Это того стоило

Мрачность кабинета давила Малфою на уши. Он вообще не знал, почему здесь сидит и зачем пришел к Долохову. Просто это показалось ему правильным. Пока хозяин поместья ошеломленно молчал, пытаясь переварить услышанное, юноша решил изучить общую обстановку. Когда его сюда провожал домовик, он мельком успел осмотреть убранство дома, который с самого начала показался ему удивительным. С первого взгляда стало ясно, что этот род действительно является богатым и древним. Говорят, что многие вещи интерьера были привезены из России, что скорее всего правда. Золотые канделябры и подсвечники горели ярким пламенем, отражая огонь горящих каминов. Такое освещение стало непривычным для Малфоя, который в последнее время видел лишь оттенки темных цветов. Проходя по залам, он поражался количеству зеркал и гобеленов, так удачно вписывающихся в общую обстановку поместья. Может показаться, что это слишком даже для богатых, но выглядело это настолько изящно, что оценил даже Драко, который совсем не разбирался в интерьере. Лишь хозяин и его комнаты были темным пятном на фоне общей торжественности и величества. Кабинет Долохова кардинально отличался от обстановки за его дверями. Окна были зашторены тяжелыми портьерами, почти не пропускающими свет. На полках шкафов со стеклянными дверцами виднелись разные артефакты, которые даже выглядели крайне устрашающе. Стол, стоящий почти посередине помещения, был из темного дерева с изящными ножками, наверняка и кресло, на котором сидел Антонин, было сделано в тон ему. Пыль, скользящая на лучах осеннего солнца, доказывала, что комната является местом уединения для мужчины, поэтому сюда редко заходят даже эльфы для уборки. Взгляд невольно наткнулся на самого хозяина. Он все еще сидел, поджимая губы и хмуря лоб, что говорило о полном погружении в свои мысли. Отвлекать его не хотелось, но и долго сидеть здесь тоже. Гнетущая тишина начала напрягать и так нервного парня. Звук движения заставил его едва заметно вздрогнуть, однако это оказался Долохов, который потянулся за пергаментом и пером. Он начал на нем что-то выводить, а после резко остановился и посмотрел на юношу. — Ты уверен в этом? Или это всего лишь твои догадки? Драко насупился. — Если вы думаете, что я в силу юного возраста не знаю, чем может обернуться игра с чужими жизнями, то вы глубоко заблуждаетесь. Я прекрасно понимаю, что сейчас рою этому человеку яму чуть ли не голыми руками. Но он перешел черту и должен понести наказание. Мужчина невесело усмехнулся. — Хорошо бы это все понимали, — он отложил перо в сторону и откинулся на спинку кресла. — Я в курсе твоей ситуации, Драко. На тебя возложили слишком много задач. Ты еще очень многого не знаешь, но твой характер, который ты сам в себе воспитал, поможет тебе пережить все сложные времена. И не держись за людей, даже самые близкие могут предать. — Спасибо за совет, мистер Долохов. Драко был удивлен столь неожиданным проявлением симпатии в его адрес. Не сказать, что парень поменял свое мнение об этом мужчине, но он определенно стал его больше уважать. — А теперь о насущном. Сейчас я отправлюсь в Хогвартс с просьбой о незамедлительной встрече с дочерью. Это, — он показал на недописанное письмо на столе, — немедленно отправится в Малфой-мэнор к Повелителю – Лорд должен все знать о происходящем, иначе это может выйти боком. Ты можешь вернуться со мной в школу или же домой – решать тебе. Твой вклад в это дело получит огласку только при твоем желании, Драко. — Я не хочу, чтобы об этом знали. По крайней мере пока. Но в школу я отправлюсь с вами. Хочу присутствовать на беседе с этим человеком. — Как пожелаешь. Тишка! — через секунду рядом появилась домовиха с огромными голубыми глазами. — Проводи мистера Малфоя в малую гостиную и принеси чаю. Я закончу через десять минут. — Как скажете, хозяин. Пройдемте, мистер Малфой. Он встал и медленно побрел за маленьким существом. Юноша погрузился в себя и пытался понять, что делать дальше. Нет, он точно не жалел о том, что все рассказал. На этот раз Драко поступил правильно.

