•
— Хосок? — недоумевающе произносит Чонгук, когда замечает на парковке перед отелем знакомый астон мартин. Именно эту машину он никогда не спутает ни с какой другой из-за лимитированности производства данной модели. За пару минут он добирается до крыла Чимина, предвкушая, что устроит полный разбор полётов, но ощутив на подходе к двери знакомый аромат шоколадных сигарет, на его лицо набегает улыбка, а значит он позволит себе только несколько секунд недовольно взгляда, не больше. Он незамедлительно стучится в дверь и слышит следом за этим бурчание и веселый голос Чимина: — Это обслуживание номера, сок принесли. Мы с Гуком тут такие коктейли делали, за это бы за решётку отправлять… — доносится уже у самого выхода. Когда брюнет открывает, то встречается с притворно холодными глазами младшего, которые сразу бегут изучать комнату за спиной Пака; они находят там тёмную макушку, вокруг которой витает слабое облако дыма, покидающее помещение через приоткрытое окно с видом на соседние высотные здания. — Чертовы заговорщики, — бурчит Чонгук, слегка задевая плечом Чимина. — Сколько же твоя тачка съела бензина, Хосок, пока ты добрался из Пусана в Сеул… — Сюрприз?.. — неуверенно говорит Хо, улыбаясь. Чимин, практически выброшенный из разговора, так и остается стоять в дверном проёме, наблюдая за Чонами. — Рассказывай, — просит Чонгук, обретя свое место в центре широкой двуспальной кровати. — Скука, идея, машина, несколько-часовая поездка, — кратко отвечает Хосок, сидя в кресле и покачивая ногой в только себе известном ритме. — От вас ничего не слышно, вот я и решил, что самое время взять всё в свои руки. — Последние дни какие-то загруженные, — пожимает плечами младший. — Про отца я понимаю, можешь не объяснять, но… Информатор Пак доложил, что ты водишься с каким-то Кимом? — ухмыляется собеседник, а его настроение передаётся Чимину, который самоуверенно падает на кровать рядом со светловолосым. — Да не то чтобы, — отнекивается последний. — Просто общаемся. Я больше в Сеуле никого не знаю, а иметь такого человека рядом полезно. — Понимаем, было, — кивает старший Чон, хитро смотря на Чимина и снова задавая вопрос: — Красивый, да? — Да, — утвердительно отвечает Чонгук, летая по минному полю. — Интересный. Внушает… уважение. — Уважение, — протягивает курящий. — Это слово вообще обитает в твоей повседневности? Ответом служит глубокий вздох, а после следуют рассказы старшего о том, чем он занимался эти дни. Пак же мирно рассматривает белые простыни, подыскивая момент для своего предложения. С утра, листая социальные сети, парень наткнулся на скрытую рекламу чего-то похожего на стрит-рейсинг, на фотографиях которой красовались спортивные мотоциклы и гиперкары в сопровождении своих владельцев. Желание ощутить эту атмосферу начало преобладать над другими стремительно. Всю свою жизнь избегая незаконных массовых гонок и сборищ, брюнет неожиданно и самопроизвольно идет на поводу у грязного маркетинга, цепляясь за идею о том, что сможет найти на ночных улицах парня, багровые волосы которого скрываются за отливающим свет огней шлемом. — Может на гонки сходим сегодня? — вклинивается Чимин, моментально собирая два недоверчивых взгляда. Терзая в пальцах окурок, Хосок прищуривается и говорит: — Ты либо забил на свои принципы из-за смены обстановки, либо у тебя есть цель. Но к окружающему миру ты не чувствителен, пялиться на чужие средства транспорта ты не привык, значит… — Он на кого-то запал, — заканчивает Чонгук. — Да ничего подобного! — отрицает брюнет. — Просто планирую встретить там одного парня, чтоб забрать у него своё. — Без продолжения? — недовольно спрашивает Чон старший, посмеиваясь. — Лучше бы я просто молчал. — Пак прикрывает лицо руками. — Во сколько начало первого заезда? — через минуту интересуется Хосок, а Гук начинает соображать, что эта ночь будет бессонной, громкой и не лишённой алкоголя и запаха жженой резины.•
