***
Штора у окна мягко колыхалась под порывами сквозняка, проникающего в комнату вместе с солнечными лучами. Из-за открытой форточки было по-зимнему зябко, но одновременно и жарко, потому что солнце успело значительно нагреть часть оголенного плеча и к тому же щекотало кончик носа. Полежав ещё пару минут без движения, равнодушно рассматривая колыхания шторы, Агнесс вяло зевнула. Тело затекло и казалось жутко тяжелым. Демоница прикрыла веки и повернулась на другой бок, а когда открыла их — колкая инъекция адреналина мгновенно пронеслась по организму, снимая всю сонливость. — Не-е-ет… — зашипела девушка, машинально подтягивая тонкое одеяло к груди. — Нет, нет, нет… Быть такого не может. Нет! Ни за что! Никогда! Какого чёрта?! В процессе нарастающего крика и паники демоница села в кровати, в итоге полностью перетянув всё покрывало на себя. От этого второй участник событий остался лежать совершенно голым, но вряд ли беспокоился по этому поводу. Агнесс мельком осмотрелась и только сейчас осознала, что находится не в своей спальне. Чужая, в серо-зеленых тонах, эта комната явно принадлежала мужчине. И только те самые злополучные шторы, один в один как у неё, сбивали с толку. — Дьявол… — сонно пробормотал Давид, прикрывая ладонью глаза вместо члена. Агнесс, ненароком посмотревшая на обнаженные причиндалы демона, буквально пошла красными пятнами и поскорее отвела взгляд. — Кто-нибудь, заткните эту адскую сирену! Клянусь, твой голос хуже любого будильника… — Сам заткнись! — В ярости демоница звонко ударила Давида по животу и тут же ощутила покалывания в ладони. — Нет, ошибочка вышла, — констатировал демон, отнимая руку от лица, и посмотрел на девушку. — Не голос. Ты сама — худший вариант пробуждения из всех существующих на свете. — Придурок! — снова озлобленно прошипела Агнесс и запустила в демона подушкой. — Прикройся лучше, чем сыпать оскорблениями! — Я-то, может, и прикроюсь, — лениво протянул Давид, укладывая подушку на пах. Но из вредности, чтобы подразнить демоницу ещё больше, положил на самую грань, едва скрывая под ней своё достоинство. — А вот прикрыть твой рот — задача, похоже, непосильная даже Архидемонам. — Я тебя убью! — вскипела Агнесс и кинулась душить демона голыми руками. То, что при этом простынь соскользнула с её обнаженного тела, девушка как-то совсем не заметила. Или просто не придала этому значения. Тёмно-зеленые глаза Давида сузились, на губах заиграла плутовская улыбка. Даже задыхаясь от удушья, демон не прекращал насмехаться над разъярённой девушкой всем своим видом, чем довёл её почти по крайности. Однако когда его хитрый взгляд опустился с раскрасневшегося лица на аккуратную маленькую грудь с коричневыми ореолами сосков, Агнесс мгновенно вспыхнула. Её тело, будто вспоминая прошедшую ночь, кинуло в жар, и кожа словно загорелась. Устыдившись всего и сразу, демоница резко отняла руки от шеи Давида и отскочила чуть ли не на самый край кровати, подальше от парня. Тот лишь рассмеялся в голос, а потом издевательски ей подмигнул: — Что такое, Несс? Снова возбудилась?__________
Накануне
— Думаю, они не вернутся. — Ади почесал затылок и ещё раз посмотрел на дверь, за которой недавно скрылась сначала Вики, а потом Люцифер. — Да что ты? — язвительно, но тихо усмехнулась Агнесс и опрокинула в себя остатки глифта. — Мы тут скорее состаримся, чем дождёмся их. И это очевидно, — поддержал рыжего демона Валиал. Потом хлопнул молчаливого Давида по плечу. — Предлагаю закончить игру и пойти танцевать. Пора размять косточки! Все согласились и встали с насиженных мест, особенно воодушевлённой казалась Мими. Но Агнесс по пути к танцполу незаметно отстала и вместо танцев предпочла выпивку. Заняв позицию за стойкой бара спиной к площадке, демоница какое-то время просто сидела и потягивала очередной коктейль, рассматривая ряды разноцветных бутылок. Когда стул справа от неё заняли, она даже не повернула головы. — Компанию составить? — Не нуждаюсь. — Ну как же, — ухмыльнулся Давид, жестом заказывая бармену глифт. — Во всём этом сраном клубе только мы с тобой сейчас полностью понимаем друг друга. — Вот ещё, — фыркнула Агнесс. — С чего вдруг? — Потому что оба состоим в группе «Брошенные и униженные». — Меня никто не бросал. И не унижал — тем более. — Демоница снова раздраженно фыркнула и сделала большой глоток. — Так что ты — единственный её участник. — Ну и ладно, — усмехнулся Давид, тоже отпивая из бокала. — Но это же не запрещает мне глушить горе алкоголем? — Жалкое зрелище, вообще-то. И способ — тоже так себе. — На себя посмотри. Отставив стакан в сторону, Агнесс развернулась всем корпусом к демону. — Я просто сижу, слушаю музыку и наслаждаюсь коктейлем. Не понимаю, с чего ты взял, что я… — Да брось, — поморщился Давид, перебивая. — Уж передо мной не надо строить из себя мисс Невозмутимость. Нас обоих сегодня окончательно отбрили, Несс, и это ясно каждому из здесь присутствующих. Пора признать, что всё кончено. Несколько секунд Агнесс возмущенно хлопала ртом, потом плюнула, развернулась обратно лицом к бутылкам и выдохнула. Плечи её устало опустились. Даже дурацкое сокращение имени больше не казалось чем-то, на что стоит