***

— Грейнджер, пошли. Тебя ждут у Дамблдора. Малфой открыл дверь в лазарет чуть ли не с пинка, за что получил самый грозный взгляд от мадам Помфри. Он с ходу осмотрел девушку и отметил ее неестественную бледность: даже волосы потеряли свой глубокий каштановый цвет, став более тусклыми и безжизненными. Хотя до этого он видел ее почти белой. Сама девушка испуганно дернулась, услышав грохот от удара двери о стену. Она возмущенно взглянула на Драко, без слов стараясь как можно красочнее передать все ее возмущение. Получилось не очень. Как только парень дошел до кровати, на которой сидела Гермиона, он быстро откинул одеяло, отметив пригодность одежды для посещения директора, и взял девушку на руки. От Блейза он узнал, что она еще и не ходит, так что такой способ передвижения был самый удобный. Из горла девушки вырвался хрип, который заставил ее недовольно застонать. Похоже, что ей приносило боль любое воздействие на связки. Драко нес Гермиону, несильно прижимая к себе, чтобы не оставить следов на прозрачной коже, ставшей еще более чувствительной после почти недельного голодания. Девушка пыталась устроиться как можно удобнее на его руках, что было почти невозможным: плотное пальто неприятно прилегало к голым участкам тела, а холодные ладони пускали мурашки, заставляя зябко морщиться. Наконец они дошли до грифона, где их ждали Снейп и Забини. Под их взгляды девушка поправила повязку на шее и опустила взгляд на колени. — А где… — Он подойдет позже, мистер Малфой. Раз вы здесь, как и мисс Грейнджер, — Снейп гадко ухмыльнулся. — Или теперь вас лучше называть по новой фамилии? Грейнджер отрицательно кивнула головой, надеясь, что растрепанные волосы прикроют розовые от смущения щеки. Он специально издевается. Никакого сочувствия. — Прекрасно, тогда мы можем заходить. Группа быстро поднялась наверх. Драко удивился, сколько людей здесь будет находиться буквально через несколько минут. Сейчас здесь стояли лишь директор и отец гриффиндорки, который при виде дочери чуть ли не начал кричать от нахлынувшей злобы, но даже жестом ее не поприветствовал. — Это произошло у вас под носом, Альбус! — мужчина указал рукой на удивленную девушку, все еще находящуюся на руках у Малфоя. — Тогда о какой безопасности может идти речь? — Антонин, успокойся. Я понимаю твои чувства, но сначала мы разберемся с этой проблемой, а позже поговорим о безопасности и примем меры, — Дамблдор немедленно встал при виде входящих. — Здравствуй, Гермиона. Я уверен, ты в смятении и не понимаешь, что происходит. Но сейчас ты все узнаешь. — Можно ли ее куда-нибудь посадить? В таком положении ей нельзя долго оставаться, а она еще пока не может самостоятельно стоять, — сказал Драко, взглядом указывая на девушку на его руках. — Да, конечно, — директор быстро подсуетился и трансфигурировал один из свитков в небольшое кресло. Малфой бережно усадил Гермиону на предоставленную мебель, а позже встал за ее спиной. Последовав примеру друга, Забини остановился рядом. Они выглядели как безмолвные охранники прекрасной принцессы, которые хотели уберечь ее от всех невзгод. Раньше это были Гарри и Рон. Но их не пригласили сюда по понятным причинам: они не смогут сдержать себя ни при виде Долохова, ни когда обнаружится виновник произошедшего с их подругой. Но все понимали, что рано или поздно эти двое обо всем узнают, и предугадать, что будет дальше, очень сложно. В пяти метрах остановились Антонин и Северус. Они о чем-то тихо говорили, но иногда обрывки фраз долетали до подростков. “Она так ужасно выглядит…” “...