Всё предельно серьёзно И ты из тех, что смертельно опасны. В сердце больше борозд чем от оспы Оставишь, последствия злей чем от астмы. У меня было предчувствие теста, Ты подошла и всё мироздание погасло. Ведь я не знал, что тебя найду наконец-то, Я в этой бездне тону, хули, здравствуй. Ты дитя холодного фронта, С камнем, где обычно орган с аортой. А я всё так же не понимаю, На что тебе в лаборатории на правах подножного корма. И почему эта боль от эксперимента, У меня даже нет воли быть непокорным. Я не пойму отчего накрыло конкретно, Но накрыло конкретно и, по ходу, надолго.
Каждый ёбаный день В этом зиккурате пролитых слёз, Вавилонской башне мёртвых идей, От которых череда одних чёрных полос. Я пока тебя-то знаю пару часов, Но усёк одно — ты мой крест, Хоть и понимаю, ты однажды уйдёшь, Моя Девочка Пиздец.
два года назад —Цветочек, Итан, вы гд..., — не успела договорить 16-летняя Виктория как, вдруг она увидела их целующимися. отрицание, гнев, депрессия и принятие. всё, как в кино. девушка перешла на шёпот, слышный только для неё:—нет, нет...пожалуйста. они сидели на бревне возле озера, и над ними возвышалась небольшая скала, на которой стояла гитаристка. чтобы не мучить своё сердце и чувства, девушка побежала к Дами и Томасу, которые готовили маршмэллоу над костром. ничего не придумав лучше, она начала собирать рюкзак и гитару, ссылаясь на мигрень, Вик хотела поскорее убраться подальше от этого места. юноши начали уговаривать её остаться, но её решение изменить было невозможно. наверное, единственный кто видит её настоящие и очень глубокие чувства, которых она сама не увидит, разглядел вокалист. когда блондинка начала набирать номер отца, телефон кто-то выхватил из её рук. Давид. — что произошло? — ничего, я же сказала, что у меня болит голова, и я не могу тут находиться! — в голосе вперемешку с хрипотцой промелькнуло раздражение. — Вик, пожалуйста, скажи, почему ты уходишь? — начал сменять заботу на давление, — это связано с Итаном и Лили? после минутного молчание последовал ответ: — да. — ты же понимаешь, если продолжишь играть в подругу, а не показывать знаки внимания, то ничего не изменится. она пыталась как-то быть с тобой никак с подругой, и как же ты ответила? грубостью и ушла! ведь это так правильно! и угадай, почему ты так сделала? невероятно, просто потому что, Ит надел на неё свою джинсовку, — не отступал брюнет, понимая что приятельница ведёт себя, как обиженный ребёнок. — да, я обиженный ребёнок. может быть, ты тогда скажешь, как мне быть с ней? — злость постепенно отходила, её заменял интерес. — после пикника, позови Лили к себе домой. твои папа и мама любят её до безумия, особенно сёстры. так что отказа ты точно не получишь, подруга. а если откажется, не расстраивайся, просто делай более заметные намёки. иди сюда, —притягивая к себе гитаристку за плечи, парень в знак поддержки поцеловал её в макушку. приближающиеся шаги Дамиано и Виктории заставили ребят повернуться на звук. — ребят, ну вы где были? замёрзли, наверное, возле речки, — мамочка Итан начал заботливо ругать Викторию и Дамиано за их отсутствие во время готовки для пикника. Лили сидела в противоположной стороне от Итана, возле сумки Вики с леопардовым принтом, расшитой сбоку бисером. Томас сидел рядом с Лили, помогая ей жарить маршмэллоу на костре, одновременно рассказывая забавные ситуации с гитарой во время школьных концертов. незаметно и тихо Де Анджелис присела на первый попавшийся пенёк рядом со Стэк, прислушиваясь к вымученным историям Раджи. а Дамиано, как истинный аристократ, взял с собой рыболовный стул и стал единственным кто не мог отморозить себе задницу из-за холодной земли и не боялся за ползущего клеща в штаны. ярко-красные языки огня весело плясали, тщетно стремясь рассеять мрак, царивший на улице. Лили поднялась на ноги и медленно начала мерить шагами их местоположение. после пяти минут задумчивости она быстро залезла в женскую палатку и прихватила оттуда ретро фотоаппарат. мальчики и Виктория, будто не замечая ничего в вокруг, начали анализировать что-то своё, провожая взглядом погасающее пламя. в мыслях блондинки творился хаос, который она вряд-ли разберёт. мысли о творчестве, влюблённости, ревности и больной матери не давали покоя чуть больше полутора лет. Дамиано погрузился в раздумья о своей девушке, идее о новой песни и очередной благотворительности. мысли Итана и Лили были заполнены только одним — поцелуем. они не были по уши влюблены друг в друга, и точно не будут. всегда они твердили, что они, как брат с сестрой. и скорее всего, причинами поцелуя стал дефицит внимания в семье и бескорыстной заботы со стороны Стэк. у Итана большая дружная семья, где царит уважение, о которой мечтает Лили. а у Лили нет чрезмерного попечения, о чем мечтает Торкио. симбиоз какой-то. раздумья всех присутствующих прервал хлопок вспышки из потрёпанной камеры умершего дедушки Лили. на всплывающем фото были запечатлены лица, на которых были размышления, но каждый показывал их по-своему. после того, как довольная Лили посмотрела на народ, то получила сердящиеся, кроме Томаса, лица. — хорошо, хорошо, — заторопилась школьница, — давайте сделаем общий, хороший, — последнее слово она выделила, — снимок. <i/> мусор был выкинут в ближайшую урну, еда была сложена в рюкзаки, а вещи упакованы в пакеты.