Лидия раздраженно трясла младенца, который буквально заходился плачем.
— Да замолчи ты уже наконец! — раздраженно бросила она. — Чего тебе только надо от меня? Ирка! — что было сил крикнула она, напугав малютку еще больше. — Немедленно сюда, дрянь такая!
Через минуту в комнату заглянула испуганная молодая женщина с гладко зачесанными назад волосами.
— Вы меня звали, Лидия Ивановна?
— Звала, глухая ты тетеря! Немедленно забери девчонку и успокой, у меня сейчас голова лопнет от ее рева.
Ирина забрала у Лидии дочку, улыбнулась малышке и принялась агукать. Девочка затихла, а Ирина взяла со столика бутылочку.
— Покормить бы ее надо…
— Вот и корми, а мне некогда! Идем отсюда, Натали, дорогая! — повернулась Лидия к сидевшей на низенькой танкетке и молчавшей во время всей этой сцены Натали Дорошенко.
— Как скажешь, — пожала та плечами.
Лидия провела ее в гостиную, усадила в кресло, а сама решительным шаром проследовала прямиком к бару.
— Будешь что-нибудь? — спросила она у подруги.
— Если только содовой. Без льда.
— Как всегда! — усмехнулась Лидия, доставая бутылку воды.
Себе же она налила щедрую порцию виски:
— А я, с твоего позволения, что-нибудь покрепче.
— Лидди… у тебя и правда все хорошо? — настороженно взглянула на нее Натали.
Позавчера она позвонила своей подруге, дабы справиться о ее здоровье, и та несказанно обрадовалась, принялась щебетать, что у нее все просто превосходно, а потом пригласила Натали в гости. Как она сказала, посмотреть на дочку и поболтать о том о сём. Натали с радостью приняла приглашение. Во-первых, она давно уже не виделась с Лидой, во-вторых, та совсем недавно вышла из больницы, и потому хорошо было бы проведать ее, ну а в-третьих, Натали и самой требовалось немного отвлечься. В последнее время у них с мужем совершенно разладились отношения. Проклятье! Во всем виновата одна только Анна Львовна, неужели Натали никогда не избавится от этой ужасной женщины?
Лидия встретила ее в шелковой ночной рубашке, с растрепанными волосами и синяками под глазами. Натали несказанно изумилась, поскольку раньше Лида и дома-то ходила при параде и при полном макияже. Иной раз Натали казалось, что Лида и спать ложилась в вечернем наряде, с идеальной укладкой и накрашенная, как для светского приема. И вдруг: ночнушка, растрепанные волосы и донельзя уставший вид. Странно, обычно говорят, что материнство красит женщину.
— Ну, показывай потомство, подруга моя дорогая! — улыбнулась Натали, обняв Лиду и отдав ей подарок. По дороге она купила в ближайшей кондитерской пирожные, которые обожала Лида, и плюшевого зайца для девочки.
— Пошли, — передернула плечами Лида.
Она провела Натали в детскую: ремонт в комнате был сделан недавно, раньше в этой комнате была гостевая спальня. Теперь же ее оклеили обоями нежного розового цвета, на которых были изображены диснеевские принцессы, посреди стояла очаровательная колыбель с кружевным пологом, а поодаль — диван, судя по всему для няни. В углу стоял шкаф битком набитый игрушками, а напротив — еще один с детскими вещами.
Натали отодвинула полог и посмотрела на спящую девочку:
— На тебя похожа, — сказала она Лиде. — Такая… маленькая. И миленькая!
— Только тихо! — прошептала Лида, как показалось Натали недовольным тоном. — А то проснется, и тогда начнется светопреставление.
Словно в подтверждение ее слов, малышка открыла глаза и тут же расплакалась так. Натали даже вздрогнула от неожиданности, а Лида недовольно скривилась, после чего, пробормотав, что нет ей ни сна, ни отдыха, взяла дочь на руки, принялась укачивать, но увы, успеха в этом нелегком деле так и не достигла.
