Как Вы с этим справляетесь?

      — Что Вы делаете, сэр? — пробормотала Гермиона, внимательно наблюдая за преподавателем.       — Что делаю я? Вопрос в другом: что делали Вы, мисс Грейнджер, когда весь вечер возбуждали меня?       — Я даже не трогала Вас, сэр.       — Действительно? Может быть, ещё и не Ваши руки задевали мои брюки и сюртук?       — Нет! Это делала не я! Чёрт возьми, профессор, отойдите и дайте мне встать с кровати.       — Не держите меня за идиота! Я Вам не Поттер который может поверить во всякую женскую брехню.       — Может быть, Вас трогал именно Гарри, а не я?       — Или Вы прикрываетесь Гарри.       — Как смеете вообще обо мне такое говорить?       — А как Вы смеете мне лгать, мисс Грейнджер?       — Встаньте же наконец!       Мужчина услышал её крик и искреннюю просьбу, слез с кровати, застёгивая сюртук, а потом просто сел рядом.       — Вы делаете то, чего делать никогда и никому нельзя. Провоцируете мужчину.       — Честное слово, я не трогала Вас, сэр!       — Разве? А мне показалось, что трогали.       — Ещё тысячу раз повторить, что этого не было? Так вот, в тысяча первый раз повторяю Вам, что этого, чёрт возьми, не было!       — Поттер?       — Может быть, и Минерва.       — Глупость!       — Подождите… что Вы добавили в зелье?       — Какое это имеет значение?       — После него ведь начались изменения.       — Возбудитель женских клеток?       — Как?       — Сочетание трав. Думал, что на Вас это не подействует.       — По-вашему факт того, что я очень умная, означает то, что я не такая как все? Да как Вы посмели?!       Подушка от изголовья кровати полетела в сторону мужчины. И попала она прямиком в его лицо. Творя из злой гримасы удивление. Чёрные волосы растрепались.       — Грейнджер!       — Это Вам за возбудитель женских клеток! — вторая отправилась следом за первой. — А это — за утаение информации!       — Я вообще не должен говорить Вам ингредиентов.       — И про ботинки не должны были говорить. Вы… да Вы мерзавец, профессор!       — В таком случае помогайте себе сами. Я более не буду участвовать в этом. Варите зелье и пытайтесь произнести заклинание. Как Вам такое?       — Вы ведь не серьёзно?       — Я не люблю шутить, мисс.       Лицо юной особы помрачнело: грусть вперемешку со слезами выступила на лице, губы сжались в тонкую нить, а сердце готово было выпрыгнуть.       — Уже пожалели?       — Ни капли!       — Гордость… Что ж, хорошо, как только станет плохо — обращайтесь, я буду ждать Ваших извинений.       Она промолчала, да и Северус не торопился с разговорами. Встал с постели, развернулся на пятках и ушёл. Девушка сжалась в постели только сильнее. Рывком перевернулась и упала носом в подушку.        После этого инцидента милости от него точно не дождёшься.       Северус ушёл в гостиную, Тинки принесла бутылку огневиски и лёд. Он хмыкнул, налил себе напиток в бокал, бросил три кубика льда и сделал глоток. Приятное тепло начало разливаться внутри. Мужчина прикрыл глаза и просто наслаждался.       Долго ждать не пришлось: на его плечи упали прохладные руки. От неожиданности вздрогнул, но всё же запрокинул голову назад.       — Что Вы хотели?       — Профессор Снейп, я хотела извиниться перед Вами. Я была совершенно неправа, простите. Мои действия в действительности по отношению к Вам неверные. Всё же Вы старались помочь. И помогли.       — Ваши извинения… не приняты.       — Что?       — Массаж.       — Сделать массаж?       — Да.       — Нет!       — В качестве извинений.       — Извинений?       — Да, извинений.       — Хорошо. Где Вам удобнее?       — В спальне.       Гермиона тихо вздохнула, подкатила глаза и, цокнув, направилась в спальню мужчины, поднимаясь по ступеням. Северус шёл следом.       Как только мужчина в спальне скинул брюки с рубашкой на пол, Гермиона охнула, резко отворачиваясь.       — Будто мужчин не видели обнажённых.       — А вот и не видела!       — Теперь видите.       Кровать тихо скрипнула, зашуршало одеяло, и девушка медленно повернулась. Северус лежал на животе, прижавшись щекой к подушке и накрыв ягодицы одеялом.       Гермиона хмыкнула, садясь прямо на него.       — Не делайте массаж на сухую, наколдуйте масла.       И снова тихий вздох. Гермиона было дело возмутилась, но вскоре успокоилась: наколдовала немного массажного масла, налила себе в руку и принялась растирать по мягкой коже; очень осторожно проводила пальчиками, нежно массируя каждый сантиметр.       — Вам нравится?       — Чересчур нежно.       Гермиона возмутилась, но всё же грубее начала массажировать тело. Сжимала плечи, круговыми движениями огибая шею.       Тихий стон заставил девушку улыбнуться. Мужчина хмыкнул, чувствуя улыбку подопечной.       — Так уже лучше, мисс Грейнджер, продолжайте.       — Профессор, я не так давно узнала, как можно избавиться от подобной магии.       — Как?       — М…       — М?       — Магический брак.       — Он во многом помогает.       — Да-да, я это уже прочла. Но пока мне помогает зелье, нет смысла искать партнёра для брака.       — Вы верно подметили, но стоит всё же испробовать зелье полного искоренения этого проклятия.       — Поможете мне в этом?       — Если научитесь хорошему массажу. Спина устаёт сутками стоять у котла.       — Может быть, на сегодня нужно закончить?       — Для первого раза достаточно, мисс.       — Хорошо.       Гермиона слезла с Северуса, он перевернулся на спину и, резко схватив девчонку за руку, потянул на себя. Она упала прямо на его живот своим, соприкасаясь губами. Мужчина не медлил — сразу начал тёплый поцелуй. Девушка ответила на него, но тут же была отвергнута.       — Идите спать, мисс.       — Доброй ночи, профессор Снейп.       Грейнджер ушла к себе в абсолютном непонимании, ведь день таил ужасы.       Она приняла душ, распустила мокрые волосы по плечам и сделала попытку улыбнуться себе в зеркале. Ничего не вышло. Задумчивость и хмурость то и дело играли с лицом Гермионы.       «Второй раз за день он накидывается на меня… Это всё происходит так быстро, словно наваждение. И так же быстро заканчивается. Я шокирована, убита и даже немного встревожена. Чувства? А есть ли у меня к нему чувства? А есть ли у него чувства ко мне? Что мы чувствуем друг к другу?»       Глаза сузились, а руки сцепились в крепкий замок до побеления костяшек. Гермиона постепенно начала засыпать, хоть и сидя.