Джин пытается сварить себе кофе, вспоминая, как вчера он спокойно ехал с Намджуном домой под черным небом. Тот о чем-то рассказывал, посвящая брюнета в подробности такой жизни, где приходится часть времени ходить по острию ножа, усыпляя человечность. В эту беседу вплеталась история его жизни, образное знакомство с семьёй, взрослением и переходом к сомнительной деятельности. Если Сокджина кинули в это с головой, то Нам самостоятельно сделал свой выбор, поддавшись своим желаниям. — Такой он человек, — задумчиво произносит Ким, заполняя напитком два стакана. Одернув себя, он выливает один в раковину, ведь теперь по утрам ему нужно готовить только для себя. Еще неделю назад парень будил мать к горячему завтраку, а отец уже к тому времени был на работе. Он снова отмахивается от мыслей о родных, цепляя книгу со стола и параллельно наливая молоко в кофе. Ему интересно, пьёт ли Намджун кофе и понравился бы ему этот. Когда сидеть в квартире надоедает, он вспоминает про существование душа, сопоставляет, что в дневное время некоторые жильцы могут быть заняты, а как раз к вечеру отбоя от желающих постоять под струёй воды станет больше. Джин принимается рыться в шкафах в поисках подходящего полотенца. Пустой коридор радует также, как и свободные кабины. Теплая вода качественно расслабляет, словно массаж, от чего Ким прикрывает глаза и откидывается на холодный кафель синих оттенков. Из небольшого окна под потолком на соседней стене струятся солнечные лучи, подсвечивающие отлетающие от пола капли. Мерный шум и плавные поглаживания собственной кожи очищают мысли. Долгожданное спокойствие, которое не отгоняют вчерашние события, знакомство с Осирисом и даже та ночь, в которую Джун забрал с собой Сокджина из дома последнего. Только вода, тело и чистый разум. Спустя пятнадцать минут душ пустеет. Брюнет решает выйти на улицу, попутно полотенцем растирая волосы. Он непроизвольно идет к гаражам, желая наткнуться там на Агуста, но красноволосого там не оказывается. Несколько парней крутятся около какой-то машины, болтая о своём, но когда замечают Сокджина, на время замолкают, перекидываясь взглядами. — …парень господина Кима, — насмешливо доносится от одного. Другой тихо смеется, будто только он и услышал. — Я бы не подумал, что босс по мужчинам, — спокойно говорит третий, садясь в авто. — Очередное развлечение? — предполагает первый, на что Джин старается не реагировать, а благоразумно уходит, закинув полотенце на плечо. Он закипает, а огонь словно пробегает по щекам, заряжая внезапной злостью. Зачем им вообще такое обсуждать? Что именно они хотели этим сказать и каждый ли так думает? Ким старается сдерживать необъяснимый здравым разумом гнев. У входа в общежитие он встречает мужчину средних лет, удивляясь, откуда все эти люди здесь берутся, если раньше он видел в лучшем случае двух за день. Он залетает внутрь, шагает по лестничной клетке, а потом останавливается на своём этаже и находит поддержку в виде стены, на которую опирается. Ему остро нужно с кем-то поговорить и обсудить волнующее, но он не знает номер комнаты Агуста. Казалось, что вода смыла всё плохое, но негативные эмоции с новой силой всё накрывали и накрывали своими волнами. Через минуту в подъезд заходят двое парней, ранее болтавшихся у гаража. Джин определяет их по голосу и остается на месте. — …Осирис совсем недавно вернулся, он странный парень. У него свои тараканы в голове, мне пришлось неделю назад потратить несколько