Play with fire

Хёнджину предложили выбрать музыку и поставить под неё танец, чтобы эффектно и красиво заявить о себе после длительного перерыва. Перебирая множество композиций, он совсем случайно наткнулся на песню, под которую уже танцевал однажды. Дрожь пробрала до самых костей, а воспоминания закружились, возвращая в недалекое прошлое. Он услышал, как скрипит под колёсами велосипеда гравий. Почувствовал, как Мони тыкается мокрым носом в ладони, радостно подпрыгивая, а по всему первому этажу разносится запах подгоревшей яичницы — Намджун пытался приготовить завтрак. Заигравшись с огнём, Хёнджин выбрался из пламени целым и невредимым — снаружи. О невидимых глазу ожогах он никому не рассказывал, делая вид, что ничего серьёзного не случилось. Если начать концентрироваться на боли и стыдиться того, что было, паранойя сожрала бы изнутри, а Хёнджину нужно было трудиться в два, в три раза больше, чем раньше, чтобы порадовать стэй и не подвести ребят. Он не знал, что Чан обсуждал с руководством, и с кем именно разговаривал, но уже на следующий день менеджер вызвал Хёнджина на ковёр и как ни в чем не бывало ознакомил со стратегией, по которой ему предстояло возвратиться в основной состав группы. Менеджер ни словом не обмолвился о деятельности, которой Хенджину пришлось заниматься, ничего не сказал про Намджуна, хотя был в курсе всех встреч, ведь за каждую компании перечислялись огромные деньги. Он только напомнил, что Хёнджин подписывал контракт о неразглашении, и в случае утечки информации платить неустойку придётся из собственного кармана. Да и кто бы поверил, что Ким Намджун, на чьей репутации не было ни единого пятнышка, покупал мальчика для личных встреч? Это было так странно: больше ста дней находиться в тени, а после делать вид, что ничего не случилось. Теперь Хёнджин редко оставался в одиночестве. Чан или Феликс всегда оказывались рядом, и только в тренировочном зале Хёнджин мог побыть наедине со своими мыслями. Постоянная опека не злила. Может, Хёнджин повзрослел и научился принимать заботу, а может ему не хватало одного конкретного человека, поэтому он радовался, когда забывался в компании тех, кто был близок. Наверное, Хёнджин бы позвонил Намджуну. Он бы абсолютно точно попытался связаться с Намджуном, чтобы поставить финальную точку. Если бы не потерял телефон! Когда ребята покинули его к вечеру того самого дня, Хёнджин перерыл всю комнату и перетряс одежду, которую носил, но подаренный Намджуном телефон так и не нашёл. Он точно помнил, что сел в такси с ним, а потом тот исчез. Как будто Ким Намджуна никогда не было в жизни Хёнджина, он придумал странный сон, в котором лидер BTS играл роль его парня. Но они встречались! Намджун сам сказал, и Чимин тоже поверил, что они вместе, а потом… потом Намджун не захотел с ним спать, Хёнджин сбежал и потерял телефон — единственную вещь, которая могла связать их без посторонней помощи. Минхо правильно заметил: бестолочь. Почему он не додумался продублировать номер? На всякий случай! Поначалу Хёнджин тосковал, сердце болело из-за гремучей смеси стыда, тоски и обиды. Вскоре горький коктейль сменился раздражением, а потом чувства поутихли, и Хёнджин сконцентрировался на танцах и песне из нового альбома. Чан написал музыку, вместе они придумали текст, и Хёнджин поставил хореографию, выстроив в голове образы. Ему впервые позволили выбирать, что и как он хочет получить в готовом варианте. Все свои эмоции он прогонял через танцы: если страдать, то с пользой для творчества. Удивительно, но Чан не стал менять движения, согласившись с двумя предложенными вариантами: первым — для видео эпичного возвращения Хёнджина, и вторым — их дуэтной песней из нового альбома. Хёнджин не закрывался, не замыкался в себе, но и быть открытым как раньше не получалось. Последние танцы полностью отражали внутреннее состояние души. Чан помог разобраться с переводом с английского. Доработав движения под чужую музыку, Хёнджин показал финальный вариант, который собирался исполнять на камеру. Он так хорошо слышал мелодию, интуитивно полагаясь на слова и мотив, что попал в смысл — судя по реакции Чана. Тот замер, приоткрыв рот, а когда Хёнджин сделал