Plavi, plavi

      Сюзана смотрит все его матчи. Так повелось со старших классов: она украла его сердце, он — изрядную часть ее времени. Каждый матч больше дюжины лет подряд: в Хорватии, Италии, Словении, Корее, Китае, снова дома, в Загребе. «На тебя надо просто сразу вешать экшн-камеру, — смеется Сюзана "какое-счастье-что-она-сказала-да" Оршич, у которой в печенках сидит низкое качество некоторых трансляций — не может же она ездить за ним каждый раз, — и передавать сигнал через спутник». Мислав смеется в ответ, возражает: тогда она не увидит, как после каждого гола он целует ее имя, вытатуированное у него на руке. Ему важно изо дня в день, из матча в матч показывать ей, доказывать ей, как он ее любит. Пусть даже порой ему доступны только такие крохотные жесты и ничего больше. Дюжину лет вместе, а до сих пор влюблен без удержу, как в те первые дни, когда он ее увидел.       — Это до отвращения старомодно, — закатывает иногда глаза Ловро, — ты вообще не ловишь медийные тренды.       Миславу плевать на медийные тренды. Он просто любит Сюзану. Шлет ей поцелуи, порой — через полмира.       После первой сложной игры с «Валюром» «Динамо» предстоит выезд в Исландию: поздний матч, полярный день, холод, ветер, влажность, искусственный газон, основа, не прошедшая предсезонку, только из отпуска каждый первый — ну, кроме их бессердечного капитана да Стефана. Мислав уверен: они сыграют нормально, никуда им не деться. Конечно, лучше бы не улетать, провести и второй матч дома, так соскучился по Сюзане за Евро — невозможно просто. Жаль, ответку на Максимире никто не позволит.       За день до отлета в Рейкьявик к нему подходит Томислав Рукавина. Мислав доброжелательно улыбается: Рукавине, небось, как обычно, надо чтобы Мислав поучаствовал в какой-нибудь промоакции. Ничего другого директор по маркетингу и коммуникациям хотеть не может.       — У нас проблема, — почему-то в голосе Томислава слышны извиняющиеся нотки. — Общественное телевидение* не подписало контракт с исландцами на трансляцию матча. Говорят — слишком дорого.       Мислав хмурится.       — Чем я могу помочь? — спрашивает он. Приятно, что Томислав вспомнил о маленькой традиции Оршичей. Неприятно, что трансляции, вероятно, не будет.       — Да ничем, — отмахивается Томислав. — Просто решил предупредить.       Мислав горячо благодарит Рукавину, произносит положенные слова, а сам думает, что надо будет договориться с Марко Лукуничем, который поедет с синими, чтобы фотографировать эту игру: пусть рядом со своей точкой поставит смартфон Мислава. Видеозвонок, пусть и на два часа — Мислав не разорится. Сюзана, когда Мислав рассказывает ей о непредвиденных сложностях, только улыбается и целует его: все ерунда. Главное, что они рядом друг с другом каждый миг, даже если между ними полмира.       В коридорах Максимира перед отлетом команды столпотворение. Гомон, чемоданы под ногами, автобус немного задерживается. Команду пришла проводить председатель совета клуба Влатка Перас, телефон в руках, протокольная улыбка и холод во взгляде.       — Пока ничего не решили, — отвечает она, когда Мислав спрашивает, как продвигаются дела с официальной трансляцией. — Исландцы хотят… слишком много, столько ни Общественное телевидение не может заплатить, ни национальный футбольный канал**. У нас есть идея, что с этим сделать, но пока такая… умозрительная.       Зато Лукунич без проблем соглашается поставить смартфон рядом с камерой, и Мислав успокаивается. Традиция не будет нарушена. Если, конечно, он забьет гол.       — Холодно, — констатирует очевидное Ловро и ежится, когда они сходят с трапа. — Ужасный климат.       — Сойдет, — пожимает плечами Ариян.       — Тебе хорошо говорить, ты у нас морозоустойчивый! — Ловро демонстративно натягивает рукава на ладони.       — Я тебе еще покажу, насколько! — хохочет Ариян.       На тренировку он, правда, выходит, как и многие другие, утеплившись. «Я ему еще покажу, насколько я на самом деле морозоустойчив», — заговорщически шепчет он Миславу и добавляет, уже в полный голос:       — Мне, кстати, написала Влатка. Клуб даст денег на трансляцию, не оставлять же болельщиков без зрелища. Покажут и по телевизору, и на нашем канале.       Мислав радостно улыбается. Ариян, возвращая ему теплую улыбку, продолжает:       — А еще она пишет, что если ты не забьешь гол, клуб взыщет деньги с тебя. А Дамир, кстати, пообещал, что не отпустит тебя с поля без гола. Не забьешь во время матча — придется бить после.       Ничего такого, конечно, Дамир не говорил. Ничего подобного в сообщении Влатки, конечно же, нет, это просто Ариян не может удержаться, чтобы не подколоть ближнего своего. Выездная победа над «Валюром» станет сотой победой синих на европейской арене, всем им хочется, чтобы эта победа была. К тому же, Мислав знает это очень хорошо, каждому из пламенных, впервые после Евро выходящим на поле, хочется вписать свое имя в эту историческую победу. А исландцы сдаваться не собираются.       Перед началом матча Мислав на всякий случай все же отдает телефон Лукуничу.       Ариян за несколько секунд до того, как они выходят на поле, залихватски подмигивает Миславу, дергает Ловро за рукав:       — Учись! — и выливает на себя целую бутылку воды. Десять градусов, пронзительный ветер, изморось в воздухе, хохот Арияна, «Ты псих!» от Ловро — все это неожиданно наполняет Мислава настоящим спокойствием. Они победят, никуда не денутся.       Он забивает на восемьдесят девятой минуте, счет на табло становится 0-2. Целует имя Сюзаны на руке, а потом, не удержавшись, показывает язык Ловро, который уже почти двадцать минут мерзнет на лавке: да, старомоден, чему и рад.       Дамир снимает его с игры сразу после гола, десяти секунд не проходит. Хотя доигрывать-то — всего ничего, пара минут плюс компенсированное время.       — Почему? — не понимает Мислав.       — Чтобы не заморозить совсем, — отвечает Дамир. — К тому же ты только из отпуска, и сразу такая серьезная нагрузка.       Мислав смотрит на табло, где горит время, потом опять на Дамира.       — Я бы заменил тебя раньше, — продолжает Дамир, — но Ловро всю плешь проел, что ты обязательно должен забить.       — Ничего я не проедал! — с невинным видом откликается Ловро. — Ты облысел еще до того, как я пришел в «Динамо»!       Ледяной ветер Рейкьявика неожиданно кажется Миславу теплым.