Настоящий детектив

День Святого Валентина для многих был особенным праздником — он кружил головы всем старшеклассницам, заставляя их спускать карманные деньги на подарки и открытки своим избранникам. Хотя, казалось бы, любовь приходит и уходит. Тем более, в этом возрасте. Ещё сто раз найдут себе новый объект для обожания. А Дику теперь стой за ними в очереди полчаса, хотя его случай совершенно иной — чувства крепки, а намерения серьезны! Завтрашний день — день всех влюбленных — как нельзя лучше подходил для признаний. Хоть детектив Гамшу и не понимал до конца, чем он отличается от прочих дней недели, опыт других героев-любовников подсказывал ему — в чем-то он особенный. Это внушало храбрости. По Мегги Берд, недавно выпустившейся из полицейской академии, Дик давненько втихаря сох. Самое время было сказать ей об этом! Поэтому остатки зарплаты были без всяких сомнений отданы за набор для приготовления шоколада, красивую подарочную фольгу и яркую ленту. Снаряд постоянно вертелся под ногами на кухне, мешая кулинарному процессу. Поэтому вместо сердца у Дика выходила то шляпа, то удав, проглотивший слона. Только через три часа шоколадной массе удалось придать форму, похожую на нужную. Ух! Смотришь — и прямо чувствуешь силу любви. Подравняв края ножом, Гамшу стряхнул шоколадную стружку с разделочной доски и переложил свое произведение на окно остывать, по пути легонько отпихнув ногой заинтересованно поднявшегося на задние лапы Снаряда. — Отстань, приятель! Собакам шоколад нельзя, — строго довел до его сведения Дик. Положив шоколад на подоконнике, он присел рядышком и потрепал пса между ушами. — Но не расстраивайся — может быть, в будущем ты найдешь себе подружку, и она подарит тебе говяжий стейк по случаю праздника. Острые уши Снаряда вздрогнули, и он задумчиво наклонил голову. Кажется, идея показалась ему хорошей. С кряхтением выпрямившись, Дик сверху-вниз посмотрел на пса. — Везёт тебе, приятель, — вздохнул он, задумчиво почесав в затылке, — тебе ведь даже любовное письмо писать не потребуется — у тебя лапки… А вот ему нужно было написать романтичное признание, и сделать это в лучшем виде. Хотя Дику всегда с трудом давались даже школьные сочинения, не говоря уже о чем-то более серьезном, он готов был работать над собой! И вот, разложив перед собой черновик, он принялся за написание. «Дорогая Мегги…» Не, «дорогая» — слишком официально, пожалуй. Лучше «милая». Ведь Мегги и правда, даже безо всяких намеков и подтекстов очень, очень милая! «Милая Мегги, я давно хочу тебе кое в чем признаться…» Признаться… звучит так, как будто он собирается взять на себя ответственность за преступление. А ведь в любви нет ничего криминального! Может, попробовать так? «… я давно хочу сказать тебе о том, что ты мне очень нравишься…» Вот! Уже что-то! Уже гораздо лучше! «Я не могу представить свою жизнь без тебя с тех самых пор, как ты заступила на службу в наш отдел, — закусив кончик языка, старательно вывел детектив. — Это была любовь с первого взгляда. Ты только поздоровалась, а я уже представил, как мы идём к алтарю…» А не слишком ли откровенно… ну… для признания? Что-то похожее Дику приходилось читать по работе, в письмах и дневниках разных влюблённых психопатов. Бррр! Черновик оказался смят и отправился в урну. Его место занял новый. А место нового в скором времени — другой новый… В муках творчества пролетело полночи. Пока Дик не понял, что проиграл эту войну метафор и формулировок, и окончательно не убедился, что литература — это не его. Наверное, не стоило себя переоценивать и взваливать на себя слишком много. «Мегги от тайного поклонника. Р. Гамшу», — подписал он открытку в форме сердца перед тем, как лечь спать. Наутро он явился в управление раньше обычного, чтобы положить валентинку и коробочку с шоколадом ручной работы Мегги на стол. А затем, заняв свое рабочее место, начал ждать. Вот только коллеги приходили и приходили, а ее все не было. И Дик уже начал, было, волноваться, не случилось ли с ней чего в дороге, как виноватый голос Мегги со стороны дверей заставил его вжать голову в плечи: — Простите, я опоздала! Мой автобус попал в аварию. Но я всё отработаю, правда. Она спешно подбежала к своему рабочему месту. Дику казалось, что от напряжения карандаш вот-вот выскочит из-за его уха и улетит под потолок. Она заметила? — Ой… — послышалось позади растерянное. — Это… Заметила! Заметила! Ух, как же не терпится услышать, что она скажет о его подарке. -… это мне? — удивлённо произнесла Мегги, поднимая коробку. — А то однажды мне по ошибке доставили чужой подарок и пришлось его возвращать… — произнесла она уныло. — Чего расстраиваться раньше времени? — крикнул кто-то из коллег. — Там открытка, наверняка, подписана — вот и посмотри, тебе или нет. — Точно! — обрадовалась Мегги и попыталась достать прижатую лентами валентинку, но… Получилось слишком резко. Недовко дёрнув рукой, Мегги толкнула проходящего мимо сержанта, выбив у него из рук кружку с кофе. На ходу извиняясь, попыталась подхватить оброненную посудину, но вместо этого запуталась в ногах, схватилась за край стола с офисной техникой в попытке удержать равновесие и случайно выронила свой подарок… прямо в работающий шредер. *** Убеждать Мегги в том, что ее невезение — не приговор и не на всю жизнь, пришлось всем убойным отделом. Она перестала себя винить лишь под вечер, когда Джейк подарил ей в знак утешения зацветший сегодняшним утром кактус. А Дик ничем не показал своего разочарования, хотя расстроен случившимся был до глубины души. — Знаешь, приятель, ерунда все эти подарки, открытки, — обратился он к сидящему на пассажирском сиденье Снаряду по дороге домой. — Дорого и ненадёжно. Гораздо лучше прийти к ней с букетом цветов и сказать о своих чувствах прямо. Да. Именно так он и поступит. Когда-нибудь.