— Как видишь, — Лидия одним махом опрокинула виски и быстро налила себе еще, — жизнь бьет ключом. Знаешь, что я тебе скажу, Наташка? — усмехнулась она. — Тебе несказанно повезло, что ты не можешь родить! Живи себе спокойно. А самое главное — не вздумай рожать только ради того, чтобы удержать мужика. Его ты все равно не удержишь, а вот спиногрыз навечно при тебе останется.
— У тебя проблемы с Алешей?
— Алеша, дорогая моя, свинтил от меня. Совсем! И сейчас живет у своей мамаши. Вчера вот опять притащился требовать развода. Ну, и как он заявил, повидаться с девкой.
— Ох, Лида, — сочувственно взглянула на нее Натали. — Я даже и не знаю, что сказать.
— А ничего не надо говорить! — Лида вновь потянулась за бутылкой. — И чего я такая невезучая? — всхлипнула она. — Хотела ж, как в идиотских мелодрамах повторяют, простого женского счастья… И вот оно — видали глазки, что брали, теперь ешьте, хоть повылазьте.
— Как же Алексей мог? Ведь у вас все было в порядке! Может быть, это просто недоразумение, многие пары ссорятся, а потом…
— А потом он находит какую-то шлюху, у которой мордашка посмазливей, чем у тебя, или она моложе, или в постели хороша — неважно! И ему уже наплевать на тебя, на то, что ты ради него из кожи вон лезла, лишь бы ему было хорошо. И даже согласилась целых девять месяцев терпеть эту пытку, именуемую беременностью, а после — смириться с присутствием совершенно ненужного младенца.
— Мне очень жаль! — дурацкая фраза, но ничего другого Натали просто не пришло на ум.
Впрочем, ей и впрямь было жаль Лиду, она ведь прекрасно знала, что та давно сохла по Косачу, и твердила, что он — ее судьба.
— Ладно, — вздохнула Лида, — пойдем лучше кофе пить. С коньяком.
Натали укоризненно покачала головой:
— Не слишком ли много ты пьешь, а, Лид?
— Да и наплевать! — Лида опрокинула уже третий бокал виски, и язык у нее понемногу начал заплетаться. — А ты знаешь… мне так легче. И сплю крепче. Эта ж как начнет орать…
— Как вы дочку-то назвали? — спохватилась Натали. Она только сейчас поняла, что за все время Лида ни разу не назвала девочку по имени, обходилась преимущественно лишь местоимением «эта».
— Сонькой! — Лидия скривилась так, будто ее сейчас стошнит. — И ведь меня даже не спросили! Я же в полуобморочном состоянии была. Меня два дня в реанимации держали, что-то там… в общем кровотечение открылось, чуть концы не отдала. Одно хорошо: больше я рожать не смогу. Ну вот, а эта была в детском отделении, она ведь недоношенная родилась, раньше срока. Лешка приходил туда, навещал. Какая-то медсестра у него там возьми да и спроси, как мол, назвать решили, он и брякнул. А на следующий же день, как мне потом сказал, поехал да и зарегистрировал ее как Соньку. В честь своей матери, чтоб ей… А я между прочим хотела назвать ее Ифигенией. Или Авророй. Но муж мой заявил, что у меня не все дома, каково?!
— София — это… неплохое имя.
— А, черт бы с ней! Теперь уж все равно… Слушай, а может же суд отдать ребенка отцу?
Натали пожала плечами:
— Почему бы и нет, если у отца ребенку будет лучше.
— А если я так хочу? Если Алексей уйдет к… этой своей, то мне здесь его ребенок совсем не нужен. Пусть она забирает его себе вместе с Алексеем.
— Так у Алеши кто-то есть? — широко раскрыла глаза Натали.
— А ты как думала?! Я сама его застукала с какой-то бледной поганкой.