обращать внимание. — Я вполне успела не только признать это, но и смириться. Чего не скажешь о тебе. — Тут она искоса посмотрела на Давида. — Не было ведь никакого фанта, да? Ты сам его выдумал? — Давид равнодушно пожал плечами, ничего не говоря. — Зачем? — Затем! — вдруг злобно огрызнулся демон и раздраженно щелкнул пальцами по бокалу. — Надо же было хоть чем-то досадить Люциферу! К тому же, об этом поцелуе я мечтал слишком долго, чтобы выходить из игры совсем ни с чем. С пустыми руками. А так хоть какой-то приз получил, даже два. Одно бешенство Наследничка чего стоило… — И что? — хмыкнула демоница. — Только не говори, что всерьёз надеялся когда-нибудь замутить с этой несчастной Непризнанной. Между этими двумя было давно всё ясно, как белый день! — Да ни на что я не надеялся! Почти с самого начала, — отмахнулся Давид. — Не дурак же. Только обида взяла… Сам не знаю, что нашло… А-а, плевать! — Демон покривился и разом допил глифт до дна, после со звоном опустив стакан на столешницу. И вдруг схватил Агнесс за кисть, крепко обхватив пальцами. — Пойдем! — С ума сошёл?! — возмутилась демоница, тем не менее не пытаясь вырваться. — Куда это? — Как куда? Танцевать, конечно! — Давид широко улыбнулся и чуть покачнулся. Стало видно, что он уже далеко не трезв. — Сотрем ноги до мозолей, но забудем тех, кому мы не нужны! Пусть этот вечер станет нашим, а не их! — Вот придурок… Агнесс презрительно фыркнула от глуповатой наивности демона. Потом допила коктейль свободной рукой и вдруг, удивительно для себя самой, встала с места. Мысленно послала Наследника и его курицу куда подальше и, протиснувшись на танцпол, отдалась во власть музыки. Давид удовлетворённо ухмыльнулся и стал танцевать рядом, иногда прикрывая глаза. Им не надо было говорить друг с другом, чтобы ощущать общую боль и опустошение. Потом они снова пили. И снова танцевали. Стаканы сменяли песни, бессмертные смазывались в безликие пятна, давно уже исчезли из памяти и реальности те, с кем они пришли — Маль, Ости, Валиал, а с ними и друзья Непризнанной — Мими, Ади… Всё стало неважно, кроме громкой музыки и движений тела, кроме смеха напарника по несчастью, тостов, прерывающихся злобным смехом, и ощущения свободы. Той долгожданной, желанной свободы, которую оба обрели сегодня, когда цепи в этом нелепом четырёхугольнике наконец-то пали. — Это… не моя! — икнула Агнесс, отчаянно цепляясь за плечо демона. Темнота в коридоре общежития совсем не мешала ей разглядеть дверь комнаты, возле которой они стояли. — Ес… тессно… — промямлил Давид, удерживая девушку за талию. — Это — моя! — А по… почему?! Я же сказала… домой! До-мой! Что непонятного?! — Ну… так это… и есть мой дом. — При… — Агнесс громко икнула, — приду… рок! А я? А мне как же?!.. — Ногами? — предположил демон, за что получил вялый удар под рёбра. — Провожай! — гневно заявила Агнесс. — Ещё чего! До твоей и… и-и… и-дти в другое крыло… А моя — вот она. Мне сюда, а ты… как хочешь. Демон попытался шагнуть к двери, но Агнесс тут же вцепилась в него разъярённой кошкой. — Ну ты… козлина! — зашипела, буквально повиснув на парне. — Правильно… пра-виль-но! , что Уокер тебя отшила… Ты же этот, как его… слиз-няк!.. по сравнению с Люци… Что ты мог ей предложить вообще?! Свою лень и невежество… в обмен на его статус и мужественность?! — А сама-то? — не остался в долгу демон. — Кто ты по сравнению с Непризнанной?! Что ты могла ему дать, кроме… собственно, кроме как дать? Агнесс замахнулась и влепила демону пощечину, но та вышла слабенькой и безжизненной. — Зат… кнись! Я… я лучше неё! — Чем? — криво усмехнулся Давид и отодвинул от себя шатающуюся девушку. — Твои богатства, как и родословная… Наследнику что мёртвому припарка — нафиг не сдались! А в остальном… что? — Демон опустил глаза и посмотрел в декольте девушки. — Этим ты собиралась завоёвывать адского принца? Своими жалкими прыщами? — Тут демон беспардонно опустил ладонь на девичью грудь и сжал. Агнесс охнула. — Тьфу, чем тут можно порадовать? Даже подержаться не за что… Или этим? — Отпустив грудь, Давид завёл руку за спину демоницы и ощупал её зад. — Не велики достоинства… Ты же плоская, как гробовая доска! Ещё и мелкая… — Ага, в самый раз… для таких, как ты! — окрысилась девушка, растянув рот в злобной ухмылке. — Что, низкорослик… Как ты собирался целоваться с Непризнанной стоя… когда дышишь ей в подбородок?! — Агнесс зашлась в хриплом смехе, запрокинув голову, а Давид гневно задышал. — И сильно сомневаюсь… — демоница вдруг опустила руку к мужской ширинке и с силой сжала всё, что за ней скрывалось, — что твой член достигает таких же огромных размеров, как твоё самомнение… — это она уже прошипела Давиду в самое лицо, приблизившись так, что почти касалась губами. — А ты проверь, вдруг удивишься… — прошипел он в ответ, разворачиваясь и прижимая демоницу к стене. Та по-прежнему крепко держала его за самое драгоценное и с каким-то хищным и внезапно захватывающим удовлетворением стала замечать, как мягкая плоть под её пальцами твердеет. — Вот ещё! — Агнесс покривила губами. — По сравнению с идеальным… само совершенство!.. королевским наследным членом другие вялые кочерыжки меня вряд ли впечатлят. — О наследных членах тебе остается только мечтать, милая, — усмехнулся Давид, опуская руки и подхватывая Агнесс под ягодицы. От того, как крепко демон их сжал, девушка негромко застонала. Нестерпимый жар наполнил всё тело, кружа и без того затуманенную голову. — А вот мой… вполне конкретный и реальный… ты сейчас держишь в руке. И… — И-и?.. — томно выдохнула Агнесс Давиду в губы, сгорая от предвкушения накатившего желания. — И… я собираюсь пустить его в дело.__________
