Тревога, объявленная на Маркус Крик, дошла до всех остальных боевых станций в округе. Первыми, кому Хотчкисс и Харрисон сообщили о нападении, был адмирал Вастано, чей флот пришвартовался к порту Аделаиды всего в шестидесяти километрах западнее.
Офицеры вышли на крышу штаба, чтобы своими глазами следить за происходящим и координировать обстрел. Поднятые в воздух «Бородавочники» своими рычащими пулемётами не наносили серьёзного урона горе трупов, и стало понятно, что без помощи Вастано тут не обойтись.
— Диктую координаты, — передавал Хариссон по рации, — минус тридцать пять, ноль, ноль, ноль, четыре, четыре, шесть, южная широта. Сто тридцать девять, один, один, восемь, девять, шестнадцать, восточная долгота, как слышите?
«Понял вас. Ожидайте удара через две минуты, конец связи».
Харрисон отложил рацию и присел на колени. После начавшегося хаоса как-то не приходилось даже присесть спокойно. Ситуация выходила из-под контроля: с передовой стали поступать доклады о заканчивающихся боеприпасах у бойцов. Танки пока могли сдерживать набегающее зверьё, но даже их надолго не хватит.
Стоявший у лестницы караульный пропустил вдруг нагрянувшую Асами.
— А вы кто такая?! — Сходу на повышенном тоне спросил Хотчкисс, уже отошедший от аварии. — Погодите, это же вы…
Асами спешно кивнула и поравнялась с обернувшимся Хариссоном.
— Вы сейчас не очень вовремя. Как там Тарус? Живой?
— Жить будет, но пока что он не дееспособен. Саймон за ним присмотрит, как и за девочкой. Я пришла по другому поводу.
Она подошла к краю здания, указывая на сияющую яму за спиной трупной горы.
— Нужно закрыть этот проход, пока оттуда не вылезло что-нибудь ещё.
— А я чем по-вашему занимаюсь? Мы разбираемся с ситуацией по мере поступления проблем, и пока что надо разобраться с вот этой дрянью.
— Лучше сделать это сейчас, а иначе есть шанс, что больше такой возможности не будет.
— Что вы имеете в виду?
— Дыра расширяется, разве вы этого не заметили? — Асами потерла переносицу. — Да, точно, я забыла. В общем, пока что визуально это почти незаметно, но эфир вокруг этой дыры движется волной, как цунами при землетрясении. Каждая подвижка того пространственного разрыва создаёт новую волну, так что я уже посчитала в уме, пока шла сюда, что каждую минуту происходит от трёх до пяти волн, и их сила растёт. Диаметр вырос уже на пятьдесят метров, возможно в геометрической прогрессии.
— И что вы предлагаете? Ракетный удар уже не отменить, так что нам придётся подождать с обстрелом.
— Я и не смею возражать, но лучше не медлить, пока пролом не слишком большой, а иначе с таким диаметром его не накроет ни одна ракета.
Разговор прервал Хотчкисс, который указал пальцем на три огненных следа от сопл крылатых ракет, подходивших к цели.
— Сейчас рванёт!
На большой скорости они врезались прямо в гору трупов, вздыбив её изнутри и сжигая в огне. В этот раз ударная волна была не такая сильная, как при взрыве Таруса, но её можно было ощутить даже на крыше штаба. Вторая ударила чуть подальше, за тварью, благодаря чему солдат на поле боя не закидало песком снова.
И третья ударила туда же, куда и первая. От такой мощной последовательности ударов Хотчкисс даже попятился назад.
— Кажется, это сто тринадцатые. Только у них такая мощность. — Сказал тот, поправляя фуражку.
— Чем больше, тем лучше. — Хариссон снова подошёл к рации. — Говорит Маркус Крик! Подтверждаю попадание всеми тремя ракетами!
«Рад слышать, Маркус Крик! У нас есть ещё шесть залпов, если вам необходимо!»
— Когда дым рассеется, я дам вам знать. Погодите…
Долго думать не пришлось. Несмотря на точное попадание, чудовище всё ещё двигалось. Впрочем, сейчас оно уже не было похоже на гору трупов, скорее на очень большой холм.
— Повторите удар! — Скомандовал Хариссон. — Цель всё ещё не уничтожена!
«Принял. Ориентир прежний?»
— Так точно! Добейте его всеми шестью сразу!
Отсчёт пошёл, и офицерам оставалось только ждать удара и наблюдать за происходящим внизу. Там было на что посмотреть: к удивлению оборонявшихся, бескожие перестали нестись толпой прямо на пулемёты и стали обходить базу издалека. Вместе с этим доложили и о первых репортажах из ближайших населённых пунктов, где произошли первые нападения на гражданских. Теперь ситуация точно вышла из-под контроля, и даже если они справятся с этой напастью, после неё кого-нибудь точно уберут с поста.
И тут подоспели ракеты. Чёткий удар «томагавков» почувствовали все, и зарево их пламени осветило землю на несколько километров вокруг, да так, что даже орда бескожих остановилась, напуганная этим зрелищем.
— Посылка долетела, адмирал! — С плохо скрываемой радостью передал по рации Хариссон.
«Цель поражена?»
Немного подождав, полковник разглядел место удара через бинокль. От трупной горы кроме не очень глубоких кратеров не осталось ничего. Даже если там останутся какие-то мелкие фрагменты, вряд ли они будут представлять серьёзную опасность.
— Да! И следа не осталось! Спасибо за помощь, дальше мы сами!
«Вас понял, Маркус Крик. Удачи вам там! Нас как раз срывают на помощь местным! Конец связи».
Не успел Харрисон отложить рацию, как послышалась интенсивная стрельба по флангам. Из темноты сумерек начали появляться бескожие, для которых колючая проволока и кирпичные стены были лишь временной помехой.
— Ладно, теперь разберёмся с главным гемором. Мацубара, вы здесь?
— Я ещё тут.
Асами просто наблюдала за происходящим, хоть и понимала, что она необходима там, на передовой.
