Тёмные времена

      Соколова присела на корточки, пытаясь восстановить дыхание. Субботин потёр глаза руками, чувствуя как сильно пересохло в горле. На полу, подёргиваясь в конвульсиях, лежало трое каннибалов.       — Юль, нужно найти чего-нибудь и уходить отсюда! — сказал Лёня, помогая девушке подняться на ноги. У Соколовой болело колено. Неудачно упала ещё в начале этого кошмара.       — Знаю! — чуть раздражённо сказала Юля, держась одной за коробку. — Начинай. Я сейчас… Канцелярский нож найду…       Оксана остановилась, тяжело дыша. Она так сильно сжимала пистолет, что на ладонях остались следы от него.       — Лёнь, ищи тушенку! И фильтры для воды.       Амелина узнала этот голос. Юля, бывало, выбешивала, но Оксана всё равно была рада услышать её голос. Возможно, она знает, где Тихонов и остальные.       Субботин убрал коробку, поставил её на пол и размял спину, поднял голову, смотря вперёд, видя до боли знакомую блондинку.       — Амелина…       Соколова, разрезав коробку канцелярским ножом, обернулась. Неужели Леонид бредит? Обернувшись, Юля приоткрыла рот.       Оксана уже плакала, прикрыв рот рукой. Это было невероятным событием — Амелина встретила друзей. Насколько это было маловероятно? Или, наоборот, этого и нужно было ожидать. Совпадения и счастливые стечения обстоятельств происходят чаще, чем мы думаем.       — Оксанка, — прошептала Юля, подходя к блондинке. Сжимая ладонями щеки коллеги, Соколова прослезилась. Амелина тоже прослезилась. Девушки обнялись, не думая, что когда-нибудь будет настолько рады встречи друг с другом.       Далее — небольшой разговор. Юля и Лёня расследовали убийство недалеко отсюда, а потом начался кошмар. Им пришлось прятаться в деревне, связи не было, а люди вокруг зверели, но месяц назад они получили зашифрованное сообщение по рации. Судя по всему, это были координаты, но с тех пор в рациях раздавалось только шипение, а на связь никто не выходил. Конечно, глупо было ехать по неизвестным координатам, но оставаться и отсиживаться в подвале, доедая последнюю банку огурцов, — было намного глупее.       Движение — жизнь. Если движения нет, значит, жизни тоже нет. У живого человека по венам постоянно циркулирует кровь, даже если он лежит неподвижно.       — Это Тина, моя знакомая. Тина, а это мои друзья…       Знакомство было нейтральным. Просто выжившие узнали имена друг друга, продолжая разговор дальше. Оксана переживала, что так и не знает, где Иван, жив ли он вообще, но радовалась, что увидела знакомые лица, обняла Субботина с Соколовой, узнала неизвестные координаты города, в котором раньше не бывала. Судя по карте, ехать нужно было около полутора тысяч километров, а по дороге умудряться находить бензин, пропитание и место для отдыха. Изводить себя ни к чему, а чтобы бороться с кровожадными тварями — нужно иметь силу, ловкость и ясный ум.       Юля смотрела на Оксану и Тину слегка ехидным взглядом, улыбаясь уголками губ. Лёня таскал в багажник машины найденные коробки с тушёнкой, лекарствам и сух пайками. И одежду некоторую решили взять с собой с пачкой порошка. Нужно где-то помыться и выстирать бельё. Грязными ходить совсем не хочется.       Оксана уже стояла возле квадроцикла, рассматривая на ключе брелок в виде ящерки. Куда двигаться выжившие решили, примерно рассчитав, что сегодня им нужно доехать до города N, а там раньше была гостиница, даже две, где можно попытаться заночевать, а с утра поехать дальше.       Все изрядно устали таскать и перебирать грёбаные коробки. Лёня чувствовал, что спина не сгибается, не разгибается, но старался не показывать, что он устал. Юля знала, что он устал, но не жалела, думая сейчас исключительно об Оксане. Она всегда считала стройную блондинку ветреной, местами даже глуповатой, хоть эксперт был из Амелиной хороший. И всё-таки Соколова считала подругу сильной и сострадательной.       Юля села за руль, поправляя волосы, чувствуя неприятный осадок из-за встречи с Оксаной, считая, что блондинки давно нет в живых. Лёня же сидел тихо, слегка запрокинув голову вверх. Сейчас ему хотелось одного: опустить ноги в холодную воду.       Оксана тоже ощутила неприятное послевкусие от этой встречи. Ощущение было, что она ела конфету, где в середине была кислая начинка, до которой доходишь не сразу, а постепенно, рассасывая мягкую и сладкую оболочку. Амелина злилась: почему на складе оказался не Тихонов? Следуя за серебристой машиной, в которой находился не Иван… ну почему?       Оксане казалось, что она сейчас разрыдается. Где-то возле носа появилось ощущение сдавленности, а через пару секунд подобное ощущение появилось и в горле. Замелькали небольшие строения, ребята свернули с дороги, оказавшись в лесном коридоре, окружённом высокими соснами, кажется, неприветливыми. Запах чего-то влажного, мерзкого и затхлого витал в воздухе. Дышать становилось не то чтобы трудно, скорее — не хотелось вдыхать этот непонятный тяжёлый воздух. Кажется, раньше здесь было болото. Скорее всего, оно до сих пор тут есть, а запах ила подтверждал эту теорию. И мха здесь было много. Он прямо отскакивал от колёс, неприятно бил Оксану и Тину по ногам.       