Настоящий детектив

— А разве приемные часы еще не окончены? — в недоумении поинтересовался у дежурного врача, вызвавшего полицию на место происшествия, Дик. — Почему же? — удивился тот. — Давно окончены. — Правда? — детектив задумчиво поскреб в затылке и обернулся через плечо. — А это тогда кто? У ворот госпиталя толпилась целая ватага совсем молоденьких девчонок, старшеклассниц максимум, хотя уже перевалило за полночь. Время не детское совсем. А этих понятыми-то быть не попросишь и письменных показаний без согласия родителей не возьмешь — несовершеннолетние явно. Опять журналисты пронюхали об убийстве раньше полиции? И бедолаги просто примчались убедиться, что не их дедушку застрелили прямо в палате?.. Дело хорошее, но кто их отпустил-то в такой час? — А… эти… — поморщился доктор, — прибыли вместе с прокурором, детектив. Ого! Нет, Гамшу знал, что у мистера Эджворта во все времена было много поклонниц. Но вот чтобы настолько много? Да еще среди школьниц? Неужели после выпускных экзаменов стоит ждать наплыва девчонок в полицейскую академию и юридические университеты? Новость о том, что мистер Эджворт уже прибыл на место происшествия, была, словно квартальная премия — такой же радостной. — Вот как! — улыбнулся Дик. — А я-то думал, прокурор Эджворт уже за границей… Дежурный врач, к его великому разочарованию, только пожал плечами: — Прокурор Эджворт, может, и за границей, а прокурор Гэвин в ординаторской, опрашивает свидетеля. Как убить рабочий настрой за одну секунду? Вот так вот. Сначала обнадежив, а потом обломав. Нет, Гамшу не нужен был прокурорский надзор — со своей работой детектива-убойника он вполне справлялся сам. Но шесть лет совместной службы: спина к спине, рука об руку, даже во внеурочное время — это вам не анекдоты про полицию в курилке рассказывать. Может, они и не догнали легендарный дуэт Ганта и Скай в количестве раскрытых преступлений, но их сотрудничество было продуктивным безо всяких «но». А этот прокурор Гэвин — вот что он за приятель? Ладно, время покажет. От вида стекающей по лицу старика и пропитавшей подушку крови неприятно засосало под ложечкой. Но Дик закатал рукава, натянул резиновые перчатки и принялся за работу. Пока полицейский фотограф фиксировал картину преступления, стоило осмотреться. Что старик погиб от выстрела в голову, причем, с близкого расстояния — ясно, к судмеду не ходи. Казалось бы, все очевидно. Застрелили его из пистолета, забытого на обеденном столике. Но было в общей картине что-то странное. И снова — хочешь-не хочешь, а задумаешься, на что обратил бы внимание мистер Эджворт? Он умел складывать детали в общую картину так же виртуозно, как его приятель-адвокат находить в ней противоречия. Будь он здесь, наверняка, уже выстроил бы рабочую версию. И успел усомниться в ней… Озвучь Гамшу все свои мысли вслух, окружающие решили бы, что он работал с идеалом прокурора. Отчасти так оно и было. А отчасти… ну, совершенства в мире вообще не бывает. На то, что у всех прокуроров свои недостатки, Дик готов был поставить свой единственный плащ. *** В одном из кабинетов полицейского управления царила практически гробовая тишина. Потому что, когда детектив ест, он глух и нем. И Дик уплетал свою лапшу быстрого приготовления молча, с завистью поглядывая на ланчбокс своего коллеги и в какой-то мере наставника. Джейк Маршалл был успешным следаком с высокими показателями раскрываемости — ему хватало денег на обеды с доставкой. А Гамшу снова проштрафился перед мистером Эджвортом, поэтому о премии старался даже не думать. На усеченную зарплату же затарился свечами и тушенкой — надо же подготовиться к концу света, оплатить который в следующем месяце у него вряд ли получится… По-видимому, заметив его понурую мину, Джейк оторвался от своего стейка, каждый кусочек которого провожал умоляющим взглядом Снаряд, и спросил: — Слушай, — он внимательно посмотрел на собеседника и отогнул пальцем упругую иголку кактуса на столе, — Почему бы тебе не перейти ко мне в команду? Дик аж жевать перестал. Предложение было неожиданным. И привлекательным! Работа в команде с лучшими детективами с огромным опытом — кто об этом не мечтал? Да поступило оно несколько поздновато. Взъерошив короткую шевелюру, Дик вздохнул: — Я бы с радостью, но не получится… — Почему? — удивился Джейк. — Думаю, шериф не откажет в переводе на наш рудник. — Ну… — неуверенно отозвался Гамшу, задумчиво приподняв одну бровь, — мне нравится работать с прокурором Эджвортом. Ответом ему было молчание. — Это… довольно интересный опыт, — пояснил он вопросительно уставившемуся на него Маршаллу, пожав