Пулю за тебя

Я открыла глаза. Вокруг была только бесконечная тьма и ничего больше. И это всё? Так просто закончились 23 года? Пустота и холод, давящая неизвестность? Вроде как, люди попадают в чистилище, а потом уже по заслугам. Это вот так выглядит?.. Никакого понимания, что будет дальше. Куда здесь идти, если идти некуда. — Наконец-то ты пришла, Надежда, — донёсся уже знакомый голос. — Где я? — Подожди, подожди… У нас ещё столько времени впереди. Давай начнём всё постепенно обсуждать. — Хорошо. — Как ощущения нахождения без тела? Я огляделась, и, действительно, не нашла ни рук, ни ног. Казалось, что заплачу, но на такое способно только тело. — Непривычно… — Теперь мы общаемся на равных. Добро пожаловать домой. — А почему тут ничего нет? Я же из Ада. — А кто сказал тебе, что ты из Ада? У человечества есть чёткие границы, за которое оно не хочет заходить. Ну, если ты так хочешь туда, мы можем слетать. — Нет, почему-то именно сегодня мне этого не хочется. — А чего тебе хочется? — Узнать, что будет с Гришей. Всё ли с ним будет хорошо? — Даже не переживай по этому поводу. Всё закончилось. — Можно подробнее. — Знаешь, как устроена гирлянда? — Да. — Если где-то разрывается контакт, то она полностью перегорает. У нас в комитете по делам людей твоя схема висит на стене. Очень уж понравилась. — Комитет по делам людей? Смешно как-то звучит. — Мы там обсуждаем поведение уже родившихся людей, и при надобности вносим коррективы. — У вас были какие-то нарекания по поводу моей жизни, поэтому ты пришёл ко мне? — Если во что-то очень сильно верить, оно произойдёт, не так ли? — Да, но что там с Гришей? — Эх, Надя-Надя. Уже пора позабыть. Убрав тебя из цепочки — вся цепочка разрушилась. Теперь никто никому не принадлежит. Это был наш такой небольшой эксперимент, но не очень нам понравился итог. -И что с ним теперь? Он улыбнулся, что-то покрутил в руках, и во всю эту темноту появилось изображение. Это был тот же ангар. Я лежала на полу, Гриша бил по щекам бездыханное тело. — Моя физическая оболочка умерла? — Он не выстрелил же. — А почему я здесь? — Нам нужно было обсудить несколько моментов, поэтому сейчас ты в коме. Я снова подняла глаза на экран. Там меня укладывали в карету скорой помощи, везли до больницы, подключили к аппарату искусственной вентиляции лёгких. — А почему так быстро? — Одна минута здесь равна дню в реальной жизни. Пойдём. Он сделал в невесомости дыру, в которую нас засосало. Попали мы в какой-то старый советский кабинет: яркий жёлтый свет из окон, старые пыльные шторы ярко-красного света, большой стол букой «Т», за которым меня уже ждало трое в настоящих телах людей. Да, у меня тоже оно появилось. Очевидно, это было тело девушки, потому что руки были тонкие, средней длины тёмные волосы, грудь. — Присаживайтесь, Надежда. Я села на указанный стул. После этого передо мной положили бумагу с вопросами. — Ответьте на поставленные вопросы развёрнуто, так как мы собираем информацию о проделанной работе, которую делали впервые. Я оглядела присутствующих с недоверием, но, всё же, начала заполнять бланк. Как вы познакомились с куратором? Он, оказывается, куратор. «Во время бедтрипа он пришёл и рассказал о деле всей жизни». Какие были первые ощущения от этой встречи? «Страх, недоверие, боязнь за жизнь любимого человека». Почему Вы решились на вторую встречу с куратором? «Я хотела получить ответы, так как запуталась, но клубок начал заматываться ещё сильнее». Зачем нужна была встреча с Кристиной, если её можно было избежать? Откуда они знают… «Я хотела быть уверена, что, оставив этот мир, я оставлю Гришу в надёжных руках». Как пришла идея закончить жизнь? «Других вариантов не оставалось. Если поменять ничего не получается, лучше подойти к вопросу с другой стороны». Как могла бы повернуться ситуация, если бы Вы остались в эксперименте? «Я бы чувствовала себя отвратительно, зная, что