Несмотря на отсутствие заводов, выхлопов машин и прочего, что раньше загрязняло воздух, сейчас дышать легче не стало. Постоянно что-то воняло вокруг: трупы, зомби или сама природа.       Оксана остановилась, чувствуя приступ тошноты. Она открутила крышечку от бутылки, делая глоток. Сейчас воздух стал чище. Да, пахло болотом, но омерзительной вони больше не было. Тина тоже остановилась, наблюдая за Амелиной, которая выглядела замученной и морально истощённой. Нужно было найти в себе силы, чтобы взять себя в руки и поехать дальше, что старший лейтенант и сделали.       А Тина всё наблюдала, заметив, что отношения между коллегами не такие уж и тёплые, как могло показаться на первый взгляд.       В гостиницы пробраться не удалось, но зато удалось влезть в чей-то дом с вырванной дверью. Лёня с трудом смог определить дверь на место, чтобы она хотя бы изнутри закрывалась на защёлку.       Девушки начали исследовать жилище, искать место для ночлега и, возможно, еду.       Из крана шла вода. Грязная, вонючая, но вода. На участке была скважина, поэтому можно было хотя бы помыться по очереди. Благо, шампунь оставили прежние владельцы.       — Электричества нет, но я нашла генератор в сарае. В нём, кажется, даже бензин есть, — сказала Тина, вернувшись с заднего хода.       Юля поправила кофту, смотря на Тину слегка недовольным взглядом.       — В подобных домах, обычно, люди всегда держат генератор. Отопляется дом от электричества, — сказала Юля.       Генератор хоть и работал громко, но зато все ощутили уют. Оксана в мягком халате, крутилась у плиты, разогревая ужин. Тина перемыла посуду. Лёня нашёл в аптечке мазь от болей в спине, а Юля накрыла на стол.       Это был первый уютный ужин. Консервы сегодня не казались невкусными или обыденными, потому что елись из тарелок, разогревались на сковородке. Как мало иногда нужно для счастья!       Тина нашла муку, дрожжи… Неплохо испечь хоть какого-то хлеба, взять с собой в дорогу.       Ночью было прохладно. Мелькнула молния, осветив на секунду всё тёмное небесное пространство без единой звезды. Мощный раскат грома, казалось, ударил по дому, ибо стены зашатались. Вспышка за вспышкой, раскат за раскатом и дождь. Но не сильный, а так — мелкий, неприятный. Ближе к утру дождь и вовсе прекратился. На улице была грязь, небо затянуто пасмурными тучами, но периодически прояснялось чистое синее небо. И свежесть дождевая и приятная царила на улице.       В стиральной машинке крутилась одежда. Замочек от чьей-то ветровки или джинс постоянно бился о иллюминатор, а потом опять скрывался в пене и другой одежде на несколько минут.       Оксана ходила мимо машинки, радуясь, что одежда стирается там. Удивительно, как искренне может радоваться человек такой обыденности, как крутящиеся вещи в стиральной машинке!       — Думаю, останемся в доме ещё на сутки. Дорогу сильно размыло, — Лёня снял с себя капюшон, проходя к дивану, где сидела Юлия, листая журнал.       — Может, проверить соседние дома? — предложила Тина, закалывая волосы скрабиком.       — Думаешь, там могло остаться что-то полезное? — Оксана отвлеклась от наблюдений за машинкой.       — Вполне. В подобных домах люди часто запасаются тушенкой, чтобы не ехать двадцать километров до города лишний раз, — ответила Тина.       Немного подумав, выжившие решили, что проверить дома не будет лишним. Юля только осталась на хозяйстве, а остальные направились лутать дома.       Это был настоящий подарок судьбы, ответ Вселенной на мольбу голодающего. Лёня нашёл большие банки с закрытой готовой кашей, кажется, даже супы там стояли на нижних полочках погреба. Было решено всё это перетащить в свой дом, а оттуда уже и в багажник машины. Всего двадцать трёхлитровых банок, четыре пятилитровки и около двадцати маленьких баночек по литру. Было даже варенье, аджика и, кажется, лечо. Этот дом использовали как дачу, скорее всего. Здесь были даже остатки от теплиц. Наверняка люди приезжали, отдыхали, сажали огурцы, помидоры, а чтобы не тратить время на готовку — заготавливали банки с готовой едой.       В другом доме Оксана нашла несколько банок с завтраком туриста. И форму для отливки патронов. Вещь хорошая, нужно только где-то что-нибудь расплавить и залить смесь в форму. Патроны нужны всегда, особенно сейчас.       — Неплохой у вас улов, ребята, — говорила Соколова, разглядывая банки. — И форма для патронов!       — Да. Хорошо сходили, — Оксана прошла на кухню, мечтая сейчас выпить горячего чая.       — Если ночью дождя не будет, то поедем с утра, — вздохнул Лёня и ушёл отдыхать.

