***
Натали перевернулась на бок и, подперев рукой щеку, уставилась на спящего мужа. Она усмехнулась и осторожно поцеловала его в щеку. Пусть лучше отдохнет как следует. Все ж таки не дурно совместить, так сказать, приятное с полезным, со всеми этими неприятностями Гриша совсем позабыл о ней, и они давно уж не были вместе. — Милый ты мой! — прошептала она ему на ухо и еще раз чмокнула его в щеку. — Мой муж… Мой. Остается надеяться, что Гриша поверил ей насчет Жадана, ведь она, как ни крути, рисковала. Но просто это первое, что пришло ей в голову. Хоть бы Григ не вздумал лезть в интернет, дабы найти контакты Андрея, потому что в этом случае он найдет там и его фотографии. А импозантный голубоглазый брюнет не имеет ничего общего с… так называемым Афанасием. Натали не сомневалась, что на самом деле этого человека зовут иначе, просто он не хотел афишировать свое настоящее имя. В конце концов Натали и сама поступила точно так же. Натали перевернулась на спину и вздохнула: ах, Андрей… Как же она была влюблена в него! Как кошка… До этого ей еще не доводилось испытывать подобного. Рядом с Андреем время будто останавливалось, и Натали мечтала всю жизнь провести рядом с ним. На каждом семинаре они садились рядом, и Андрей под партой сжимал ее руку. Они сбегали с лекций в кино и самозабвенно целовались на последнем ряду. По выходным Натали приезжала к нему на съемную квартиру. Его сосед уезжал к родным, и они с Андреем были предоставлены сами себе. Дома Натали врала, что уехала заниматься к подругам… Ее руки Андрей попросил, как говорится, честь по чести: купил кольцо, позвонил отцу Натали загодя, попросил о встрече. Отец же, узнав обо всем, пришел в замешательство, попросил время подумать, а потом в один далеко не самый прекрасный день позвонил Андрею и пригрозил тому большими неприятностями, если тот хотя бы приблизится к Натали еще раз. Отцу удалось выяснить, что Андрей был женат и тщательно скрывал этот факт. Натали прорыдала два дня, а потом вызвала Андрея на разговор. Он признался, что женился в девятнадцать лет на женщине значительно старше его, но исключительно ради денег. Да, поступок его не красит, но… такова жизнь. Парню из провинции не так-то легко устроиться в жизни. Жена вывела его в свет, помогла поступить в университет, оплачивала квартиру. — Но у нас с ней чисто деловые отношения! — уверял он Натали. — И теперь я разведусь с ней. Да я же подал на развод. Отец даже и слушать его не пожелал. Он увез Натали в Нью-Йорк, дабы она пожила какое-то время вдали от «проходимца, задурившего ей голову». Она плакала и грозила покончить собой, но Андрей однажды позвонил ей и сухо сказал, что им и в самом деле лучше не встречаться. И положил трубку. Натали даже не успела сказать то, что должна была… В тот же день она отправилась в одну частную клинику, дабы ничего больше не связывало ее с Андреем. Институт пришлось бросить, да ей больше и не хотелось там появляться. Когда же Натали вернулась, отец познакомил ее с сыном Петра Ивановича Червинского, своего друга и делового партнера. Брак был выгоден и ее семье, и Червинским, поэтому ни Натали, ни Григ не видели смысла противиться воле родителей. Собственно, можно сказать, что жизнь ее удалась: у Натали был дом — полная чаша, обеспеченный и любящий ее муж, были деньги и положение в обществе, друзья и подруги. Словом, грех жаловаться. Но как в любой бочке меда была и своя ложка дегтя: Анна Львовна, «любимая» свекровь. Натали до смерти устала от этой женщины, хотя и вынуждена была изображать привязанность к ней, дабы не портить отношения с мужем и, что гораздо важнее, со свекром. Да уж, кто платит, тот и заказывает музыку… Анна вечно совала свой нос куда ее не просят, донимала Натали непрошеными дурацкими советами, вроде того, как лучше гладить Гришеньке носки, какой чай он любит и какое постельное белье предпочитает. Что ему пять лет, что ли? Впрочем, это были еще цветочки! Ягодки начались, когда Анну бросил муж. Натали прекрасно понимала Петра Ивановича и люто завидовала ему: он-то избавился от этого репейника. Анна Львовна с утроенной силой взялась учить Натали семейной жизни. Она постоянно поучала ее, что за мужем надо следить в оба, дабы тот не глядел на сторону (кто бы говорил). А потом ей стукнуло в голову, что пора бы уже Гришеньке и Натали порадовать ее внуками. Сначала она всю плешь проела разговорами, потом начала таскать Натали по врачам, потом — по монастырям и наконец — по знахаркам. Вот ведь лицемерка! Все, что с нею произошло — она заслужила! И Натали нисколько ее не жалко! Ну вот, стоило вспомнить об этой несносной женщине, как голова разболелась. Все нервы у Натали стали ни к черту. Она поднялась, бросила еще раз взгляд на мирно спящего мужа и отправилась на кухню. Нужно принять успокоительное.***