дней на получение информации по семье Чон. Но еще бы что-то из найденного касалось интересов нашей команды… Если обычно мы решаем возникшие проблемы, то тут было нечего решать. Обычный паренёк ни с того ни с сего оказался привлекательной целью для него. — Да ты же говорил, что у него отец в коме. Если он его заинтересовал, то Ирис сможет получить его запросто. Вот Джун без проблем нашел себе того брюнета, а теперь он под его попечительством беззаботно существует. Заворачивая на второй этаж, парочка замечает Сокджина, глаза которого едва прикрывает влажная чёлка. — А вот и принцесса из темницы, — слышится от одного. — Почему вы об этом говорите? — тихо спрашивает Ким, незаметно сжимая пальцами полотенце. — Ты зла на нас не держи, — говорит другой, медленно шагая дальше, — слово за слово, а там уже и до тебя дошли. Нам было слишком интересно наблюдать за Джуном в последнее время. Вообще он приезжал сюда редко, а на дверь в его квартиру вообще смотреть запрещалось. А тут ты! Не можем привыкнуть, что среди убийц затесался скромный любовник Кима, вот и язык за зубами не привыкли держать. Такое впервые… Джин не замечает, в какой именно момент кровь в нем закипает до предела. Ударяя кулаком в чужое лицо, он не сохраняет в себе чувства страха перед незнакомцем, перед его реакцией, хотя точно знает, что безнаказанным не останется. Когда другой парень никак не реагирует на такое действие, Ким теряет уверенность в своём поступке. Потирая нос, разговорчивый поднимает свои глаза к ударившему, и в них читается некоторое разочарование и раздражение. — Ты поступил неправильно, — говорит другой, после чего Джин получает удар от своей жертвы. На этом всё не заканчивается, он оказывается на полу, а после того, как чувствует боль в районе живота, теряет восприятие времени и реальности. Застывшая на губах и носу кровь неприятно стягивает кожу. Открывая глаза, парень уже не видит никого вокруг. Всё та же лестничная клетка, второй этаж, дневной свет из небольшого окна. Потирая сначала шею, плечи, а потом проходясь по рёбрам, брюнет стискивает зубы, борясь с неприятными ощущениями, мешающими глубоко дышать. Поднимаясь с пола, он старается игнорировать все чувства. Заходя в квартиру, он стаскивает с себя кофту, которая неприятно проходится по еще слегка влажным волосам на затылке, обнажая боль в голове. Джин умывается прохладной водой, намыливает руки, снова и снова проходится по припухшим губам, которые нещадно щипит. Когда он устаёт стоять, то выключает воду, берет кухонное полотенце и садится на табуретку, прикрывая глаза и растягивая момент, когда из лёгких выходит воздух. Чувствуя на губах кровь, он проводит по ним языком. Алая капля падает на колени, слетая с подбородка, значит ее источник — нос. Парень усмехается и прикладывает полотенце к лицу, опираясь локтями на стол. Он не жалеет о содеянном и о том, что получил за это. Он бы не хотел вернуться назад и остановить себя. Он бы вновь ударил придурка, а еще добавил бы его другу. Конкретной причины для себя Джин не обозначил и не выявил, да и не хочет. Отстраняя от лица полотенце, брюнет кладёт его на стол и на автомате берёт в руки книгу, открывая ее на месте, где когда-то остановился. Он так и не опускает на страницы глаза, отвлекаясь на боль и лёгкое головокружение. Причиненный ущерб невелик, но раньше ему никогда не причиняли такого вреда, поэтому всё кажется странным, и непонятно, когда именно нужно выйти из прострации, чтобы вернуться к прежним делам. Хочется так и сидеть в растерянности и сменяющихся друг за другом нечетких мыслях. Парень даже не удивляется внезапно открывающейся двери. В её проёме он замечает серебристые волосы, темные