обхватил каждой ладонью самое основание крыльев и взял их под свой контроль, заставляя меня отдаться в его полную власть. Накатило чувство беспомощности, но пришлось подчиниться и довериться демону. В таком положении он мог вырвать мне крылья за одну секунду. — И… и что? — почему-то хрипло спросила я, безумно нервничая. Смотрела на облака, а сама пыталась не замечать, какие чертовски горячие и сильные руки у демона. А моё тело при этом — вялое и безвольное. — Вот, откуда должна исходить сила удара, — разглагольствовал он, а сам тоже понизил голос и поубавил громкость, придавая этому моменту ещё большей интимности. «Да господи-боже-мой! Избавь меня от своей дьявольской харизмы хотя бы на тренировке! И так соображать сложно…» Тем временем Люцифер самостоятельно отвел моё правое крыло и имитировал удар. Тот получился гораздо более мощным, чем прежде, и я удивилась и испугалась одновременно. — Теперь сама, — заключил он и отстранился, а моей спине моментально стало холодно. «Это опять какая-то игра? Сбивает меня, выводит из равновесия, а сам насмехается?..» Я попыталась повторить, но вышло не очень. Мешало сердце, которое разгоняло бурлящую кровь по венам, и глупые мысли о демоне, который то опалял своим жаром, то заставлял мёрзнуть без него. «Вики, фу! Место! А ну-ка быстро отставить все непристойности! Что это на тебя нашло?!» Да только избавиться от воспоминаний, которые насылал демон своей близостью и прикосновениями, было очень тяжело. Я не выспалась, устала за целый час, тело не слушалось, а тут ещё и такие выкрутасы. Да он издевается, ей-богу! — Иди сюда, — внезапно Люцифер без спроса развернул меня за талию к себе и обнял. У меня глаза чуть не выпали из орбит прямо в вырез его толстовки. А пока я вспоминала, как дышать, демон положил свои ладони мне на рёбра, фиксируя положение. — Обхвати мои крылья так же, как я показывал. Вроде и не приказ, но я послушно подняла руки и сжала дрожащими пальцами самое основание мощных крыльев. Какое счастье, что в таком положении мы не могли смотреть друг на друга, и Люцифер не видел моё вспыхнувшее лицо. Через секунду он невольно притянул меня ещё ближе к себе, обвивая руками, и от этого я почти уткнулась носом ему в шею под самой челюстью, постаравшись не вдыхать. Но куда там… Резкий аромат табака и крепкого кофе ударил по мозгам, и снова я на мгновение окунулась в прошлое. Туда, где демон сжигал меня губами, а я захлебывалась в эспрессо, щедро приправленном чёрным перцем, имбирём и коньяком. Концентрация была такая, что хотелось одновременно чихать и выпить литр ключевой воды, так сильно его ярость вливалась в меня без жалости и пощады. Но сейчас жгучей горечи не было. Мелькала гвоздика и корица, смягчая кофе и делая его приятным и тёплым. Сладость придавали оттенки мёда и чуть-чуть коньяка, который становился всё более заметным и начинал туманить голову. «Изыди, бес! Изыди, прошу тебя…» Ах, если бы только я не провела на скамейке полчаса в размышлениях. Если бы не допустила мысли, которая теперь изводила меня и мучила, всё было бы проще. Но теория о том, что Люциферу может быть приятно трогать меня, обнимать и всячески контактировать, сводила с ума и мешала настроиться на работу. Словно по щелчку пальцев, поменявших моё мировоззрение, теперь я невольно искала внутри себя отголоски на близость демона и пыталась их проанализировать. И тёплый, трепетный огонь, который зародился где-то в животе, совсем меня не радовал. «Что это ещё за новости, Вики?! Не смей поддаваться на такие детские провокации!..» — Чувствуешь?.. — шепнул Люцифер мне на ухо, задевая носом волосы, и я совсем растерялась. — Ч-что?.. — Силу и направление. — Он напряг мышцы спины, и тогда я ощутила под пальцами движение. Одним резким рывком демон выкинул крыло вперёд, показывая удар, а потом по инерции накрыл им нас, заключив в кокон. Стало темно, душно и очень тесно, потому что я почти впечаталась в его тело под таким давлением. — Вот, как отправить соперника в нокаут… — его губы уже бесстыдно скользили по моему уху, а у меня в голове взрывались атомные бомбы от хриплого полушёпота. «Отпусти-отпусти-отпусти-отпусти…» Я безнадёжно теряла контроль и над собой, и над ситуацией, и это пугало больше, чем самые страшные ужастики в мире. Словно прочитав мои мысли, Люцифер опустил руки и с легкостью отлетел от меня, не утруждаясь просьбой освободить его крылья. Я была так слаба и потеряна в тот момент, что пальцы разжались сами собой. — Если поняла, то пробуй, — невозмутимо заявил он, словно ничего не произошло, а вот мне было далеко до спокойствия. Развернувшись, я отлетела подальше не только для размаха и разгона, но и для того, чтобы сделать пару глотков холодного воздуха открытым ртом. «Чтоб тебя, коварный ты демон… Ну почему я не могла свалиться на кого-то другого в тот злополучный день?..» Но мне было необходимо взять себя в руки и сконцентрироваться, и я это сделала. Его урок не прошел даром: пару ударов у меня действительно вышли неплохо. Настолько, что в какой-то момент Люцифер даже стал сдержанно биться в ответ. Но я, конечно же, недолго сопротивлялась и позорно отправилась вниз после третьего толчка. Рассекая спиной воздух без малейшего шанса притормозить и смягчить приземление, я ждала удара о твёрдую, холодную землю и смотрела, как быстро от меня отдаляется фигура демона, оставшаяся в небе. «Закаляйся теперь, сколько влезет, Вики. Вся роса в твоём распоряжении…»***