плечами. — Знаешь, ковбой, — сдвинув на нос замшевую шляпу, заметил тот, — у нас в Техасе это называют «стокгольмский синдром». — Стокгольм это разве в Техасе, а не в Дании? — в недоумении уточнил Дик. Джейк лишь глубокомысленно покачал головой. — Это не про географию, ковбой. Это о сочувствии агрессору. *** Многие знакомые Дика были солидарны с Маршаллом по этому поводу. Но они судили со стороны, не видя всей рабочей кухни изнутри. А на самом деле все было не так уж и плохо. Да, мистер Эджворт не давал своему напарнику поблажек, то и дело наказывая его долларом, но он никогда не поступал так без повода. Каждому вычету из зарплаты предшествовал какой-нибудь косяк. Чаще всего — самого Гамшу. Впрочем, свои оплошности Эджворт тоже поначалу приписывал ему. Но Дик знал, что он это не со зла. Просто дурной пример заразителен. Плохая карма, так сказать… Более того, за годы совместной работы мистер Эджворт мог сто раз отказаться от такого непрокого напарника. Но не сделал этого. Почему? Да хотя бы потому, что доверительные отношения с напарником не выстроишь за один день! А ещё они прекрасно дополняли друг друга. Гибкий ум и железная хватка прокурора, исполнительность и новаторский подход к работе детектива — редкое и гармоничное сочетание, которое встречается чаще в сериалах и компьютерных играх, чем в жизни. Вот чего им не хватало, так это равноправия. На старте карьеры мистер Эджворт был тем еще приятелем, и вел себя, как один из множества гениев-прокуроров с маленьким значком. Как на такого не смотреть свысока? Но вскоре Дик поменял мнение о нем. Понял, что работает с толковым человеком. И прокурор Эджворт быстро перехватил роль ведущего. Только в последнее время они стали работать на равных. И вот — на тебе. Мистер Эджворт уехал учиться в Европу. Ну ничего, когда он вернется со свидетельством о повышении квалификации и похвальной грамотой, ему потребуется такой же профессиональный напарник. Не станет же он нянчиться с новичками, верно? С новичками пока немного повозится Гамшу. Пусть у него полно недостатков, как у детектива — но он в свое время нашел общий язык с прокурором, которого коллеги иначе как Демоном не именовали. Что, не поладит с другим, что ли? *** Сложно переоценить важность криминалистической экспертизы. Пулю, изъятую из тела, собирались отправить в баллистическую лабораторию для сравнения со стволом. Криминалисты обыскивали имущество потерпевшего и окрестные мусорки в попытке найти второй пистолет из комплекта и вырванный из дневника листок. В показаниях свидетеля что-то не клеилось. Он уверял, что пришел к потерпевшему ровно в 11:20, тогда и обнаружил труп. Но звонок в полицию поступил значительно позже, спустя полчаса. Врач показал, что не видел, во сколько свидетель вошел в палату. А время смерти установил точно — 11:10. Реанимационных действий не проводилось. Тогда к чему тянуть резину? И что за угрожающее «ты не можешь отказаться и прекрасно знаешь, почему?» в записке смертельно больного старика? Судя по всему, мотив имели оба — и свидетель, и подозреваемый. Не пора ли поменять их местами? Ведь у того, кто пришел позже, была фора и больше времени. Мистер Эджворт обязательно допустил бы такую возможность. Ладно, хватит гадать. Вскрытие покажет время смерти Магнифи Гремери. А баллистическая экспертиза — кому принадлежал пистолет, из которого была выпущена пуля. Если это оружие зарегистрировано не на Шади Энигмара, у его партнера по сцене будут большие проблемы… Следствие обязательно докопается до правды. Но на следующее утро Дик получит от прокурора Гэвина распоряжение поберечь деньги налогоплательщиков и отказаться от дорогостоящих экспертиз в таком очевидном деле, ссылаясь на показания фокусника и врача, обнаруживших тело. Валант Гремери получит статус неприкосновенности за сотрудничество со следствием. Поиски второго пистолета и вырванной страницы дневника свернут. Переубедить салагу, возомнившего себя гением, не получится ни у кого. И следственная группа будет утешать себя мыслями о том, что вина Шади Энигмара и так очевидна. А правда останется покрыта мраком на целых семь лет. — Темный век правосудия, — скажет об этом прокурор Эджворт, когда вернется. — Не поспоришь, — тяжело вздохнув, ответит ему Гамшу. Чувствовал ли он свою долю ответственность за то, что произошло? Сложно сказать. У него было слишком много работы после этого дела и слишком мало времени на рефлексию и самобичевания. Но в глубине души он, все же, понимал свою ошибку. Мистер Эджворт всегда шел до конца, когда чувствовал верное направление. А Дик не смог тогда настоять на своем.