сверкающие глаза. В руках пришедшего виднеется полотенце, брошенное валяться в коридоре. Оно летит куда-то в сторону. — Привет, Намджун, — с улыбкой произносит Джин, откладывая нетронутое чтиво обратно на стол. — Почему ты тут?.. Все вопросы перемещаются в другую реальность ровно в тот момент, когда чужие пальцы впиваются в кожу, поднимая с места вверх. Сокджин выпутывается из плена, пошатываясь, хмурится и принимается разыскивать кофту, которую снял минутами ранее. Даже в таком состоянии он не считает, что может позволить себе оголить торс перед Кимом. Нам же останавливает брюнета у выхода с кухни, менее болезненно в этот раз хватая руку. — Я одеться хочу, — объясняется последний, а из его носа вдруг опять скатывается к губам кровь. В лёгком свете, струящемся сквозь занавески, кожа Сокджина ожидаемо не золотится. Джун, рассматривая бледное лицо, подмечает, что не хочет видеть его таким. В чужих шоколадных зрачках сложно заметить достаточное количество адекватности и осознанности. Ким вспоминает тот огонь, который в их первую встречу блестел внутри, мигая и обжигая. Сейчас он постепенно тухнет. Стирая большим пальцем алые следы, Намджун аккуратно притягивает свою бывшую жертву ближе. Не почувствовав преград, он касается своими губами других и проводит рукой по шее, ощущая учащенный пульс. Он будоражит и успокаивает одновременно. Недавно возникшее желание тепла растёт и находит свой источник. Чуть усилив напор, Ким получает слабый ответ, в пол силы прикусывает нижнюю губу Джина и отстраняется. Помимо убийств Намджун выбрал свой новый персональный грех. Алые щеки украшают мертвецки светлую кожу. Джин долго смотрит на блондина, сдерживая волну слов и действий. Немая сцена из бушующих чувств одного и приятной расслабленности другого длится недолго, потому что Нам решает, что брюнету нужен покой и крепкий сон. За пару минут он пристраивает старшего в постели, наскоро заваривает ему травяной чай и с удовлетворением наблюдает за тем, как все его действия благодарно принимают. Тишина так и не нарушается, оба парня продолжают друг на друга смотреть, сопровождая это в голове собственными монологами. Джин в скором времени прикрывает глаза, устало натягивает одеяло и плавно отправляется спать. Блондин, когда проходит где-то полчаса с начала его присмотра и пассивного изучения спящего, смачивает тёплой водой полотенце и проходится по некоторым участкам лица, которые потерпели наибольший ущерб. Обводя пальцем щеку, он находит это действие самым умиротворяющим, разглядывая каждую тень и мягкий профиль. И этот парень в здравом уме решил устроить внезапный бой? Только вина Намджуна есть во всём том, что теперь творится с Сокджином. Нужно исправляться. Если он может сделать так, чтобы наладить его жизнь, то попробует перешагнуть через себя во благо другого человека. Человека, который внезапно стал главной заботой.•
Огромный полигон фирмы BMW с извилистыми трассами, невысокими холмами и горящими прожекторами четыре раза в месяц превращается в гудящий клубок, полный людей, машин и мотоциклов, алкоголя и азарта. На нише с небольшой крытой сценой поселяется бар, а на полосе старта услужливо материализуется грид-герл, проверенная временем и открывшая десятки больших гонок. Одну из выбранных дорог-змей подсвечивают высокие компактные фонари с белым светом. На этой трассе сегодня будет твориться небольшая история. Первые заезды начинаются с машин, заряженных наилучшим образом, и только после них придет время двухколесных. Вместо привычных городских серых и чёрных автомобилей, здесь воскресает завидное разнообразие цветов. Народ собирается к полуночи, словно приходя на рёв бешеных моторов, пробуждающих новые