— Ракет пока не будет, а этот портал или как его там явно магического происхождения. Вы, конечно, врач по своей профессии, но, может, у вас есть идеи получше, чем жахнуть что-то помощнее?
Целительница, задумавшись, сложила руки на груди.
— Я увидела силу взрыва ваших ракет и поняла, что от них и так не было бы толку. Нужно что-то гораздо мощнее. Правда, единственный, кто мог бы устроить такой взрыв, сейчас не в состоянии. Нам нужно найти не магический способ создать за один момент такое количество энергии, которое смогло бы повредить пролом не только физически, но и хотя бы немного всколыхнуть его на эфирном уровне.
— Из самого мощного у нас только танки и автопушки А-10. — Покачал головой Хариссон. — Сразу говорю: помочь ничем вообще не сможем.
— В таком случае даже я не знаю, что делать. Как я поняла, патронов на всех чудовищ у вас не хватит?
Немного помедлив, Харрисон покачал головой.
— Ядерная бомба. — Вдруг вмешался в разговор Хотчкисс.
Седовласая и полковник одновременно обернулись на старшего по званию.
— У меня были старики знакомые, работавшие на ядерном полигоне в Неваде. Ядерное оружие кроме радиации вызывает серьёзные эфирные колебания. Нарушение топографии, физических свойств материи — много всего.
— Вот только у нас нет таких игрушек, сэр. — Возразил Хариссон. — По крайней мере я не…
— Будут. — Асами не удержалась от того, чтобы поделиться первой пришедшей в голову мыслью, после чего снова обратилась к генералу. — Скажите, сэр, как работает такая бомба?
— Всё, что я знаю, так это то, что есть два типа: пушечный и имплозивный. Пушечный… а, вспомнил, это когда два куска радиоактивного металла сталкиваются между собой на большой скорости. А имплозивный — это когда с помощью взрывной волны сжимают уран или плутоний, и тот взрывается сам.
Асами становилась всё напряжённее и напряжённее, но не от волнения, а от того, что у неё появилась безумная, но вполне вероятная идея.
— Какая должна быть сила взрыва при этом имплозивном варианте?
— Небольшая. Я видел макеты с таким типом взрыва: там взрывчатки хватит на пару динамитных шашек от силы. — Хотчкисс нахмурился, поставив руки на пояс. — Мне не нравится ваш взгляд.
— Просто, кажется, я знаю, как сделать такую бомбу.
Целительница задала ещё несколько вопросов, после чего без предупреждения рванула обратно в госпиталь. После её ухода там ничего не поменялось. Разве что Саймон выглядел чуть более нервным.
— Эй, ты чего вернулась?
— Некогда объяснять. Мне надо украсть Таруса на пару минут, если ты не против.
— А если против?
Асами даже не посмотрела на Саймона. Она коснулась солнечного сплетения Таруса, снимая паралич, после чего сразу увернулась от его кулака. Его безэмоциональное лицо перевоплотилось в гримасу чистого гнева.
— Координация движений в порядке, это хорошо.
— Какого хрена тебе надо, сука?! — Выругался сходу Тарус.
— Кроме пирокинеза ты умеешь трансмутировать вещества. Нам срочно нужно несколько килограмм плутония.
От такого заявления у седовласого округлились глаза. Ему на секунду показалось, что это такой сарказм, но Асами выглядела абсолютно серьёзно.
— У нас нет времени на беседы. Тарус, ты сможешь трансмутировать пять килограммов плутония или нет?
— Для начала скажи, на кой тебе они нужны? Бомбу атомную сделать, что ли?
— Именно. Если сделать шар из плутония и обложить его взрывными рунами, а потом активировать их, то получится ядерная реакция. Нам нужно закрыть прорыв, и это — единственный вариант.
Тарус встал, на секунду почувствовав головокружение от резкого подъёма. Гнев сменился на раздражение, и, кажется, его не волновала его нагота, равно как и остальных в палате.
— Во-первых, если мы взорвём пять кило плутония так близко к базе, нас всех снесёт к херам. Во-вторых, где ты собралась искать материал для трансмутации?
— В ангарах для А-10. У них… слово забыла. Неважно, они используют снаряды с обеднённым ураном.
— Да, точно! — Закивал Саймон. — У нас по этой причине пилотам регулярно проводят радиологический осмотр.
— Держи в курсе, Саймон. — Огрызнулся Тарус, после чего опять обратился к Асами. — Хорошо, допустим, я это сделаю. Дальше что? Как ты собралась доставить плутоний?
— Сама донесу. Радиация меня не убьёт — сброшу шкуру.
Тарус помассировал лоб, пытаясь прикинуть, сколько времени ему понадобится, чтобы сделать хотя бы килограмм этой гадости.
— Если перекачаешь мне побольше своего эфира, я смогу сделать бомбу прямо из снарядов.
— Я и так хотела это сделать. Ну так что, ты идёшь?
— Сообрази мне сначала кроссовки, трусы и штаны.
Бежать до взлётно-посадочной полосы было слишком долго, и Асами выпросила Харрисона взять ближайшую машину, чтобы уже втроём без лишних вопросов добыть снаряды. Ситуация накалялась тем, что бескожие уже пробивались с нескольких сторон, и оборону пришлось отодвинуть внутрь базы, превратив её в своеобразный котёл. Так защищать её было немного проще, но при этом солдаты остались без поддержки с воздуха.
Харрисон почти что влетел в ангар на служебном джипе, выскочил из него и приказал первому попавшемуся бойцу в красном светоотражающем жилете, чтобы он срочно доставил нужные снаряды. Это заняло всего минуту, ведь А-10 уже находились в воздухе, а ящики с боеприпасами стояли наготове.
Взглянув на материал для работы, Тарус сразу попросил отделить ленту с десятью снарядами и протянул руку Асами.
— Передавай эфир. Это займёт минут пятнадцать, а до того времени не подпускайте ко мне никого. Я не должен отвлекаться ни на секунду, а иначе вся эта хрень убьёт нас, поняла?
— Поняла. — Целительница взялась за локоть Таруса.