звук тише и повернулся уточнить, нормально ли получилось, Чан потрясённо выдохнул и спрятал лицо в ладонях. — Хёнджин-и, прости… Реакция удивила. — За что? Чан рванул вперёд, обнял, прижав к себе. Хёнджин больно стукнулся носом о мощное плечо и поморщился. — Я должен был догадаться раньше. Должен был сделать что-то, чтобы помочь тебе… я… — Хён, — мягко окликнул Хёнджин. Он не искал виноватых, события уже случились, и прошлого не поменять. Проще было принять его и идти дальше, выкинув из головы Намджуна, и то, как он прикасался к Хёнджину, и как они валялись в кровати, чередуя жаркие поцелуи с более откровенными ласками… Хёнджин тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Он так привык к контакту, которого никогда раньше не испытывал, что лишившись его, скучал в два раза сильнее. — Это просто танец, — попытался пошутить Хёнджин. — Я хочу сделать его крутым, чтобы все запомнили. И чтобы один конкретный человек увидел и осознал, чего лишился. Чан промолчал, отступив назад. К сожалению, Хёнджин не мог забраться в его голову и дать установку: не грузись. Он вернулся к аппаратуре, снова поставил песню на плей и, повернувшись к зеркалам, продолжил оттачивать движения. Не только Сэму Тиннезу всегда нравилось играть с огнём. Хёнджин больше не стеснялся быть собой: откровенно позировал, выгибался, соблазнял каждым шагом, прикосновением пальцев к коже, мазком по губам, приоткрытым ртом, томным взглядом из-под ресниц. Он представлял, что Намджун рядом — смотрит, видит — каким он стал, каким может быть. — Завтра не опаздывай, — напомнил Чан, возвратив в реальность. Команда уже подготовила локацию, оставалось сделать финальный прогон и отснять материал. — Хорошо. — Я забыл, — окликнул Чан, застыв в дверном проеме. Обернувшись, Хёнджин пропустил вступление. — Ты выронил в студии, — Чан вытащил из кармана телефон, и Хёнджин затаил дыхание, рассматривая белую панель с надкусанным яблоком и потухший экран. — Разрядился, — Чан неловко пожал плечами. — Я даже не заметил, пока уборщица не обнаружила. Взяв телефон, Хёнджин сжал его в ладони, и улыбнулся: — Спасибо. Больших усилий стоило удержаться на месте, не сорвавшись в ту же секунду в комнату, чтобы поставить подаренный Намджуном телефон на зарядку. Сначала нужно было закончить тренировку, потом Хёнджин решит, что делать. Он придумал отмазку и придерживался ее, пока за окнами не стемнело. Чан ушел писать музыку, а Хёнджин строил планы, вытачивая движения своего самого яркого танца. Позвонить ли Намджуну? Написать? Хёнджин специально отсрочивал момент, ведь у неизвестности могло быть несколько исходов. После тренировки он очень долго принимал душ, переодевался и укладывался в постель, поглядывая на телефон, стоявший на зарядке. Хёнджин вроде бы и не боялся, и в то же время переживал, как быть. Намджун ведь не попытался с ним связаться. Что, если он не поднимет трубку? А вдруг попросит больше не звонить? Гудки длились целую вечность. Хёнджин надеялся до последнего, но крохотный огонёк все же затух. Никто не ответил. На что он надеялся? Идиот! Это же Ким Намджун! Ким Намджун ничего не должен Хёнджину, ведь они не вместе, они даже не спали, хотя… Хёнджин вымотался за вечернюю тренировку. Когда Чан отдал телефон, силы приумножились, а теперь разом покинули тело. Посреди ночи Хёнджин проснулся, потому что телефон на прикроватной тумбочке разрывался от входящего вызова. Не до конца проснувшись, он мазнул пальцем по экрану, принимая вызов. Этот контакт Хёнджин когда-то переименовал, закрепив за ним один смайл. Сердце. — Привет, — пробормотал Хёнджин. — Привет, — ответил Намджун. — Я был занят, только увидел пропущенный. Спишь? — Сплю. Не до конца пробудившись, Хёнджин оторвал телефон от уха, уставился на экран и подскочил в постели. — Не сплю! Привет! — Мы уже здоровались, — отозвался Намджун. — Привет. Тепло в его голосе померещилось или все же нет? Хёнджин замолчал, прижав свободную ладонь к груди, чтобы утихомирить сердце. — Я… потерял телефон, — честно выпалил он. — Да? Обычно телефоны теряю я. — Может это заразно? — Может. Но мне приходится покупать новые, а ты все же нашёл. Хёнджин не стал вдаваться в подробности и