***
— Я жду вас сегодня на благотворительном вечере ровно в восемь часов вечера, — твердый голос Оливьеро ударил по ушным перепонкам, эхом отражаясь в её голове. — Сет-лист через пять минут тебе отправит ваш новый менеджер — Луна. Она же встретит вас на месте. Костюмы вам должны завести около двух часов, и, да… Передай ребятам из Maneskin, что они приглашены в качестве гостей, я разговаривал с Вирджинией буквально несколько минут назад. Нужно же как-то подогреть интерес к вам перед общим новым альбомом, правильно? — Который еще ничерта не готов, — шепотом сонно пробурчала Виктория, слышавшая каждое слово, исходящее из динамиков мобильного, перевернувшись со спины на бок лицом к Карине, и мило улыбнулась. Девушка бегала взглядом по лицу вокалистки, пока та общалась со своим продюсером, и мечтала, чтобы этот разговор закончился как можно скорее. Де Анджелис буквально горела желанием поваляться с ней в кровати еще минут пятнадцать-двадцать, крепко обнимаясь и наслаждаясь тишиной. Но мистер Перроне все никак не хотел сбрасывать звонок, начав спрашивать о продвигающейся работе и их с ребятами самочувствии. — А, забыл сказать, — послышался снова какой-то шелест. — После фестиваля прослушивания ваших песен значительно поднялись и в офис поступило уже два предложения интервью. Еще нам с Джинни удалось выбить для вас совместную фотосессию, поэтому эта неделя будет слегка напряженной. Надеюсь, что вы не потеряете весь запал и альбом будет готов к сентябрю. — Информацию по поводу интервью и фотосессии передаст Луна? — хриплым от недавнего сна голосом максимально холодно интересуется девушка, смотря Вик прямо в глаза. Слишком опасный контакт. — Да. Как я и сказал, она приедет к вам с костюмами на сегодняшний благотворительный вечер. Вирджиния будет чуть позже. Успейте привести себя в порядок до двух часов. — Хорошо, — солистка глубоко вздохнула. — До скорого, милая, — Перроне хмыкнул. — До свидания, — поджала губы девушка. Раздались долгожданные гудки. Виктория вытащила телефон из цепких пальцев гитаристки и обняла, закинув одну ногу на девушку и прижавшись к ней настолько, насколько это вообще было возможно. В голове сейчас была лишь одна единственная мысль — нужно больше времени на сон, даже если ей удается поспать часов восемь, девять, сколько нужно взрослому человеку для того, чтобы вдоволь набраться сил, в последнее время. Думать о том, сколько ей придется спать в предстоящих турах, Вик не хотела. — Нам нужно разбудить ребят, — пробормотала блондинка, прижавшись щекой к макушке басистки. — Сходить в душ. Наш менеджер, Луна, приедет с костюмами на благотворительный вечер через полтора часа. — Солнце, давай полежим еще пять минуточек? — промурлыкала Виктория. — У нас ведь есть еще целых полтора часа! То, что мы встанем чуть позже, никому не навредит. — А завтрак? — Карина хмурит брови. — Закажем что-нибудь на дом. Я думаю, ребята против не будут. Она нехотя соглашается, прикрывая глаза. Но находится в компании де Анджелис лишние пять минут было более привлекательным, чем участвовать в гонке за душ, которая только предстояла случится — два душа на семь человек и одна ванная, на которой даже занавеска отсутствует. И всего полтора часа до примерки! — Все. Пора вставать, — говорит вокалистка по истечению пяти минут, на которые они со светловолосой и договаривались. Вик пробурчала что-то невнятное. — Давай-давай. Ты будишь Дамиано и двух моих придурков, пока я возьмусь за Томми и Итана. — Че-е-ерт, — буквально рычит девушка, падая лицом в подушку. — А можно как-то отказаться от приглашения? Я бы душу продала за еще час спокойного сна. Со стороны гитаристки слышится только напряженный смешок. На месте Вик блондинка точно бы не раскидывалась такими фразами налево и направо — один дьявол уже забрал её душу в обмен на известность. Девушка только вылезает из объятий басистки, достает какие-то жутко неудобные и большие шорты, которые, к счастью, стягивались шнурками на талии, из шкафа и ловко ныряет в них, выходя из комнаты. Первый на очереди был Итан. Тихонько прошмыгнув в его комнату, девушка присела на край кровати, слегка докоснувшись до его руки, придерживающей одеяло. Лицо его было слишком спокойным и расслабленным, только густые темные