Люцифер
— Господин? — приторный, елейный голосок оторвал меня от созерцания зала с высоты балкона. — Рад снова видеть Вас в нашем скромном заведении! Бес почтительно склонился в поклоне до земли, не стирая при этом пошлой ухмылки с морды, а меня чуть не стошнило. «Скромном заведении… Да тут даже спичку зажигать опасно, так полыхнёт — камня на камне не останется» — Уже выбрали? Может быть, Вам подсказать? — Сам разберусь! — рыкнул я и махнул рукой в воздухе, чтобы хозяин отвалил. — Конечно, конечно! Как можно сомневаться… Бес попятился спиной к лестнице, уводящей с балкона, не переставая отвешивать поклоны. При этом его длинный хвост метался из стороны в сторону от предвкушения скорой наживы: я всегда оставлял увесистый кошелек в его кармане, когда получал желаемое и покидал «Приют путника». Дождавшись, когда его поросячья морда и перестук копыт перестанут меня раздражать, снова перевёл взгляд вниз и продолжил наблюдать за толпой. Нижний уровень. Пристанище бесов, их полноправные владения. Здесь нет ничего, кроме подземных пещер, скупой каменной природы и бесконечных низменных инстинктов. Единственный городок, худо-бедно отстроенный несколько столетий назад, застрял в средневековье, а по стилю напоминал Дикий Запад. Бесы не носили оружие и шляпы, не ездили на лошадях, но одевались в старомодные костюмы, далекие от целомудрия, и безудержно пили, разлагаясь в веселье и удовольствиях. На внешность бесовки были далеки от совершенства. Смесь людей и козлиной породы делали их тела похожими на женские — особенно природа не поскупилась на объемные, мясистые прелести, — а копытца, хвосты и рожки добавляли пикантности. Даже лица были вполне терпимы, если бы не свиные рыла, которые девушки компенсировали огромными слоями косметики. Но несомненный плюс бесовок был в том, что они рождались и жили только ради одной цели — удовлетворения похоти. Их не заботили нормы морали, высокие цели или будущее. Их заботил только твой член, который на короткое время становился центром их вселенной. В «Приюте путника» все бесовки были ухоженными и опрятными. Несмотря на то, что в зале царила вакханалия среди пьяных мужчин, которые бесстыдно лапали всех, кто проходил мимо — хоть с подносами, хоть просто так — это место было единственным, куда приходила даже высшая знать Преисподней. Элитное заведение с девушками, готовыми исполнить любой каприз клиента с полной самоотдачей. До этого момента всё так и было. Я периодически наведывался сюда, развлекался и уходил, довольно звеня опустошенной мошонкой. Это происходило не часто, но всё же порой низменные потребности брали верх над высшим разумом и требовали исполнения. И всё же в этот раз ни одна из бесовок не была способна дать мне то, что я желал. Уже третья или четвертая по очереди покидали балкон, проведя со мной за разговором минут пять, а потом я отсылал их обратно в зал. Потому что подходящей так и не мог найти. Все они были то жирными, то худыми, то недостаточно привлекательными, с короткими волосами и длинными, то просто пахли пеплом и лавой вместо цветущего весеннего сада. И все — низкие. Такова порода бесовок — метр с кепкой, вот только раньше меня это не бесило. Не бесила мягкая, пышная плоть, вываливающаяся из корсета, не бесили острые зубы и раздвоенные языки. Не бесили свинячьи рыла, похотливые улыбки и жадный, алчный взгляд красных маленьких глаз. Не бесило их желание поскорее забраться мне в ширинку и вытащить на свет орган, который они тут же принимались умело облизывать и сосать. — Да чтоб тебя! — я с силой впился ладонями в лицо и принялся растирать до красноты, словно это могло сбросить наваждение и вернуть меня к привычной жизни. Но оно не могло. Поэтому я уже полчаса стоял в душе своей комнаты в замке Сатаны и понимал, что безнадёжно попал. И пропал. Так и не выбрав бесовку, просто оставил монеты на балконе и вернулся домой, неудовлетворенный и несчастный. Это была хитроумная ловушка, расставленная Хуёкер, и я запутался в её сетях, как несмышленая тупая рыба. Похоже, что понятие «полноценный секс» для меня стремительно кануло в Лету. Я не мог трахнуть никого из бессмертных — ни бесовок, ни демониц, ни ангелов, — потому хотел не их, а одну долбанную Непризнанную. И не мог трахнуть