желания, сравнимые с голодом, забирающимся под кожу. Место, предоставленное под парковку, принимает две машины и чёрную ямаху, которым по силам было бы само участие в заезде. Когда трое парней начинают свой пеший путь к шумной толпе, Чимин уже ищет глазами свою цель. У Хосока нет таких забот, поэтому он старается сосредоточиться на моменте, вбирая вибрации музыки из больших колонок, а Чонгук перенимает образ действий старшего. Первые стартовавшие заезды с четырехколесными остались позади. Пробираясь через людей к заветной белой полосе, у которой уже стояла первая пара байкеров, интерес и предвкушение волнующего зрелища учащает сердечный ритм у каждого в округе. Серебристый кавасаки и белый дукати со своими хозяевами разогреваются перед началом, забирая заслуженные восхищённые взгляды. — Своего не видишь? — насмешливо спрашивает у Чимина Хосок, подпитываемый атмосферой. Много людей и привлекательных аппаратов, радующих глаз. — Нет пока, — отвечает сыщик, игнорируя подвох. Чонгук выбирается чуть дальше, оказываясь в первом ряду. Довольно улыбнувшись открывшемуся виду, он проворно достаёт пачку сигарет и зажигалку, прикуривает и принимается рассматривать людей вокруг. Это сеульское общество ему нравится куда больше. Эмоциональные лица, живой смех, свободные разговоры, сопровождаемые лёгким алкоголем в жестяных банках. Если в том роскошном отеле по внешнему виду каждого можно было прочитать, сколько у человека нулей на счету, то здесь никого это не заботит. Рык первокласных моторов, в которых скрывается намного больше, чем может показаться, победа или проигрыш и всплеск гормонов — важно только это. После старта первых соперников готовятся следующие. Чон оборачивается, разыскивая двух парней, и замечает их, выкупающих у других ребят бутылки с пивом. Возвращая взор к трассе из-за приятного урчания, он видит чёрную ямаху R1 и голубой байк БМВ. Владелец первого, кажется, совсем позабыл о любой экипировке, ведь кроме шлема, широкой белой футболки и рваных джинсов с чёрными военными ботинками на нем нет ничего, даже перчаток. Перед стартом он ещё успевает набрать кому-то смс, словно совсем не заинтересован в заезде. Грид-герл улыбается гонщикам, выжидает их готовность и дает знак для начала заезда за считанные секунды. Всю дистанцию преодолевают примерно за четыре минуты, поэтому чуть позже уже финиширует первая пара, а к этому времени Чонгука находят Хосок и Чимин, презентуя горько-сладкий пряный напиток. — Что мы пропустили? — задает вопрос старший Чон. — Безалаберного парня на ямахе цвета байка Пака, — говорит Гук. — Черная R1? — уточняет Чимин, на что получает утвердительный кивок. Он его нашёл. Заливая в себя пиво, брюнет начинает строить схемы о том, что может сказать Агусту. И стоит ли вообще что-то говорить. И зачем он приехал сюда? Пытаясь определить дальнейший путь, он не замечает, как его двигают назад и чуть ближе к толпе, чтоб освободить пространство после финиша. Время постепенно идет, подгоняя гонщиков к финалу. Пак кидает взгляд на дорогу и фиксирует в двадцати метрах от себя знакомый мотоцикл и шлем. Агуст завершает заезд первым. Он всегда первый. Изолируясь от звука моторов, Чимин сосредотачивается на одной фигуре и следит за ее действиями с лёгкой улыбкой. Кто-то подходит к выигравшему, хлопает его по плечу, пока тот снимает шлем и выпускает густые волосы наружу. Агуст предусмотрительно откатывает байк к краю дороги, отвлекаясь на короткие беседы со знакомыми, но его внимание снова привлекает телефон. Чонгук и Хосок с интересом смотрят на следующую двойку, обмениваясь предположениями о том, кто в этот раз пересечет черту первым. Сквозь гул и шум блондин слышит единственный