ресницы время от времени подрагивали, будто тот хотел открыть глаза, но не мог. Она могла бы прямо сейчас будить его нежным поцелуем или крепкими объятиями, если бы вчера ясно не дала понять, что между ними ничего и быть не может. Могла бы лежать рядом, наслаждаясь его присутствием. Но, увы, она выбрала более легкий, на её взгляд, путь. Ладонь скользит вверх и вниз, она старается его тормошить, аккуратно и нежно. — Итан, пора вставать, — произносит девушка, заставляя ударника приоткрыть глаза. — У нас сегодня внепланово забитый день. Пару секунд парень смотрит в одну точку, толком ничего не понимая. Девушка касается его скулы костяшками пальцев левой руки, чувствуя невозможный жар от одного только прикосновения, чувствует миллионы маленьких разрядов, пробегающих через все тело. И только после этого он медленно поворачивается лицом к ней, его губы трогает слабая улыбка, а взгляд в один момент становится грустным. Настолько, что Карина отводит серо-зеленые глаза куда-то в сторону. — Внепланово забитый день? — интересуется он. Его голос сейчас был максимально низким и хриплым, но все равно достаточно приятным на слух. — У нас с Эми и Франкой выступление на благотворительном вечере и вы на него приглашены в качестве гостей. Через… — она бросает взгляд на электронные часы, находящиеся на прикроватной тумбочке рядом с рамкой, которую раньше она не замечала. — Час приедет наш новый менеджер. У нас есть час, чтобы привести себя в более ли менее божеский вид. Можешь сходить в душ, пока я бужу Томаса, а Вик занимается Дами, Франкой и Эми. — Так. Еще новости будут? — спрашивает Итан, потирая глаза. — Предупредили о совместной фотосессии в поддержку будущего альбома. Почему так рано, не знаю, у нас ведь даже альбом-то и не готов. Она будет где-то на неделе, поэтому, введи в курс дела Томми, пожалуйста, как можно скорее. Итан остается один слишком быстро, даже не заметив, как Карина вдруг исчезла из его комнаты, оставив после себя лишь тонкий аромат парфюма Вик. Девушка поджала губы, отходя на пару шагов от двери в комнату ударника, чувствуя себя не очень хорошо. Еще вчера она нежно гладила его по щеке под какую-то сопливую мелодраму про рождество, метель и судьбу, нежно целовала его в уголок губ, терзая себя мыслями о том, насколько им было бы прекрасно вместе и насколько было бы больно покидать друг друга по окончанию совместной работы. А сегодня работает персональным будильником и заставляет проснуться, потому что осталось слишком мало времени на сборы. Комната Томаса встретила вокалистку неимоверной духотой и запахом пиццы. Тут царил персональный маленький хаос, за который максимально хотелось надавать гитаристу по одному месту и заставить тут же убирать все по своим местам. Карина прошла по ковру, раздвигая плотные темные занавески, дав солнечным лучам проникнуть вовнутрь, и открывая окно. Прилив свежего воздуха ударил в её лицо спасительной прохладой. К кровати Раджи пришлось постараться пройти, чтобы ненароком не наступить на какую-нибудь важную для него вещь и не раздавить её к чертям собачьим, но в конечном итоге девушка все-таки села на край кровати. — Томас, вставай. — Дай еще пять минут, так сильно голова болит, — жалобно проскулил парень. Девушка убрала светло-русые волосы, навязчиво лезшие прямо в его лицо. — Я принесу таблетку, — тихонько говорит вокалистка. — А ты постарайся открыть глаза, ладно? Путь из комнаты показался ей намного легче. Быстро миновав коридор в поисках Виктории, девушка вприпрыжку спустилась с лестницы и заглянула в коридор, ведущий в домашнюю студию ребят и спальню Эмилио и Франки, в надежде застать басистку где-нибудь там, сразу же натыкаясь на её плечо. Серые глаза испуганно расширяются под быстрые извинения гитаристки. — Вик, где аптечка? — На втором этаже в общей ванной, в шкафчике рядом с раковиной, — отвечает Виктория, оглядываясь на внезапно раздавшееся сонное бурчание за спиной. Солистка сдвинулась с места, огибая девушку, в сторону арки, ведущей на кухню. — А, собственно, тебе зачем? — Не мне, а Томасу, — пояснила Карина, намереваясь сначала посетить кухню, чтобы набрать в стакан немного воды. — Мне кажется, вы скоро лишитесь гитариста, если не поспешить. Быстрыми шагами дойдя до раковины, вокалистка