саму Непризнанную, потому что… просто не мог по факту. Всё. Круг замкнулся. Застонав, я в очередной раз выдавил гель для душа на ладони и принялся растирать и без того чистое тело. Просто от бессилия что-либо изменить. Злился на себя, на обстоятельства и на своенравную девку, которая поделила жизнь на «до» и «после». Которая сжала меня в свой кулачок и давила, давила изо всех сил, ломая кости и привычки. Я ведь далеко не дурак и прекрасно понимал, что Хуёкер для меня — кабала. Уже чувствовал, как затянулась на шее петля и перекрывала кислород, вызывая зависимость от девчонки. Но впервые в жизни я не знал, справлюсь ли с поставленной задачей. Осилю ли ношу. А она будет непростой. Пока все смотрят на Непризнанную и видят смешливую дурёху, открытую для общения, я вижу стальные принципы. При желании её можно поцеловать силой, затащить в постель, раздвинуть ноги и закрыть, наконец, свой гештальт. Вот только это будет скорее изнасилование, чем обоюдный жаркий секс. Может, Хуёкер и останется спокойно лежать, позволяя проделывать с ней всё, что захочется, но явно будет смотреть в потолок и подсчитывать минуты, когда это закончится. Чтобы трахнуть её тело, мне надо для начала трахнуть её мозг. Так же, как она безжалостно грызёт мой. Надо забраться ей в голову, а не между длинных ног, и может тогда они раздвинутся по своей воле и даже обовьются вокруг моей талии. Она не была девственницей, я это чувствовал. Такие непорочные барышни вряд ли позволили бы себе бессовестно облизывать чужие шеи. Такие не знают, что такое обольщение, а Хуёкер знает, но не пользуется им. Просто в отличие от большинства бессмертных, для которых половой акт не несёт в себе смысловой нагрузки, Непризнанная относится к сексу серьёзно. При таком мировоззрении, а также учитывая зажатость при близком контакте, наверняка в её жизни было мало партнёров, и уж точно в их список не входил Давид. Сейчас мне казалось преступно глупым даже допустить мысль, что она позволила демону нагнуть себя в тесной комнатке клуба. И отсюда вытекала ещё одна проблема: не стоило и надеяться получить от Хуёкер тонну удовольствия. Она не будет широко открывать рот, чтобы принять в него мой член. Не будет проделывать все те восхитительные вещи, в которых знают толк бесовки. Не будет похабно и развязно стонать, бесстыдно хлюпать влагалищем, пускать соки и слюни, высовывать язык, чтобы жадно облизывать мою кожу. В этих ореховых глазах не будет гореть пламя безудержной похоти, тело не будет готово подставить любое из существующих отверстий, чтобы я осуществил с ними самые грязные, пошлые фантазии. О, нет. О таком стоит позабыть, если всё-таки получится разложить девчонку на своей постели. Но… Было одно такое «но», которое перекрывало все эти недостатки. Моральное удовлетворение. Когда этот рот приоткроется тебе навстречу и впустит внутрь, потому что так хочет она сама. Когда эти тонкие, изумительные пальчики пробегутся по коже, мышцам, зароются в волосы и потянут, вызывая прилив мурашек. Когда в этих глазах будет гореть согласие и ещё что-то теплое и нежное, ради чего ты готов будешь расшибиться в лепёшку, лишь бы она продолжала так смотреть на тебя. Когда каждый тихий стон будет звучать райской музыкой в ушах от того, как ты медленно проводишь по её обнаженному телу ладонями и покрываешь легкими поцелуями. Когда она будет дрожать не от страха, а от желания, когда будет облизывать губы, безмолвно умоляя тебя войти в неё и наполнить. Каждое её движение тебе навстречу, каждая реакция раскрасневшегося, возбужденного лица и трепет ресниц будут безостановочно петь тебе победные песни. Слагать дифирамбы в твою честь и возносить на вершину гораздо более высокую, чем до этого возносил пошлый, низкосортный, животный секс. — Блять… — я выдохнул и, открыв глаза, совершенно не удивился увиденному. — Про́клятое царство подземное… Под упругими струями воды, что затекали в глаза и омывали тело, я стоял и машинально сжимал налившийся кровью член. Вот опять. Стоило только представить такую Непризнанную — покорную, но не покорённую, — как не мог справиться с возбуждением. Слишком сладкой была картина в голове. Слишком громкими и отчётливыми звуками наполнялся образ. Хуёкер, проигравшая в этой битве, была на самом деле победительницей, потому что я откровенно тёк, представляя, как наслаждаюсь тем, что добился её взаимности, а вот ей пока что было на это совершенно похер. Но сейчас стало неважным, что мучает меня — спортивный интерес к ней или незнакомое, щемящее чувство в груди. Ничто не имело значения, кроме члена, который пульсировал в руке и требовал разрядки. И снова я смирился, прикрыл глаза и, уперевшись спиной в кафельную стену, принялся за ставшее привычным дело. Вот она идёт, смеётся во всю глотку с друзьями, запинается и роняет сумку на пол. Наклоняется вниз, чтобы подобрать