— О, Шепфа… — Агнесс гнусаво застонала и, подтянув к себе одеяло, прикрылась. — Как я могла… — Как я мог? — радостно ответил Давид, смотря в потолок, и закинул руку за голову. — Четыре раза за ночь… Не знал, что способен на такой марафон. — Скотина! Ублюдок! Мерзавец! — Демоница разъярилась в одно мгновение и снова кинулась душить парня. Покрывало, естественно, осталось где-то сзади, а от такого напора слетела и подушка, прикрывавшая пах Давида. — Ты же нагло воспользовался мной! Видел, что я в невменяемом состоянии, и воспользовался, урод! — Агнесс трясла и впечатывала демона в матрас изо всех сил, но тот лишь сдавленно смеялся. — О, всевышние черти! Стоило ли так долго страдать по Люциферу, соблюдать приличия ради Наследника престола, чтобы потом по пьяни переспать с каким-то сынишкой вшивого адмирона?! — Мой отец — главнокомандующий всех легионов Ада, вообще-то! — Давид перехватил кисти Агнесс и прекратил собственное удушение. — Так что имя адмирона Винчесто — не пустой звук в иерархии Преисподней. Так же, как и его сын — не последний демон в этой Школе. — Всё равно! Плевать! — плаксиво завыла демоница. — Как я допустила всё это?! Как позволила этому случиться?! Что теперь будет с моей репутацией?! Она почти сорвалась на крик, но внезапно оказалась лежащей на лопатках. В одно мгновение Давид перевернулся, подмял под себя девушку и закинул её руки за голову, крепко прижав к матрасу у изголовья кровати. Агнесс вдруг поняла, что дышит так часто, шумно и громко уже не от ярости, а от возбуждения, которое пришло на смену гневу. Судя по потемневшим глазам демона и его горячему дыханию, опалявшему лицо девушки, Давид явно знал, куда сворачивает их напряженное утро. Об этом говорила и приятная твердость, которая уперлась Агнесс между ног и вызвала томительную, щекочущую тяжесть внизу живота. — Не те вопросы задаешь, Несс, — хрипло проговорил демон с легкой усмешкой. — Сверху или сзади? Вот правильные. Агнесс коротко взглянула в изумрудные глаза, которые внезапно оказались очень близко к её собственным, и, не став отнекиваться или выделываться, выдохнула: — Тогда… сверху! Не успел Давид удивиться, как она освободила руки, толкнула его в плечи и оседлала, стоило демону оказаться на спине. Длинные, кудрявые волосы цвета горького шоколада упали на его лицо. — Странно. А ночью предпочитала сзади… — Это чтобы лишний раз не видеть твою рожу! Давид хохотнул и, подняв руку, запустил пальцы в волосы Агнесс, убирая их от лица. Собрал у затылка, стянул так сильно, что девушка поморщилась, и рванул её голову вниз, к себе. — Нравится доминировать, значит? — шепнул он и, высунув кончик языка, прошелся им по носу демоницы. — Скажешь, не заметил? Агнесс ухмыльнулась и, немного поёрзав, насадилась сразу на всю длину эрегированного члена, о который терлась. Не выдержав резких ощущений наполненности, чуть закатила глаза и глухо застонала, не спеша начинать скачку. Давид сильнее потянул её за волосы, вызвав боль и наслаждение одновременно, а другой рукой звонко хлестнул по левой ягодице. — Я скажу, что тебе нравится на самом деле. — Горячий шепот прошёлся по шее девушки, а за ним бледная, молочная кожа покрылась крупными мурашками. — За маской самоуверенной, наглой и породистой стервы, которая капризно топает ножкой, когда считает, что с ней поступают недостойно её положению, скрывается маленькая развратная сучка. И эта сучка только и хочет, чтобы её трахнули — грубо, жёстко и властно. Отымели так, что с кровати нельзя было встать неделю. Чтобы выдолбили из неё всю спесь и напыщенность голубой крови. Чтобы взяли её в оборот и подчинили своему контролю, поставили на колени. Вот, что ты искала в Люцифере. Думала, что уж этот демон точно даст тебе желаемое, с его-то властью, внешностью, характером… — Агнесс громко и протяжно застонала, когда Давид качнул бедрами и грубым, резким движением толкнулся в демоницу до упора. Рот её непроизвольно приоткрылся, наслаждение прошило тело до самых пальцев ног. — А в итоге… вполне себе бурно кончаешь с сынишкой вшивого адмирона, а не с принцем. Не так ли? — Да-а-а… — тихо прохрипела Агнесс, начиная нетерпеливо насаживаться на член самостоятельно. Приоткрыв затуманенные страстью глаза, посмотрела на Давида и, обхватив пальцами щеки демона, несильно сжала. Склонилась к самому его лицу. — Кто ж знал, что твоя кочерыжка окажется такой впечатляющей? — И жадно поцеловала Давида прямо в смеющиеся губы.***