Натали встала, обошла стол, приблизилась к подруге и обняла ее за плечи:
— Лидди, послушай, если это правда, то… ты не должна сдаваться. Не должна так просто отдавать его какой-то вертихвостке. Не позволяй этой мерзавке так просто захапать твоего мужа. Ее надо наказать! Чтобы раз и навсегда зареклась путаться с женатыми! Если он даже и не вернется, пусть! Но и с ней он тоже не должен быть.
Лида сбросила ее руки со своих плеч:
— Ага, и кончить свои дни за решеткой, как твоя свекруха? Благодарю покорно! К тому же, насколько я понимаю, успеха она все равно не достигла, муженек-то ее где? То-то же. С новой женушкой жизнью наслаждается.
— Придет еще и их черед! — тихо проговорила Натали. — Я хочу сказать, что… по сути-то она поступила правильно. Нужно было лишь не допускать таких оплошностей, не подставляться. Если бы все получилось, то… соперница была бы уже в могиле, а значит, и муж неверный понес бы наказание.
— А толку?! — вскричала Лида. — Неужели ты думаешь, что он побежал бы обратно к жене? Этого даже и сказках не бывает, что ты вообще несешь, Натали? — она опустилась на стул и заплакала, уронив голову на руки.
Натали вздохнула и, быстро поднявшись, покинула дом Лиды. Какой смысл с ней разговаривать?! Она, кажется, совсем свихнулась.
***
Натали была уже не рада, что поехала к Лиде. Отвлеклась называется! Выслушала какие-то пьяные бредни. Все-таки Лидди непроходимо глупа. У нее, помнится, было все: красота, богатство, любящие родители, которые исполняли любые ее прихоти. Все вечеринки проходили в загородном особняке ее родителей, и Лида приглашала на них весь класс. После школы она выучилась водить, и отец сразу же подарил ей дорогущую машину. Она поступила на юридический вместе с Натали, но бросила учебу на втором курсе, потому что ей стало скучно. По три раза в год Лидди летала на курорты, причем, всякий раз с новым кавалером. А потом случилось ужасное: родители ее погибли в автокатастрофе. Говорили, что отец ее ввязался в какую-то незаконную сделку, и конкуренты отомстили ему. Все имущество оказалось заложено и вскоре перешло в руки делового партнера ее отца. Лида была в отчаянии, она не знала, что делать, но партнер отца пришел на помощь и… сделал ей предложение. Лида согласилась.
Нет, он не позвал ее замуж, так как был женат, но купил ей квартиру, машину, дал золотую кредитку. Словом, Лида и дальше могла вести ту жизнь, к которой привыкла. Взамен же она должна была, так скажем, скрашивать досуг пожилого сластолюбца. Три раза в неделю он навещал ее, иногда выводил с собой в свет, на приемы и деловые обеды, а раз в год, в июне, возил на отдых за границу. Когда он умер, то Лида искренне скорбела по нему.
— В конце концов, — говорила она, — он очень помог мне.
Все имущество, разумеется, получили его жена и дети, но и Лиде кое-что перепало. Квартира, машина, куча драгоценностей и солидный счет в банке остались при ней, так что она и дальше могла вести безбедную жизнь. Вскоре она встретила этого недотепу Алексея, и будто помешалась! Зачем ей, скажите на милость, был нужен этот нищий идиот? А она от него даже родить вздумала, хотя раньше и слышать о детях не хотела. Прежний ее любовник был резко против, да и сама Лида никогда не отличалась излишним чадолюбием.
Честно признаться, Натали немного завидовала подруге. У нее всю жизнь денег куры не клевали, и она вольна была делать все, что ее душеньке угодно. Хотя бы бросить дурацкий институт. Натали вот не могла себе такого позволить, несмотря на то, что ей очень этого хотелось. Но отец и слышать не желал о том, чтобы она бросила учебу. Твердил, что нужно де получить профессию, дабы твердо стоять на ногах. Натали мечтала об актерской карьере и хотела подать документы в театральный институт, но отец тут же устроил ей скандал. Кричал, что это не профессия, а баловство, что актрисы зависят от режиссеров, и все карьеры там делаются через постель.
