Маленькая ложь Монокумы

      — Да это какой-то кошмар! — парень расхаживал взад-вперёд по палате, временами истерично хватаясь за голову.       — Успокойся, всё в порядке, — голос девушки был спокойным и умиротворённым, сама она сидела, откинувшись на спинку стула — весь образ геймера чуть ли не символизировал гармонию.       — Да этот суицидник чуть не сдох, тебя с собой в могилу прихватив, — парень с ужасом в глазах посмотрел на Нанами. — Он, блять, просто... — Хината развёл руки в стороны, будто бы не зная, как выразить всю степень своего негодования. — Какой же пиздец, — отчаянно простонал Хаджиме, сев на пол.       — Всё обошлось, и это главное, — пожала плечами девушка.       — Да, какого, ты вообще такая спокойная? — яростно возмутился юноша, но, заметив всё ещё ровный и совершенно спокойный взгляд собеседницы, умерил пыл. — Прости... Я-я не должен срываться.       — Ничего страшного, — мягко успокоила друга Чиаки.       — Я... — парень запустил пальцы в волосы, яростно сжав колючие пряди, будто бы намереваясь вырвать их. — А если бы я не успел?.. — лицо его исказилось в болезненно гримасе.       — Ты успел, — беззлобно возразила геймер.       — Да, но... — парень зациклился на гипотетических событиях, боясь, что реальность окажется лишь иллюзией.       — Никаких «но», — помотала пальчиком Нанами, таким образом выразив своей протест. — Ты в реальности, где всё хорошо. Если бы мы задумывались над каждым из исходов нашего действия, то стали бы параноиками, — абсолютно обоснованно упрекнула своего друга девушка. — Не живи вероятностями, — добавила она, переведя взгляд на Нагито. — Он так живёт: в страхе, что удача разрушит мир, — они оба поняли, о ком шла речь. — Это привело к безумию: побег от реальности стал маниакальной одержимостью тем, на что его талант не повлияет — Надеждой. Страх заставил его сыграть в русскую рулетку с самой жизнью: просто ради одной навязчивой мысли, — геймер помедлил, сжав белоснежную руку израненного и бессознательного Комаэды. — Но ты же знаешь Нагито: даже если в барабане пять пуль, он всё равно выйдет победителем, и неважно, кто его соперник: человек или смерть, — с улыбкой сказала розоволосая, проведя большим пальцем по тыльной стороне кисти одноклассника. — Не зря же он у нас абсолютный везунчик.       — И ты не... — шатен помедлил, силясь понять, достаточно ли тактичен его вопрос, — Ты не ненавидишь его?       — А с чего бы мне его ненавидеть? — девушка пожала плечами, вновь взглянув на Хинату. Её бровь вопросительно изогнулась.       — Ну... — замешкался парень. — Он же пытался убить тебя. Разве это не достаточная причина для ненависти?       — Кто его знает, — неловко хмыкнув, Чиаки отвела взгляд. — Как я уже сказала: не вижу смысла ненавидеть Нагито. Ему нужны помощь и поддержка, а не давление. У такого человека, как он, просто не может быть адекватных защитных механизмов. Кто-то, вроде него, не будет пытаться уйти от угрозы, напротив, он откроется ударам, виня самого себя в том, что их получает, — Нанами говорила так, будто это было очевидно.       — Ох, я не думал об этом в таком ключе, — слегка виновата отозвался шатен.       — Никто не думал, — легко сняла вину с Хинаты геймер, — а стоило бы: проблем можно было и избежать, — розоволосая грустно улыбнулась, сочувствующе взглянув на обоих одноклассников.       — Да, вероятно, — даже не стал отрицать парень.       — Давай просто постараемся не допустить смерти. Осталось ведь совсем немного, — последнее предложение девушка проговорила тихо, почти шёпотом. Хината, однако, услышал.       — О чём это ты? — непонятливо поинтересовался Хаджиме.       — Бомба с таймером, — без намёка на страх ответила Чиаки. — Она ведь явно не просто так находится в парке.       — Ты хочешь сказать, что мы все взорвёмся? — сглотнув ком, задал интересующий его вопрос Хината.       — Может и так, — беззаботно сказала геймер: так обычно говорили о погоде или планах на вечера, а не о грёбанных бомбах...       — Я-ясно, — шатен постарался подавить дрожь в своём голосе: получалось, честно говоря, не очень.       — На самом деле есть нечто, интересующей меня куда больше бомб, — слегка призадумавшись, выдала розоволосая.              — Что? — без особого энтузиазма спросил Хаджиме.       — Как нам поступить с Нагито? — поинтересовалась ни то у себя, ни то у Хинаты девушка. — Я всё ещё не хочу сообщать о сегодняшнем происшествии ребятам, — пояснила она.       — Но почему? — слегка изумился юноша. — Разве скрывать правду — лучший вариант? — с небольшим упрёком произнёс он.       — Нет, не лучший, но... — геймер будто бы искала в себе силы на каждое слово, — я реально не хочу, чтобы Нагито стал ещё большим изгоем среди нас. Не хочу, чтобы на него смотрели, как на предателя, — с грустью в голосе пояснила она.       — Он заслужил это, — отчеканивая каждое слово, со злостью выдавил из себя парень.       — Ты ведь тоже не хочешь, — это был не вопрос, а уверенное утверждение: Чиаки не искала подтверждение своим словам — она уже его нашла.       — ... — было видно, что Хината хотел что-то сказать, но, скорее всего, не решившись, передумал. — Ладно, да, ты права, — сдался парень, скрестив руки на задней стороне шеи. — Я реально не хочу, чтобы все ругались из-за этого.       — Именно поэтому нам нужно скрывать то, что сделал Нагито, — Нанами прикрыла глаза. — Так будет лучше для всех.       — Да, верно, — Хаджиме кивнул несколько раз, будто стараясь убедить самого себя в правильности слов подруги.       — Кто-то должен остаться здесь, — розоволосая опустила взгляд на сидящего у койки Хинату, — а кто-то прикрывать отсутствие перед остальными, — девушка шумно выдохнула, отпустив кисть Нагито.       — Я останусь, — юноша поднялся на ноги и, положив руки на плечи Чиаки, с уверенностью заглянул в её глаза. — Позаботься о том, чтобы никто ничего не заподозрил, ладно? — мягко улыбнувшись попросил парень.       — Положись на меня, — улыбнулась девушка, встав со стула.       — Я не уверена, что смогу приходить: боюсь, что кто-то заподозрит неладное и решит проследить за мной, — прикусив губу, неловко договорила геймер.       — Я справлюсь, — весьма бодро заключил Хаджиме. — Может, даже смогу точнее понять его мотивы, — юноша взглянул на бессознательного друга.       – Да! Рассчитываю на тебя, — шуточно отдав честь, девушка нежно обняла одноклассника. — Всё будет хорошо, — она погладила чужую спину, стараясь успокоить и расслабить одноклассника.       — Да... — мечтательно протянул парень. — Непременно будет! — уверенно улыбнулся он.       Минуту спустя Нанами уже покинула больницу в хорошем расположении духа.       Как только дверь в палату закрылась, Хината растерял всякую решительность: теперь он был один на один с Нагито — человеком, которого Хаджиме никогда не понимал, а может, просто не старался понять...       И вот юноша вновь сидит в комнате, где ранее сидела Микан, воркуя над пациентами, словно курица-наседка. Вот Комаэда лежит в палате, где он же и лежал во время лихорадки Отчаяния белый, будто бы труп. Вот они совсем рядом, пусть один и без сознания, а другой понимает, что в их жизни не может быть никакого грёбанного счастливого конца. Весь это спектакль, начиная с жестокого кукловода и заканчивая нестабильным, а оттого опасным Нагито, напоминал игру в духе Fran Bow — кошмарную историю, прикрытую волшебством и нереальностью происходящего, кровавое месиво под горой психоактивнвх препаратов. Так зачем же нужна была такая жизнь?       — Кто его знает... — голос с лёгкой хрипотцой прозвучал совсем рядом. Хаджиме, видимо, озвучивал свои мысли, сам того не замечая.       — К-Комаэда? — юноша в небольшом шоке взглянул на очнувшегося одноклассника, что по предварительным прогнозам должен был проспать ещё часа три минимум.       — Ты будто призрака увидел, Хината-сан! — непринуждённо улыбнувшись, Нагито как-то совсем беззаботно взглянул на одноклассника. Хаджиме просто захотелось задушить этого ублюдка: как, блять, он мог быть таким спокойным? Разве он не понимал, что буквально наступил на границу жизни и смерти?       — Как себя чувствуешь? — проигнорировал внутреннюю злость, бездушно, даже немного апатично, выдал шатен.       — Ох, ты не должен делать ничего для такого мусора, — улыбка Комаэды стала ещё шире. — У тебя есть полное право ненавидеть меня! Всё-таки я чуть не убил Нанами: поэтому ты можешь убить меня сам! — Комаэда потёр затылок, совсем не чувствуя неловкости. — Не переживай: я никому не скажу, — постарался пошутить парень: получилось, очевидно, не очень хорошо.       — Ты не мусор, Нагито, — Хината тяжело выдохнул, — ты идиот обыкновенный! — отчеканил юноша, потерев веки указательными и средними пальцами рук.       — Как тебе угодно, — выдал Комаэда, почти светясь, — но ты не хочешь убивать меня, да? — слегка понурив голову, всё-таки спросил парень.       — Пиздец, — заключил Хаджиме, приняв то же положение, в котором находилась Нанами с самого прихода в больницу: откинувшись на спинку стула. Было, правда, между Хинатой и Чиаки одно важное отличие: розоволосая была умиротворённой, а шатен сидел как на иголках. На этот раз Нагито всё же потёр затылок с некой неловкость, его движения стали слегка более дёрганными. — Объясни мне вот что, — юноша постарался прийти в себя, до боли сжав переносицу, — какие умозаключения заставили тебя придти к тому, что сейчас самое время сдохнуть, прихватив с собой одноклассника, — а вот здесь Комаэда стал заметно нервничать, покусывая нижнюю губу. — Я жду, Нагито. Говори, — это была не просьба, а настоящий приказ: медленный, жёсткий и властный.       — Файлы монокумы, — неуверенно пролепетала парень, Хаджиме еле сдержал порыв закатить глаза: его негодование просто не было предела.       — И что же было в этих файлах? — спокойно, будто бы создавая комфортную для везунчика атмосферу, поинтересовался шатен, но, заметив нежелание выдавать информацию, что так отчётливо отражалось на чужом лице, Хината продолжил. — Я жду, — его тон стал апатичным и властный, почти что скучающим: от такого голоса Комаэда вздрогнул — жестокое безразличие реально пугало.       — Я соврал, — сдался Комаэда. — Ты не резервный ученик. Точнее, ты уже не резервный ученик, — скомканно отозвался парень.       — О чём это ты? — опешил Хината.       — Тебя перевели на основное отделение, дав звание «Абсолютной Надежды», — будто бы боясь чужой реакции, промямлил Комаэда. Хаджиме на секунду завис, — но в том документе было написано, что весь твой потенциал раскрывается под воздействием Абсолютного Отчаяние, — заключает Нагито слегка жмурясь.       — И? — Хината непонятливо изгибает бровь.       — «И?»? — обескураженный столь безразлично реакцией, везунчик опасливо косится на одноклассника.       — Это единственная причина, по которой ты решил сдохнуть? — с нервным смешком интересуется Хаджиме.       — Но это реально важно, Хината-кун! — шокированно выдаёт Нагито, шатен заливается искринним смехом — Боже, кажется они оба сходят с ума, их мозги просто разрывает на части.       — Не могу поверить, — сквозь смех говорит юноша. — Ты такой идиот, — он начинает смеяться ещё громче, закрывая рот рукой: сейчас накатывает всё — нелепость происходящего, ужас возможных последствий и кошмар каждого из ныне усопших. — Боже, какой же ты идиот, — смех сливается с истерикой, к радости добавляется грусть, глаза будто бы покрываются желчью: слёзы начинают лится сами по себе, их причина, как и следствие, совсем не важны. — Нахрен всё! Какой же ты чёртов кретин, — всё ещё не успокоившись буквально кричит парень, утыкаясь в чужое плечо, покрытое слоем кровавых бинтов. Нагито сидит в шоке: вероятно, он никогда не привыкнет к чужим нервным срывам.       — Ты в порядке? — с дрожью в голосе интересуется Комаэда.       — Нет, — с совсем уж ненормальной в данном случае улыбкой выдаёт юноша. — Я не в порядке, никто из нас не в порядке, — всё так же беззаботно заявляет он, беловолосый шумно сглатывает застрявший в горле ком.       — Да, — соглашается Комаэда.       — И к твоему сведению: я боялся потерять не только Нанами, но и тебя тоже, — везунчик стал выглядеть слегка зашуганным, будто бы его сердце пронзило копьём.       — Спасибо, — всё, что он смог сказать. — Нагито прикрыл рот кистью, будто бы стараясь скрыть улыбку. — Я всегда буду любить Надежду, что находится внутри тебя.       — Только ты забыл одну вещь, — Хаджиме беззлобно усмехнулся. — Я и есть Надежда.       — Знаю, — почти шёпотом заключил Нагито. Одно лишь это слово реально много значило для каждого из них.       Если счастливого конца не предвидется, то они построят его своими руками, невзирая на то, как сложно это будет. К чёрту трудности, на их стороне всё: любовь, дружба, Надежда и Фортуна. Если они не станут героями доброй сказки, то создадут её из кошмара.

Это и будет их жестокий, но счастливый финал

***

      Монокума недоволен: его маленькая ложь произвела не тот эффект. Неприятненько.