Столовая тихо гудела. Ученики, больше похожие на сонных мух, ковырялись в своих тарелках с едой и вяло разговаривали. Многие отжигали вчера в «Поезде» почти до утра, поэтому понедельник для бессмертных выдался тяжелым. — Выспалась, солнышко? — поприветствовал Маль подошедшую к их столику Агнесс. — Или это у всех благородных девиц такая привычка — спать до обеда? — Прекрати! — Ости несильно толкнула демона в плечо, от чего чуть не съехала с его коленей. — Всё в порядке? — обратилась уже к Агнесс. — Ты пропустила все утренние пары. Честно говоря, после обеда я уже собиралась зайти к тебе, проведать… — Нет-нет! Всё… хорошо, — нервно и поспешно уверила подругу демоница, чем сильно удивила Ости. — Не одна Несси сегодня забила на учёбу, решив понежиться в кроватке подольше, — с хитрой улыбкой протянул Маль и, посмотрев на Давида, подмигнул. Тот совершенно не смутился, с улыбкой отпил кофе и расслабленно откинулся на спинку стула. — И ничуть об этом не жалею, — проговорил Давид с таким довольным видом, что всем завидно стало. — Это утро… хм… вполне удовлетворило все мои потребности. — Его прервал внезапный звон: поднос в руках Агнесс мелко затрясся, и чашка с кофе стала биться о блюдце с сэндвичем. — А ты чего застыла, Несс? — нахально подмигнул он побледневшей девушке. — Не знаешь, куда пристроиться? — Отвали! — буркнула та и резко отошла от него, предпочтя сесть напротив, а не рядом. Давид только усмехнулся и скрыл улыбку за очередным глотком кофе. «Вот же стервец, так бы и врезала! Ещё чуть-чуть, и он выболтает всем о моём позоре!» — подумала девушка, сверля гневным взглядом демона. Тот никак не реагировал, продолжив болтать с Малем. И это его спокойствие, помноженное на сытую, удовлетворенную улыбку, внезапно погасило ярость Агнесс. Засмотревшись на Давида, она вдруг с удивлением обнаружила, что при свете солнца, которое запустило свои лучи в столовую через окна, медные волосы демона поблескивают красным. Бликуют, словно драгоценные камни, и переливаются, а её пальцы ещё помнят невероятную гладкость этих густых прядей. Словно шёлк, обволакивающий каждую фалангу. И эти веснушки — едва заметные, будто кто-то легонько подул с ладони Давиду в лицо и осыпал карамельной крошкой… Раньше они неимоверно раздражали демоницу, а теперь она поймала себя на том, что пересчитывает их количество и внутренне умиляется. Взгляд её скользнул на пухлые, чуть обветренные и обкусанные губы демона, беспрерывно растягивающиеся в улыбке, и в груди что-то ёкнуло. А когда пронзительные, хитрые, зелёные в крапинку глаза вдруг посмотрели прямо на неё, Агнесс окончательно смутилась и резко опустила голову вниз. Да что это с ней такое? Что за вздор, чудеса, блажь?! Это же всего лишь Давид… Тот самый Давид, их общий приятель, совершенно обыкновенный, простой и ровный, как деревенский забор. Они знакомы уже несколько лет, иногда тусуются в одной компании, но она всегда обращала на него внимания не больше, чем на обслуживающий персонал. Неужели всё дело в сексе? Бурном, многократном и диком? Ладно, ночью — оба были пьяны в стельку. Но что повлияло на неё утром?! Так изголодалась по мужским ласкам, бегая за Люцифером, что решила разом восполнить весь предшествующий дефицит с первым попавшимся под руку парнем? Это было уму непостижимо. Променять, в самом прямом смысле, великолепного наследника престола на какого-то простачка?! И тем не менее… Теперь, сидя за столом напротив Давида этим солнечным зимним днём, Агнесс в очередной раз задумалась о своих чувствах. Бывших и будущих. Была ли она влюблена в Люцифера на самом деле, искренне? Или просто отчаянно цеплялась за заманчивую картинку? Ведь он так подходил ей — благородной, чистокровной демонице из дворянской семьи. Да и сам по себе — красавец-мужчина, от которого каждая девица в этой Школе теряла голову. Сын Сатаны был единственным, кто стал бы для неё идеальной парой. Или… всё-таки нет?.. — Так куда вы вчера делись? Вопрос Маля, словно пушечное ядро, пробило мысли Агнесс и заставило вернуться в реальность. Она вздрогнула так сильно, что выпустила из руки ложечку, которой помешивала кофе, и та со звоном упала на стол. — А с чего вы взяли, что мы были вместе? — невозмутимо спросил Давид. — М-м, даже не знаю… — Маль потарабанил пальцами по столешнице и закатил глаза к потолку. — Дай-ка подумать… Пили — вместе. Танцевали — вместе. Исчезли… что, правда? Ну надо же — тоже вместе! — Это просто совпадение, — подала вдруг голос Агнесс. — Лично я, когда дошла до кондиции, сразу вернулась в Школу и легла спать. — Аналогично. — Давид пожал плечами. — Ах, этот сладкий сон… — мечтательно протянул Маль, поглаживая Ости по бедру. — Он бывает таким… затягивающим. Таким пленительным, что даже не хочется выбираться из постели, лишь бы ещё разок переспать… с мыслью о прекрасном. И ещё раз, и ещё… — Бегло взглянув в сторону демонов, Маль заметил, что оба немного покраснели, и расплылся в хищной ухмылке. — Да-а-а… Сновидения, миражи, фантасмагории! М-м-м, перфекто… Кстати, о грёзах наяву. Тут демон внезапно подобрался, напрягся и сел прямо. Весь его вид стал напоминать охотничьего пса, взявшего след. Ости опять скатилась с его колен и поспешила обнять за шею, чтобы окончательно не свалиться. — Ты чего? — недовольно спросила демоница. Но Маль вдруг сжал её талию ладонями и одним сильным, беспрекословным движением снял со своих коленей, пересадив на