***

      Пробираться через города было очень неудобно и опасно, но трасса была перекрыта перевернувшейся фурой. Брошенные машины, разбитые окна на здания и останки — уже привычная глазу картина, к которой до сих пор никак Оксана не привыкла.       Нут заскулил, устав сидеть несколько часов в рюкзаке. Амелина тоже слегка устала, ведь выехали она рано утром, а сейчас дело уже близилось к вечеру. Все проголодались, а от вида дороги начало тошнить. Свернув в один из переулков, заезжая в него поглубже, выжившие наконец-то ощутили ногами твёрдую землю. Вокруг был дворик с детской площадкой и небольшие двухэтажные домики на несколько семей.       Оксана поправила воротник своей рубашки, внимательно разглядывая окна. Нет ли в них движения? Вроде не было.       — Нужно понять, где именно мы находимся, — поправляя волосы, Соколова чувствовала себя здесь неуютно. Почему? Она сама не могла объяснить эту непонятную тревожность, кажется, на пустом месте. Она просто привыкла быть осторожной, что до апокалипсиса, что после. Осторожность — спасает жизнь.       — Мы проехали санаторий, проехали вперёд… ага, а вот здесь была вывеска к реке для рыбаков, — рассуждала Тина. — Дальше мы свернули влево, проехали несколько километров прямо и оказались возле фуры, преградившей своей тушей нам путь.       — Потом нам придётся петлять по городу, потому что большинство машин не дадут нам проехать, — Оксана покачала головой.       — Или выехать обратно к развилке и найти объезд. Мы-то сюда ради города и свернули, чтобы переночевать, — Юля открыла бутылку с водой, не прекращая смотреть по сторонам, ожидая, что вот-вот и придёт опасность в виде бандитов с дороги или гниющего каннибала.       Решив, что думать о дороге они будут после небольшого отдыха, выжившие заняли самую первую квартиру в доме. Юля частенько подходила к окну, наблюдая за машиной. Оксана прилегла, тяжко вздыхая, а Лёня сидел за столом, дожёвывая ужин.       Тина ковырялась в соседней квартире, ища что-то полезное. Разломанная мебель, разбросанная одежда и осколки посуды.И даже фотографии. Люди так спешили покинуть свою крепость, что не взяли фотографии. Оно и логично, что в спешке думаешь о том, что необходимо впервую очередь, — документы, деньги, близкие люди, кое-какая одежда, — а уж потом фотографии.       Взбухший линолеум, из-за разбитого окна, через которое проникал дождь. По полу было неприятно ходить, ибо под ногами скрипели то игрушки, то ещё что-то хрупкое. Неприятно осозновать, что ты что-то давишь ногой, во что некогда играли дети, радуясь именно в этих стенах с потемневшими и отклеенными обоями, потерявшими свои цвета и красоту.       Тина тяжело вздохнула — запахло трупом. Из любопытства направляясь к пыльному дивану, на котором валялись ветки, судя по всему, какой-то небольшой зверёк свил себе здесь гнездо. Возможно, зверёк отправился к праотцам, и неприятный запах идёт от его малюсенького тельца. Возможно, нет.       Заглядывая между диваном и креслом, Тина увидела труп. Судя по розовым остаткам ткани, труп принадлежал ребёнку. Девочке. Неужели родители забыли её здесь, а сама убежали? Или они умерли быстрее девочки? На некоторых фотографиях здесь была изображена семья: мать, отец, сын и дочь. Возможно, этот труп вообще не дочь когда-то живущих здесь. Тина решила не забивать себе этим голову и поспешила покинуть квартиру, в которой не было ничего полезного.       Поднимаясь на второй этаж, Тина оглянулась. Ей показалось, что она слышала шаги. И действительно, через пару секунд она услышала ещё и голоса.       — Лёнь, угомонись. Я устала! — Юля, капризно возмущаясь, оттолкнула от себя назойливого парня.       — Я тоже устал, Юленька. У меня спина отваливается таскать коробки. Я хочу отдохнуть, понимаешь? — Субботин явно был расстроен таким поворотом. До встречи с Оксаной, проблем у них с Юлей не было, а теперь она капризничала и была вся как на иголках.       Тина присела на лестнице, прячась за мешками с мусором, которые так и не донесли до контейнеров.       