— ах...— последний выкрик был сигналом обеим, что судороги всё-таки произошли.
— что ж, детка, ты проиграла. два куни и три судороги с тебя, — кладя голову на плечо Лили произнесла Виктория.
— да как?! я на тебя была очень обижена и рассержена, как я смогла возбудиться?
— малыш, ты будешь вечно тонуть в оргазме, до самой смерти из-за меня, ведь я одна кто сможет понять тебя без слов.
— давай не сейчас, очень уж я устала выкрикивать твоё имя, — с долей сарказма проговорила Лилс, переворачиваясь на живот, в то время как её руки покоились на ключицах басистки.
— Вик?
— что?
— что было бы, если я осталась с Итаном?
— ничего, — мрачный ответ озадачил Лили, — если бы подростковая любовь перешла во что-то взрослое, то конечно начались бы отношения.
— а ты? — брови брюнетки сошлись на переносице.
— я бы всё также отрицала свои чувства, постоянно срывалась на вас двоих и, возможно, группа бы распалась.
эти слова выбили Стэк из колеи, поэтому она, не стесняясь своей наготы, подпрыгнула на кровати, переводя вес на колени.
— ты что?! это же вы...вы пройдёте, несмотря ни на что!
— детка, если бы я захотела, — грубость и грязь в голосе смешались с хрипотцой, — тогда я бы каждого из вас унизила до такого состояния, что ощущение безнадёжности будущего посещала бы вас каждую минуту, — я бы таким образом объявила о расторжении группы, что вы до конца своих дней скрывались бы от людей.
неловкость? страх того, что все те моменты будут в реальности? у меня появилось презрение к этой девушке, у которой на губах нарисовалась загадочная полуулыбка, значение которой я поняла не сразу.
—скажи, что это всё неправда.
— не надо обесценивать меня и мои возможности! — голос уже не подавал признаков теплоты, которая была до этого момента.
— Вита, никто и никогда не обесценивал тебя, — голые тела соприкоснулись друг друга. бедра лежали друг на друге, а руки сразу полезли к лицу, —ты не представляешь, какая ты сильная и могущественная, ты очень властная и в то же время в тебе проскальзывают черты заботы, любви и простоты. первая — Вик, обезоруживающе обаятельный циник, душа компании и ходячая музыкальная энциклопедия. вторая — чёрная воронка без дна, в которую засасывало всех, кто вовремя не съёбывал и особенно людей впечатлительных и открытых. первая восхищает и притягивает, вторая отравляет и разрушает. эта вторая была, пожалуй, самым темным человеком, кого мне приходилось встречать.
взгляд Де Анджелис постепенно отдалял от себя ярость и становился более туманным.
"эти выплески погубят меня и отношения с любимыми."
"Колыбельная—Oxxxymiron"
— честно говоря, я не всегда нахожу понимание со стороны своего здорового окружения, часто сталкивалась с осуждением, обесцениванием проблем, — неожиданно сказал голос любимой для готовящей Лил, но она не обернулась и всё так же продолжила готовить маковый салат и доставать бокалы с французским вином.
— я должна была сказать давно, и это никак не связано с недоверием к тебе или ещё хуже, в общем, Лилс, ты можешь подойти, мне сложно сконцентрироваться без твоих сердоликовых глаз!
«снова гнев...»
девушка никак не отнеслась к этому. если бы накричал, к примеру, Дамиано, Томас или даже Джо на неё, то голос по интонации и громкости у брюнетки был бы в два раза строже и громче, но никак не с Вик.
Виктория — это объект любви, на который не то что не хочется кричать, или же отвечать на борзость, не хочется просто разделяться из-за этих криков.
— я тебя слушаю, Виктория, — пара села на обитый плотной шёлковой тканью с рисунком штофный диван.
— я сходила во время нашей последней крупной ссоры к психологу и рассказала не только об отношении к тебе на тот момент, но и о чувствах. и она сразу без сомнений поставила мне диагноз.