ближайший стул. Пока Ости начала возмущенно закипать, демон, всё так же вперившись взглядом вперёд, заявил: — Прости, любовь моя, но я ждал этого момента даже сильнее, чем нашего с тобой примирения. — Он коротко взглянул на девушку. — И уж точно намного, намного дольше. Так что не отвлекай. — Да что там?.. — начала Ости и осеклась, когда повернула голову и увидела то, что первым заметил Маль. — Поверить не могу. Неужели решился? А дело было в Люцифере. Он неспешно, шаг за шагом, уверенно пересекая пространство зала с кружкой неизменного кофе в руке, подходил к столику у окна, где гнездилась знакомая компания. Когда неожиданно все друзья в её окружении притихли, Вики заметно напряглась и повернулась на стуле. Увидев приближение невозмутимого демона, Непризнанная словно окаменела на месте. «Какого чёр…» — только и успела подумать, как Люцифер уже поставил кружку на стол, а сам сел рядом с ней. Молчали все: Мими — с хитрой улыбкой, Сэми и Бонт — с удивлением в глазах, а Вики безуспешно пыталась справиться с подступающей паникой. Она не могла разобраться — разговоры стихли только за их столом, или вся столовая вдруг онемела, следя за действиями Наследника? И будто последний гвоздь в крышку её гроба, демон совершенно спокойно обхватил пальцами нижние перекладины стула Непризнанной и неторопливо, с противным скрежетом ножек о мраморный пол, подтянул его вплотную к себе. — Привет. — Жаркое дыхание опалило лицо, а за ним мягкие губы оставили поцелуй на бледной щеке. — Что… что… что… Вики лепетала как заезженная пластинка, но не могла ни замолчать, ни двинуться с места. Вся будто превратилась в замороженную статую, не в силах пошевелиться, а сердце билось так сильно, что ломало рёбра изнутри. — Что? — спросил демон, чуть отодвигаясь от девушки. — Что… происходит? — еле-еле выдавила она из себя хриплым полушёпотом. — Обед, кажется? — Люцифер окинул взглядом столовую, словно не понимал, о чём спрашивала Уокер. — Самое время выпить чашечку кофе, что я и собираюсь сделать. — Но… почему здесь?! С нами… твои… там! А мы… — Непризнанная тщетно пыталась собраться с мыслями и взять себя в руки. Однако получалось медленно и плохо. — А почему нет? — пожал плечами демон, а потом сделал совершенно кощунственную вещь: ухмыльнувшись краешком губ, приблизился и шепнул на ухо Непризнанной: — Дыши, зайчишка. А то в обморок упадёшь. Какое там! Вики задохнулась так сильно, что кислород встал поперёк горла. Он всё копился и копился, голова разбухала и трещала по швам, стало невыносимо душно и жарко. Бедная девушка до треска сжимала пальцами подол платья и старалась не поддаваться на ухищрения демона, который явно вознамерился смутить её целиком и полностью. Выбить из колеи. «Держись, Вики! Держись, девочка! Этому упырю не сломить твою силу воли, не сделать посмешищем у всех на виду! Ты не потеряешь достоинства, нет! — И тут же, покорно признаваясь самой себе, печально добавила: — Поздно… Ты уже безнадежно потеряла его вчера ночью вместе со своими трусами. Где-то в темной комнатке клуба…» Стоило вспомнить об этом, как тело вновь затрепетало от воспоминаний. Оно ещё горело, дышало жадными прикосновениями демона, его руками и поцелуями. Их хотелось поставить на повтор, до бесконечности, лишь бы продолжать таять в его объятиях, слушать ласковые речи, тонуть в омуте чарующей энергии… Но ночь закончилась. А сейчас они сидят в столовой, под прицелом сотни учеников, и каждое их слово — тяжелые камни, каждое — на вес золота, каждое — мина, готовая рвануть от любого неосторожного действия. Вздохнув ещё раз, да поглубже — так, чтобы воздух, наконец, проник в лёгкие, — Вики всё же сделала над собой усилие и вышла из оцепенения. Слегка пошевелившись, максимально, насколько было возможно, отодвинулась от Люцифера и чуть развернулась к нему лицом. Демон повторил её действия, чтобы смотреть глаза в глаза. — Что ты творишь? — укоризненно и тихо спросила она. — Всего лишь выполняю твоё требование. На мой взгляд, сегодня вполне подходящий день для признаний. Смотри, какое солнце… Или свет всё же недостаточно яркий? Мне выбрать другой? Завтра? В конце недели? — демон насмешливо выгнул бровь. — Перестань ёрничать! К чему вся эта показуха?.. — Вики нервно впилась ногтями в колени. Люцифер немного помолчал, потом тяжело выдохнул и стал серьёзным. — Это не показуха, а мои чувства. Я люблю тебя. Говорил ночью, говорю и сейчас. Надо будет — скажу завтра, и не прекращу говорить, пока ты не сдашься. Видишь? Мне совсем не стыдно признаваться тебе в любви в любое время суток. И если для того, чтобы ты наконец поверила в неё, мне придётся делать это у всех на виду, как какому-то шуту гороховому — что ж. Буду делать. Вики закусила губу почти до крови и затравленно огляделась. Нет, определённо ей не показалось: вся столовая, будто в игре «Море волнуется раз», замерла и не дышала. Прекратились разговоры, чавканье и смех. Все ученики глазели на них, затаив дыхание, и, кажется, боялись даже моргнуть, чтобы не пропустить ни секунды зрелища. Уокер была уверена, что разговор их они не слышат, но бессмертным было достаточно и картинки, на которой принц всея Ада уселся за столик к