— Лучше превращайся в какую-нибудь тварь сейчас, чтобы не тянуть время, когда я передам тебе шар. Я не хочу, чтобы у меня яйца от радиации сгорели.
Трансмутация как вид магии была не очень требовательна к состоянию здоровья человека, так что у Асами не возникло вопросов, сможет ли Тарус переделать снаряды, не навредив себе слишком сильно. Сама же целительница, отпустив руку Таруса, достала из своего рюкзака скальпель и сделала надрезы на руках и ногах. Вытекшая кровь будто ожила, превратившись в клубящийся красноватый дым. Он обволок её тело, покрывая дополнительными мышцами и костями. В этот раз она построила свою плоть в четырёхметрового, двуногого гуманоида с широкими костяными лезвиями вместо рук и предплечий. Этой формой она владела лучше всего.
Тарус тоже не терял времени даром. Собрав снаряды в кучу, он образовал вокруг них белый огненный шар и, удерживая его руками, сконцентрировался. Нужно было расплавить материал в одну смесь, чтобы потом сжать до такого состояния, от которого ядра внутри вещества начнут соединяться, формируя более тяжёлые атомы — термоядерный синтез.
Тарус дёрнулся несколько раз, сдерживая высвобождающуюся энергию от взрыва пороха. Это только ускорит реакцию, а дальше останется только сжимать шар до нужного состояния.
— Вы собрались прямо здесь колдовать?! — Удивился Хариссон.
Костяные пластины Асами раздвинулись, вновь обнажая нетронутое лицо.
— А вы знаете место получше?
Не успел полковник ответить, как в ангар забежал один из членов авиаперсонала.
— Бегите! — Выкрикнул он, прежде чем рвануть обратно, увидев куда более жуткую Асами.
Харрисон окликнул парня, но не вышло, и тот побежал за ним, равно как и Асами, которая рванула на полосу, чтобы увидеть то, от чего убегал боец.
Как они и боялись, чудовища прорвали периметр, и теперь несколько десятков бескожих метались по взлётно-посадочной полосе в поисках своих жертв. Некоторые уже забегали в ангары, где их ждала практически беззащитная добыча.
Одной из таких должен был стать и убегавший механик, но его вовремя прикрыла Асами, пронзившая лезвием-когтем одну из тварей, которая и гналась за бедолагой. Еле-еле нагнавший их Харрисон приказал механику спрятаться вместе с ним в машине, понадеявшись на свой пистолет и Асами, которой, видимо, придётся защищать Таруса в одиночку. И сделать это придётся, ведь монстры уже заметили необычного врага.
Долго ждать бойни не пришлось: бескожие неслись к Асами, только завидев. Это было одновременно и преимуществом, и проблемой, ведь целительница принимала весь удар на себя, и любая ошибка может стоить ей жизни. За спиной был не просто Тарус, а Тарус, держащий в руках, возможно, самую нестабильную бомбу в истории человечества.
А монстры всё напирали, не давали отступить ни на шаг, нападали группами по три, а то и пять особей. И хоть Асами быстро с ними расправлялась, меньше бескожих не становилось.
— Ты скоро там?!
Она окликнула Таруса, но тот даже не смог ей ответить. Он полностью сосредоточился на процессе, который оказался куда напряжённее, чем ожидалось. В темноте Асами не видела, как у него лопались капилляры на в глазах, а сам он дрожал, еле стоя на ногах. С того момента, как он начал трансмутацию, прошло уже десять минут, а шар в его руках уменьшился до размера теннисного мячика. Однако размеры не мешали этому «мячику» излучать такой яркий свет и тепло, что на него собирались все бескожие в округе, а монструозная плоть Асами буквально жарилась, если она подходила ближе, чем на десять метров. При этом сам Тарус не испытывал никаких проблем и игнорировал жар, почти что касаясь шара, который каким-то образом не освещал его силуэт.
В какой-то момент Тарус присел на колени и тяжело задышал, но рук не разжал.
— Всё! Г-готово…
Асами обошла его со спины: только с этой стороны можно было подойти к шару поближе, чтобы он не спалил её.
— Ты уверен? Это не похоже на плутониевый шар!
— Плутоний внутри… уф, он рванёт вместе со всем остальным, когда шар разорвётся.
— И этого хватит?
— Взорвём — узнаем. А теперь…
Тарус, сделав над собой усилие, встал.
— …вези меня… к разрыву.
— Что?! Я же сказала, я сама отнесу бомбу!
— Только я могу удержать этот шар в стабильном состоянии.
Пока седовласые разговаривали, их начали окружать бескожие. Они не были слишком смелы из-за палящей жары, но никто не давал гарантий, что они будут стоять тут вечно.
— Ты долго там будешь соображать, Асами?!
— Хорошо, идём.
Она присела на четвереньки. Костяные лезвия на руках отсохли и обратились в прах, давая место для роста мощных ног с маленькими лапами, как у собак.
Медленным шагом Тарус попятился, оглядываясь на Асами, чтобы по итогу сесть ей прямо на спину, держа шар в воздухе прямо над их головами. Целительница в свою очередь вырастила из живота и спины дополнительные конечности, которые крепко ухватились за ноги и корпус Таруса.
— Какой план?
— Вези меня прямо к разрыву. Я сброшу шар, и у нас будет примерно секунд двадцать, чтобы убежать.
— Всего лишь двадцать?!
— Двадцать, минута, пять — я не знаю, Асами! Это моя вторая бомба в жизни!
Чуть пригнувшись, целительница начала разгоняться, перепрыгнув окружение из бескожих.
— И почему нельзя было просто сделать так, как я предложила…
— Потому что ты тупая, раз до сих пор думаешь, что я буду слушать кого-то ещё кроме себя.
И помчали. Асами неслась так быстро, как могла, и вместе с этим ей приходилось оббегать то и дело попадавшихся на пути чудовищ. К этому моменту стало понятно, что база больше не может защищаться, слышалась стрельба рядом со штабом, госпиталем и танковыми гаражами, но куда менее интенсивная, чем раньше.