схватила первый попавшийся чистый стакан, наполнив тот ровно до середины, и направилась в ванную комнату по указанию де Анджелис, которая уже успела скрыться за дверью в спальню Дамиано Давида. Дверь туда была приоткрыта, веяло мужским шампунем и мятной зубной пастой, что никак не остановило её слегка подтолкнуть дверь и ступить шаг за порог, наблюдая барабанщика в одном полотенце на бедрах, уверенно держащего в пальцах станок для бритья. Карие глаза переметнулись на её отражение, задержавшись на каких-то пару секунд, затем вновь вернулись на себя. — Черт, — выдохнула она, смотря себе под ноги. — Прости, мне нужно взять что-нибудь от головы. Томас просто умирает. — Посмотри там, — парень кивнул на шкафчик, о котором, судя по всему, говорила и Виктория. — В последний раз я видел там аспаркам и аспирин. Сердце пропустило удар, стоило только её пройти мимо. Девушка бегло присела на корточки, распахивая перед собой дверцу шкафа, выудила оттуда огромную пластиковую коробку и заглянула вовнутрь, понимая, что быстрее состарится, нежели найдет спасительную таблетку для друга. — Сбоку, рядом с формистином, — подсказывает Итан, смывая с лица остатки пены для бритья. Заветная коробочка с надписью «аспаркам» появилась в её руках намного быстрее. Карина осмелилась поднять взгляд на ударника, достав одну таблетку и заметив, что её щеки снова начали гореть. А это означало только одно — они покраснели. Опять, чтоб его. — Спасибо, — говорит она, снова убирая лекарства на их место в шкафу, встает на ноги, не забыв стакан воды, и снова стремительно исчезает из комнаты. Дверь в комнату гитариста вновь открывается, только в этот раз намного резче, чем в прошлый. Томас сидел между двух подушек, прислонившись спиной к изголовью кровати, спрятав лицо в своих больших ладонях. Карина снова прошла тот же путь от двери до кровати, оступившись в один момент и едва не полетев прямиком на угол гардероба, в последний момент успев зацепится за ручку его дверцы. Смотреть на Раджи было практически невозможно без слез — выглядел он максимально потрепанным жизнью. Кто же знал, что бутылка пива и полтора стакана бин джина смогут сделать такое. — Вот, держи, — она протянула парню таблетку, помогая запить её водой. — Десять-пятнадцать минут и все должно пройти. — Спасибо, — Томми благодарно улыбнулся. — Спросить хотел, к чему такая спешка? — Мы с Эмилио и Франкой выступаем на благотворительном вечере, а вы в списке приглашенных, — поясняет вокалистка. — Скоро придут наш и ваш менеджеры с костюмами. Осталось что-то около пятидесяти минут до примерки. В воздухе виснет неловкая пауза между этими двумя, пока Томас не решает прервать её первым, качая головой: — Это не смешно. — А я похожа на клоуна, чтобы шутки шутить? — не скрывая чистого интереса, спрашивает Карина, вновь направляясь к двери, чтобы снова отыскать Вик, Франку, и запереться по душевым. Раджи поджал колени к груди и улыбнулся. — Ну , вообще, передвигаясь по моей комнате, действительно похожа, — хмыкнул он. — Да, кстати, тебе не помешало бы тут немного прибрать, — она остановилась около выхода из комнаты и обвела кончиком пальца весь тот бардак, что успел развести гитарист. — Тут черт ногу сломит.***
На первом этаже раздался звонок в дверь как раз в тот момент, когда Франка и Карина покинули общую ванную комнату, освобождая душ и ванну для парней. Дамиано, успевший принять душ в комнате Виктории, натягивая на себя какую-то белую свободную футболку по пути, поспешно сбежал с лестницы и остановился около двери в предвкушении вкусного завтрака из ближайшего кафе. Только за дверью стоял не доставщик, стояла молодая девушка, может, немногим старше его самого, с собранными в хвост янтарно-рыжими волосами, голубыми глазами, обрамленными густыми ресницами, и тремя большими чехлами с костюмами, явно перевешивающими её саму. — Сеньора Луна? — интересуется Дамиано, получая в ответ положительный кивок головой. — Вам не тяжело? Давайте это мне и проходите. Девушка была только рада облегчить себе работу, поэтому с превеликим удовольствием скинула на вокалиста три тяжелых чехла, которые он бережно разложил на дивание, предложив свободное местечко рядом. Ноги Луны буквально гудели от нескончаемой беготни из одного места