её, и выставляет напоказ упругую задницу, обтянутую джинсами. А я сжимаю головку члена и не могу сдержать стон. Вот прыгает туда-сюда, выполняет махи руками и ногами под руководством Лоры, и эта грудь прыгает за ней, задирая свободную футболку. И моя рука вторит движениям тела Непризнанной — вверх-вниз. Вверх-вниз. А вот она в богатом тканями, пышном платье опрокидывает меня на траву, седлает и шипит что-то неприятное в лицо, а я смотрю в вырез корсета в желании податься вперёд и окунуться в ложбинку груди с головой. И вслед за этой тяжелой артиллерией сильнее сжимаю орган в руке, давлю на него, практически терзая до боли, но от этого наслаждение только острее. Её лицо совсем близко. Губы приоткрыты, и я почти готов убедиться в словах Маля, что они наверняка клубничные на вкус. Теплое дыхание опаляет кожу, влажный язык скользит по шее к уху, тело прижимается ко мне — в номере отеля, в банкетном зале, — узкая, изящная ладонь утопает в моей руке, доверчиво сжимает, и я уже не могу остановить водоворот воспоминаний. Образы сливаются, оставляя только ощущения кожи под кончиками пальцев, тихий смех, взгляды и разнообразные улыбки, и я подчиняюсь вихрю, что закручивает меня всё сильнее, ускоряя движение по члену. Оттягиваю мошонку второй рукой, потому что знаю — конец уже близко. Ангар. Темнота. Вязкий, плотный запах травы и листьев, сена и цветущей сакуры. Ощущение покоя и умиротворения. Смотрю украдкой на одухотворенный девичий профиль, на широко распахнутые глаза, в которых отражаются загорающиеся звёзды. — А всё-таки хорошо здесь, да?.. — тихо шепчет она сквозь пространство и время. И я вою ей в ответ, запрокинув голову, стону, упираясь затылком в стену, пока в голове и теле взрываются фейерверки: — Да-а-а-а-а…. Реальность накатывает не сразу. Но вот уже я ощущаю горячие струи воды, холод кафеля и полное опустошение — и души, и тела. Внутри разливается приятная истома, а следы самоудовлетворения смываются в слив. И вместе с ними утекают призрачные голоса и видения, снова оставляя меня одного. Я стою в ванной отцовского дома, тяжело дышу, сжимаю в руке обмякший член и ничерта не знаю, что с собой делать.~
— Я уже думал отправить прислугу за лекарем. — Дьявол! — резко обернувшись так, что чуть не слетело полотенце с бёдер, я гневно воззрился на Маля. Демон развалился в кресле и насмешливо смотрел на меня. — Какого хера ты тут делаешь?! — Слежу, чтобы Наследника не пришлось откачивать, — он пожал плечами и широко улыбнулся, после чего затянулся сигаретой. — Ты так рычал из ванной, стонал и что-то бормотал, что я всерьёз испугался за твоё здоровье. Но теперь вижу, что ты просто гонял лысого, похотливый жеребец. — Заткнись, Маль. Просто заткнись, — завёлся я и оскалился. — А ещё лучше убирайся отсюда! Как вообще зашел?! — А как же выкурить сигаретку на пару с другом? После такого яростного рукоблудия табак — не самый страшный из грехов. — Ты начинаешь меня злить… — Дьявол всемогущий! Люци! Туши скорее! — демон подскочил и внезапно кинул в меня моей же футболкой. — Ты что делаешь?.. — даже растерялся я, поймав на лету одежду. — А, нет. Показалось, — Маль выдохнул, снова растянулся в кресле и закинул ногу на ногу. — Думал, у тебя ладони горят от усердия. А там всего лишь остаточный дымок клубится… — Я тебя убью! — зарычав во всю глотку, я кинулся к нему с намерением сомкнуть руки на шее. — Да? А мне кажется, ты собираешься сделать кое-что другое, — хрипло засмеялся демон, пока я его душил, и опустил глаза на мой обнаженный орган, трясущийся перед его лицом. Полотенце все-таки слетело… — Но так и быть, ради друга я готов на всё! Раз одна хитровыделанная Непризнанная так сильно мучает тебя своей недоступностью, разрешаю тебе временно снять стресс со мной… Тут Маль широко открыл рот и высунул язык, похабно смотря мне в глаза и предлагая доставить удовольствие, и я тут же отскочил подальше. — Ебаный псих! — выругавшись, поднял полотенце и вернул его на бёдра, а демон, жутко довольный своей шуткой, заржал во всю глотку, чуть не подавившись при этом слюной. — Напомни мне завтра прекратить с тобой всякое общение… — Завтра? Значит, мы полетим вместе? — резко оборвав ржание, Маль затянулся и сквозь дым посмотрел на меня вполне осмысленным взглядом. — За этим я и пришёл, собственно. Узнать о твоих дальнейших планах. — В смысле? — я непонимающе уставился на него в ответ, прикидывая количество проведённого в Аду времени. — Ты возвращаешься в Школу уже завтра? — Ага, — демон кивнул. — Пять дней вполне достаточно, чтобы Аббадон не только успел потренировать меня, но и прочитать многочасовую лекцию. И за это я не скажу тебе спасибо, даже не жди! Я-то думал, что мы отдохнем от учебы, когда ты предложил сгонять с тобой в Преисподнюю. А вместо этого попал практически под домашний арест. — Ты из-под него хотя бы вышел, — протянул