Непризнанной и всячески показывает ей своё расположение. Исчезли, кстати, и её друзья. Просто испарились в воздухе, так тихо и незаметно, словно кто-то щелкнул пальцами и пуф! — ни демоницы, ни ангелов не стало. Вики не успела решить, предатели они или спасители, что оставили наедине с Люцифером, но в любом случае так было лучше. Этот разговор был только для них двоих. Окончательно придя в себя и смиряясь с обстановкой, Непризнанная кротко вздохнула и посмотрела демону прямо в глаза. — Допустим. Но я… не понимаю. Чего ты от меня хочешь? — Много чего. Очень, очень много, — ответил Люцифер. — Например, хочу видеть твоё лицо по утрам. Хочу знать, поёшь ли ты в ду́ше, когда моешься. Какую предпочитаешь погоду и сорт цветов. Хочу слышать твой смех и знать, что он не оборвется при виде меня, а наоборот — мне посвящён. Хочу любить тебя, во всех смыслах — долго, глубоко, проникновенно… Но всё это — потом, а сейчас в первую очередь я хочу, чтобы ты мне доверилась. Хочу, чтобы знала, к кому обратиться за помощью, к кому идти в минуты печали и радости, и не боялась этого. Чтобы смело брала меня за руку, потому что имеешь на это право. И чтобы целовала без оглядки и стеснения даже под сотней чужих взглядов. Хочу стать для тебя номером один, контактным родственником, главным в твоей жизни, чтобы при любой ситуации, какие бы ни были обстоятельства, в твоей голове тут же вспыхивало моё имя, как спасительный маяк. Как ориентир, как твердая почва на болоте, как незаменимый посох для старца и еда для голодающего. Пожалуйста, Уокер. Позволь мне стать всем этим для тебя. Вики молчала. В горле совсем пересохло, там полыхала адская пустыня, и каждое слово демона, словно раскаленный песок, сыпалось на стенки её гортани и царапало, обжигало, скребло. Она вся превратилась в напряженную струну. В деревце, что выросло на распутье дорог и теперь мучительно решало, в какую сторону клонить ветви. Было дико страшно. Но и пленительно, обманчиво сладко… — Вот он я, — продолжил Люцифер, — как есть — весь перед тобой. Неидеальный и сложный. Преклоняю колени и голову — принц и одновременно раб. Силён в бою, но слаб перед женщиной, которую полюбил. Я смиренно жду ответа, который в любом случае перевернёт всю мою жизнь. Тебе решать, Уокер, казнить нас обоих или помиловать. Но делать это надо прямо сейчас. Это он, Непризнанная. Рубеж, который мы должны перейти и который больше нельзя игнорировать. Это — наша точка отсчёта, финальная или начальная. Всё, мы её достигли, понимаешь? Нет больше никаких сил медлить и отступать… Пришло то самое время, и оно — только твоё. Сейчас ты можешь дать мне пощечину и тем самым отвергнуть навсегда, а можешь поцеловать и принять всё, что я готов дать тебе. Можешь накричать и оскорбить у всех на виду… или можешь поцеловать. Можешь растоптать мою репутацию на корню, выставить посмешищем перед всеми, как не раз делал я сам… или поцеловать. Можешь встать и уйти, оставив меня сгорать под этими жадными взглядами в одиночестве, или… — Поцеловать, — с тихим смешком перебила Непризнанная. — Я поняла. Ещё с первого раза. Люцифер приподнял уголок губ, рассеянно скользя взглядом по лицу девушки. Он бы не признался в этом никому и никогда, но сейчас его сердце билось так сильно, что буквально оставляло синяки на внутренней стороне грудной клетки. И демон не знал, чего на самом деле боится сильнее — что Непризнанная отвергнет его у всех на виду, или того, что будет потом. Ведь это значит, что она не примет его. Что ему придётся продолжать жить в мучительных страданиях без той единственной, ради которой он выворачивает себя наизнанку. И он не понимал, как долго сможет протянуть, если Уокер — его несносная, вздорная, ранимая Непризнанная — действительно скажет «нет». — Послушай, — внезапно зашептал он, быстро и нервно, словно бежал за уходящим поездом. Склонился вперёд и, найдя холодную девичью ладонь на колене, сильно её сжал. — Я знаю, что тебе страшно. Поверь, точно знаю. Знаю, что требую от тебя очень много, знаю, каких усилий тебе стоит решиться здесь и сейчас, перед всеми… Но я прошу, я умоляю тебя сделать это. Пойди мне навстречу, Уокер, переступи через себя, и я клянусь, что ты не… Его сумбурный, горячий шёпот оборвали прохладные губы, которые прижались к его рту. — Да замолчи уже, — пробормотала Вики с улыбкой, не отрываясь, а потом нежно накрыла колючую демонскую щеку свободной ладонью. Почему-то в голове в этот момент очень отчётливо зазвучал механический женский голос: «Поезд прибыл на конечную станцию. Просьба освободить вагоны…» Дальше его поглотил белый шум, и её накрыло блаженство. Тихое, но одновременно такое всепоглощающее, что окружающий мир полностью исчез. Вики не знала, что сейчас происходит там, за стенами её сознания, которое было полностью поглощено поцелуем. Возможно, сейчас там шумели и кричали студенты. А может, все ошарашенно продолжали молчать. Может, кто-то злобно плевал в их сторону, кто-то завидовал, а кто-то радовался и кричал, что так и знал. Ничего не было. Ничего. Только ощущения неземного счастья. И долгожданного успокоения, которое она так долго не могла обрести и, наконец, нашла. Был ли у неё