голос: — …так много людей, я с трудом пробираюсь через толпу. Ты в белом?.. Так не пойдет, помигай фарами… Парень с растрепанными тёмными волосами и в безразмерной черной футболке аккуратно лавирует по человеческому лабиринту и, миновав троицу, останавливается в нескольких шагах от тех. Свет фар ямахи гаснет и загорается несколько раз, а когда парень находит человека, которого искал, то поднимает руку выше, машет и выкрикивает: — Юнги, так держать! Опять не даешь новичкам даже малейшего шанса. — Тэхён… — тихо произносит Чонгук, упираясь взглядом в спину брюнета. Красноволосый мотоциклист жмёт руку Киму, расплываясь в улыбке. Он что-то тихо отвечает, достаёт из кармана сигареты и красную зажигалку; через секунду огонь вспыхивает и быстро гаснет, а по воздуху начинает плыть небольшая серая змея дыма, смешиваясь с другими. Чонгук шагает ближе к Чимину, хватая того за рукав. Между двумя компаниями сохраняется небольшая дистанция. — Это твой Агуст там? — Оказывается, это Юнги. — Пак подходит ближе, равняясь с образовавшейся парой. — Юнги, — громче произносит он, пытаясь привлечь внимание, — хороший заезд. — Спасибо, — на автомате отвечает байкер, а когда встречается глазами с чужими, то позволяет себе тихий мат. Ким быстро изучает новое лицо, поджимая губы. Юнги начинает что-то говорить Чимину, и Тэхен готов поставить сотни тысяч вон на то, что сегодняшний вечер парень с винными волосами трезвым не проведёт. Мешать разговору он не желает, поэтому, разворачиваясь, брюнет планирует занять нейтральную позицию, но вместо этого оказывается нос к носу с Чонгуком. Сосредотачиваясь на чёрных внезапно появившихся глазах, Ким с удовольствием видит в них блеск. Ему это слишком нравится. Нравится, когда на этом знакомом лице он может увидеть отражение своих эмоций. — Приятная встреча, — тихо произносит брюнет, не двигаясь с места, — такие внезапности мне по душе. Сбитый с толку, но довольный такими словами, Чонгук усмехается и сохраняет визуальный контакт. — Думал, что ты на какой-нибудь важной встрече, — говорит он. — Можно было так сказать несколько часов назад. Но если бы там обсуждалось что-то важное… — отвечает Тэхён, пожимая плечами. — Вот, пришёл поддержать друга. Из раза в раз один и тот же результат, он очень стабильный парень. — А разве нет финальных заездов с победителями? Он завершил только один. — Есть, но без него. Этот персонаж катает здесь девятый год. С ним соревнуются либо такие же опытные гонщики, либо начинающие, которые хотят доказать себе, что смогут вырвать победу у ее законного владельца в виду завышенных ожиданий от себя. Первые лет пять он проходил все этапы — с начала и до конца, самоутверждаясь. А сейчас он находит это бессмысленным, но такого вида ночное времяпрепровождение не бросает. Выжимает из своей ямахи все силы в единственном заезде с желающим ради удовольствия, сохраняя своё место. На сказанное Чонгук ничего не отвечает, один раз переводит взгляд на байкера, а потом возвращает его к Тэхёну. — Что делаешь этой ночью? — спрашивает Чон внезапно для самого себя. — Есть предложения? — вопросом на вопрос отвечает Ким, но в их диалог вторгается Агуст: — Мне нужен алкоголь. — Парень указывает кивком головы в сторону импровизированного бара, а у остальных не остаётся выбора. За ним отправляется Чимин, а после и Хосок. Тэхён незаметно усмехается и, приглашая Чонгука пройти за собой, ведёт его в сторону нового пристанища на ближайший час. Проходя через толпу, Тэхён изредка посматривает на Чона, рассуждая о том, как может пройти этот вечер. Алкоголь чаще всего развязывает язык и ослабляет контроль действий, а Ким обычно не любит терять бдительность. Но сейчас это волнует