он изменяет, но всё так же изменить ничего не могла». Если бы была возможность вернуть тот день, когда всё началось, Вы бы повернули за тот угол? «Вне этого события, я бы всё равно принадлежала ему. Без раздробленной кости было бы лучше, конечно, но и такой исход меня устраивает. Ничего бы не стала менять». Оцените работу куратора от 0 до 10. «8. Можно было бы ответить на все вопросы, а не загадочно уходить в самый нужный момент». Сейчас у вас есть два пути: 1) Остаться здесь и помогать комитету по делам людей делать мир лучше, как Вы всегда и хотели. Вы сможете наказывать моральных уродов, воспитывать лидеров, подавать знаки людям, помогать новоприбывшим душам адаптироваться, создавать новые сценарии человеческих отношений. Через 96 часов работы, при хорошей отчётности, Вы сможете вернуться на Землю, и все Вас будут помнить, либо остаться куратором в комитете. 2) Прямо сейчас вернуться на Землю с условием того, что душа переродиться в другом теле, и никто не вспомнит вас. *Старое тело, в котором Вас знали, умирает* «Господи, 96 часов-то всего, 4 дня», — подумала я. Но потом перевела. Практически 16 лет. — А других вариантов нет? — Нет, — грозно ответили те, кто дал мне эту бумагу. Я сидела над этой бумагой без слов минут 7, думала, какое из этих решений лучше предпринять. В любом случае мои близкие пострадают. И это было самым болезненным побочным эффектом. Выбор был самым сложным во Вселенной, или как это вообще можно назвать. Слёзы медленно начали стекать по лицу, их путь закончился лишь на платье, где оставались мокрые тёмные пятна. Но всем было всё равно, никто спасать меня не будет. Взяв ручку, я уже было склонила голову над бумагой, где бы выбрала вариант 2. За доли секунды до этого в кабинете так громко прозвучали слова куратора, что тело буквально дрогнуло. — Сэр, можно я скажу? — Да, Димитрий, говори. — Могу ли я вместо неё отбыть срок в комитете? — С чего бы это? У нас и так ресурсов души мало. — Она действительно заслуживает долгой счастливой жизни на Земле. Видели бы Вы, как она обучает детей, искусно управляет рыбками в аквариуме, как она… — Все мы были этим увлечены в земной жизни, но находимся здесь. — Не могу не заметить, что она первый испытуемый нашей программы, которая потерпела крах. Я считаю, это было бы достойной моральной компенсацией. Седой мужчина недовольно скривил лицо, но аргумент оказался довольно весомым. — Каждый, кто сюда попал, был частью какого-то эксперимента. Для всех форма одинакова. — Он не была создана здесь. И не здесь ей оставаться. — Не боишься проторчать всю жизнь на больничной койке? — Вовсе нет, сэр. В руках куратора материализовалась бумага, на которой он поставил подпись. Я была просто в ужасе. Тело трясло, слёзы катились градом. Как он вообще решился на такое? Кто я ему? Среди всех этих вопросов он просто поднял не моё тело за руки и уволок из комнаты. Возле входа было ещё немного плитки, которая заканчивалась в радиусе трёх метров. А дальше — пустота. — Беги, Надя. — Зачем ты это сделал? — Ты скоро найдёшь ответ, я тебе обещаю. — А ты? — Время, Надя, время. Он с силой вытолкнул меня за пределы плитки. Полёт был долгим. Я запоминала каждый его завиток на золотистой голове, большие зелёные глаза, которые были наполнены слезами осознания, что он сделал то, что должен. Не моё тело рассыпалась в пространстве, пока не случился глухой удар. Долгие непонятные звуки, которые доходили прямо до мозга. Дышать не получалось. Наконец, я открыла глаза. Увидела красную кнопку, которую незамедлительно нажала. К больничной койке сразу сбежалось около 7 врачей, которые достали из горла трубку. — Зеркало, прошу, дайте зеркало. Они думали, что это последствия веществ, которые мне кололи, но когда я увидела своё привычное отражение, опустилась обратно на подушку и долго смотрела в потолок. Или надо было смотреть в пол. Где мне тебя теперь искать?