в другое с самого утра, девушка осторожно присела на край, нервно прикусив нижнюю губу, накрашенную темной малиновой матовой помадой. — Могу предложить вам кофе, — Дами на секунду замер, оглядывая внезапную гостью. — Есть сок, если желаете. — Нет, спасибо, — она слабо улыбнулась одними уголками губ и снова спрятала взгляд, явно делая вид, что слишком заинтересована внутренним интерьером их съемного дома. — Мне бы Карину увидеть. Или Франку, Эмилио. Они свободны сейчас? — Не знаю, что насчет девочек, а Эмилио сейчас в душе. Придется немного подождать, — произнес вокалист, одарив её широкой улыбкой. Луна тяжело вздыхает — времени на рассиживания у неё точно не было. В планах еще было заехать в любимую кофейню Оливьеро Перроне и купить ему тройной американо в большом стаканчике. Если хоть кому-то костюм окажется не в пору, это будет полнейшим крахом в первый же рабочий день, потому что путь в тот магазин был не близким и пока она будет мотаться туда и обратно, подойдет время выезжать на место — в галерею Дориа Памфили. Организатор слишком хорошо постарался, чтобы выбить за кругленькую один из промежуточных залов для проведения благотворительного мероприятия и, вероятно, точно не окупится одним сбором денег с билетов и продаж акций каким-то крупным итальянским бизнесменам. — У меня совсем нет времени, — разочарованно произнесла менеджер. — Сеньор Давид, прошу вас поторопить Карину и Франку. Чем быстрее они появятся в этом зале, тем лучше. Дамиано кивает, удаляясь на второй этаж.***
В душе было страшновато. Первый день на работе мечты, хотелось выложится на полную, успеть все и сразу: угодить продюсеру было, безусловно, главной задачей, но и упускать возможность сдружится с ребятами было нельзя. Луна знала имена каждого, возраст, их короткую биографию, еще до того, как пришла устраиваться на работу менеджером. Наверно, эта осведомленность Перроне и подкупила. Она бегло оглядела зал, поджав губы — пара минут и они все встретятся лицом к лицу. Откуда-то со второго этажа послышался голос Дамиано, быстро вводящий в курс дела, затем невнятное предложение мелодичным женским, какой-то странный выкрик, после которого последовал смех. Скрип двери, тихий щелчок и перешептывания раздались в небольшом коридорчике, затем послышались шаги по лестнице. В зале с мокрыми головами, наспех одевшиеся, показались солистка и басистка. С первого взгляда Луна поняла, что с солисткой наладить какой-то контакт будет труднее всего. Лицо хмурое, серо-зеленые глаза слишком задумчивые, да и сама девушка такая напряженная, что, казалось, сможет пальцами крошить скорлупу грецких орехов. Басистка была полной её противоположностью: открытая, дружелюбная на вид, всегда с улыбкой на лице. Эта голубоволосая девчушка буквально сама просила, чтобы с ней дружили. По одному только взгляду все было предельно понятно. — Луна! Так вот как выглядит человек без инстинкта самосохранения, — весело смеется Франка, выходя к менеджеру в слишком домашней одежде. — Наши предыдущие менеджеры буквально сбегали спустя две недели работы. Надеюсь, с тобой такого не случится и мы с тобой подружимся. Карина идет вслед за ней, прикусив губу и надеясь, что принесенные рыжеволосой девушкой наряды не окажутся слишком откровенными. Ей уже удавалось побывать в жутко короткой юбочке на сцене и это ощущалось совсем не так, как многие описывали; спасало только одно — короткие черные шорты под низом. Слегка успокоить разыгравшиеся нервишки, которые разыгрывались сильнее, стоило только подумать о сцене и количестве влиятельных дяденек, которые будут слушать песни их авторства, никак не получалось. — Я тоже на это надеюсь, — улыбнулась рыжеволосая девушка. — Вы ознакомились с сет-листом? Басистка кивает, останавливаясь прямо напротив дивана. Луна указывает рукой в сторону её чехла, который Франка с превеликим удовольствием раскрывает. Оттуда показывается вечернее платье в пол цвета морской волны с золотистыми вставками и металлическим позолоченным ремешком ровно по её фигуре. Дико красивое платье, а самое главное, дико подходящее под неё, с этими оголенными плечами и струящейся от колен юбкой. Это заставило вокалистку выдохнуть, почувствовав, будто с души свалился огромный валун — если у басистки