Безумный мир

      Перед глазами всплывали различные образы. Это были картины, абсолютно разные, но по-своему прекрасные.       — Е Джун!       Он был полностью поглощён своими мыслями.       — Кан Е Джун!       — А?       Мальчик поднял голову и посмотрел на серьёзного отца, стоящего рядом. На его лице было отчётливо видно разочарование. Е Джун нервно сжал кулаки, понимая, что сейчас будет.       — Опять витаешь в облаках? — сурово спросил отец. — Ты уже не маленький ребёнок, пора вести себя нормально.       — Да… — произнёс Е Джун, опустив голову.       — Жди меня здесь, я скоро приду, — сказал мужчина и вышел из кабинета, в котором оставил сына.       Е Джун послушно сидел в кресле рядом с большим круглым столом. Недавно они с отцом приехали в Англию к его старому другу, и Е Джун был вынужден его сопровождать. Его отец был крупным бизнесменом, поэтому в будущем мальчик должен был унаследовать семейный бизнес. Он не хотел этого, но его никто не спрашивал. Е Джун сидел уже час, ему было безумно скучно, но он не мог пойти против слова отца.       — Может, ничего не будет, если я немного прогуляюсь? — произнёс он, смотря на дверь.       Мальчик с сомнением поднялся на ноги и подошёл к двери. Е Джун взялся за ручку и тихонько дёрнул на себя, прикрыв при этом глаза. Ему казалось, что сейчас придёт его грозный отец и снова станет ругаться. Е Джун вздохнул, когда понял, что ничего не произошло. Он выглянул наружу и осторожно вышел. Они с отцом приехали в какое-то большое здание, но сын понятия не имел, куда именно. Здесь было тихо. Е Джун пошёл вперёд по длинному светлому коридору. Ему на пути редко попадались двери. Иногда он вставал перед выбором: идти направо или налево. Е Джун выбирал путь и запоминал, куда именно пошёл, чтобы потом без проблем вернуться в кабинет, в котором его оставил отец.       Е Джун снова был погружён в свои мысли. В какой-то момент он остановился, услышав музыку. Она доносилась откуда-то впереди, отчего мальчик непроизвольно сделал шаг, а потом и следующий. Ведомый игрой на пианино, он попал за кулисы огромной сцены. Это был большой зал, в котором было много мест для посетителей. Е Джун слегка запутался в тяжёлой красной ткани, но всё же смог увидеть, кто приманил его музыкой. За фортепиано сидела девушка. Она увлечённо нажимала на клавиши, не замечая ничего и никого вокруг.       Е Джун встал как вкопанный. Он открыл рот от удивления, вслушиваясь в эту мелодию. Он был словно загипнотизированный. Мальчик смотрел в спину девушки и не понимал, почему её музыка так поразила его. Е Джун шагнул вперёд и запнулся. Он и не заметил, как запутался в красной ткани и упал на деревянный пол.       — Ай… — произнёс он и поднял голову.       Музыка прекратилась. Девушка смотрела прямо на него. Она поднялась со своего места и подбежала к нему, быстро тараторя на английском.       — Ты в порядке? Что ты тут делаешь? — спросила она и помогла ему подняться. — Ты… Меня понимаешь?       Е Джун с детства изучал английский язык, поэтому без труда понимал её речь. Он закивал головой. Девушка облегчённо выдохнула.       — Что ты тут делаешь? — спросила она ещё раз.       — Мой папа сказал мне ждать и ушёл… А я просто решил прогуляться… — сказал он нервно.       Е Джун вновь посмотрел на девушку. Она была старше его примерно на пять лет, то есть, ей было около пятнадцати-шестнадцати.       — Сколько тебе лет?       — Одиннадцать.       — Выглядишь младше…       — Это корейский возраст, — объяснил он. — По вашему мне десять, — он задумался, а через некоторое время спросил: — Ты музыкант?       — Нет, что ты… Я просто работаю здесь. Ты знаешь, где твой папа сейчас?       