рассказывать, что нашёл не он, а Чан, да и какая разница? Намджун не торопил, предоставив возможность задать направление разговора. — Бан… закончился. — Знаю. Неужели Намджун пытался выйти с ним на связь через руководство? Иначе откуда он мог знать? — Уже поздно, — выдохнул Намджун. — Я всего лишь хотел убедиться, что ты в порядке… — Не в порядке! — перебил Хёнджин. Его привычный мир давно перестал быть прежним, и всё пошло наперекосяк. — Что-то случилось? — Нет. Да! — Хёнджин… — Я соскучился! — не дав себе возможности передумать, быстро выговорил Хёнджин. Намджун так долго молчал — это были самые длинные двадцать девять секунд в жизни Хёнджина. — Ты помнишь мой адрес? Зачем Намджун спрашивал? — Да. — Приезжай. Если хочешь. Хёнджин замер, свесив ноги на пол. — Сейчас два ночи! Утром он должен появиться на репетиции, потом у группы запланированы съёмки, какое-то собрание, и везде надо успеть — Чан же напоминал. Вскочив с кровати, Хёнджин влез в первые попавшиеся джинсы с толстовкой и спрятал волосы под кепкой. — Скоро буду, — бросил он, находу собираясь. Намджун бы не позвал просто так. И вообще. У них остались неразрешенные вопросы, на которые Хёнджин намеревался получить ответы. Он не избавился от сумки, которую выдали в первые дни бана, и вообще забыл про неё. Вытащив ее из-под кровати, Хёнджин с гримасой перебрал содержимое, брезгуя прикасаться к игрушкам, пультам и проводам. Обнаружив упаковку презервативов и тюбик смазки, он, недолго думая, переложил их в чёрную поясную сумку. На всякий случай! Защёлкнув застежку, Хёнджин мельком глянул на себя в зеркало, оправил одежду и выскочил за дверь. В такси он смотрел в окно, но ничего перед собой не видел. Намджун ответил и позвал к себе! Конечно, после того, как Хёнджин признался, что соскучился. Быстро и безошибочно отыскав подъезд в огромном компаунде, Хёнджин поймал себя на мысли, что совершенно спокоен. Страх не мучал, волнение улеглось. Из лифта он направился прямиком к нужной квартире, и как только дверь распахнулась, Хёнджин дернул вниз маску, шагая в неизвестность. Мони радостно скулил, вилял хвостом и прыгал вокруг, мешая разуться. — Привет, — Хёнджин присел, потрепал между ушей, почесал подставленную макушку. Приятно, что хоть кто-то радовался его возвращению. Намджун стоял напротив. Выпрямившись, Хёнджин поравнялся с ним и поднял взгляд. Наверное, нужно было что-то сказать, начать хотя бы с приветствия, но вместо слов Хёнджин рванул вперёд, обнял за плечи. Намджун был в майке и шортах. За то время, что они не виделись, он будто бы стал ещё больше, набрав массу и закрепив результаты рельефом. Мони метался между ними, не понимая, как себя вести. Крупные ладони легли на поясницу поверх толстовки, Намджун замялся, но не оттолкнул. Хёнджину хватило, чтобы набраться смелости и потянуться за долгожданным поцелуем. Намджун ответил: закрыл глаза, прижал к себе. Хёнджин тоже зажмурился, прильнув к широкой груди. Они целовались как обезумевшие. Прямо в процессе Хёнджин стянул с себя толстовку, разорвав контакт на несколько секунд, чтобы избавиться от лишнего. Намджун подхватил под задницей, приподнял вверх, и Хёнджин понятливо скрестил лодыжки, удержавшись за его плечи. Лучше бы они закрыли Мони или потерпели, закрывшись сами, но Мони уже решил, что хозяин с другом затеяли драку. Он начал гавкать, зарычал, привлекая к себе внимание, вцепился зубами в брошенную на пол толстовку и завилял хвостом, как только Хёнджин с Намджуном прекратили целоваться и посмотрели на него. — Прости, старина, — улыбнулся Намджун. — Ты же не меня сейчас старым назвал, — Хёнджин ловко опустился на ноги, попытался выдернуть из-под Мони толстовку — безуспешно. — Отдай. — Без неё лучше, — заметил Намджун, посмеиваясь. — Заберу твою, — пригрозил Хёнджин. Мони хорошенько пожевал рукава. Это было так странно. Словно они попрощались пару часов назад, договорившись встретиться, и Хёнджин возвратился домой, как ни в чем не бывало. Они провели порознь гораздо больше времени, чем вместе, но Хёнджин соскучился до ломоты в костях. Быстро прильнув к Намджуну, он урвал ещё один короткий поцелуй и, убедившись, что происходящее реально, внезапно