такое, значит, в её чехле будет похожее. — По дороге я и мистер Перроне обсудили, что нужно убрать тот кавер на MISSIO и заменить его вашей песней Amour censure, — менеджер вручает вокалистке её чехол с одеждой, складывая пальцы в замок за её спиной. — Почему вы не вставляете её ни в один сет-лист? Она слишком прекрасна, чтобы валяться и пылиться где-то в темном углу спотифая. Девушка дернула замочек, буквально задержав дыхание, и провела ладонью по ткани пыльно-угольного оттенка. Ткань, приятно ласкающая кожу правой ладони, буквально принимала форму всех изгибов, мягко ложилась в каждую ямку, шелестом донося до слуха вокалистки два главных слова — надень меня. Тогда распаковать одежду на сегодняшний вечер так, как Франка, аккуратно и медленно, смакуя каждую секунду. Замок со звонким «вжух» пронесся по зубчикам и раскрыл костюм полностью. Классическое черное длинное платье, фасоном смахивающее на платье Ранкур, тут же согрело её душу. Серо-зеленые глаза засияли, точно неоновые лампочки — такого в её гардеробе уж точно не было. То дорогое голубое платье, которое так удачно было куплено с одобрения подруг, если только, но в сравнение с этим оно точно никак не шло. — Мое произношение во французском ужасно, лучше бы кавер оставили, — недовольно буркнула солистка, сбрасывая с себя домашние шорты и футболку Led Zeppelin и поспешно натягивая на себя черное платье прямо на месте. Факт того, что кто-то мог выйти из своей комнаты в любой момент, уже никого не волновал. По крайней мере, именно сейчас, ибо времени бегать до комнат и обратно не было абсолютно. — Насколько я знаю, Франка, ты француженка, да? На половину, — улыбнулась Луна, закинув ногу на ногу. Её черная юбка-карандаш слегка приподнялась, оголяя загорелые коленочки итальянки. — Ты писала текст? — Этот текст писали мы с отцом, — ответила басистка, натягивая на себя платье через голову. Менеджер слегка дернула юбку вниз и поправила её, пока Франка занималась приведением в порядок верха, затем помогла затянуть завязки на спине Карины. — Листок с ним валялся где-то среди старых тетрадок в кладовке, а потом мы с Кариной случайно нашли его. Быстро написали инструментал и voila*! — Tout est prêt**, — посмеялась рыжеволосая, вновь присаживаясь на диван. — Tout est prêt, — повторила Ранкур, поправляя голубые волосы. — Разговариваешь на французском? — Немного, — улыбнувшись, махнула рукой менеджер, оглядывая крутившихся друг напротив друга девушек. — Ну? Нигде не тянет? Дышать можете? Все застегивается? Прошу, не заставляйте меня мотаться на другой конец города только лишь из-за одного платья. В зале раздался звонкий смех. Все оказалось в пору и сидело отлично, оставалось только дождаться самого медленного в мире барабанщика Эмилио и посмотреть, как будет ему. Снимать платье не хотелось — оно было до одури прекрасным и удобным, но, затолкав подальше все свои хотелки, Карина нехотя стянула вечернее платье, бережно вдев плечики вешалки и положив его на раскрытый чехол, закрыла, вновь переоделась в домашнее и исчезла на кухне, чтобы выпить стакан воды — кушать хотелось ужасно, но, увы, доставщик где-то пропадал. — Что насчет причесок и макияжа? — звонкий голосок басистки эхом раздался в кухне, когда блондинка устало рухнула на её любимое место за большим столом, залезая в мобильник и потягивая из стакана прохладную жидкость. На экране блокировки высветилось несколько уведомлений: непрочитанное сообщение с сет-листом, в котором были указаны все песни, что им придется сегодня исполнить, от незнакомого номера, который нужно будет переименовать чуть позже, назвав контакт Луной, несколько уведомлений о лайках и новых сообщениях в директе в инстаграме, несколько сообщений в мессенджере от матери и из общего чата их группы с ребятами из Maneskin, созданным буквально на днях. Инстаграм быстро завладел её вниманием — девушка нажала на первую историю аккаунта, на который она подписана, и он оказался аккаунтом Виктории. Пролистав несколько фоток, она дошла до записи недавней репетиции, пытаясь вспомнить, в какой момент басистка умудрилась взять в руки телефон. В видео была её потрепанная красная гитара, были её руки, были видны руки Итана, изъявившего желание поиграть на басе, Эмилио за барабанной