</i> начиная действовать, Виктория стала по-тихоньку близиться к концу посиделок и пригласила к себе брюнетку на ночь. уже в машине отца Давида Лили согласилась на приглашение, с условием, что они заедут на заправку за зелёным чаем со льдом. все утвердительно покивали головой, и каждый начал по очереди перечислять кто, что хочет. было решено, что девушки пойдут за покупками, так как пьяных, несовершеннолетних юношей никто не отпустит без полиции. — так, четыре бургера, один чай, два сэндви...стоп, кто хочет сожрать по бургеру и сэндвичу? кто возомнил, что мы богачи? — возмущённо смотря на всех пассажиров автомобиля. остановившись на Томасе, она недовольно начала глазеть на него, на что получила предъяву: — ну а что? я хочу кушать больше остальных! — доброй ночи, девушка. нам, пожалуйста, без заправки. — да, хорошо. если что-то из мучного изделия, то придётся подождать минут 20, — сразу предупредила девушку кассирша. — благодарю, что предупредили. мне, пожалуйста, три бургера: один с говяжьим мясом, а два — с куриным. один зелёный охлаждённый чай и четыре колы, желательно со льдом. два сэндвича с курицей. —с Вас 10 долларов и 40 центов. картой? наличными? — наличными, — из карманов пиджака вытаскивая кучу монеток, быстро ответила брюнетка. — Лилс, пока готовят, пошли в туалет. — что ты хотела? — опираясь на раковину туалета, поправляя подтекшую тушь, Лили. — почему ты целовалась с Итаном? вы же как семья, и уж точно у тебя нет к нему чувств как к противоположному полу, — без церемоний начала блондинка, шагнув во время вопроса на два шага вперёд к Стэк, касаясь коленками ее. наступила трехминутная тишина. — боишься меня? — начала мучить девушку Виктория, чуть прикусив мочку её уха. — нет! — твёрдо ответила девушка, чувствуя странное удовольствие от этих действий. — зря! — выдохнула гитаристка, обводя языком её ушную раковину. Лили мелко задрожала, а когда Де Анджелис провела языком у неё за ухом, она издала полустон-полувсхлип и вцепилась пальцами в её плечи, тем самым притягивая ее к себе. раздался тихий и удовлетворённый смешок. брюнетка уже сидела на влажном столе раковины, то ли от возбуждения, то ли от брызгов воды из крана. между ее бёдрами стояла Вик, обнимая всем телом сверху подругу, жадничая поцелуй. Стэк шумно сглотнула и начала притягивать ее еще ближе к себе и прижалась губами к губам датчанки. "все таки, дело в том, что эти прикосновения принадлежат именно ей!» —подумала брюнетка. — ты сказала, чтобы я выкинула эту глупость из головы, — прошептала Виктория, отходя от раковины и пытаясь сохранить разум трезвым. — да, да, знаю! пожалуйста, давай не будет поддаваться искушению. я не хочу терять нашу дружбу, потому что наши характеры не уживутся в романтических отношениях. вспоминание пронеслось перед глазами бас-гитаристки, во время процесса курения на подоконнике. распахнутое окно, не давало задымить всю съёмную квартиру. странная привычка ругать людей за что-то, и после делать это самому. вдруг из-за линии горизонта появляются самые первые солнечные лучи, а спустя считанные минуты солнце царственно выходит на небосклон и природа как будто оживает: сразу слышны пения птиц, порывы ветра, расходятся облака и открывается ярко-голубое небо. картина утренней природы приятна любому человеку и манит его взор своим великолепием, а ещё странная привычка, уже у Лили, ходить в носках. — Вик, я хотела поговорить. при этих её словах блондинка изменилась в лице, но овладевшее ею испуг скоро прошёл, и она слушала девушку, не пытаясь её перебить, в то время как она продолжала: — между нами ничего не было с Итаном! мы просто веселились сначала в кафе, после в баре. я пила очень мало, но крепкого виски и курила я совершенно ничего, минуты две. прости, я дала обещания, но не сдержала на счёт курения. я не хочу терять твое ко мне доверие, поэтому полностью откажусь от алкоголя и тем более сигарет. —иди сюда, — Лилс оказалась между бедрами Виктории, обнимая ее холодное от ветра тело, крепко и тепло. девушки стояли до того момента в позе объятий, до того момента, как Стэк не почувствовала обмякшее тело девушки. немного отпрянув от нее, она увидела, что Виктория заснула. Стэк, хоть и с затуманенным разумом алкоголем, она быстро сообразила, взяла блондинку на руки и перенесла в спальню, закрыв предварительно окно. найдя ели-как в шкафу одеяло, она покрыла Де Анджелис одеялом и легла рядом с ней, кладя обжигающую руку на её талию.