выбор? На самом деле — нет. Люцифер загнал её в ловушку своим поступком, действительно обрубил все пути к отступлению, и заставил посмотреть своим страхам в лицо. И когда она осмелилась это сделать, то выбрала его — демона, порой жесткого и гадкого, иногда глупого и смешного, но ставшего таким родным. И пусть это может когда-нибудь привести её к очередному краху, к бездне, из которой уже не выбраться, она поняла, что готова принять этот путь, куда бы он ни привёл. И, поставь кто-нибудь её перед этим выбором снова — каждый раз она будет без оглядки шагать во тьму, из которой тянется в её сторону его раскрытая ладонь. Голова нещадно кружилась. Такое происходило только при поцелуях с Люцифером. Вики не замечала, что они делают — ласкают друг друга, сплетаются языками или захватывают губы, то верхние, то нижние. Каждый раз это был настоящий водоворот, уносящий её подальше от грешного мира. Кололо в кончиках пальцев, тело пылало огнём, а голова звенела пленительной, опьяняющей пустотой. Неземные, божественные, королевские поцелуи… Когда сознание начало меркнуть от нехватки кислорода, Вики прервалась, шумно дыша в губы демона. Реальность постепенно стала возвращаться, и девушка её почувствовала: горячие руки Люцифера на своей спине, неудобная поза, гул голосов в столовой. Приоткрыв глаза, она увидела, что ученики всё же ожили и зашевелились. Некоторые покинули зал, но другие продолжали поглядывать в их сторону и переговариваться. Вики судорожно сглотнула, когда поняла, что они с демоном будут лидировать в ленте новостей и слухов ещё очень, очень долго… Возможно, до самого конца обучения. — Подожди… Хватит… — тихо запротестовала она, когда Люцифер снова потянулся к её губам. — Я… не люблю так. Все смотрят… Демон понимающе хмыкнул. Но вместо того, чтобы отпустить девушку, вдруг приподнял её и мгновенно усадил себе на колени. Не успела Вики охнуть от такого интима у всех на виду, как Люцифер явил крылья и, распахнув их на всю ширину, тут же укрыл обоих, спрятав в бордовый кокон. — Так лучше? — мурлыкнул, дыша Непризнанной в шею. — Да, но… — захихикала Вики. Было темно, жарко, а мягкие перышки с внутренней стороны крыльев щекотали нос. — Я думала, мы просто уйдем из столовой и, может быть, продолжим в другом месте… — Ну уж нет. Я так долго ждал этого момента, что просто не готов обрывать его ни на секунду. Хочу насладиться им до самого конца, сколько получится. — Дурак, — мягко усмехнулась Вики. — Мы же на пары опоздаем… — Тебя сейчас не это должно волновать, — хитро прищурился Люцифер. Вики прижалась своим лбом ко лбу демона и спросила: — Да? А что тогда? — Ты хоть понимаешь, Уокер… — он гортанно то ли рычал, то ли урчал, как степной лев, и сжимал её в крепких объятиях всё сильнее, — что ты теперь… официально — моя? Ты принадлежишь Дьяволу, зайчишка. Не страшно? Вики едва сдержала смешок, закусив при этом нижнюю губу, а потом скользнула к уху демона и зашептала: — Нисколько, Ваше Самовлюблённое Высочество. Скорее, бояться надо именно тебе, потому что это ты теперь — мой. Люцифер фыркнул, прикусил нежную девичью кожу на челюсти под ушком и признался: — Давно уже. Глупая моя Непризнанная…__________
— Ох. Неискоренимы пути Дьявола… Сплошное обольщение и искушение. — Ости цокнула с усмешкой и отвернулась. Наблюдать за бордовым коконом у дальнего окна стало неинтересно. — Чёрт! Я так впечатлен, что, похоже, даже немного перевозбудился! — восторженно воскликнул Маль, нетерпеливо ерзая на стуле. Ости опустила глаза и действительно узрела все признаки, выпирающие у демона в районе ширинки. — О Шепфа, дай мне сил… — закатила глаза дьяволица. Но не успела вернуть их обратно, как одним резким рывком оказалась сидящей на коленях своего возлюбленного. Там, откуда совсем недавно была изгнана. — Не то слово. Кажется, следующую пару мы с тобой пропустим… — прорычал Маль, впиваясь пальцами в бёдра чертовки. — Тебе и правда понадобится очень много сил. Уж поверь… Чувствуя ненасытную, дикую и звериную волну желания, которая обычно была обоюдной у них с демоном, Ости всё же нашла в себе силы чуть притормозить и посмотреть на Агнесс. Конечно, их история с Люцифером была давно закончена, но подруга всё ещё могла переживать по этому поводу. Ведь влюбленность так быстро не проходит. Однако Агнесс вела себя вполне спокойно. Безмятежно жевала сэндвич и при взгляде на бордовый кокон, кажется, не испытывала никаких страданий. Как, собственно, и Давид, который допивал кофе. Для тех, у кого на глазах их предметы обожания только что обозначили свои отношения друг с другом, эта парочка выглядела слишком невозмутимой. И главное, что это не казалось чем-то наигранным или фальшивым. — Что ж, — Давид вытер салфеткой губы и откинул её в сторону, — этого следовало ожидать. Ничего особенного мы не увидели, так что можно было и не покупать билеты на это представление. — Ну как сказать… — протянул Маль. — Это самое представление только что побило все рекорды просмотров и собрало в свою кассу дохиллеард золотых монет. — Возможно, — равнодушно пожал плечами Давид. — Однако не знаю как вы, а я намерен оставшиеся десять минут перед занятиями провести с бо́льшей