я хмуро, натягивая футболку и штаны. На третий день после «дерьмового» наказания мне доставили послание от отца прямо в Школу. Сатана требовал моего прибытия домой, потому что во дворец внезапно нагрянул Ваал вместе со всем своим семейством. Старый друг Дьявола жил на другом конце Преисподней и не часто баловал королевскую чету своими визитами. Обычно такие «гости» сводились только к одному — помериться достоинством. Ваал с гордостью рассказывал об успехах своих отпрысков, а также демонстрировал их самих, выставляя как породистых собак на выставке. Мой папаша был не лучше и тоже тыкал демону в лицо своим идеальным сыном, то есть — мной. На четвертый день гонка за лидерство среди детей прекращалась, и бессмертные скатывались до банального «мой замок лучше и больше твоего» и «зато у твоей жены сиськи меньше». — Разве Ваал не покинул дворец сегодня? — Маль удивленно вскинул брови. — Я думал, твои мучения закончились и ты освобожден от приказа сиять и блистать, как начищенный самовар. — Он-то покинул, да. А вместе с ним и отца покинул здравый рассудок. Наслушался хвастовства своего дружка и теперь хочет дополнить левое крыло нового замка ещё одной секцией, чтобы тот был лучше, чем у Ваала. Так что завтра мы с родителями отбываем в горы Мора — смотреть, как идёт строительство их «будущей пенсии» и заодно дать новые указания. — Ужас какой, — хохотнул демон, туша сигарету. — Только не пойму, зачем им тащить с собой тебя? — Забыл уточнить, — я хмыкнул и развалился на кровати. — Это самое новое крыло будет принадлежать мне. Так что целую неделю я буду общаться с архитекторами и дизайнерами. — Вот смотрю на тебя иногда и думаю, — протянул Маль, — повезёт твоей будущей жене или наоборот? Вроде как каждая дышащая в Аду особь мечтает выйти за тебя и твои богатства замуж. Только мало кто понимает, что вместе с короной обречёт себя не только на счастье правления, но и на самый страшный кошмар в жизни. — Имеешь в виду моих венценосных родственничков? Брось. Может, Сатана и правда достаточно суров для свёкра, но Лилит вполне себе терпима. Временами. — О! Нет, конечно! — Маль хохотнул, встал и потянулся до хруста, а потом направился к выходу. — Твои предки — просто душки. Под самым страшным кошмаром в жизни я имел в виду тебя самого. — Пошёл вон! — я сел на кровати и рывком кинул в демона подушкой, но тот уже гаденько хихикал из коридора, поэтому она прилетела в закрытую дверь.***
Я узнал её не сразу. Нет. Это происходило постепенно, но неизбежно. Вернувшись в Школу поздно вечером, я собирался остаться у себя и отдохнуть от внезапных домашних каникул, настроиться на учёбу. Но спустя час понял, что глупо сидеть одному в комнате, тогда как большинство учеников развлекается в клубе. Лучше пропущу пару стаканчиков, чтобы непрошеные мысли, от которых я значительно устал, больше не лезли в голову. Так я и сделал. Получив образ долговязого блондина, устроился за барной стойкой и цедил бокалы один за одним, уставившись взглядом на полки с бутылками. Ничего не хотелось. Вообще. Пытался только опустошить голову и хоть ненадолго расслабиться. Девушка, что рухнула рядом и залпом ополовинила бокал, не особо привлекла моё внимание. Но я выпил достаточно, чтобы появилось желание немного поболтать с кем-нибудь просто так, без целей и умыслов. Кто же знал, что уже спустя пару слов она окажется не такой дурой, как выглядит, и всё-таки вызовет во мне интерес. «Ну а что? Могу я провести хоть один нормальный вечер и переключиться на кого-нибудь, кроме Хуёкер? Вокруг полно других девушек, не менее привлекательных, чем она. И по отношению к ним я точно не буду беситься…» Впервые я осознал свою ошибку, когда заметил некое сходство в речах блондинки и Непризнанной. Второй раз — когда прижимал её к себе в танце. Она прислонилась головой к моей груди, а я опустил лицо вниз и невольно уткнулся носом ей в макушку. И тут же слабый, едва уловимый аромат яблочного шампуня пощекотал рецепторы. «Быть этого не может!.. Создатель ведь не Дьявол?! Что за издевательство?!» Но спустя полчаса мне хотелось одновременно выть и истерично смеяться. Девушка, с которой я изначально вознамерился просто снять стресс и, возможно, даже предпринять последнюю попытку заняться традиционным сексом (хоть с кем-нибудь, блять!) — и тут оказалась Непризнанной. И на этом моменте я окончательно сдался. Похоже, Судьба надела на меня наручники и железный пояс верности, явно демонстрируя, что никуда мне больше не деться. И что удивительно: на меня вдруг накатило облегчение. Перестав сопротивляться, плыть против течения и барахтаться из последних сил, я расслабился, подчинился року и почувствовал себя намного лучше. Я и не знал до этого, что принятие и смирение имеет подобную мощную силу. Это был мой шанс. Возможно, даже единственный. Хуёкер отвечала мне взаимностью, и я без