меньше всего, потому что время, которое он может провести в такой компании, кажется более ценным. За барной стойкой ожидает своего времени ее хозяин. Завидев Агуста, он сразу тепло улыбается, жмёт ему руку, а потом принимается готовить шоты и пару коктейлей. Усаживаясь на высокие стулья, Тэхён подтягивает к себе Чонгука, пристраивая его на соседний. Большинство людей увлечены заездами, поэтому вокруг почти никого нет. Красноволосый, уже стащив себе рюмку с водкой, приватизировал бутылку с прозрачной жидкостью и начал рассказывать Чимину истории из своего прошлого: о мотоциклах, сложных отношениях с матерью, привязанности к сигаретам и тому подобном. Одна часть вытекала из другой, слушать было интересно, и даже Хосок оказался увлечён. Тэхён знал всё и без того, поэтому тихо шептался с Чонгуком, впитывая ярко-оранжевый напиток из бокала на тонкой ножке. — Хочешь в другое место? — внезапно спрашивает Ким, обжигая чужую шею дыханием от своего близкого нахождения. Обоим нельзя за руль, но почему-то это совершенно не останавливает. — Предлагаешь побег? — усмехается Чон, улавливая блеск в чёрных глазах. — Предлагаю, — соглашается Тэхён, поднимаясь с места. О своих планах он говорит Юнги, тот недовольно шипит, но не останавливает. Дальше всё происходит быстро, смазывая отдельные моменты в одно. Они расходятся, договорившись подъехать к выезду с полигона, пробираются по тьме к своим машинам, желая побыстрее встретиться и влиться в трассу с сотнями автомобилей, но различать только друг друга. Они выпили совсем немного, но усердно думают сбросить всю ответственность за действия на алкоголь и ночь, в которой хочется потеряться вдвоем. Разрезая светом фар темень, они покидают пригород и направляются в сторону столицы. Лавируя из ряда в ряд, они держатся близко, то один перед другим, то бок о бок. Желто-красная река из огней ведёт их в обход спальных районов прямиком в оживлённый центр. Чонгук набирает номер Кима, глядя на профиль того через стекло. — Куда мы едем? — спрашивает Тэхён как только принимает вызов. — Хотел у тебя поинтересоваться, — уклончиво отвечает Чон, обгоняя яркий лотус. — Днем ты обещал мне ресторан, но если ты найдешь неплохую альтернативу банальщине, мы отложим её на другой день. Тэхён тихо смеётся, жмёт сильнее на педаль газа, подавая голос машины, и снова оказывается рядом. — Хочешь увидеть безумный город с безумной высоты? — В не более адекватной компании? — смеется Чонгук. — Конечно, я о большем и мечтать не мог. Брюнет поворачивает голову в сторону чёрного ниссана, рассматривая его водителя. Всё кажется таким незаконным в свете ночного города, который отражается повсюду. Пробираясь между чужими машинами, они остаются на связи и периодически играют друг с другом, изменяя дистанцию в диком танце, но всегда возвращаются, оставляя сантиметры между сталью. Ким обозначает их конечный пункт в виде здания Международного финансового центра. В такой поздний час там не остается никого кроме охраны, которая без лишних вопросов приветствует молодых парней и молчаливо провожает их взглядами до лифта. С сыном одного из главных акционеров иначе быть не может. Тэхён с растрепанными волосами и с мятой пачкой сигарет в одной руке нажимает на кнопку с иконкой крыши, а потом с глупой улыбкой поворачивается к Чонгуку, прибывающему в таком же состоянии. — Мы выглядим глупо, — смеется Чон, касаясь спиной холодной стены лифта. — Даже если так, то это не такая уж и проблема для нас, — отвечает Тэ, следя за красными цифрами, стремительно меняющимися на стеклянном экране. Чонгук снова принимается изучать лицо брюнета. Ему нравятся эти длинные ресницы, отбрасывающие тени на щеки. А еще родинка