возьми себя в руки…” “Мерлин, я его прямо здесь убью…” Смысла в этом было мало. Гермионе стало дурно от такой резкой смены обстановки. Комната начала немного вращаться, ей захотелось пить. Она повернулась к Блейзу и показала ему на пергамент и перо, которые лежали на рабочем столе у директора. Слизеринец все понял, и уже через мгновение у девушки в руках находились заветные предметы. “Можно мне воды, пожалуйста” Ее просьбу выполнили почти сразу же. От спасительного глотка воды стало немного легче, но голова так и не прошла. Но она уже привыкла к такому состоянию, так что большой роли это не играло. Через несколько мгновений мужчины закончили шептаться: Северус вышел из кабинета, а Долохов подошел ближе к дочери. — Не могли бы вы нас оставить наедине на пару минут, юноши? Мне нужно поговорить с дочерью наедине. Драко кивнул другу в сторону, и они отошли, оставив родственников один на один. — Как ты себя чувствуешь? — Гермиона пожала плечами. Это ее любимый ответ на вопросы, на которые не хочешь или не знаешь как отвечать. — Мне очень жаль, что с тобой такое произошло. Если хочешь, мы можем отправиться домой, и ты немного отдохнешь от этой суеты. Девушка хмуро взглянула на мужчину и принялась что-то усердно писать на бумаге. “Это ваш дом. И только ваш” Даже являясь почти немой, Грейнджер была до умопомрачения безрассудной и иногда глупой. Зная, на что способен этот человек, она все равно ему грубит в лучших гриффиндорских манерах. — Я тебя понял. Надеюсь, после всего, что сейчас произойдет, ты изменишь свое мнение, Гермиона. Если же нет, можешь написать мне в любое время. Пока это единственное, что у тебя получается. Вот она – защитная реакция. Несмотря на то, что перед ним его дочь, сложный характер не заставил себя долго ждать. Только через секунду Долохов понял, что сказал лишнего, но виду не подал – годы безупречной игры. Однако Гермиону, казалось, это вообще не покоробило. Но, когда она стала выводить буквы на бумаге, он увидел, что ее руки начали дрожать. — Не надо, не утруждай себя ответом, — Антонин накрыл своей ладонью ее, отчего девушка слабо вздрогнула. — Я этого не достоин. Поговорим чуть позже. И вновь отошел. Друзья, заметив, что Грейнджер осталась вновь одна, вернулись на места. Они старались быть незаметной тенью позади нее, молча выражая поддержку. Слизеринцы прекрасно знали, что будет дальше, и понятия не имели, что придется пережить сидящей перед ними девушке. На самом деле никто из присутствующих не знал, какая реакция будет у виновницы торжества, но все надеялись на лучший расклад. На каменной лестнице, ведущей в кабинет, послышались шаги нескольких человек. Первым показался угрюмый Снейп, который прошел мимо всех и встал почти в самом конце кабинета. За ним зашел Теодор Нотт. Он выглядел испуганным, скорее всего понимая, что его ждет. Последней шла Макгонагалл. Наблюдая за входящими, Гермиона вообще не понимала, почему здесь собрались столь разные личности, и причем тут она. Судя по всему недоумение отразилось на ее лице, ведь Дамблдор заметил это и решил внести некую ясность в происходящее. — Мы собрались здесь, чтобы обсудить попытку убийства одной из учениц. То есть тебя, Гермиона. Девушка обернулась назад и посмотрела на Малфоя и Забини, которые не сводили глаз с бледного Нотта. Недолго понаблюдав за ними, она взглянула на отца, потом на профессоров, директора, а после остановила свой взор на юноше. И Гермиона все поняла. Это он. Тот, кто пытался ее отравить. Они ни разу не общались. Парень обычно находился в компании сокурсников, но иногда его можно было встретить и в одиночку. Слизеринец никогда не участвовал в ее травле, а она в свою очередь его почти не замечала. Поэтому у Грейнджер и мысли не возникло, что он ненавидит ее так сильно, что желает ей страшной и мучительной смерти. Тишина, воцарившаяся в кабинете для того, чтобы девушка могла сама все додумать, не была спокойной. Наоборот, она была устрашающей, потому что обычно после такого звучат громкие крики. Теодор, который стоял возле одного из стеллажей и рассматривал свои ботинки, встретил ее взгляд и более чем стойко смог его выдержать. В ее