труда этой ночью мог воспользоваться положением дел. Но именно из-за того, что это и была Непризнанная, мне не хотелось так поступать. Несмотря на её привлекательный, миловидный образ вся суть моего влечения к ней была как раз в том, что мне хотелось её настоящую. Со своим телом, обликом, кожей и губами. К чему целовать подделку, даже зная, что внутри находится оригинал, если до него всё равно не добраться? Это стало очередным открытием для меня. Упустить такую шикарную возможность добиться своего только потому, что хотел поступить с нами обоими честно, по совести, было чем-то новеньким. Но это видение, в котором Непризнанная смотрела на меня своими глазами, полными желания, вдруг прельстило меня больше, чем желание завалить её в чужом облике. Я смотрел, как она уходит. Как снова — расслабленная, опьяненная, — чуть припадает на левую ногу, и не знал, что делать. Все те минуты ожидания я сидел в клубе один и решался на отчаянный шаг. Мог бы не усложнять всё. Довольствоваться тем, что она флиртовала со мной, что подпустила к себе, и на этом упокоить самолюбие. Мог не идти на встречу. Знал, что она прождёт какое-то время и вернётся домой. Пусть злая, оскорбленная, обиженная, но при этом не знающая ничего о том, с кем провела вечер. Так было бы проще для всех. Так было бы правильнее и лучше… Поэтому я встал, вышел из клуба и пошёл к иве. О чём я думал? О выражении её лица. Надеялся найти в нём хоть и смущение, перемешанное с шоком, но вместе с ним и толику взаимности. На что надеялся? На то, что этот момент станет переломным для нас обоих. Повернёт отношения в нужное русло, задаст верное направление. Чего хотел? Убедиться, наконец, что её губы имеют клубничный привкус. И убедился. В том, что всё гораздо запущеннее, чем я думал. В том, что для неё я по-прежнему криминальный элемент, с которым она не хочет иметь ничего общего. В том, что пока я яростно дрочу в душе каждый день на её образ, сама Непризнанная продолжает думать, что с моей стороны всё это — злобная, дурацкая игра. Я мог бы уйти после её предложения разойтись и забыть о недоразумении. И даже собирался так сделать, чтобы не ухудшать отношения ещё больше. Но каждым своим последующим словом она вбивала гвозди мне под кожу и вызывала ярость вперемежку с болью, которые уже заполонили сознание и отключили мозг. Осталось только упрямое, злобное желание заставить её страдать так же, как страдал в тот момент я сам. Что взыграло во мне — задетое самомнение, обида или просто гнев от того, что глупая девчонка никак не хочет увидеть во мне кого-то стоящего? Я не знал. Я просто ринулся вперёд и взял силой то, что так давно хотел. Сделал то, что привык. Подчинил. И за это сразу же получил удар по самолюбию. Может ли что-то задеть эго сильнее, чем вид того, как девушка брезгливо вытирается после твоего поцелуя? Вряд ли. У меня был весь остаток ночи, чтобы напиться в хлам, попытаться успокоиться, всё проанализировать и понять, как действовать дальше. Утро, которое — я надеялся — принесёт мне решение проблемы, наступило слишком быстро и принесло с собой только хмельное забытьё. И ни одного ответа.***
— Это было… неплохо, — я вынес вердикт, задумчиво рассматривая Непризнанную. — К декабрю есть шанс не ударить лицом в грязь. Капитаном команды я тебя, конечно, не сделаю. С другой стороны — каждый должен быть на своем месте, и ты его нашла. — Считаешь, мне не хватит сил, чтобы стать капитаном? Хуёкер поправила свитер и поёжилась, переминаясь с ноги на ногу. По-прежнему стояла босиком на холодной, влажной траве. А если бы я не подхватил её внизу и не помог нормально приземлиться, так была бы ещё и в мокрой, грязной одежде. «Дьявол… Ну что с тобой не так, девочка? Если бы я тебя не знал, решил бы, что ты удирала этим утром от любовника через окно. А по пути потеряла обувь» — Нет, — я вздохнул и покачал головой. — Сил у тебя достаточно, просто ты — одиночка. Тебе комфортнее отвечать только за себя и выполнять свою работу, отправляя к земле бессмертных, чем нести бремя ответственности за всю команду целиком. Хуёкер удивленно уставилась на меня, но тут же смутилась и отвела глаза. «Что, не ожидала? Оказалось, я понимаю тебя лучше, чем ты могла представить» — Значит… — она снова поёжилась и закусила губу, смотря в сторону. — Значит, сегодня ты мной доволен? Я немного растерялся от такого прямого вопроса в лоб, но подавил в себе попытку по привычке уйти от ответа или сказать что-то оскорбительное. Если хочу всё наладить, пора меняться. — Да, — чуть подумав, я кивнул и сдержанно добавил: — Ты молодец. Непризнанная помолчала, словно переваривая мой ответ и пробуя его на вкус, а потом вдруг посмотрела мне прямо в глаза и заявила: — Ты молодец, Вики. — Что, прости?! — Назови меня по имени, — она сурово скрестила руки на груди и вроде даже перестала мёрзнуть от своей