установкой проскользнул буквально за долю секунды. Затем дикие танцы Дамиано и Томаса по кругу и закадровый голос Вик, исполняющей любимый момент из их песни Moriro da re. В студии вчера царила полная вакханалия и следующая история это подтверждала как никогда: сначала все было нормально, светловолосая девушка состроила миленькое лицо, перевернула камеру на вошедшего в кураж Торкио, буквально закрывшего Карину своей спиной, и перевела её на Дами, которому настолько понравился инструментал к новой песне, что он буквально устроил персональный стриптиз. Видео было без звука и закончилось совсем безобидно — крутящимся на черном стуле Томасом. — Визажисты и парикмахеры прибудут сюда после Вирджинии. Мне, к сожалению, нужно будет ехать, — частично расслышала Карина, пролистывая истории своих русских друзей, с которыми не общалась уже достаточно продолжительное время, натыкаясь на аккаунт Дамиано с вырезками из прошедшего вечера. В основном, там был пьяный Томас со стаканом бин джина. Было слышно, как Франка задавала вопрос о лжи во время игры в «Я никогда не…», Дами приблизил гитариста, захватывая в кадр еще и уставившегося в одну точку с глупой улыбкой ударника, и посмеялся, когда тот сделал большой глоток алкогольного напитка, показав в камеру оттопыренный средний палец. — Добрый день, — среди женских голосов пробился единственный мужской — голос Эмилио. — Это мне? Девушка отложила телефон, запихивая тот в карман широких спальных шорт. Карина оставила стакан с водой на столе, выглядывая из-за арки в зал — хотелось посмотреть на Эми и на то, что ему приготовили на благотворительное мероприятие. Ударнику, видимо, тоже не терпелось увидеть свой костюм, поэтому быстро расправившись с чехлом, он взял в руки темно-синий костюм. Спустя каких-то пару минут он уже сидел на крепком мужском теле, вызывая в паре ярко-голубых глаз восторженные фейерверки. Оставив костюмы, Луна забрала свою сумочку, которую оставляла на белом диване, и покинула дом, держа в голове название любимого кафе Перроне и то, что, вроде, все идет куда лучше, чем она ожидала. Несколько минут спустя приносят еду, по истечению еще получаса приходит Вирджиния и вручает ребятам их выходные костюмы, лично знакомясь с каждым членом группы Vein of October. Карине она нравится сразу — такая приятная молодая женщина, открытая, готовая идти на контакт с любым и красивая. Джинни просидела с ребятами практически до самого отъезда, покинув дом только тогда, когда успела выпроводить всех парикмахеров и визажистов, дав ребятам буквально десять минут, чтобы немного передохнуть.***
Автомобиль останавливается у галереи, вызывая у Карины вновь внезапные приступы волнения. Эмилио сжимает её ладонь, сжимает ладонь паникерши — Франки, стараясь утихомирить свой внутренний шторм разбушевавшихся эмоций. Все будто в первый раз, хочется сделать все идеально, не перепутав ни один аккорд, не совершив ошибку в ритме, не забыв слова. Хочется, чтобы все, присутствующие в зале, обратили на них внимание и не спускали взгляда до самого конца их выступления. Водитель выходит из машины, открывая двери и галантно подавая руку светловолосой девушке в прекрасном черном платье в пол, выпуская затем Эмилио и Франку. Коренастый лысый мужчина лет сорока-сорока пяти со своим коллегой, чуть поменьше, проводят ребят через толпу оставшихся без разрешения представителей средств массовой информации, передавая в руки похорошевшей рыжеволосой Луне, одетой в бордовое платье-блейзер, больше смахивающее на длинный пиджак, чем на платье. — Волнуетесь? — уголки накрашенных ярким красным блеском губ дернулись вверх, едва ли заставляя волосы на загривке Карины подняться дыбом на такой вопрос, испортив укладку. — Еще бы. Столько богатых людей в одном месте я еще ни разу в своей жизни не видел, — быстро протараторил Эми, вызвав у Франки звонкий истерический смех. — Простите, — прикрыла рот басистка. — Я просто в ужасе. — Честно? — спрашивает менеджер, потирая свои ладони о юбку платья. — Я тоже. Так, что аж ладони потеют. Девушка вышла в перед, попросив следовать за ней. Гости еще не подошли, поэтому парковка у галереи была еще свободна. Внутри велись подготовительные работы — расставлялся свет, поправлялись небольшие вазочки с букетами