на губе. И на щеке. Странные мысли не покидают голову даже когда они прибывают на верхнюю площадку. Тэхён тянет Чона за собой, и только холодные порывы ветра окончательно заставляют парня вернуться в реальность, ощутить тёплые пальцы на своём плече и увидеть гипнотизирующий вид на реку Хан и переливающийся огнями Сеул. Секунды шли одна за другой, а Чон разглядывал урбанистический пейзаж огромных масштабов, пробирающий до мурашек. Горящие пути из машин по главным дорогам уносят с собой, но парень возвращается к Тэхену, который уже принялся за сигарету. — О чём расскажешь мне на этот раз? — интересуется Чонгук, опираясь на ограждение. — Я так понимаю, что ты готов услышать что угодно? — Ким делает несколько коротких затяжек, рассматривая трезвеющего Чона. — Да. Полиции тебя не сдам, если ты и в самом деле кого-то убил, — улыбчиво отвечает светловолосый, на что получает бархатный смех. — Просто замечательно. Тогда лучше начать с событий прошлого? — Чонгук кивает, показывая готовность слушать. — Это было время выпускных экзаменов. Мне восемнадцать, я стараюсь оправдывать надежды отца и свои собственные, послушно отсиживаясь за учебой. В какой-то момент это надоедает, ты находишься на грани эмоционального взрыва, желания отодвинуть всё на задний план и отдохнуть, но не можешь себе этого позволить из-за какой-то мнимой ответственности. Вот я и решил, что мне нужно проветриться, и поехал со знакомым в ночной клуб. — Звучит вызывающе. Как вас пустили? — Деньги, — грустно улыбается Тэхён. — Так бессмысленно на самом деле. Они решают почти каждую проблему. Но не помогли, когда две таблетки экстази оказались во мне. Чонгук хмурится, пытаясь понять свои чувства. Тэхён опять честен и делится не самыми повседневными вещами, доверяясь, но Чон думает, что не сделал ничего особенного и располагающего для этого. — Ты сам принял? — спрашивает он. — Да если бы сам, то всё было бы куда проще. Я ведь до этого напился, мне стало плохо, а уже потом в меня закинули наркотик. Звучит, будто я бедный, несчастный и бессильный, но… — И что случилось с тобой? А с тем, кто это сделал? — Семья того парня плохо закончила, — усмехается Ким, вытягивая из себя очередную улыбку. Под тихую вибрацию телефона Чона он решился продолжить: — А в ту ночь я сделал то, о чём ты уже услышал от других в нашу первую встречу. Принятый вызов на несколько секунд остается без ответа. Чон на время пропадает в последней фразе и кофейных глазах. Всё говорится всерьёз. Тэхён в тот день не отрицал ни одного обвинения, что воспринималось обычной стойкостью и незаинтересованностью. — Чонгук, телефон, — тихо напоминает Ким, поджимает губы и отходит немного дальше. — Да? — спокойным тоном говорит парень в динамик. — Это… замечательно. Я сейчас буду. — Госпожа Чон? — спрашивает брюнет после завершения звонка. — Мне нужно в больницу. Отец… очнулся. — Чонгук делает первые шаги к лифту. — Я тебе напишу, Тэхён. В ответ он только кивает, натягивая улыбку. За стеклянными дверьми скрывается один из немногих, кому Ким решился рассказать правду. Но он даже не знает его реакцию. Одно хорошо — господин Чон очнулся. Отец точно об этом уже знает, а значит в ближайшее время наведается к своему другу. Время идет, тлеет одна, другая, третья сигареты, сбрасывая с себя пепел на струи прохладного ветра. Тэхён чувствует себя странно. Он хочет признаться абсолютно во всём, но предугадать как поведёт себя Чонгук сложно. Брюнет набирает номер Юнги, но в ответ получает череду длинных гудков. Также с Намджуном. Сейчас он один на один с огромным городом, горящим и живым, но от чего-то пусто. Тэхён опять смотрит в сторону лифта и улыбается. — Тебе не понравится, милый.