успокоился. Неловких приветствий они избежали, первый контакт уже случился. Хёнджин ехал сюда за ответами, но надобность задавать вопросы отпала, как только Намджун обнял его и поцеловал. — Я соскучился, — повторил Хёнджин. Намджун притянул к себе, мазнул щекой по волосам и тяжело вздохнул: — Нам надо серьезно поговорить. — Ну уж нет, — запротестовал Хёнджин. — Я наполовину раздет! Потом поговорим. К тому же, — он хмыкнул, скосив взгляд на пах Намджуна — член внушительно выделялся, натянув шорты. — Только… — подтолкнув Намджуна в спальню, Хёнджин прикрыл дверь прямо у Мони перед носом. — Прости, — громко сказал он. — Как только мы закончим, я тебя впущу! Удивительно, но Намджун не протестовал. Он со смешком прижался сзади, отведя с шеи волосы — Хёнджин вздрогнул и откинул голову на плечо, подставляясь под ласкающие губы. Почему они вообще поссорились и упустили столько времени? Намджун подтолкнул в сторону кровати. Оказавшись в горизонтальном положении, Хёнджин заторопился избавиться от остатков одежды. Он оставил поясную сумку со смазкой и презервативами в прихожей, скинул на пол вместе с толстовкой, но… чисто теоретически, можно было обойтись и без вспомогательных средств. Подтянув колени к груди, Хёнджин приглашающе развёл ноги, и когда Намджун наконец навалился сверху, задрожал от нетерпения. Они терлись друг о друга, имитируя быстрые рванные толчки. От жадных поцелуев горели губы, шея и плечи. Хёнджин даже в танцах никогда не ощущал себя настолько ненасытным. В порыве страсти они поменялись местами: оседлав бедра Намджуна, Хёнджин толкался в крепкий кулак, находясь уже на грани. До разрядки оставалось совсем чуть-чуть. Свободную ладонь Намджун опустил на задницу. Пальцами проехался по напрягшемуся входу, толкнулся внутрь одним — совсем чуть-чуть, на пол-фаланги, не больше. Хёнджину хватило и этих новых ощущений на контрасте, чтобы с громким стоном провалиться в оглушающий оргазм. Приходили в себя несколько минут. О том, чтобы сдвинуться в сторону или перелечь, не было и речи. Намджун поглаживал вдоль позвонков, выровняв дыхание. Хёнджин прижимался щекой к его плечу, расслабленно сомкнув веки. Вместо серьёзного разговора они отрубились, измотанные сексом и разнеженные близостью, а утром проснулись под трель дверного звонка. — Выключи будильник, — попросил Намджун. — Сейчас встану. Хёнджин сонно заозирался по сторонам, но не понял, откуда доносился звон, к которому добавилось подвывание Мони, и скрежет когтей о пол. — А где… В то утро Хёнджин впервые увидел матерящегося Намджуна, спешно натягивающего трусы. Они безбожно проспали, рискуя опоздать каждый на своё мероприятие. Пак Чимин закатил глаза, переступив в прихожей через сумку, из которой больше чем наполовину свесилась лента презервативов. — О, как мило, что вы помирились, — подцепив пальцами ленту, он присвистнул, пересчитав количество штук в ней. — Ого! Покраснев, Хёнджин захлопнул дверь спальни, предоставив Намджуну возможность самому разбираться со своим мембером. Один из менеджеров BTS, не дождавшись утреннего появления Намджуна в актуальном рабочем чате, отправил на разведку Чимина. Удобно, когда участники одной группы жили по соседству. С другой стороны, Хёнджин уже успел ознакомиться и с негативными последствиями таких внезапных встреч. — Пять минут на душ, — скомандовал Намджун. — Вещи выбери сам. Какие хочешь. Это были самое быстрое мытьё головы в жизни Хёнджина и самый оперативный сбор без стилиста в огромной гардеробной, полной брендовой одежды. — Знаешь что, Хван Хёнджин, — Чимин отсалютовал надкусанным персиком, как только Хёнджин вышел из комнаты. — Если бы вы не помирились, я бы достал тебя из-под земли, чтобы объяснить, какой ты идиот! — Что? — Хёнджин совсем не понял наезда. — Чимин! — несмотря на неуклюжесть, в стрессовые моменты Намджун умел собираться и действовать по протоколу. А ещё появляться в самый неожиданный момент. Он успел выгулять Мони, помыть тому лапы и сам принял душ. Влажные волосы блестели, а белоснежная футболка облепила мощную грудь — Хёнджин подвис, залюбовавшись, и отмер, когда Намджун встал рядом. Откуда Чимин знал об их конфликте? — Потом поговорим, — пообещал