глазах не было слез. Не было ничего. Только пустота. Конечно, ведь понимание того, что перед тобой стоит человек, который чуть не оборвал твою жизнь, убивает не хуже несостоявшегося отравления. “Зачем?” Одними лишь губами. Но он все понял. — Я знаю, почему я тут. И не буду отрицать свою вину – это бессмысленно. Грейнджер, я не буду извиняться перед тобой за то, что собирался убить тебя. Я прошу прощения лишь за те муки, через которые ты прошла. Сзади послышался скрип обивки сидения. Кто-то из стоящих за ней сжал ткань. — Вы посмотрите на этого малолетнего придурка! Ты совсем потерял страх? Ты должен на коленях ползать и вымаливать прощение! — казалось, что только сила Мерлина держала Долохова от того, чтобы не свернуть шею юнца собственными руками. И все равно, что это маггловский способ убийства. Зато действенный. — Я уже сказал, что не буду. Я сделал то, что должен был. И сделал бы еще раз, будь у меня возможность вернуть время вспять. Его слова больно кромсали и без того израненное сердце. Тео вновь обратился непосредственно к ней. — Ты должна знать, что передо мной стоял выбор: твоя жизнь против моей. Я лишь выбрал меньшее из двух зол. Я не ненавижу тебя, просто сейчас такое время, — он грубо усмехнулся. И тут его как будто прорвало. — Это война. Холодная война, где без жертв не обойтись! Ты же не думала, что победа дается легко и без проблем? Ты наверняка понятия не имеешь,что за люди тебя окружают, ведь так? Но я тебе помогу. Конкретно сейчас, в этой самой комнате, находятся пять Пожирателей Смерти. Думаешь, что строгий профессор Снейп просто не любит Гарри Поттера? О, нет! Нет, нет, нет! Еще одна подсказка. Он давно служит Лорду, а сейчас просто ждет подходящего момента, чтобы сдать ему твоего дружка при первой возможности! — Мистер Нотт! Успоко... — А те, что стоят за твоей спиной. Ты, наверное, думаешь, что они невинные дети, которые попали под перекрестный огонь войны, да? И тут ты снова ошибаешься! У вас же вроде дружба, и они не показали тебя свои метки? Жаль. Тогда смотри на мою! — он задрал рукав своей мантии. Послышался тяжелый вздох Макгонагалл. — Смотри и запоминай! Внимательно, каждую деталь. Как сделал это я, когда собственный отец предложил меня как раба, а Он заклеймил меня, сделав верным себе на всю оставшуюся жизнь. — Мистер Нотт! — Нет! На этот раз вы не заткнете меня, профессор! Потому что я уже устал от этого дерьма, что вылилось на меня! Почему мы должны страдать от того, что Он не смог убить гребанного Поттера? Почему? Почему? — он провел рукой по волосам, пытаясь немного успокоиться. — Именно поэтому я не прошу у тебя прощения. И никогда не попрошу. Комнату вновь заволокло тишиной после гневной тирады Нотта. Гермиона сидела в кресле и пыталась сосредоточиться на уплывающей реальности. Слишком большой поток информации не укладывался у нее в голове. Ей стало только хуже. — Ты хоть понимаешь, что натворил, Нотт? — прошипел Блейз. — Ты подписал себе смертный приговор – тебя уже никто не спасет. — Я все прекрасно понимаю, Забини! — оскалился юноша. — Как раз таки ты именно тот, кто должен меня полностью понять. Так что не смей меня в чем-то обвинять! — Ты сошел с ума, друг. И ты поплатишься за то, что совершил, — в голосе Драко слышалась неприкрытая горечь. — Как раз наоборот. Это, — Теодор указал рукой на разбитую девушку, — и так является платой. И виноват в этом не кто иной, как ты, Малфой. Это ты виноват в том, что я пошел на это. Если бы ты не отвлекался на нее, то мне не пришлось бы этого делать! Мой отец решил, что надо помочь другу и оказать ему услугу, лишив того игрушки. Чтобы она перестала ему мешать. Ты прекрасно помнишь, что случилось в прошлый раз, когда я его ослушался. Так что все из-за тебя! Ты! Ты во всем виноват! — У всех есть выбор, мистер Нотт. И вы сделали неправильный, к сожалению. — Вам