Ситуация за забором оказалась ещё ужаснее: хоть и всего на пару секунд, но Тарус увидел, как один из брошенных танков вскрыло аморфное нечто, доставая оттуда членов экипажа по одному и поглощая их тела. Кажется, это были останки той горы.
— Когда вернёмся, брось меня у госпиталя, а сама забери Хариссона. Мы его оставили в той машине.
— Давай разберёмся с этим после, — Асами выделила последнее слово, — а пока не проворонь бросок! Я дам сигнал!
Вот и оно — разрыв. С того момента, как он открылся, кроме огромной дыры в земле появился не менее большой белый столб, пронзивший небеса и протянувшийся куда-то далеко за горизонт прямо на северо-запад. Его белое свечение стало видно даже сквозь яркую пелену шара над их головами, и всё это время, пока они создавали бомбу, бескожие напирали бесконечным потоком. Их были тысячи, если не десятки тысяч, и большая часть из них бежала не столько на базу, сколько в разные стороны. Оставалось только надеяться, что хоть кто-то выживет, чтобы рассказать об этом ужасе.
— Готовься! Мы почти на месте!
Финишная прямая. Асами неслась прямо на разрыв. От того массива энергии, что исходил из него, кололо кожу и подташнивало.
Плотность бескожих была ошеломляющей. Асами скакала практически из стороны в сторону, чтобы не врезаться в очередную тварь и не упасть, и в этих условиях добраться до края разрыва становилось практически невозможным.
— Ближе подходи!
— Я не могу! Я просто не прорвусь туда! Используй телекинез, как сейчас!
— Не получится! Ещё одно любое воздействие магией — всё, жопа!
На решение было всего пару секунд, и среди возможных вариантов в голову пришёл только один.
— Держись крепче.
Чуть затормозив, Асами закрыла лицо костяными пластинами, и те начали нарастать, превращаясь в одну литую кость с длинным острым наростом прямо на лбу. Вместе с этим наросла и плоть на ногах и теле. Тарус понял, что происходит, и пригнулся.
Они пошли на таран, разбрасывая бескожих в разные стороны, и в этот момент Асами взяла вправо, давая Тарусу шанс для броска.
В этой яме, полной благородного бело-голубого света, седовласые увидели ад. Бездонная яма, полная мерзких тварей из ночных кошмаров, созданных будто специально, чтобы питаться страхом и плотью, смотрела прямо на них и на мир, в который они собрались ворваться.
Тарус махнул рукой, и шар, движимый простым телекинезом, выпал прямо в бездну, отскочив от одной из тварей.
— Готово! Беги!
Асами круто повернула вправо, обгоняя бескожих, которых уже ничто не сдерживало от того, чтобы напасть на беззащитных седовласых. Впрочем, теперь и у Таруса освободились руки.
Выставив их в разные стороны, он пригнулся, вызывая краснопламенные потоки. Даже такое простое заклинание надо было делать сейчас с усилием, но Тарус всё ещё мог защищаться.
Они бежали без оглядки. Асами даже сбросила часть плоти на ходу, чтобы ускориться, и они не видели, в каком направлении движутся вообще.
И тут свет усилился, озарив ночное небо ещё сильнее. Тарус пригнулся, бросив метать огонь и обняв Асами как можно крепче. Прошло две секунды, и земля затряслась, подбрасывая камни и песок прямо в лицо, а следом всё потухло, уступая наконец темноте.
Они уже не слышали друг друга из-за грохота, а когда начали падать камни, то и вовсе кричать забыли, молясь только о том, чтобы выжить. Тарус чувствовал, как у него перехватило дыхание от ударов в поясницу и позвоночник, как рвалась кожа от особо острых осколков породы, и как он вдруг перевернулся несколько раз, оказавшись в тёплых и скользких лапах.
Он не знал, прошло ли всего пару секунд, или они лежат уже минут пять, но в какой-то момент лапы разжали его, и над ним взгромоздилась Асами, которая сразу стала смотреть по сторонам, обнажая лицо.
Тарус откашлялся от пыли и перевернулся на живот, чтобы самому осмотреться. Глаза ещё не привыкли к темноте, и кроме сплошной мглы он ничего не видел.
Кроме трескучего звука падающей пыли не было слышно ничего. Кажется, даже выстрелы вдалеке, где стоит база, прекратились.
— Видишь что-нибудь? — Спросил шёпотом Тарус.
— Ничего.
Асами успела отрастить уши, как у фенеков, но даже с таким слухом она не смогла ничего уловить. Хотя кое-какие звёзды на небе она разглядела, равно как и лежащие неподалёку туши бескожих.
— Мы померли, что ли?
— Помолчи, пожалуйста.
Оставив Таруса, целительница подошла к ближайшему телу, которое, как ей показалось, уж больно хорошо сливалось с темнотой. Чудище не реагировало на неё. Учёное любопытство заставило её коснуться тела, и то начало осыпаться, пока полностью не обратилось в прах. Впрочем, даже праха не осталось.
— Я в это не верю.
— Что ты там нашла?
— Кажется, мы их всех убили.
— Кого «всех»?
— Мы завалили всех тварей сразу. Они, похоже, были чем-то типа фамильяров…
И тут до Асами дошло. Она не придавала этому значения раньше, но, убивая бескожих, она не могла уловить в них душу. Да, они обладали определённой энергетикой и даже имели интеллект, но чуткое восприятие эфира подсказывало, что внутри них не было ничего, как у марионеток, управляемых телекинезом или трупов, управляемых некромантией.
— Фамильяров, серьёзно? — Тарус даже усмехнулся, после чего попытался встать, но тут же прилёг обратно. — Асами, ты не могла бы…
— Да, сейчас.
Она подняла его и положила на спину, выбрав направление по памяти.
После нескольких часов форменного хаоса тридцатиминутная прогулка под звёздами и в тишине была шоком для психики, и седовласые всю дорогу просто молчали, пытаясь уложить в голове всё, что произошло.