Натали плакала, убеждала его, что это неправда, и в конце концов он согласился, поставив условие: если она поступит, то так уж тому и быть, но если провалится, то раз и навсегда оставит мысли о сцене. Она была уверена в своих способностях, зря, что ли, в школе ходила в драмкружок. Первый тур Натали прошла с успехом, а вот на втором, к сожалению, срезалась. Причем, исключительно по вине той дуры, с которой ее поставили в пару на этюд. Она хотела играть в паре с одним симпатичным пареньком, но, увы, не повезло. Сыграть требовалось учительницу и мать ученика на родительском собрании. Натали была само совершенство! Она играла утонченную и элегантную учительницу, которая отчитывает мать за небрежность и хулиганство ее избалованного сынка. А партнерша просто глупо кривлялась и только и делала, что выставляла Натали на посмешище! Что бы Натали не сказала, та дрянь все перекручивала так, что именно Натали оставалась в дураках. Получалось, что учительница слишком уж предвзято относится к ученику. Натали под конец вышла из себя и обозвала партнершу набитой дурой. Та пожала плечами и, не выходя из роли, заявила, что опускаться до оскорблений — последнее дело. После чего нахалку отпустили с миром, а Натали председатель комиссии прямо заявил, что к сожалению, у нее не хватает актерских данных. Она якобы не чувствует партнера, не умеет создать настроение, и члены комиссии еще на первом прослушивании это заметили, но пожалели ее, решили дать шанс, но дальше тянуть ее по конкурсу нет никакого смысла. Натали проплакала три дня подряд, а потом подала документы в юридический, как и обещала отцу. Самое же отвратное, что мерзавка, которая ее столь наглым образом подставила и обошла по конкурсу, поступила! Попадись она ей тогда на узенькой дорожке, Натали придушила бы ее голыми руками.
***
Дома никого не было. Даже эта несносная Павлина куда-то испарилась. Натали недолюбливала эту женщину, да и та смотрела на нее косо. Натали предпочла бы уволить ее, но сейчас об этом даже и речи быть не могло. Григ до сих пор дуется на нее из-за той ссоры, когда она не сдержалась и сказала, что Анне суждено умереть в тюрьме. А что, спрашивается, такого? Это же правда! Анна уже немолода, частенько жалуется на сердце… 12 лет тюрьмы же и здорового человека способны сделать инвалидом. А меньше ей вряд ли дадут. Если конечно адвокат не постарается, а Григ, кажется, не намерен на адвокате экономить.
Из сумочки раздалась мелодия «Вальса цветов», и Натали вздрогнула. Этот звонок у нее предназначался для неприятных разговоров с теми людьми, которых она терпеть не могла. К примеру, свекор со свекровью у нее были первыми контактами в этой группе. Она порылась в сумочке, достала телефон и вздрогнула, бросив взгляд на экран.
— Алло! — спокойно проговорила она, принимая вызов. Лучше ответить сейчас, он ведь все равно не успокоится. — Да, я… Что?.. Нам незачем с вами встречаться!.. Да, так… Что?.. Да как вы… как вы смеете?!.. Послушайте-ка… Вы с ума сошли? У меня нет таких денег… Сейчас я не могу… Да… Хорошо… Значит, через три дня… Да, договорились!
Натали нажала на отбой и со злостью отшвырнула телефон. Совсем уже этот человек страх потерял! Она и так уже заплатила ему кучу денег, как он смеет требовать еще?
— Что, плохие новости? — услышала она вдруг голос мужа.
Натали охнула от неожиданности и резко обернулась. Григорий стоял на пороге гостиной и заинтересованно смотрел на нее.
— А?.. Нет… просто это… Это из фитнес клуба. Какая-то у них там рекламная акция…
— Понятно, — он продолжал стоять в той же позе, скрестив на груди руки, и смотреть на нее. — Может быть, присядем? Мне тоже нужно серьезно поговорить с тобой, Натали. И разговор наш будет долгим.