цветов, оценивался общий план, расставлялись огромные камеры — подобные использовались на фестивале Лульо суона бене, Карина точно запомнила — под руководством нескольких операторов, играла тихая музыка, проверялся звук, исправность аппаратуры. Ни один человек не стоял без дела. Главный зал, где и будет происходить вся процессия, ребята миновали быстрым шагом, чтобы никому не мешать, и скрылись за установленной сценой в каморочке с табличкой «Только служебный персонал», переделанной под гримерную на скорую руку. Там их уже ожидало несколько незнакомых людей — парень и девушка с кистями в руках сразу же усадили музыкантов в кресла, а женщина в возрасте не думая забрала к себе Карину, отводя в самый дальний угол с подготовленным мобильным синтезатором. — Распоемся минут за десять-пятнадцать, чтобы выступление красиво прошло, милая, — улыбнулась женщина, усевшись за инструмент. Эти пятнадцать минут казались для блондинки вечностью. Распевки — самое нелюбимое времяпрепровождение перед концертами, но нужное и важное, поэтому отказываться было себе дороже. Эмилио множество раз имел совесть передразнивать подругу, сразу же получая нагоняй не только от вокалистки, но еще и от женщины с визажистом до кучи. И когда подошло время выходить, сердце всех троих бешено застучало, намереваясь достигнуть своего максимума и остановится прямо на сцене. — Ребята, смотрите на Maneskin за девятым столиком, если вдруг почувствуете, что прямо паникуете, — Луна влетает в гримерную без предупреждения. В глазах — вспышки, голос тверд как никогда, а у самой руки берет заметная дрожь. Казалось, что вот-вот все вчетвером сложатся в обмороке на полу, как повалившийся карточный домик, но каждый находил в себе силы держаться. — Так, все, — протараторила рыжеволосая девушка, скорее, успокаивая себя, чем музыкантов. — Вдох-выдох и пошли. Давай-давай-давай. За сценой их ждали гитары — бас, акустика и электро. Франка вцепилась в бас-гитару, будто это была последней спасительной соломинкой, перекинув мягкий тканевый ремешок, покрытый золотой краской, через свое плечо. В руки Карины торжественно была вручена электрогитара, черная, как её платье, отражавшая свет и золото, коего в залах в этой галерее было слишком много. Эмилио передали новые, еще пахнущие деревом, барабанные палочки. Перед самым выходом на сцену, Эми сгреб девочек в охапку, осторожничая с инструментами, и оставил у каждой на виске поцелуй. От этого жеста стало чуть легче, Франка уже не паниковала, а просто жутко волновалась, выглядывая в зал из-за кулис. Карина прикусила губу, сыграв пару аккордов, едва касаясь пальцами струн — из зала послышались довольные выкрики, и, почему-то казалось, что лучше всех слышался голос де Анджелис. Франка тоже сыграла, заставив Эмилио выйти на сцену первым. Затем, широко улыбаясь, показалась Ранкур, и только после неё, держа медиатор в зубах, появилась Карина. Они не представлялись, за них это сделала хорошая рекламная кампания и нужные люди. Подвижная музыка лилась со сцены, как хорошее красное вино в бокал немолодой дамы за первым столиком под недолгое вступление. Карина набрала побольше воздуха в легкие и начала бегать взглядом по столикам в надежде отыскать четыре знакомых лица. И нашла, зацепившись за двигающего головой в такт Раджи, переведя взгляд с гитариста на поддерживающе улыбающуюся Викторию.Have we all gone blind? Fallen under the times? Cooped up at home, too comfortable to go outside Never satisfied, But too lazy to fight Slowly brainwashed, we've forgot how to live our lives***
Почувствовав прикосновение к спине чего-то теплого, вокалистка обернулась и увидела прислонившуюся к ней спиной басистку Ранкур. Та подпевала, наигрывая приятную мелодию. В голове впервые за все выступления не было ничего, кроме текстов песен. Перед глазами — стойка с микрофоном, в руках — электрогитара. Многие старались исполнять её вместе с Кариной и то, что половина из тех людей не знали текста абсолютно, их совсем не останавливало. Ребята даже не заметили, как отыграли первую, вторую, третью песню, медленно переходя на лирику. Все это время она смотрела на ребят. На Итана, зацепившись за его теплый поддерживающий взгляд, как за спасательный круг, последний на тонущем корабле. Вынесли акустическую гитару. Пальцы девушки ловко заиграли перебором незамысловатую приятную мелодию, а в душе разлилось приятное тепло. Она написала эту песню недавно, сидя в одиночестве в домашней студии, пока ребята ужинали, обсуждая предстоящий тур по Италии, негласно посвятив её одному из тех людей, сидящих за девятым столиком. Итан сразу все понял — его снова тронула широкая улыбка, парень сложил руки в замок, поднеся его к губам, и стал слушать еще внимательнее.'Cause somethin' was missin' 'til you