Асами не ошиблась с направлением, и в конце концов они добрались до Маркус Крик, где их встретили уставшие солдаты и мешки с трупами. Целительница предусмотрительно сбросила свою форму, и последние сто метров до госпиталя она прошла снова голая, поддерживая плечом избитого Таруса. Народ был либо слишком занят, чтобы обратить внимание на двух странных гражданских, либо слишком пуглив после случившегося, чтобы не посмотреть им вслед с недоумением. Ничего, им не впервой так — голыми, ободранными, уставшими. В конце концов, когда-то это было их работой — мир спасать.
По коридору госпиталя Тарус уже шёл на своих двоих. Асами позаботилась о том, чтобы порезы на спине и ногах затянулись, и потому оставила его одного, пока сама ушла проверять состояние своей подопечной — Яноханы.
До самого последнего момента, пока Тарус шёл в палату Рии, его терзала тревога: вдруг её ранили, вдруг сейчас в палате никого не окажется, либо одни лишь трупы, но всё сразу успокоилось, когда вышел Саймон.
— Иисус всемогущий! — Воскликнул тот. — Я думал ты умер! Что с тобой случилось?!
Не отвечая, Тарус вошёл в палату, чтобы рухнуть на колени рядом с койкой дочери и выдохнуть по-русски: «Жива».
— Эй, Тарус! Ты как?!
— Горе ж ты моё луковое…
— Вставай! Тебе нельзя на холодное так ложиться! Асами!
Сладкое искушение лечь спать объяло Таруса в один момент, и тот даже не слышал, как Саймон ворчит, пытаясь подложить ему под спину тёплое одеяло и осмотреть раны. Дрёма взяла над ним верх, пока не раздался голос:
«Помогите мне! Всем, кто меня слышит, освободите меня! Я изгоню Вестника, если вы мне поможете!»
***
Олимпийцы оказались в самом центре сражения. Снизу ангелов атаковали всё те же чёрные волны, старавшиеся захлестнуть побольше жертв, чтобы не дать им улететь, в то время как сверху из нарывов на плоти Брахмана начали вырастать, буквально выскакивать те же щупы, что охватили Рию и затянули внутрь гиганта. Теперь они пытались пронзить тела первых попавшихся ангелов, чтобы сделать то же самое.
— Что делать-то будем? — Спросил Аполлон. — Есть идеи?
— У меня — ни одной. — Поделился Зевс.
— Делов-то: найти сердце, пронзить его, и дело с концом! — Махнул рукой Посейдон. — Если оно истекает кровью, значит его можно убить!
Словно в поисках чего-то, Асклепий оглядел поверхность Брахмана.
— Осталось только найти это сердце…
— Нам некогда этим заниматься! — Крикнула Минерва. — Гигиея, не лезь в драку и следи за поведением твари! Если что-то увидишь — ищи и зови нас!
— Х-хорошо, я поняла!
Хаос из крыльев и хищных щупалец быстро заставил олимпийцев разлететься в стороны. Кому-то повезло затесаться среди собравшихся в строй ангелов, кто-то держался в стороне, насколько это возможно, а кто-то бросился прямо на врага.
Так поступила Минерва. Скорость и сила полёта позволяла резать плоть Брахмана, как ножом масло, при этом успевая пролетать мимо щупов до того, как они пронзят её. Однако, стоило только оставить глубокую рану, как она тут же закрывалась, хоть и успевала истечь кровью.
Большего успеха достиг Серафим, чей меч хоть сколько-то причинял вред существу. Это не осталось без внимания, казалось, одинаково жаждущего всех поглотить Брахмана. Множество щупов протыкали крылья божественного посланника, сковывая его движения и обвиваясь вокруг него, как хищная лоза, не давая даже взмахнуть мечом. Ему на помощь бросились другие ангелы, и к ним присоединилась Минерва.
Они рубили щупы так быстро, как только могли, но некоторые из них восстанавливались так скоро, что соединялись обратно прямо в воздухе. Тогда стало понятно, что полностью освободить Серафима невозможно.
— Рубите те, что руку и меч держат! — Вдруг выкрикнул кто-то из ангелов.
Те, кто услышал это, тут же рванули к руке, не жалея сил и плоти самого Серафима, рубя щупы. Всего на пару секунд, но он освободился из хватки монстра, и этого хватило для нового удара. Минерва с остальными отлетела подальше, когда пламя огромного меча вспыхнуло и подожгло щупальца. Жар был таким сильным, что богине пришлось закрыть лицо рукой.
— Минерва, сзади!
Кто-то толкнул её в спину. Кувыркнувшись в воздухе, Минерва обернулась. Прямо за ней зависла знакомая фигура с неухоженной седой головой, в затылок которой вонзился щуп.
— Зевс!
Богиня рванула вверх, молниеносно перерубив злосчастный отросток. Тело Зевса стало медленно опускаться, но тот даже не пытался пошевелиться. Минерва поймала его, опустившись чуть ниже. Одного взгляда хватило, чтобы понять: он мёртв. Его голову пробило насквозь прямо через глаз, и лишь всё ещё тёкшая кровь напоминала о том, что он был жив.
— Очнись, Зевс!
Минерва оглянулась по сторонам в поисках помощи. Её зов срывался на крик, и хоть она не плакала, но праведный гнев охватил её за считанные секунды.
— Кто-нибудь, помогите мне!
Нельзя бросить — упадёт или вверх или вниз, где от тела ничего не оставят. Нельзя и висеть в воздухе с ним на руках, ведь так она будет уязвима. Минерва долго не выбирала: отпустив тело отца, она, ведомая яростью, бросилась прямо на щупы, уже тянувшиеся к телу Зевса, приняв его за лёгкую добычу.
Посейдон и Аполлон не потеряли друг друга в пылу схватки, сражаясь вместе поодаль от Серафима, но среди кучи других ангелов, которых одного за другим хватало и тянуло к плоти вокруг. Те, кто догадывался отступить вниз, встречались с похожей ситуацией, но уже вместо щупов их затягивало чёрным озером. Стоявшие внизу мерзости могли бы даже отрастить крылья и взлететь, чтобы закончить начатое, но они просто наблюдали, терпеливо ждали, когда их жертвы сами придут к ним в руки.
Это была одна большая ловушка, которая захлопывалась очень медленно, но эффективно.