Григорий припарковал машину на свободное место, благо оно нашлось быстро, и направился к больничному корпусу. Последние дни он буквально выбился из сил: отец свалил на него практически все дела в компании, мать совсем расклеилась в тюрьме, когда он навещал ее, она только плакала и умоляла простить ее за все грехи. Григорий успокаивал ее как мог, уверял, что в скором времени все разрешится, но она казалось и не слушала. — Я все это заслужила, — твердила она. — Это моя расплата. За тебя и Катюшеньку, за Петю, за… за все! Егор Решетников, ее добрый знакомый, исчез, точно в воду канул. Николай сегодня утром еще раз позвонил Григорию и сказал, что судя по всему, этот тип уехал из города. Его объявили в розыск, но пока результатов никаких. Что, согласитесь, наводит на мысли: зачем невиновному человеку прятаться? Любому в этом случае ясно: рыльце у него в пуху. Зато полиция вышла на след Ирины, той самой медсестры, что подбросила Ларисе отравленные конфеты. Если все сложится удачно, в самое ближайшее время эту женщину поймают. Дело же Анны Червинской уже передали в суд, а заодно ей было отказано в залоге, и поэтому ей придется дожидаться суда в следственном изоляторе. Григорий поднялся на третий этаж и без стука вошел в палату. Отец сидел у постели Ларисы, судя по всему, он только что сказал ей нечто веселое, а потом наклонился к ней. Лариса в ответ рассмеялась и бросилась к нему в объятия. — Не помешаю? — деликатно кашлянул Григорий. — Тьфу ты, черт! — вздрогнул отец и обернулся к нему. — Напугал! Так ведь и удар хватит. — Добрый день, Григорий Петрович! — улыбнулась Лариса усаживаясь на постели поудобнее. — Я заехал узнать, как вы? — Григорий подошел ближе и пододвинул себе стул. Впрочем, судя по тому, что он только что увидел, Лариса чувствует себя неплохо. — Уже лучше, — словно прочитав его мысли, ответила она. Отец кивнул и взял ее за руку: — В ближайшие дни должны уже выписать. Слава богу, все обошлось. — Поскорей бы, — вздохнула Лариса. — Честно признаться, до смерти надоело киснуть тут. — Вот, — улыбнулся отец, — это самое явное свидетельство того, что ты пошла на поправку. — Прекрасно, — сказал Григорий. — Я очень рад за вас. Отец, тут такое дело… — Григорий повернулся к отцу. — Что-нибудь на работе? — Нет, там все в полном порядке. Поставки все произведены в срок, рекламная кампания новой сети пекарен начата, переговоры с иностранными инвесторами тоже. — Молодец! — похвалил его отец. — Продолжай в том же духе. Завтра я заеду в офис, и там уже обсудим все более подробно. — А еще, — прибавил Григорий, — назначена дата суда. Через четыре месяца. В залоге же нам отказали. Я хочу нанять матери хорошего адвоката. Отец переглянулся с Ларисой, после чего поднял глаза на Григория: — Что ж, — задумчиво протянул он, — думаю, это хорошая идея. Вся эта история очень дурно пахнет, и надобно разобраться в ней досконально. — Если ваша мать тут ни при чем, — прибавила Лариса, — то она ни в коем случае не должна расплачиваться за чужие преступления. Если только все это действительно не несчастный случай… — Экспертиза подтвердила, что тормоза испортили намеренно. Да и медсестра эта исчезла после того, как принесла конфеты, — сказал отец. — А хуже всего то, что куплены те конфеты были на деньги матери, — вздохнул Григорий. — С ее карточки. — А вам не кажется, — по очереди посмотрела на них с отцом Лариса, — что это… ну, слишком уж явные улики? Конфеты оплачивали банковской картой Анны, хотя логичнее было бы преступнику расплатиться наличными. Поди потом, вспомни покупателя, их же в магазине полным-полно. Да и сами конфеты были куплены именно в нашей кондитерской. Когда столько улик, прямо указывающих на злоумышленника… — Это наводит на мысли, — закончил за не нее Григорий, — что человека пытаются подставить. — Похоже на то, — кивнул Петр. — Вот только для суда эти умозаключения ничего не значат, — вздохнул Григорий. — Значит, вы абсолютно правы, Григорий Петрович. И вам нужно как можно скорее найти хорошего адвоката, дабы он он собрал все факты воедино и во всем разобрался, — спокойно проговорила Лариса. — Этим-то я сейчас и занимаюсь. И у меня на примете уже есть один человек, который мог бы взяться за это дело.