решительности, пока я охреневал от такой смены событий. — Ты говоришь «Непризнанная», когда обращаешься ко мне нейтрально. Уокер — когда насмехаешься и издеваешься. Убогая — когда оскорбляешь и злишься. Поэтому когда хвалишь — называй по имени. Это будет уместно. — Этого не будет в принципе. — Я повторил её движение, нахмурился и тоже скрестил руки на груди, чувствуя закипающее раздражение. Условия мне вздумала ставить?! — По крайней мере, не раньше, чем ты назовешь моё. — Мы снова чем-то меряемся, не пойму? — зашипела она и шагнула ближе. — Что в этом такого сложного? Разве я не заслужила обращения к себе по имени в минуты, когда ты адекватен?! Своим боевым настроением она словно подожгла меня и заразила, распаляя внутри огонь, который уже неконтролируемо вырывался наружу и грозил снести всё на своём пути. «Пресвятой Дьявол! Почему мы не можем поговорить нормально даже минуту?! Почему за каждым словом следует вспышка, в которой оба сгораем?! Это всегда так будет, блять?!» — Не желаю слушать про адекватность от тебя! — Она возмущенно распахнула рот и тяжело задышала, а я тоже невольно сделал шаг ей навстречу. — И вообще, по моему скромному мнению, я имею гораздо больше прав на то, чтобы ты обращалась ко мне по имени! А совсем не наоборот! — Да? С чего это вдруг ты стал достоин такой чести, а я — нет?! — Как минимум с того, что я старше тебя, — я разнял руки и стал загибать пальцы по счёту. — Опытнее. Сильнее. Авторитетнее. Я твой наставник. Я лучший ученик Школы. Я чисторожденный. И, в конце концов, я — Наследник Преисподней! — закончив перечисления, я подался вперёд к её лицу и прошипел: — Таких аргументов достаточно?! — Вот значит, как? — она даже не подумала дернуться назад. Только сузила глаза и продолжила говорить сквозь зубы: — То есть я — крестьянка позорная, безымянная, а ты — дворянин великосветский? Предлагаете мне теперь обращаться к вам — Ваше Высочество? Господин? А может, вообще — Хозяин?! — тут она рыкнула не хуже меня и даже дыхнула мне в лицо жарким потоком воздуха. — Ну что вы, что вы… — я притворно поморщился и витиевато махнул рукой в воздухе, — такие титулы заставляют меня смущаться и гордиться своим положением ещё больше! Поэтому, пожалуй, ограничимся именем, а не статусами. — Выпрямившись, я чуть навис над ней и сдержанно процедил: — Так что с этого момента называй меня, как положено! — А как положено? — фыркнула она, усмехаясь, и тоже гордо выпрямила спину. — Мерзкий упырь? Дьявольское отродье? Или, может быть… — тут она задрала глаза к небу и постучала пальцем по губам в размышлении, — м-м… Сатанина? Точно! Сатанина ты и есть!!! Этот же палец резко прилетел мне в плечо и слегка оттолкнул назад. Я настолько опешил, что даже поддался и покачнулся. — Сатанина?! — взревел, уже не сдерживаясь. — А ты тогда кто? Убогая Непризнанная?! Дерзкая, упрямая девка?! Два ответных тычка в девичье плечо, и она уставилась на меня во все глаза, пылая от возмущения. — Хамло! Гад напыщенный! — теперь её ладони, не стесняясь, толкали меня в грудь на каждом слове. — Истеричка! — я вторил её движениям, сатанея всё больше и толкая назад. — Дура бешеная! — Дегенерат! — толчок. — Психушка! — толчок. — А-р-р-р!!! — град ударов кулаками о мою грудную клетку, и я чуть не свалился на задницу, но быстро перехватил тонкие запястья и сжал, останавливая избиение. — Что за детский сад, Непризнанная?! Кидаешься на меня?! — пока она гневно дергалась и пыталась вырваться, я даже рассмеялся от нервов. — Серьёзно думаешь, что можешь одолеть сына Сатаны голыми руками?! Не смеши мои пятки! — На слабо меня берешь?! — взвилась она и прищурилась так, что у меня отчего-то засосало под ложечкой. — Ну так я тебе сейчас устрою… — одним резким движением вниз она сорвала мой захват со своих рук и многообещающе усмехнулась. Это было похоже на бред, в котором мы оба тонули, но никак не могли остановиться. Поезд бешенства уже сошёл с рельс и безнадежно катился в пропасть. — Ты же не собираешься… — начал я и осекся, потому что она явно собиралась. Никаких сомнений. Непризнанная строевым шагом ринулась к ближайшим кустам и начала отламывать нижнюю ветку, выбрав самую мощную и усеянную пока ещё зеленой листвой. В воздухе раздавался хруст дерева и натужный девичий сип, пока она, наконец, победно не зарычала, потрясая в воздухе добычей. — Я конечно знал, что ты больная… Но не до такой же степени?.. Не отвечая, Хуёкер кинулась к застывшему от шока мне и с разбега огрела веткой, хлестанув по корпусу. Не больно, но чертовски обидно. — Ебанулась?! — только и успел выкрикнуть я, как тут же получил и второй удар. Третий пришёлся по ногам, заставив меня прыгать на месте, как козла в огороде. — Теперь… одолею?! — рычала она, размахивая веткой и стегая меня так, словно полжизни проработала лютым банщиком. — Уокер!.. — я успевал только отступать