Юля злобным взглядом посмотрела на Лёню, а потом, недовольно покачав головой, вернулась в квартиру. Будь сейчас у парня сигарета — он бы закурил. Чувствуя переутомление, недомогание и негодование, Субботин куда-то ушёл.       Тина, осторожно поднимаясь с корточек, продолжила путь на второй этаж.       Яркие лучи уходящего солнца падали на пол. В воздухе летала пыль, красиво растворяясь и кружа в солнечном свете. Здесь очень сильно пахло жидким порошком, явно кто-то пролил, а эта дрянь глубоко впиталась в пол.       Но и здесь в квартирах было пусто. Пришлось вернуться к остальным.       Оксана поймала себя на мысли, что Тине она доверяет больше, чем Юле. Странно было осознавать это, медленно опустошая кружку чая.       На улице совсем стемнело. Электричества здесь не было, окна и двери были закрыты, а усталость была настолько сильной, что все легли спать.       Амелина утром думала о Соколовой, понимая, что не может ей доверять. Она частенько на работе перекидывалась косыми взглядами, но всё не ощущалось настолько натянуто. Оксана вздрогнула, когда поняла, что считает Юлю слегка высокомерной и вредной.       Квадроцикл стремился за серебристой машиной, где за рулём сидела Соколова, поглядывающая в зеркало заднего вида. Хорошо, что она не села назад.       Лёня с утра был напряжённым, мало говорил и потирал глаза.       А Тина… Её Юля находила подозрительной и странной. Слишком рыжая девчонка хорошо умела выживать. Либо же в Соколовой зародилась банальная ревность: Лёня один, а девушек вокруг него целых три. Оксана вечно блюдет свою внешность, хоть сейчас и не носит юбки и каблуки, но даже её спортивный костюм сидит на ней великолепно. А её нежная кожа! Она даже кремом на ночь мажется.       Юля доехала до развилки. В пути они сегодня было около трёх часов, но сейчас нужно искать объезд, так как вокруг всё перекрыто машинами.       — Здесь есть объезд, но нужно вернуться назад. Там был поворот вправо. Туда нам нужно, — сказала Тина, ловко ориентируясь по карте.       Начались блуждания, как только они свернули на нужный поворот, ибо там начался настоящий лабиринт из дорог. Одна вела обратно в Москву, вторая — в Краснодар, третье — в Петербург, четвёртая — туда, пятая — сюда. Некоторые указатели были сломаны, где-то невозможно было проехать из-за машин, где-то вообще нужно было заехать на мост, проехаться наверху и выехать не туда, куда надо.       — Кажется, мы заблудились. Можем в Краснодар махнуть. Там зимы мягкие, — пошутила Тина, озадаченная лабиринтом.       — Не смешно. Нам нужно до вечера найти ночлег, — шикнула Юля, подбоченившись.       — Нам нужно подняться на мост и… Мы влево в прошлый раз свернули и вернулись сюда же, но вот по тому выезду, — Тина подняла голову. Одна из машин зашаталась. Кажется, земля тоже зашаталась. Неужели мост рушится?       Остальным тоже стало не по себе. Тревожность перерастала в страх.       — Спрячемся в газеле под тентом, — прошептала испуганная Тина.       Остальные пошли за ней, иногда оглядываясь назад.       Вдруг одна из машин сдвинулась, но вниз не упала, хотя одно из колёс уже чуть съехало с моста.       Протяжный и злобный рык, от которого замирало сердце, а потом сверху спрыгнул зомби. Вполне обычный на вид, но сидел он на корточках и принюхивался к воздуху, а потом подбежал к серебристой машине, тщательно обнюхивая её и оббегая вокруг.       Никто ничего не понимал. Не хватало им ещё девиантного поведения среди гниющих каннибалов, когда не знаешь, что делать, а эти снующие черти везде, где только можно.       Оксана нервно сглотнула. Зомби забрался на капот машины, пытаясь забраться на крышу, но постоянно соскальзывал.       Юле хотелось громко закричать от страха, что чертёныш сломает их машину, но она сдерживалась.       Сверху послышался очередной рык. Несколько зомби поспрыгивали с моста, но вели себя по-обычному, а этот вынюхивал что-то, продолжая пугать остальных и не собирался никуда уходить.