— Ещё час-другой, и нас всех тут по очереди разберут! — Поделился мыслями Посейдон.
— Отлично, значит у нас есть ещё как минимум час, чтобы подумать, как решить проблему!
— Не слишком ли оптимистично для не умеющего сражаться толком юнца?
— Мне несколько тысяч лет, между прочим!
— А всё равно не научился!
Действуя в рядах вместе с остальными ангелами, отбиваться было проще, но то и дело ряды разрывал кто-то из несчастных, кому не повезло оказаться в хватке сразу нескольких щупов. Те либо пронзали и убивали их на месте, либо затягивали заживо в плоть, которая топила их в своём кровавом болоте.
— Эй, Посейдон!
— Я занят!
— Не хочешь после победы дружескую дуэль?
— Только если до крови!
— Да хоть до соплей! Ну так что, согласен?
— Согласен, но тебе сначала надо выжить!
В этот момент один из щупов зацепился за конец трезубца Посейдона, и того, пока он пытался удержать оружие, стало затягивать к стене плоти. Но вовремя подоспел Аполлон, ловко перерубив тянувший щуп.
Посейдон расщедрился лишь на благодарный кивок.
«Помогите мне!» — Неожиданно раздался в головах знакомый голос.
Ангелы, его не знавшие, просто оглядывались по сторонам и друг на друга, насколько позволяла ситуация, но Аполлон и Посейдон сразу сообразили: это была Рия. Словно в подтверждение этого, они заметили, как недалеко от них в стене показалось пятно в форме человека. Рядом с ним задрожала плоть, расступаясь, как надрез, из которого показались ещё щупы, в этот раз в очень большом количестве, напоминая комок кишечных паразитов.
«Всем, кто меня слышит, освободите меня! Я изгоню его, если вы мне поможете!»
Голос её звучал уверенно, внушал спокойствие. Впрочем, на это спокойствие не вёлся никто: после того, как тело Рии, возможно, командовало мерзостями внизу, никто и с места не сдвинулся.
И тут из разрыва плоти показалась детская рука, цеплявшаяся за воздух.
— Неужто кукле не понравилось быть марионеткой? — Подумал вслух Аполлон.
— Или она решила поработать приманкой.
Они остались в ряду, пока сзади не показались Асклепий и Гигиея.
— Вы видели это?! — Спросил Асклепий, указывая на разрыв.
— Видели. Мы на это не поведёмся! И вы глупостей не делайте! — Посейдон указал на Гигиею.
— А если это правда?! — Возразила она. — У нас всё равно другой надежды нет!
— Надежда есть всегда. — Отозвался Аполлон. — Лучше делом займитесь и помогите нам тут отбиваться!
— Отбиваться ради чего?! — Гигиея окончательно переходила на крик. — Вперёд — нельзя, назад — тоже смерть! Мы в ловушке!
— Тогда умри достойно, а не ной нам под руку! — Посейдон не стерпел, пытаясь её перекричать.
— В таком случае я попытаюсь спасти Рию! Какой смысл тянуть время, если мы всё равно сдохнем?! Ты как всегда в своём репертуаре: делать для тебя — благое дело, а когда мозгами шевелить надо — ты становишься умственным инвалидом!
Наступила пауза, даже Посейдон не знал, что ответить.
— Вот это выпалила…
— Заткнись, Аполлон, тебя это тоже касается! Если вы закончили со мной спорить, то давайте уже делать что-нибудь!
Олимпийцы переглянулись, без слов догадавшись, что все согласны. В конце концов, даже если это ловушка, то хуже уже не станет. Кроме того, пока они спорили, разрыв плоти увеличился, и теперь было видно, как Рия, утопающая в щупах, пыталась их сорвать с себя голыми руками. Удивительнее всего было то, что у неё это получалось, хоть и без посторонней помощи ей явно не выбраться. Радовало одно: вокруг Рии не было щупов, которые бы помешали к ней приблизиться: путь открыт.
— Эй, куда?!
— Стойте!
Послышались удивлённые возгласы ангелов, увидевших, как олимпийцы рванули вперёд к Рие, прямо в ловушку, но им никто из четверых не ответил.
Оказавшись рядом с разрывом, Посейдон и Аполлон принялись рубить щупы так быстро, как это возможно. Они были не такими живучими, как остальные, и это помогло вскоре разглядеть Рию в глубине плоти. Её ежесекундно пронзали отростки во все самые жизненно важные органы, но она ран будто не замечала, восстанавливаясь на глазах.
После вырвавшихся щупов мешал то закрывающийся, то снова появляющийся разрез. Он не давал дотянуться до Рии, и было решено разобраться сначала с ним.
— Надо тянуть! — Скомандовал Посейдон. — Кто-то один должен вытянуть её!
— Поняли!
Встав по бокам разрыва, Посейдон, Аполлон, Асклепий и Гигиея осмелились схватиться за плоть голыми руками, не давая ей закрыться. Казалось, что всё это мясо состоит полностью из мышц — настолько была велика её сила.
— Сильнее тяните! — Рявкнул Посейдон.
— Не получается! — Ответил Асклепий, у которого на лбу уже проступили вены от напряжения.
Кто-то совсем рядом присоединился к ним, помогая вытянуть плоть. Это оказалась вовремя подоспевшая Минерва.
— Какого вы тут забыли, увальни?!
— Убиться поскорее пытаемся! — Огрызнулся Посейдон. — Тяни давай!
Сделав ещё одно усилие, олимпийцы смогли выиграть время для момента, чтобы Посейдон упёрся ногой в один из краёв. Он быстро понял, что самому вытянуть трезубец на помощь Рие не получится: сил не хватит. И в самый ответственный момент бог морей выбрал то, что не стал бы делать ни в какой другой ситуации.
— Минерва, хватай!
Он передал ей трезубец, и Минерва сразу поняла, что нужно делать. Она развернула оружие, протянув его древко Рие. В борьбе за свою жизнь она не сразу заметила, что подоспела помощь. Её рука всё-таки ухватилась за оружие, и Минерва резко потянула назад. Удалось вытянуть ребёнка только по пояс, но как только та показалась, щупы вонзились ей в затылок и спину.