биполярное расстройство. забавно было пропускать всю жизнь через призму заболевания, многие вещи встали на свои места. вообще, на
всех аспектах моего существования информация о расстройстве отразилась положительно. будто получил инструкцию к своему организму, что очень удобно. ну, и препараты вроде бы помогают, — не уловить замешкавшийся взгляд кареглазой было невозможно.
— к примеру, я перестала заниматься вещами, которые мне не нравятся. вот совсем вычеркнула из своей головы понятие «не хочется, но надо».
минута.
две.
— причина возникновения расстройства?
«и все? а как же "бедненькая ты моя" или "мы расстаёмся".»
— гормональный дисбаланс или травмирующие жизненные события — сильный стресс, утраты. ещё не поняли.
— мама?
— мама.
снова минута.
снова две.
— прическа, рост, твоя любовь к клубнике как-то влияют на наши отношения? — издалека начала диалог девушка.
— н-нет, — неуверенное слово раздалось эхом по просторной квартире.
ярко-красные языки пламени весело плясали в камине, тщетно стремясь рассеять мрак, царивший в комнате.
— может быть погода? мм, запах вчерашнего вишневого пирога у соседей?
— да нет же, к чему ты клонишь!? — нетерпение лидировало перед всеми другими эмоциями в басистке.
«
снова»
— к тому, Виктория, что никакая болезнь не оттолкнёт меня от тебя и тем более мою зависимость тобою. я принимаю тебя всю и понимаю на что я иду.
«она слишком мудра для этого ёбаного мира»
— спасибо, — единственное, что я смогла произнести.
— я не хочу нести ответственность за будущее, но в данную секунду я люблю тебя так, как никого другого.
— jeg elsker dig
— заебала говорить на своём датском!
*
"Зачем мне этот мир — ЛСП"
—
люблю тебя, — чувствую, как во мне просыпается дикарь. будто пытаясь поглотить, я грубо целую ее в изгиб шеи, понимая, что через несколько часов там останутся следы. как больная на голову
возможно я усыпаю её поцелуями, пытаясь покрыть как можно больший участок кожи, пометить его, спускаюсь к груди, вдыхаю. там, в этой желанной ложбинке, на которой набит мотылёк
мой мотылёк через тонкую ткань чувствую её запах. в одну секунду мой словарный запас просто истлел, как старая книга, брошенная в камин на догорающие угли. запах свежей вишни сводил меня, даже нет, опьянял.
через секунду ощущаю её пальцы, скользящие по моей шее, гладящие кожу под воротом футболки. по спине, будто проносится табун мурашек, будоражащих меня вдвойне.
руками глажу её по сильно похудевшим бёдрам
нужно поговорить на счёт этого и, подхватив под колени, резко дёргаю на себя. раздаётся оглушительный хлопок, напоминающий хлопок столкнувшихся обнажённых тел. от этого я рычу, словно голодная волчиха, а она обвивает руками мою шею. подсознание дорисовывает продолжение, заставляя дыхание сбиваться, и кровь пульсировать, грозясь разорвать стенки артерии своим давлением.
— «my queen», или всё же на твоём любимом русском подписать фото?
— кис, это необязательно, — брюнетка перевернулась на кровати, обнажённое тело отдыхало на свежей и проходной простыне, девушка направила свой взгляд на задумавшеюся Викторию.
— Лилс, я хочу выставить поздравление с днём рождения.
— но оно через два часа, — дразня Вик, она надела одни только трусики и села так, что раздвинутые ноги были видны блондинке.
— хватит, я уже устала заниматься любовью, тем более завтра у тебя месячные.
по комнате раздался лающий смех.
— так чем займёмся? — Виктория гладила по голове, похожую на ребенка с искрами в глазах, Стэк.
— ну-у, я сделала тебе сюрприз.
— Стэк! у тебя юбилей, а сюрприз для меня, как-то нечестно.