На самом деле, Е Джун запомнил, как дойти до кабинета, в котором его оставил отец, но всё равно помотал головой. Ему хотелось побыть здесь подольше. Он посмотрел на фортепиано и спросил:       — Можно я попробую?       — Ну, эм… — она нервно сглотнула. — На самом деле на нём нельзя играть, я просто…       Она забубнила что-то неразборчивое себе под нос. Е Джун попытался разобрать её слова, но у него ничего не вышло.       — Ясно… — произнёс он немного разочарованно.       Повисла неловкая пауза. Мальчик перебирал пальцы на руках, не зная, что сказать. Девушка также молчала, но через некоторое время всё же спросила:       — Тебе понравилась моя игра?       — Да! — резко воскликнул он и смущённо опустил взгляд. — Ты потрясающе сыграла…       — Вот как… Спасибо, — она улыбнулась. — Это лунная соната. Запомни, если тебе понравилась мелодия.       Е Джун кивнул. Его глаза светились от радости.       — Ты тоже хочешь стать музыкантом? — спросила она с интересом.       — Не знаю… — он растерялся. — В будущем я унаследую семейный бизнес, вот и всё…       — Ты хочешь этого? — спросила девушка, видя его замешательство.       Е Джун молчал. Он нервно сжал рукава своей белой рубашки.       — Не знаю, — через некоторое время ответил он.       — Эх… — вздохнула она. — У тебя есть какая-нибудь мечта?       Е Джун поднял на неё глаза. На самом деле, раньше он очень любил рисовать, но отец пресекал все его попытки совершенствовать свои навыки. Е Джун уже и не помнил, когда в последний раз держал в руках кисть для рисования. Он любил мечтать и придумывать разные сюжеты, которые хотел воплотить в своих рисунках, но этому было не суждено сбыться. Отец заставит его унаследовать семейный бизнес.       — На самом деле… — он начал говорить почти шёпотом. — Мне нравится рисовать.       — Так ты юный художник! — восторженно воскликнула она.       Девушка потрепала его по волосам. Е Джун даже покраснел от смущения.       — Я чуть-чуть совсем рисую… — произнёс он тихо.       — Я верю, что ты сможешь стать великим художником, — она вновь улыбнулась.       — А семейный бизнес?..       — Одно другому не мешает. Когда-нибудь я обязательно приду на твою выставку.       — Тогда я приду на твой концерт, когда ты станешь великим музыкантом!       Девушке показалось это очень милым. Она засмеялась.       — Конечно, приходи. Пока что у меня много ошибок в исполнении, но когда-нибудь я поступлю в самую крутую консерваторию в Лондоне и стану самой лучшей пианисткой на свете. Давай вместе исполним наши мечты.       — Да!       Е Джун был очень воодушевлен. Он был готов хоть прямо сейчас бежать и искать способы достижения своей цели.       — Что же делать… — девушка вздохнула. — Тебя будут искать, нужно найти твоего папу.       — Я знаю, куда идти, — сказал Е Джун тихо. — Спасибо большое.       — За что? — она вновь рассмеялась. — Беги, пока тебя не потеряли.       Е Джун кивнул, развернулся и побежал за кулисы. Он нашёл дверь, через которую попал сюда, и выбежал наружу. На полпути Е Джун резко остановился.       «Я забыл спросить, как её зовут!» — резко понял он.       Но когда он вернулся назад, девушки уже не было. Мальчик растерянно встал посреди сцены и вздохнул.       — Моя спасительница пропала… — произнёс он с грустью в голосе.       Он и сам не понял, когда эта девушка успела стать его спасительницей. Она смогла воодушевить его, поэтому по возвращению в Корею Е Джун сразу начал тренироваться в рисовании. Сначала он делал это втайне от отца, но потом стало сложнее. Он был самоучкой, поэтому обучение проходило крайне медленно. В один из дней мальчик всё же решился поговорить с отцом. Он решительно зашёл в его кабинет и встал напротив письменного стола. Мужчина озадаченно посмотрел на него и спросил:       — Что такое, Е Джун?       — Отец, я хочу научиться рисовать, — ответил мальчик.       — Я уже говорил тебе, выкинь из головы эти ненужные мысли, — категорично отказал мужчина. — Даже не думай, в будущем ты…       — Да-да, — перебил его Е Джун. — Я не отказываюсь от места наследника. Мне просто нужен репетитор по рисованию.       — Нет.       — Но…       — Никаких но, — он жестом показал сыну на дверь.       Е Джун разозлился. Он никогда раньше не перечил отцу, но сегодня это произошло. В свою комнату он вернулся мрачнее тучи, но потом вспомнил разговор в кабинете.       «Я смог… — удивлённо думал он. — У меня получилось… Я никогда раньше ему не перечил… Всё благодаря моей спасительнице!».       Он радостно обнял подушку и вновь вспомнил девушку, встреченную в Лондоне. После встречи с ней его жизнь заиграла новыми красками.       Е Джун продолжал рисовать втайне от отца. Когда тот заставал его за этим занятием, то всё заканчивалось крупной ссорой. Иногда мужчина кидал в сына разные предметы, пару раз даже ударил его. Е Джун не обращал внимания на синяки. Он стремился вперёд к своей мечте. Мальчик рисовал везде, где только удавалась возможность: на уроках в школе, с репетиторами, в кафе и даже в парке на лавочке, при этом всегда слушая Лунную сонату. Эта мелодия напоминала ему о той девушке. Учиться самому было довольно сложно. Это продолжалось около года, пока его отец не умер из-за болезни. Странно, но после его смерти Е Джун почувствовал какую-то свободу.       — Теперь ты будешь жить с нами.       Прямо с похорон его забрала тётя, папина сестра. У неё было двое сыновей, которые были старше Е Джуна. Они хищно смотрели на него, и мальчик понимал, почему. Е Джун заполучил огромные деньги после смерти отца, и все его так называемые родственники просто хотели занять его место.       — Я не хочу всего этого… — сказал Е Джун своей тёте.       Эта женщина улыбнулась такой же хищной улыбкой.       — Чего же ты хочешь?       — Я хочу рисовать. Хочу поступить в художественную академию в Англии.       С этих пор семейным предприятием управляла тётя. Она была на посту главы лишь до тех пор, пока он не вырастет, но Е Джун уже решил, что полностью передаст ей дело отца. Она согласилась обеспечивать его и отсылать определённую сумму денег каждый месяц. Осталось лишь подписать контракт, когда мальчик достигнет совершеннолетия.       С тех пор, как его тётя стала возглавлять предприятие, Е Джун стал свободным. Он нанял хороших репетиторов по рисованию и стал совершенствовать свои навыки. За несколько лет ему удалось многого добиться. Он победил в нескольких крупных конкурсах и смог подать заявку в одно из учебных заведений Англии. В день его девятнадцатилетия ему пришёл ответ: его приняли.       — Я… Прошёл… Я поеду в Англию! — радостно воскликнул он.       Е Джун сидел на крыше многоэтажки, в которой располагалась его квартира. Он держал в руках телефон и раз за разом перечитывал пришедшее сообщение. Его сердце дико колотилось, когда он думал о том, что скоро можно будет отправляться в Лондон.       «Нужно найти мою спасительницу, — довольно думал он. — Сразу же займусь этим по приезду».       Он представлял её удивлённое лицо, когда она вновь увидит его.       «Вряд ли она узнает меня. Но когда я скажу ей, кто я, она сильно удивится. Интересно, смогла ли она исполнить свою мечту? Поступила ли она в консерваторию? Ей сейчас больше двадцати лет. Двадцать три? Или двадцать четыре?»       Он гадал о её возрасте, при этом широко улыбаясь. Дверь на крышу открылась, и Е Джун удивлённо повернул голову. Обычно сюда никто не ходит, кроме него.       — Ты? — удивлённо спросил он.       Это был его двоюродный брат, старший сын тёти. У него был крайне скверный характер. Е Джун даже слышал от кого-то, что он принимает наркотики.       — Я… — произнёс мужчина.       