Somethin' was missin' 'til you
I'll be there through your flaws
Catch you if you fall
And if you call for me, I'll be there
I just wanna make you feel loved
I'll carry thе weight for you
You deservе everything life can bring
'Cause nothing compares to you
Smiling feels different with you
Crying feels better with you
If love is a game, then I'm willin' to play
'Cause nothin' is missin' with you
Nothin' is missin' with you****
По залу прокатилась волна аплодисментов. Ребята подошли к краю сцены, взявшись за руки, и поклонились, поблагодарив людей за то, что они уделили им внимание в этот прекрасный теплый июльский вечер, и исчезнув с инструментами за сценой. Едва они успели сойти с последней ступеньки, Карину ослепила вспышка фотоаппарата. Несколько репортеров подбежали к музыкантам с гигантскими камерами и намерениями явно подпортить сегодняшний вечер, заставив Франку, Эми и Карину встать на месте, как вкопанные. — Прекрасно отыграли, ребята, — с широкой улыбкой произнесла одна из женщин, подозвав к себе оператора. — Можете ответить на парочку моих вопросов?.. Эмилио перенял весь удар на себя. Сначала один журналист, затем второй, и вот они уже в гримерной, переводят дух, ненадолго, потому что Луна выводит их обратно в зал. Начинается какая-то развлекательная программа, на которую отыгравшие концерт музыканты совсем не обращали внимания, менеджер усаживает всех за девятый столик, пододвигая тарелки с каким-то красивым салатом каждому. — И нечего было волноваться, — сказала Луна, опрокидывая в себя уже не первый бокал с игристым шампанским. — Все прошло, как по маслу. И эта завершающая песня… м-м-м, я балдела. Она же новая, да? Её даже в сет-листе не было. — Я написала её позавчера перед репетицией, — пояснила Карина, принимаясь за еду. — Для одного человека. — Наша снежная королева влюбилась? — брови Виктории взлетели вверх. — Нет, не может быть. Кто этот счастливчик? — Тот, кто все понял, — неоднозначно ответила Карина, пожимая плечами. Заиграла медленная мелодия. На сцене выступал джазовый оркестр, заставляя людей образовывать небольшую кучку в свободном месте рядом со столами. Эми пригласил на танец Викторию, Томас — Франку, а Дамиано свою новообретенную знакомую, оставляя Итана и Карину наедине. — Подаришь мне медленный танец, Карина? Голос Торкио звучит уверенно. Вокалистка хочет отказаться, набирает в легкие побольше воздуха, чтобы сказать «нет», но выходит сдавленное «конечно». Ноги сами несут её к парню, руки хватаются под локоть, девушка и понять ничего не успевает, как они уже медленно кружатся среди народа. Как руки ударника ложатся на её талию, её — обвивают его шею, как они прижимаются друг к другу настолько, что не могут отпустить. — Я долго думала, — говорит девушка, поджимая губы. — На счет чего? — хмурит брови Итан, проскальзывая между женщиной и мужчиной с первого столика и парой с пятого. — На счет шанса. Может, ну его? Будь что будет. — Ты даешь шанс нам? — удивляется ударник, поправляя её блондинистые локоны, упавшие на глаза. — Я крайне удивлен. — Не могу игнорировать свои чувства, прости, — хмыкает девушка, зарываясь тонкими длинными пальцами гитаристки в темные волосы. — Наконец-то ты меня поняла. Итан прикрыл глаза, останавливая танец только для того, чтобы поцеловать её. Так, открыто, на глазах у всех, и плевать он хотел на репортеров, на фотографов, журналистов, бизнесменов, других, более известных звезд. Плевать хотел на слухи и статьи, мнение людей, реакцию своих друзей и реакцию друзей солистки. Сейчас существовали только он и она, нежно касающиеся друг друга губами, и больше ничерта. Улыбка расцвела на её лице, а щеки снова тронул пунцовый огонь. Теперь, наконец, она могла выдохнуть спокойно.