легко говорить, директор. Но это вы знаете всю правду и не делаете ровным счетом ничего. — Я его убью! — Долохов дернулся в сторону парня, но его остановил лишь жест Гермионы, которая приказала ему остановиться. Девушка уперлась руками на подлокотники и попыталась встать, но Малфой сразу подорвался и придержал за талию, понимая, что ее не остановить. Гриффиндорка, почти полностью опираясь на слизеринца, медленно подошла к Нотту. Она приблизилась к его уху и из последних сил прохрипела: — Сдохни. Как я умирала. Секунда. Две. И Теодор схватился за горло, начиная хрипеть. Гермиона стояла так близко к нему, что заметила, как у него округлились глаза, в которых она видела саму себя. Драко рывком одернул девушку, но не рассчитал силу, и она упала ему в руки. Он посадил ее обратно в кресло и обернулся посмотреть на оседающего на пол однокурсника. Наконец осознав, что сейчас происходит, все тут же бросились к юноше. Все действия взрослых не приносили абсолютно никаких результатов, и только Долохов понял, что это бессмысленно: девушка единственная, кто может отменить то, что намеренно сделала. — Гермиона, прекрати это! Прекрати убивать его. Он сейчас задохнется. Прошу, прекрати. Гермиона! — он сел перед дочерью и постарался вернуть ее в ужасающую реальность. Но девушка не слышала его. Она стеклянными глазами следила за Ноттом, который корчился в предсмертных муках. Как она. Пусть он почувствует, каково это. — Грейнджер! Посмотри на него. Хватит! — подошедший Драко сильно встряхнул ее за плечи. Но бестолку. Гермиона не осознавала происходящее. Через минуту хрипы закончились, в комнате вновь стало тихо. Потому что Теодор Нотт умер. Задохнулся. Прямо у всех на глазах. До гриффиндорки не достучались; она не смогла вернуть юноше контроль над телом, и он увял прямо здесь, на полу директорского кабинета, в окружении отчаявшихся зрителей. — Гермиона, что же ты наделала… Антонин резко встал, стараясь не смотреть вниз. Он решил взять ситуацию в свои руки. Мужчина не хотел терять единственную дочь. — Здесь ничего не произошло, — начал он. — Теодор Нотт был убит заклятием неизвестного волшебника, который каким-то образом пробрался в Хогвартс. Драко. Драко! Отойди оттуда. И ты, Блейз! Со стороны может показаться, что он слишком хладнокровен. — Святая Моргана! — вскрик Минервы отрезвил Северуса. Он опустился к Тео и закрыл его голубые остекленевшие глаза, которые смотрели в потолок, при этом обдумывая план. — Уберите их отсюда! — прошипел он, понимая, что все и так на взводе. — Что вы собираетесь делать с телом? Или это обычная практика Пожирателей Смерти? — Макгонагалл, хоть и не ожидала такого, но быстро взяла себя в руки и увела в сторону юношей, которые все еще всматривались в лицо друга. — Если вы хотите поговорить об этом сейчас, то я думаю, что время не совсем подходящее. Северус, еще полностью не осознавая то, что минутами ранее прямо на глазах умер его ученик по приказу другого, решил, что лучший вариант из всех – это сделать вид, что ничего не было. — Альбус, откройте им камин. Пусть уходят. Мы сами решим, что делать. Директор только сейчас отмер и отвел взгляд от лежащего юноши. Видеть растерянного Дамблдора было непривычно. Но он все же сделал то, что попросили. — Мерлин всемогущий, что же нам делать? — Защищать мисс Грейнджер, потому что она единственная невинная душа в этой компании. — Невинная? Она его убила. Так что ее едва ли можно считать невинной, Минерва. — Посмотри на нее, Северус. Она даже не понимает, где находится. Так что не она его убила, а он сам загубил себя, — Антонин осторожно взял дочь на руки и подошел к камину. — Драко, Блейз. Пойдемте. Я думаю, вы на время останетесь у меня в поместье. Друзья на автомате проследовали за мужчиной. И через несколько секунд они исчезли в зеленом огне, который унес их далеко от этого ужасного места.