Маленькая ложь Монокумы

      Хаджиме с Чиаки мониторили телефон в гостиной Виноградного домика, дожидаясь новостей от парней, как вдруг со стороны коридора выглянула растрёпанная макушка Нагито. Парень подбежал к Хинате, почти сбивая стоящую рядом Нанами, и схватил шатена за руки.       — Вау! — Комаэда стал перебирать пальцы одноклассника, будто бы прощупываюя каждую косточку. — Так вот, какая на ощупь Надежда, — беловолосый расплылся в довольной улыбке, прикрыв глаза.       В животе везунчика стала летать тысяча бабочек. Хотя, быть может, это глисты: так вот почему Нагито такой худой!       — Эм, — Хаджиме вырвал свои руку, подходя поближе к Чиаки: мальчики, конечно, не боятся и всё такое, но при виде такого одноклассника зеленоглазому реально стало страшно, — как ты здесь оказался? — беловолосый стал делать шаги по направлению к шатену, пока тот отступал.       — Из Комнаты Мертвеца! — радостно оповестил друзей Комаэда, пока Хината судорожно соображал, что делать: пространство закончилось — он упёрся в стену.       «Нанами, помоги! — мысленно начал взывать юноша. — Меня прямо сейчас насилуют: пока что глазами, но, чувствую, долго мне везти не будет!»       Геймер, будто бы прочитав мысли друга, схватила беловолосого за капюшон. Счастливчика это, однако, не останавило от попыток добраться до Надежды.       Комаэда стал идти, оставаясь на месте, словно заглючивший NPC.       — Ты узнал об Абсолютном Оружии? — задала вопрос розововолосая. Нагито на него не ответил, совершенно не обращая внимания на девушку.       — Ты узнал об Абсолютном Оружии? — в точности скопировал фразу одноклассницы Хаджиме, не забыв при этом тяжело вздохнуть.       — Да, узнал, — неожиданно серьёзно ответил сероглазый, — но говорить я вам о нём не буду, — не скрывая своих планов, заявил Комаэда, после чего быстро подобрался к Хинате, пользуясь тем, что Чиаки на секунду ослабила хватку.       — Чт-... — шатен так порожён, что не может вымолвить и слова. — Почему? — спрашивает он, стараясь игнорировать повисшего на своём плече Нагито.       — Чтобы пробудить истинную Надежду! — с широкой улыбкой оповещает всех беловолосый.       — Да ты издеваешься, — жалобно стонет шатен, пытаясь оторвать везунчика от своей руки.       — Нет! Что ты, Хината-кун? Даже и в мыслях не было! — слишком прямо воспринял вопрос юноша, ещё крепче прижимаясь к другу.       — Ладно, а что ты можешь нам рассказать? — поинтересовалась Чиаки, смотря на отчаявшегося из-за такого внимания Хаджиме.       — Это не первая убийственная игра! — бодро выдаёт парень. — До нас была ещё одна, и её участники выжили, хоть у них и не было того, что есть у нас. — мило лепечет беловолосый, заглядывая в глаза Хинаты.       — О чём ты? — непонимающе интересуется шатен. — И какая ещё игра?       — Игра на выживание: там принимали участие шестнадцать человек, как и у нас, там первой умерла девушка из-за удара ножом в живот, вторым.. Эм... Сложно сказать... но его смерть была подражанием серийному убийцы, третьими погибли двое из-за брюнетки, которая утверждала, что лучше всего — приспособиться, а четвёртая смерть — суицид. Сами решайте, значит ли это что-то или нет, — Нагито тараторил: было кристально ясно, что есть нечто, о чём счастливчику не терпится рассказать. — А есть у нас ты и твой талант, — улыбается парень.       — Т-ты знаешь, какой у меня т-талант? — зеленоглазый выглядит встревоженным, пропуская мимо ушей всё, кроме последней фразы, на его лице выступает пот, кажущийся Нагито золотистой росой.       — Да, — Комаэда отпускает одноклассника, становясь прямо. — Никакого! — юноша выглядит очень радостным.       — Ч-чего? — Хаджиме его восторга не разделяет. — Что ты хочешь этим сказать?       — Ты резервник, — изгибом своих синюшних губ беловолосый буквально разрушает жизнь друга, которая сейчас походит лишь на разваливающийся карточный домик. — Но стоит признать, что ты хорош: первый в истории ученик, перешедший на Основной Курс, не имея при этом таланта.       — Хочешь сказать, что я... — Хаджиме задумался. — Что? — мысли юноши окончательно спутались.       — Не забивай голову, — Нагито провёл пальцем по щеке одноклассника, надавливая в районе ямочек. — Можешь считать себя Абсолютным Исключением Из Правил, — Комаэда на секунду замолчал. — Нет, это слишком длинный титул, — беловолосый вновь задорно ухмыльнулся. — Ты просто Абсолютный Попаданец, — Хината стал выглядеть подавленным, что неудивительно: ему только что с абсолютно гаденькой улыбочкой заявили, что он на уровень ниже всех своих друзей.       — А я считаю, что это здорово, — подала голос Чиаки, рассматривая часы. — Мы родились с талантами: в этом нет нашей заслуги, — пояснила девушка, — а ты добился всего сам.       — Так не бывает! — резко парировал Нагито.       — Почему же? — поинтересовалась Нанами.       — Нельзя стать Абсолютным, таковым можно только родиться! — завёл свою шарманку парень, взяв в свои руки ладонь Хаджиме.       — Тем не менее, — возразила девушка указывая на шатена, — он с этим справился.       — Нет! — Комаэда стал что-то вырисовывать на чужой кисти. — Внутри него всегда теплилась Надежда: её нужно было лишь проявить, — беловолосый буквально поплыл, нащупав какую-то линию на чужой коже.       — Ты безнадёжен, — заключила розововолосая.       — Ошибаешься, — сероглазый перешёл к уж слишком близкому разглядыванию чужого лица. — Надежда — единственное, что у меня есть! — пока Чиаки и Нагито вели свой незамысловатый спор, Хината просто пребывал в культурном шоке. Серьёзно, у него даже не было сил, чтобы напомнить Комаэда о социальной дистанции и важности личного пространства: беловолосый почти уткнулся своим носом в лицо одноклассника.       — Ты сломал Хаджиме, — через минуту выдала Нанами, сонно потирая глазки: до чего же девчушка была милой.       — О нет, что ты? — Нагито улыбнулся. — Слова мусора, вроде меня, не могли задеть Хинату-куна, — утверждение везунчика излучало уверенность.       — Земля вызывает Хаджиме, — девушка помотала рукой у лица друга. — Приём! Ты слышишь меня? — геймер заглянула в глаза одноклассника, зачем-то прислонив руку ко лбу, как человек, который не выбрал, что ему делать: прикрываться от солнца или отдавать честь. — Нам нужно идти к Виноградной башне.       — Д-да, ты права, — неожиданно заговорил Хината, радуясь, что вокруг всё зелёное, а не красное. Милый цвет успокаивает, придаёт энергии. Кажется, шатен обрёл гармонию со вселенной: удивительно, ему теперь даже не хочется врезать везунчику! Вот оно какое — умиротворение! Даже чужой язык на щеке уже не смуща-...       — Какого хера, Комаэда?! — неожиданно выкрикнул зеленоглазый, отталкивая от себя Нагито. — Не подходи ко мне и на метр, грёбанный извращенец! — Хината, конечно же, хотел сказать что-то куда более грубое, но присутствие геймера его останавливало.       «Вдох-выдох... Умиротворение», — прошептал про себя парень, направляясь к лестнице.       Нагито Комаэда будет счастлив следующие два часа. Его будет радовать всё: немая истерика Акане, неработающий лифт, злющий, как чёрт, Хаджиме, уставшая от жизни Нанами и труп Некомару, из которого так радостно выползли его металлические недокишки. Мир так прекрасен: счастье есть даже в колонне, что покрыта голубой, словно божественной, кровью Нидая — его маслом.       Везунчику сегодня реально повезло: он смог почувствовать вкус Абсолютной Надежды. Она почему-то солоноватая, будто бы потная — хотя так, вероятно, и есть.       «Ради этой Надежды я готов побыть антигероем», — понял Нагито.       — Сония, — парень улыбнулся, когда принцесса посмотрела в его сторону. — Твоя любовь безумно отчаянна, — констатировал юноша, вызвав недоумённый взгляд Невермайнд. — Именно любовь породит нашу Надежду, — парень развернулся на пятках и покинул помещение, оставив блондинку гадать, были ли слова Нагито признанием в любви.       Поломав четвёртую стену, отвечу: да, были, но не к ней.