— Рубите! — Вдруг крикнула Рия. — Не бойтесь ранить меня!
— Да что же за день-то сегодня такой мерзкий! — Выругалась Минерва. — Аполлон, помоги!
— Не могу! Подтяни ближе!
— Я пытаюсь!
Взревев от напряжения, Минерва вложила всю силу в свою единственную руку и крылья, чтобы дать шанс Аполлону дотянуться мечом. Трезубец в самом деле подался вперёд, но богиня понимала, что дольше секунды просто не продержится. Аполлон не стал ждать лучшего момента: держа одной рукой плоть, другой он поднял меч и воткнул его прямо в щупы на затылке Рии, которые на удивление легко оторвались.
Минерву потянуло по инерции назад, и она почти что выпала вниз вместе с девочкой. Как только та освободилась, щупы в неистовстве вырвались, пытаясь отыскать свою цель. Под удар попали все кроме Минервы, и их стало тянуть в надрез, попутно оставляя колотые раны на руках, ногах, груди и животе.
Но не успели они упасть, как щупы вдруг застыли и рассыпались в пыль, выпуская из жадной хватки олимпийцев.
— Достаточно на сегодня крови.
Голое дитя с седыми волосами воспарило совсем рядом с ними, и по её велению щупы всё дальше и дальше тоже начали рассыпаться в пыль, оставляя беззащитной плоть изуродованного гиганта.
— Он больше не представляет угрозы! — Продолжила командовать Рия. — Отвлеките его!
Все те ангелы, что были рядом, поняли её приказ и бросились на врага, терзая его плоть так сильно, насколько это возможно. Одна только Минерва не напала: она бросилась вниз, куда падала Гигиея, оставляя кровавые следы в едва весомом воздухе. Её же примеру последовали и остальные олимпийцы, коим повезло куда больше. Им, спасая Гигиею, оставалось только наблюдать за дальнейшими событиями.
Рия, отлетев подальше от толпы, расправила руки. Можно было поклясться, что задрожал воздух от едва слышимого звона. Содрогнулись и стены, вскипело чёрное озеро. Колоссальный Брахман пришёл в движение, но не по своей воле, а по велению Рии, которая, хлопнув руками, призвала нечто незримое, что затягивало Брахмана вверх.
— Я отказываюсь от твоего предложения, Разум.
Это было похоже на чёрную дыру, но куда меньшего размера, и вместо того, чтобы разорвать чудище и растянуть его в аккреционный диск, она просто смяла его пополам, как бумажную фигурку. Треск костей и лопающейся плоти был подобен взрыву, и это было последним, что услышали ангелы и олимпийцы, пока ещё живой Брахман пытался вырваться из хватки гравитации.
Стоило моргнуть, и его ни стало. Затягивавшая вверх сила исчезла окончательно, и чёрное озеро внизу перестало кипеть. Оно, равно как и плоть вокруг, начало не то испаряться, не то тлеть, как горящая листва, обращаясь в неосязаемый прах.
Опустив мечи, ангелы начали оглядываться по сторонам, следя за рассеиванием этого мира, который за считанные секунды превратился в бесплодную пустыню, состоящую из серого песка и воющего ветра. Всё решилось, всё…закончилось?
Рия спустилась на землю вместе с остальными ангелами, и пока те собирались вместе, она отыскала взглядом олимпийцев. Они всё это время держались вокруг Гигиеи, и когда всё обратилось в прах, они спустили её на землю.
— Продержись ещё немного, Гигиея! — Кричала Минерва, обращаясь то к ней, то к Асклепию. — Пожалуйста, соберись!
— Я не могу её исцелить! — Почти что кричал в отчаянии Асклепий. — Просто не получается!
После спасения Рии щупы изрядно ранили всех, кто находился рядом. Досталось больше всего Гигиее: ей почти разорвало живот и раздробило руку. Она всё ещё дышала, но уже не могла даже открыть глаз.
— Не надо… не с-ссорьтесь…
Она плакала, но пыталась сдерживать себя, чтобы не ввергнуть в панику остальных. Посейдон и Аполлон просто молчали, понимая, что это, видимо, конец.
Тут они заметили подошедшую Рию. Неестественно чистая, обнажённая, с едва ли различимыми эмоциями в глазах она казалась мифическим небожителем, который просто из скуки спустился к забытым богам.
— Рия! — У Минервы уже шли слёзы. — Помоги нам! Она ещё жива!
Девочка кивнула и присела рядом, взяв Гигиею за руку.
— Я поступлю так, как будет лучше всего.
Со стороны это выглядело так: Рия просто смотрела на богиню, пока та в один момент не открыла глаза, посмотрев прямо на ребёнка не то с надеждой, не то со… страхом? Между ними произошёл беззвучный разговор, который продлился аж несколько минут, после чего Рия спросила вслух:
— Ты согласна?
— Да.
Девочка выдохнула, закрыв глаза.
— Спасибо.
Внезапно кожа Гигиеи засияла яркими золотыми полосами, и она блаженно закрыла глаза. Всего на секунду она вспыхнула, как в сказках про волшебных фей, и тут же погасла, ослабив хватку.
Больше она не дышала, и кровь остановилась. Только сейчас олимпийцы опомнились. Минерва схватила Рию за плечи.
— Что ты с ней сделала?!
Но дитя даже не шелохнулось, а лишь слегка приподняло уголки губ.
— Я помогла ей переродиться. Когда придёт время, она явит себя миру и начнёт новую жизнь там, в мире людей.
Все просто смотрели на неё, шокированные словами столь юного создания. Или это уже в самом деле не та девочка, какую они видели?
У Минервы просто опустились руки. Она смотрела на Рию и не понимала, кто ей отвечает.
— Зачем?..
— Если бы я исцелила её раны, она бы всё равно исчезла. Не так скоро, но исчезла. Переродив её, я подарила ей новый дом.
Она оглядела остальных олимпийцев.
— Если вы все последуете её примеру, то рано или поздно воссоединитесь. Правда, она будет старше вас, но ненамного. Вы ведь знаете, как это делается.
