***
Они медленно шли вдвоем по тротуару, сплетаясь руками, в уютном молчании. Было ощущение, что они всю жизнь вот так каждый вечер ходят за руку. — Кстати, почему ты решил поговорить? Хара пыталась понять предпосылки его решения. — Суванай подошла, — Мицуя усмехнулся. — Сказала, чтоб не мучил тебя. Стало неловко. — Ацуко? — Ага, та что с тобой в клубе, — продолжил он, — моя одноклассница. — А ты, какой послушный, сразу подошел, — Хара улыбалась, прищурившись. Ответный взгляд заставил смущенно отвести глаза. Мицуя притянул ее к себе, дыханием касаясь кожи на виске. — Я давно понял, — серьезно проговорил, — но не хотел подходить. Неприятно. Хара больше не улыбалась. — Так и не надо было значит, — она отстранилась, освобождая свою руку от его. — Да стой ты, — тепло чужого тела заботливо накрыло со спины. Она стояла, готовая расплакаться. — Жалость себе можешь оставить, — сквозь зубы. Продолжая молча обнимать, он улыбался, зарываясь в ее волосы. — Глупенькая, — бессовестно нежно, — Ты мне нравишься. Большего знать и не хотелось. Она повернулась к нему, засовывая руки под кардиган, и крепко прижалась, до головокружения вдыхая его запах.Глава 6
16 июля 2021 г. в 22:40
Примечания:
ПБ открыта
Октябрь наступал, а уроки с Химозой отрезвляли как молотком по голове.
К хорошему быстро привыкаешь. Сложно было поверить в то, что школьный клуб может быть отдушиной в жизни.
Но хоть и часов в сутках не хватало катастрофически, жизнь радовала как никогда.
Даже влюбленность в Мицую больше не отвергалась организмом как инородное тело.
Трепетно порхающее сердце Хара ласково успокаивала ненавязчивыми взглядами по выученным наизусть острым чертам лица, удлиненным изогнутым ресницам и ореолу серебристо-лиловых волос.
Чем больше наблюдала за Мицуей, тем яснее понимала, что тонет все глубже. Но насильно топить его в своих чувствах она не собиралась и героически захлебывалась в одиночку.
В очередной вечер она осталась в клубном классе последней. Ацуко вела себя странно и вот исчезла, даже не попрощавшись.
Уже стемнело, в окнах мутно отражались силуэты класса и свет от люминесцентных ламп.
Хара потянулась, гипнотизируя взглядом в стекле размытое пятно коридора из-за не закрытой Ацуко двери.
Пятно преобразилось, и она резко оглянулась на дверной проем.
Мицую здесь ожидалось увидеть в последнюю очередь.
— Закончила?
Хара нарочито медленно опустила клавиатурный клап.
— А что?
Она избегала взгляда в глаза, понимала, что не выдержит.
— Поговорим?
Его короткие емкие вопросы вполголоса, будто шелковой атласной лентой, нежно душили.
Хара наконец направилась из класса и, повесив сумку на кисть руки, с грустной полуулыбкой напоследок тихо ответила:
— Нам ведь не о чем говорить, Мицуя.
Выйти он ей не дал.
Его рука мягко обвила ее за талию, заставляя ватное тело покрыться россыпью мурашек.
Быть так близко просто незаконно.
Сумка охотно съехала с руки, плюхнувшись на пол с глухим звуком.
— И почему это?
Как можно быть таким настойчивым и ненавязчивым одновременно?
Он не двигался и не отводил взгляд, как в ту ночь перед домом. Еще тогда в ее глазах он заметил слабые искры того, что сейчас завораживающе полыхало необузданным пламенем.
Хара его не слышала — чувствовала.
Вибрацию по телу при произношении слов, слабое тепло руки, от которого бросало в жар, и мягкость кожи. Подушечками пальцев едва касаясь кожи его щек, так нежно, будто играя колыбельную.
К черту.
И она беззаветно отдала ему свой первый поцелуй.
Крышесносно.
Ощущать, как он с желанием отвечает, сильнее прижимая к себе.
Трепетный, вкусный.
Лучше, чем фильмах и книгах.
Ее идеальный первый поцелуй.
Хара отстранилась, прошептав:
— Потому что без слов все понятно.
И он был согласен, аккуратно собирая слезинки с ее глаз костяшками пальцев.
Волшебный дурман испарялся из головы как роса восходящим солнцем. Неторопливо, оставляя сводящую с ума эйфорию от осознания того, что взаимно.
Хара уткнулась лбом ему в грудь, и Мицуя ощутил милый негромкий смех.
Он мягко провел рукой по волосам, уху, и указательным пальцем плавно повел за подбородок, приподнимая и вопросительно заглядывая в глаза.
— Не думала, что буду целоваться с парнем, которого даже имени не знаю, — от алеющих щек, полуопущенных подрагивающих ресниц и влажных губ у Мицуи кружилась голова.
Он наклонился ближе.
— Такаши, — выдохнув с поцелуем.
«Мицуя Такаши, значит».
Стоять и самозабвенно целоваться с ним сейчас в школьном коридоре казалось самой необходимой и правильной вещью на свете.