Он начал лепетать что-то неразборчивое. Е Джун насторожился и убрал телефон. Он даже не заметил, как между ними завязалась ссора. Его брат кричал что-то про деньги, а Е Джун неловко что-то отвечал.       — Просто умри! — внезапно крикнул он.       Е Джун сделал несколько шагов назад, приблизившись к краю крыши. По его лицу стекал холодный пот, а в глазах застыл страх. Его брат был намного сильнее его, поэтому он точно не сможет победить его. Е Джун лихорадочно достал из кармана карандаш, единственный предмет, который можно было применить для защиты, и начал быстро набирать номер на телефоне. Его брат одним движением выбил телефон и отбросил его в сторону. Он схватил Е Джуна за плечи, придвинув того ещё ближе к краю крыши. Схваченный парень сделал одно движение, на которое ушли все его силы, и воткнул карандаш брату в руку.       — А-а-а-а-а! — закричал он. — Чёртов ублюдок…       Он резко толкнул Е Джуна навстречу пропасти. Парень летел вниз всего пару секунд, но они длились для него целую вечность.       «Я же уже отказался от семейного дела… — с горечью подумал он. — Зачем…».       И тут он почувствовал страшную боль по всему телу. Е Джун держался из последних сил и не терял сознание. Врачи, приехавшие со скорой помощью, сильно удивились.       — Как он вообще ещё жив… — повторяла медсестра, сидя рядом с ним в скорой помощи.       Е Джун лишь смутно слышал их разговор. Перед его лицом мелькали кадры из жизни, особенно много их было со времён, когда он встретил свою спасительницу. Её лицо уже давно было размыто в его памяти, но светлая и яркая улыбка девушки грела его душу.       «Я выживу… Я выживу… — повторял он про себя. — Я не могу умереть, я должен… В Англию…».       И в этот момент он словно уснул. Проснулся он в абсолютной пустоте, где не было абсолютно ничего. Было очень темно, Е Джун не мог рассмотреть даже свою руку, вытянутую вперёд. Ему стало безумно страшно.       — Нет… Как я мог вот так вот умереть… — он почувствовал, как по его щекам стекают слëзы. — Я должен жить…       Он провисел в пустоте достаточно долгое время, пока не увидел приближающийся свет. Он переродился в Анхейме, Кан Е Джун стал Каэлем Варниратом, а его вторым именем, как бы это ни было иронично, стало имя Джун.       — Каэль Джун Варнират… — в который раз произнёс мальчик.       Он довольно долго учился ходить и разговаривать, поэтому считал радостью вот так вот произнести своё имя в два года. Его мама умерла при его рождении, поэтому у Каэля даже не было возможности посмотреть на неё. Единственное, что от неё осталось, это картина, висящая на стене в спальне отца. Каэль часто смотрел на неё. От матери ему достались прекрасные фиолетовые глаза, да и в целом симпатичная внешность. А ещё чёрная метка на правом плече, о которой отец категорически запрещал кому-либо рассказывать.       — И в этой жизни у меня нет мамы… — он вздохнул.       После перерождения он слегка разочаровался в жизни. Он потерял желание рисовать, у него больше не было цели. Иногда он рисовал для детишек на улице или делал настольные игры, которые запомнил из прошлой жизни. Но на этом всё. Его спасительница, с которой он так отчаянно желал встретиться, осталась на Земле.       «Надо было сразу ехать в Англию, когда отец умер… — часто думал он. — Но я хотел встретить её, когда уже поступлю в Академию. Эх…».       Встреча с Эстином и Шарлоттой полностью перевернули его жизнь. У него вновь появилась цель, а улыбка Шарлотты вновь напомнила ему о спасительнице. Каэль воспрял духом и решил во что бы то не стало помочь им.       — Я обязательно со всем справлюсь, помоги мне, моя спасительница.       Каэль пытался уснуть, но никак не мог. Он улыбнулся во все тридцать два зуба, обнажив внезапно появившиеся клыки, но тут же спрятал их.