Не ожидая ответа, Рия встала и отряхнулась. Она собиралась уходить, но не сделала этого.
— Мне нужно выполнить ещё несколько важных дел. Я знаю, что у вас есть множество вопросов, но я позволю вам задать только один, каждому.
Олимпийцы переглянулись, и первым решил выпалить Посейдон.
— Какого тартара ты оказалась здесь и почему пыталась нас убить?
— Я не пыталась. Вестник, с которым вы всё это время сражались, захватил моё тело и запер в нём мой разум. Благодаря тому, что вы помогли мне выбраться, я смогла его изгнать. — Она оглянулась по сторонам. — Как я понимаю, не только Гигиея стала жертвой?
Взгляд олимпийцев, полный гнева и непонимания, говорил куда точнее любых слов.
— Как бы то ни было, ваша жертва не напрасна.
— А кто ты такая, чтобы судить, достойна наша жертва или нет? — С прищуром спросил Аполлон, впервые за долгое время не улыбаясь на глазах других.
— Для вас — никто. Как вы уже поняли, я не Рия, и никогда ею не была. Я — нечто большее, хоть и сама не знаю, зачем теперь существую. В моих полномочиях рассчитать каждое событие обозримого будущего с точностью до дня, равно как и продумать, какие действия в прошлом могли привести к лучшему результату. Мой скрифогностицизм, — Рия посмотрела на Асклепия, — стал всезнанием, так что поверьте, я знаю, о чём говорю.
— И как в твоём великом будущем поможет то, что ты отобрала у нас нашу Гигиею?
— Это уже второй вопрос, Аполлон.
— Тогда я повторю этот вопрос. — Тут же ответил Асклепий.
Девочка кивнула.
— Незначительно, но поможет. По большей части я сделала это из милосердия и прагматичности. Один перерождённый бог лучше, чем один мёртвый.
Спорить с этой логикой было невозможно. Но в такой ситуации, когда эмоции правят над разумом, не хотелось верить ни единому слову этого существа.
— Ты даже не дала нам попрощаться…
— Если бы я это сделала, вы бы неправильно меня поняли и попытались остановить. Но… если это тебя утешит, Асклепий, Гигиея просила меня передать, чтобы вы оставались вместе, как сейчас. Она будет ждать вас, даже если забудет.
Не представлялось возможным, как она их дождётся, но отчего-то стало легче, ведь что-то было знакомое в этих словах. Да, Гигиея могла бы сказать такое.
— И что теперь, Рия? — Наконец спросила Минерва. — Или мне называть тебя как-то иначе?
— Зовите меня Осколок. Это имя отражает мою суть. Что до «теперь»… это второй вопрос, но я отвечу: я отправляюсь подготовить этот мир к тому, что грядёт. Это не займёт много времени, и после этого я вернусь в тело Рии. Всё это время мы были связаны, и она видела то же, что и я. Девяноста девять и девять десятых в периоде процентов моей памяти умрут, но я сохраню всё самое важное, а для Рии это покажется всего лишь странным сном.
— И что же грядёт?
Дитя покачало головой.
— Это уже третий вопрос, извини. К тому же… если я скажу, ответ вы всё равно не вспомните. И да, Минерва…
Впервые за весь разговор Осколок по-настоящему улыбнулся, выдав в своих глазах одновременно и радость и бесконечную усталость.
— Твои маффины и вправду вкусные. Я буду рада снова их попробовать когда-нибудь.
И исчезла, безо всякого яркого света или создания порталов, словно её тут и не было никогда.
И больше не будет.
***
Двор был похож на артиллерийский полигон: вокруг пулевые отверстия, разбитые окна, сломанные двери. Веранду и прихожую на пару с кухней разнесло в хлам, пока Аврора только-только приходила в себя, перевязывая сломанное запястье и след от укуса на том же предплечье. Кровь наконец остановилась, но пекло так, что без благого мата не обошлось.
Выйти защищать сарай было ошибкой: как только она перестреляла тварей у ворот, на шум сбежались другие. Среди них были и такие же долговязые вурдалаки, и те бескожие «свиньи», как их обозвала мысленно Аврора. Они быстро заставили её отступить в дом, где разнесли и двери, и окна в попытках добраться до своей жертвы. В какой-то момент у неё просто не осталось патронов, и пришлось биться всем, что попалось под руку, в том числе и самими руками. Вытянутая пасть с обнажёнными костями одной из свиней оторвала бы ей предплечье, если бы не внезапно прекратившийся шум Истока. Он просто остановился, будто на паузе, а вместе с ним и чудовища. Аврора не просто ощутила, как слабеет хватка челюсти, она почувствовала, как она стала осыпаться ей прямо на кожу.
Теперь кроме её крови ничей другой здесь не было.
Впрочем, ей уже было совсем не до этого. Куда больше её интересовал Исток, точнее кратер, наполовину похоронивший северный огород. Она вышла на веранду, где побрела прямо к центру кукурузного поля.
— Ты куда пошла?! — Испуганно запричитал Хрыч, до этого поправлявший абажур на люстре. — Там же опасно!
— Хуже уже не будет.
Пусть он и не хотел, но за хозяйкой всё-таки пошёл. После случившегося только рядом с ней он чувствовал себя в безопасности.
Идти было на удивление так легко, что Аврора чуть ли не побежала, пока не оказалась у края ямы, на дне которой безмятежно стояла эта самая ива. Вокруг неё плавали останки мостков, а каменные арки, некогда бывшие порталами, рухнули. Все, кроме одной — с табличкой «Аделаида».
Аврора села у края ямы, бросив уже ненужный дробовик, и заплакала. Подбежал Хрыч, взяв её за здоровую руку.
— Эй, ну ты чего? Чего плачешь-то?
— Да ничего… я так… я так спать хочу, просто обосраться.
— Ну так поспи иди, чего разревелась-то? Ну починим хату, не проблема!
— Да я ж от радости, дурак ты толстопузый!
В порыве радостных эмоций, она взяла домового на руки и прижала к себе.