пользой, чем предыдущие. Например, почитать… у себя в комнате… В этот момент колено демона прижалось под столом к ноге Агнесс, и та вздрогнула. Подняла на Давида глаза, полные суеверного ужаса, и одними губами прошептала: «ОПЯТЬ?!» Демон мог поклясться, что сейчас девушка в своей голове обзывала его озабоченным извращенцем и вообще кляла, на чем свет стоит. Он и сам не мог понять, в чём дело. Был ли это ненасытный голод от долгого воздержания, или какой-то изощренный, больной способ отомстить кому-то, или просто хмель ещё не выветрился из головы, но Давид словно поймал необъяснимый кураж. Чем была плоская фигура Агнесс против форм Вики Уокер? Ничем, пустотой, пшиком. Однако пока одна колыхалась далёким миражом, вторая была вполне реальной и теплой. С темными, острыми сосками на аккуратной груди и стройными, худощавыми бедрами, обвивающими его поясницу. С шоколадными волосами, забавно щекочущими лицо, и хриплыми, протяжными стонами. С бледной благородной кожей и превосходством во взгляде, которое так возбуждающе менялось на мольбу и покорность, когда он особенно сильно вбивался в неё. Конечно, это был всего лишь зов плоти, но… Но было в нём что-то особенное, что-то исключительное, что заставило демона заглушить свои чувства к Непризнанной. Они еще оставались в нём, тщетные и никому не нужные, но меркли по сравнению с эмоциями, испытанными этим утром. Давид не был похотливым самцом и не мечтал о Вики только как о предмете страсти. Ему нравилась ее загадочность и недоступность, легкий флер таинственности, робкие улыбки и тонкие, аристократичные пальцы. Вся она, словно произведение искусства, влекла его и манила. Но этот экспонат ему не суждено было купить. И вот так, будто бы бродя по выставке, он вдруг нашел другую статую — скрытую в тени, на которую наверняка не обратил бы внимания, если бы не ушел наконец из первого зала. И вся она была не в его вкусе, слишком претенциозная и вызывающая, однако что-то тянуло остаться с ней подольше. Пройтись еще раз руками по гладкому мрамору, принюхаться, ощутить невнятное, необъяснимое притяжение, противоречащее всякому здравому смыслу… — В общем, вы знаете, где меня найти. — Давид чуть прокашлялся и встал из-за стола. — Если… понадоблюсь. Агнесс проводила демона взглядом до самого выхода, и только когда хлопнула большая дубовая дверь, словно сбросила с себя оцепенение. — Я… кхм-кхм… — засуетилась демоница, ставя на поднос свою тарелку и чашку, — пожалуй, тоже пойду… почитаю учебник перед занятием. Фенцио такой придирчивый в последнее время, просто ужас… — Ага. Иди-иди, — сладко пропел Маль, глядя на то, как Агнесс встала из-за стола и, воровато оглядываясь, короткими перебежками двинулась в сторону выхода. — Нет, они правда думают, что способны скрыть свои постельные шалости? — смеясь, спросил демон у Ости. — Или считают нас непроходимыми идиотами, которые дальше собственного носа не видят? — Не знаю… — задумчиво протянула демоница, смотря вслед подруге. — Вообще-то мне казалось, что это просто разовая акция по пьяни. Ну знаешь, так… Снять напряжение. — Разовая акция, милая, это когда на рассвете хватаешь свои вещи и улепытываешь прочь, стыдливо пряча глаза. А не благоухаешь свеженьким утренним сексом, сидя за обедом с приятелями, и уж тем более не договариваешься о следующем при них же. Да от этих двоих так разило буйством гормонов, что я удивляюсь, как ещё наш деревянный стол не выпустил побеги и не расцвёл прямо здесь. — Думаешь, это может вылиться во что-то… бо́льшее? — Ости задумчиво нахмурилась. — Понятия не имею, — широко оскалился Маль и обвил талию девушки руками. — Время покажет. — Наверное… В любом случае, если Агнесс пойдет это на пользу и принесёт счастье, я буду только рада. Хотя, признаюсь, этот союз меня порядком удивил… — А меня — совсем нет. — Демон хмыкнул. — Сошлись два неприкаянных одиночества, и слава Дьяволу. Все от этого только выигрывают, разве нет? Ости покривила губами и оглядела столовую, чуть задержалась взглядом на бордовом коконе из крыльев, который и не думал распадаться и исчезать, потом посмотрела на дубовые двери у выхода. — И что? — демоница фыркнула. — Получается, все вокруг теперь довольны и счастливы по уши? Все — по парам, и больше никаких страданий, слёз и проблем? Фи, как скучно. Ещё чуть-чуть, и над Школой возникнет радуга с поющими розовыми единорогами. Тошнотворно-приторная картина, от которой у меня только что рот свело — так невыносимо сладко. — Ну, насчёт своего рта можешь не беспокоиться. Я всегда найду ему применение и разработаю как надо. — Маль усмехнулся, а Ости игриво ткнула его пальчиком в плечо. — Маньяк, — шепнула томно и с придыханием, одновременно поёрзав бедрами на коленях демона. — Видимо, это он и есть? — Кто? — не понял Маль, уже отвлекаясь и мысленно раздевая свою избранницу. — Happy end! Как во всех этих человеческих сказках, которые читают детям на ночь. «И жили они долго и счастливо», все дела… Сам знаешь. — Э, нет, дорогуша. Никаких концов. — Маль прижал демоницу к себе так крепко, что затрещали кости. А от того, как плотоядно демон улыбнулся, Ости моментально кинуло в знойный жар. — Поверь, всё только начинается.