Намджун, коснувшись ладонью поясницы. На автомате кивнув, Хёнджин растерянно ощупал карманы, а потом заглянул в сумку. Второго телефона в ней не обнаружилось, не хватало потерять его ещё раз — уже безвозвратно. — Наберёшь? Намджун кивнул. По иронии судьбы мелодия раздалась со стороны коридора, а ближе всех к нему находился Чимин. — Так уж и быть, помогу, — проворчал он. Хёнджин слишком поздно вспомнил, как подписан у него Намджун. Что могло быть красноречивее сердечка? — Сбрось! — затребовал он. — Поздно! — раздалось из коридора. — Я всё видел! Хёнджин дёрнулся вперёд, чтобы отобрать телефон, но вспомнил, что в первый раз с Чимином сработала совсем другая тактика. Развернувшись к Намджуну, он обнял за шею и привстал на носках, впившись в губы требовательным поцелуем. — Вот теперь точно всё, — улыбнулся Хёнджин, отстранившись. В паху потяжелело. Он не собирался демонстрировать стояк, всего лишь показал характер, потому и не пошёл дальше. Намджун засмеялся, притянув обратно. — И что там такого? — от жаркого шепота пробрало до кончиков волос. — Потом поговорим, — так же тихо ответил Хёнджин, посмотрев в глаза. — Не хотелось бы вам мешать, — громко объявил Чимин, передав телефон. — Вообще-то мы начинаем опаздывать! Хёнджин глянул на экран. От количества уведомлений сделалось не по себе. «Уже еду», — отправил в общий чат. «Скоро буду». Придётся объяснять, куда он делся из общежития посреди ночи. «Всё нормально?» — написал в личку Чан. Решив, что смайлов с довольной улыбкой достаточно, чтобы успокоить лидера, Хёнджин вызвал машину. — Мы бы тебя подвезли, — усмехнулся Чимин. — Но в другой раз. Хорошая шутка. Сложно представить, что бы началось, если бы кто-то увидел их вместе. Намджун посмотрел на Чимина, прищурившись. — Ладно-ладно, — демонстративно прошествовав в соседнюю комнату, Чимин громко заговорил с Мони. — Мы не закончили, — Намджун повернулся. Хёнджин кивнул. Если честно, то они даже не начинали выяснять отношения. То, что было ночью, не в счёт, хотя теперь Хёнджину казалось, у них наметилась положительная динамика. — Сохрани мой номер, — неловко пошутил Намджун. — Вдруг снова потеряешь телефон. Опустив голову, Хёнджин смутился. Это что, переход на новый уровень? — Можно встретиться на выходных, — предложил Намджун. — Конечно! То есть, с удовольствием! Ну почему так неловко? Лежать перед Намджуном без одежды было не так стыдно, как стоять, пытаясь связать слова в предложения. — Ты знаешь, что я больше не оплачиваю встречи? Ты не обязан, если не хочешь… Стоп, что? — Я хочу, — воскликнул Хёнджин, нахмурившись. Кто мог не хотеть встречаться с Ким Намджуном? Этим кем-то был явно не влюблённый в него Хёнджин! От улыбки Намджуна внутри сладко потянуло. Предвкушая скорую встречу, Хёнджин машинально облизнулся. На один из телефонов пришло уведомление, машина подъехала. — Тогда увидимся? Намджун склонился у самой двери, Хёнджин потянулся к нему, и они выпали из реальности, пока Чимин не кашлянул: — Как печально вас прерывать! Покраснев, Хёнджин бросил: «Пока», — и выскочил на лестничную площадку. В такси он то и дело прикасался к маске, смакуя воспоминания о последнем поцелуе. Решив не тянуть, Хёнджин сразу проверил своё расписание и сбросил Намджуну для согласования. Он не ждал немедленного ответа, но обрадовался, когда через пару минут прилетело сообщение. Сердце забилось быстрее, в груди разлилось тепло. Свободный вечер у обоих намечался в конце недели, и Хёнджин немедленно застолбил дату. «Суббота», — написал он. Как раз на следующий день после выхода видео с танцем. «Хочешь за город?», — предложил Намджун. В этом было что-то знаковое: они встретятся после того, как о возвращении Хёнджина объявят официально, и танцевать он будет под песню, которую позаимствовал из плейлиста Намджуна в том самом месте. «Хочу». Не дав себе возможности передумать, Хёнджин отправил следом: «Это свидание?» Намджун несколько раз начинал печатать ответ, но в итоге прислал улыбающийся смайл. «Ну?», — занервничал Хёнджин, постукивая по колену. Щеки горели так сильно, что под маской стало жарко. Голосовые сообщения прогрузились одно за другим. — Да, — сказал Намджун. — У нас будет свидание.