назад и пытаться уклониться. — Прекращай! Что за цирк?! — Это не цирк, а плата за твоё тщеславие! Чувствуешь?! Это не ветка… хрустит… — особенно хлесткий удар пришелся по лодыжкам, — а твоя гордыня! Теперь Вас устраивает моё уважение к вам, Ваше Высочество?! — Да блять! ХВАТИТ! В какой-то момент я остановился, резко развернулся и вырвал природное оружие из рук разгоряченной девчонки, сразу же откинув в сторону. От греха подальше. Мы оба тяжело дышали и прожигали друг друга яростными взглядами. — Ты же просто чокнутая с ног до головы! Что вытворяешь?! Твоё сумасбродство уже ни в какие рамки не лезет! — орал, а сам снимал с толстовки застрявшую листву. — Нет! — она порывисто дунула себе на лицо, попытавшись смахнуть прилипшую к щеке прядь волос. — Ни в какие рамки не лезет твоя надоевшая до тошноты спесь, демон! Почему вечно возвышаешь себя, унижая остальных?! Открою тебе секрет, но твой статус не делает тебя таким же великим внутри, каким ты пытаешься выглядеть снаружи! Так какого хрена считаешь себя лучше других, а?! — Потому что я и есть лучший! Когда поймешь, наконец? — вместе с тихим рыком выдохнул прямо на неё, пытаясь взять себя в руки. — Другого такого не найдешь, сколько не ищи! — О, да! Другого такого самовлюбленного павлина точно нигде нет! — Не хочешь уважать меня, пускай! — я выпрямился и задышал сквозь сцепленные зубы. — Но перед моей силой и властью преклоняться обязана, как ни крути! — Какой силой? Какой властью? Языком чесать?! — она скривилась и скрестила руки на груди. — Вот тебе сила, — глядя ей в глаза, я щелкнул пальцами в сторону, и пресловутая ветка тут же вспыхнула, превратившись в потрескивающий костёр. — А вот — власть… Непризнанная только сдавленно охнула, а я уже обхватил её за шею ладонью, упираясь пальцами в затылок, и рывком притянул к себе. Накрыл губами её подрагивающие губы, жадно прижался, снова мимолетно оценив их мягкость, и моментально потонул в потоке из аромата клубники и глинтвейна. Это был просто порыв, влияние момента. Но я не смог отказать себе в удовольствии прильнуть к ней, уже пытаясь не наказать, а показать. Что именно? Да чёрт его знает. Возможно, я просто нашёл повод для поцелуя, даже не утруждая себя оправданиями. На этот раз ярости не было, только дикое — до ломоты в теле — желание не просто ощущать этот пленительный рот, но и раскрыть его, вторгнуться внутрь, завладеть языком и изучить влажную полость. Но я держался, одновременно мысленно проклиная себя всеми матами, на которые был способен. Потому что знал — сейчас она не ответит. Ещё не время. Наверно где-то там, снаружи, тикали и проходили секунды, но мы стояли, не двигаясь, и весь мир замер вместе с нами. Я чувствовал, как напряжены её губы в соприкосновении с моими. Как быстро бьётся сердце сквозь прижатую ко мне грудь. Какие мягкие волосы у меня под пальцами, а тепло её тела — жаркое и обжигающее. Но вот она слабо шевельнулась — то ли пытаясь вдохнуть, то ли оттолкнуть, и это разрушило оцепенение. Мне пришлось ослабить давление и захват, прерывая этот повторный недо-поцелуй. Постепенно разжимая руку, я медленно и нехотя отстранился, но совсем немного, так, чтобы увидеть её лицо. Мы оба молчали. С каждой секундой Непризнанная краснела всё больше, её губы и брови начали дергаться, а в следующий момент она отошла на шаг назад и влепила мне звонкую пощечину. — Прекрати целовать меня, когда тебе вздумается! — глухо процедила она, начиная постепенно глубоко дышать всей грудью. — Считаешь, что тебе всё дозволено только потому, что ты дьявольский сын?! Привык получать желаемое, не считаясь с чужим мнением?! Но это отвратительно! Пойми, наконец — я не твоя вещь!!! Она сжала кулаки и развернулась на пятках, намереваясь сбежать. — Не вещь. Да. — Я заговорил ровно и спокойно, сунув руки в карманы, и от этого Хуёкер замерла. — Но ты — моя… — её спина напряглась, и вся она обратилась в камень, услышав мой бархатный тон. — Ученица. И никуда тебе от меня не деться. Так что это ты пойми, наконец, и смирись. Несколько секунд Непризнанная так и стояла, не шевелясь, а потом бросила куда-то в воздух: — Бесишь! Уходя, по пути пнула догоревшую ветку, а потом вообще начала остервенело топтать её прямо босиком, невзирая на боль и ожоги. Ветер подхватил пепел и унёс к самым облакам под злобное девичье бормотание. — Послезавтра отправляемся на землю! — крикнул я ей вдогонку с насмешкой. — Будь готова к заданию! Отправившись к Школе, она, по-прежнему не оборачиваясь, вскинула вверх правую руку и показала мне средний палец. На траве оставались чёрные, равномерные следы гари от её ступней, но я смотрел ей в спину и улыбался, как дебил. «Говори, что хочешь, Хуёкер. Вытворяй, что хочешь. Но в этот раз я видел в твоих глазах не только презрение и шок. Сегодня в них мелькнуло желание, и ничего ты с этим не можешь поделать…»