***
Утром, проводив мужа и дочь (Андрей, как обычно, сам повез Милочку в детский сад), она тут же позвонила сыну. Гриша разговаривал с ней весьма неохотно, заявив, что «потом всё расскажет». Анна вышла из себя и потребовала полного отчета, в конце концов Петенька ей не чужой, он её родной внук. Когда накануне Катя прибежала в комнату, где Анна беседовала с Гришей, и показала сообщение от Петеньки, ей сделалось не по себе, и хотелось удостовериться, что не случилось ничего страшного. Андрей уверял, что скорее всего это какое-то недоразумение, которое в скором времени разрешится. Однако же ни Гришенька, ни Катя ей так и не перезвонили, и Анна не вытерпела. Как только за Андреем и дочкой закрылась дверь, она тут же сорвалась с места и помчалась к Грише. То, что она узнала, повергло Анну в ужас, у нее чуть сердце не остановилось от страха: Петенька попал в руки отпетого мерзавца, который теперь требует у Петра миллионы и чуть ли не весь бизнес его бизнес в обмен на жизнь внука. Анна прекрасно помнила этого мерзкого Степана Задуму, он был совершенно беспринципным типом, отпетым уголовником. Когда-то он пытался уже выманить у них как можно больше денег, для чего попытался подложить под Петра свою любовницу, и только чудом удалось избежать беды. — Вот до чего могут довести твои… «это ничего не значит» и «я просто сделал комплимент красивой женщине», — отчитала Анна мужа. — Да ладно тебе! — отмахнулся он. Правда, червячок сомнения все равно точил Анну, она места себе не находила, стоило только подумать, что все-таки что-то у Петра с той девицей было, и ребенок вполне мог быть его. К счастью, когда родилась Катя, все выяснилось, и анализ ДНК расставил все точки над i. Господи, испугалась Анна, ведь… этот негодяй — отец Кати! И он теперь подверг опасности жизнь собственного внука, а заодно и Петра с Гришенькой. Нет, тут же решила она, Катя не должна об этом узнать, хватит уж с нее потрясений. Они с Катей и Ларисой провели, наверное, самые жуткие часы в своей жизни, которые, к тому же, тянулись так медленно, словно время остановилось. Катюша, бедняжка, уже даже и плакать не могла, она только тяжело вздыхала и всхлипывала. Анна три раза пыталась дать ей успокоительное, но она упорно отказывалась, говоря, что успокоится только тогда, когда вернётся ее сын. Лариса же и вовсе молча стояла у окна и смотрела на улицу, будто видела там что-то, что увидеть могла только она одна. Анна и сама чувствовала себя хуже некуда, она изо всех сил старалась отогнать плохие мысли, но ей, разумеется, это никак не удавалось. Не хотелось представлять, что будет с ними со всеми, если случится худшее, и в то же время от этих мыслей некуда было деться. Когда они услышали, как подъехала машина, не сговариваясь, взволнованно переглянулись и тут же бросились в холл. Анна не смогла сдержать слёз, когда Игорь вместе с Петей вошли в дом. Петенька, увидев мать, тут же с радостным возгласом бросился к ней. Катя обняла его, прижала к себе и расплакалась: — Боже мой, господи, — повторяла она, — сынок… Ты здесь, ты со мной! Теперь всё-всё будет как нужно. Петенька… сыночек мой! — Слава богу, — сказала Анна. — Задержали этого подонка? — спросила она у Игоря. Тот кивнул в ответ: — Мы с Петей ушли из квартиры после того, как Пётр Иванович отдал тому типу кредитку, как, собственно, и было запланировано. Григорий Петрович ждал на улице вместе с тем следователем, который руководил операцией. Группа захвата уже действовала, так что, думаю, все разрешилось благополучно. — Но… где они сейчас? — тихо спросила Лариса. — Я думаю, скоро должны подъехать, Лариса Викторовна, — отозвался Игорь, — хотя, должно быть, им нужно будет ещё в полицию отправиться, чтобы дать показания. Лариса вздохнула, поблагодарила Игоря, отпустила его и вновь заняла своё место у окна. Анна подошла к ней, положила руку на плечо: — Всё в порядке. Скоро они с Гришей вернутся, вот посмотришь, — проговорила она. Лариса, так и не повернув головы, молча кивнула. Катя сразу же отправилась с Петенькой в его комнату, Лёвушка, который до этого был занят собиранием пазла, тут же оставил свое занятие и бросился к Пете. Мальчишки безумно были рады видеть друг друга, и Катя приготовила им какао с печеньем и осталась, чтобы присмотреть за ними. Неожиданно у Петеньки начался жар, должно быть, так проявилась реакция на сильный стресс…***
Однако прошло уже достаточно времени, думала Анна, заваривая чай и доставая из вазы фрукты. Павлина тем временем расставляла на подносе чашки и раскладывала на блюде пирожки. Мобильный зазвонил в тот самый миг, когда Анна уже взяла поднос. Недолго думая, она передала его Павлине, велела отнести Петеньке чай и достала из кармана свой телефон. Она радостно улыбнулась, увидев, что звонит Гришенька. — Ну вот, — пробормотала Анна, — наконец-то! Наверняка они уже едут домой. Алло! — ответила она, нажав на «вызов». — Гриша, что… — Мам, — тут же перебил её Григорий, — ты сейчас у нас? Я звонил Андрею, он сказал, что ты поехала к нам. — Да, дорогой, мы все тут так переволновались… Петенька уже дома, Игорь привёз его. Где вы? — Привёз… Очень хорошо, — отозвался Гриша. — Мам, в общем, тут… Я в больнице. — Господи, — вскричала Анна, — что с тобой, дорогой? Что случилось, тебе плохо, этот негодяй что-нибудь тебе сделал?! Как ты себя… — Мама, подожди, — устало отозвался Гриша, — со мной всё в порядке. Отец… — С Петей что-то? — Плохо, мам. У отца сердечный приступ. Его в реанимацию увезли и… — Сердечный… боже мой! Он жив? — Конечно, жив, мам, но… пока они ничего мне не сказали, велели ждать. Ты там… Ларе скажи, хорошо? Только аккуратно, знаешь ведь, как она отреагирует. Пусть она приедет в Центральный госпиталь как можно скорее. Все же она его жена, и её место рядом с отцом. — Да, конечно, милый, я передам. Ты… не переживай, родной, все образуется, даст бог. Она нажала «отбой» и недоуменно уставилась на погасший экран телефона: поверить невозможно! Казалось, что Пётр всегда был таким сильным, и вот… — Что случилось? — раздался вдруг голос Ларисы, и Анна вздрогнула от неожиданности. Она обернулась: Лариса стояла на пороге, судорожно сжимая ручку двери так, что побелели костяшки пальцев. — Что с Петей? Что с ним? — повторила она, в упор глядя на Анну.***
Ларисе казалось, что в мире попросту не осталось больше ни звуков, ни запахов, ни цветов. Она будто бы находилась сейчас в какой-то вязкой пустоте, откуда нет выхода, словно в каком-то фантастическом фильме о пришельцах, которые украли время и пространство. Анна произнесла всего несколько слов: Петя в реанимации с инфарктом, — и мир сразу померк. Лариса тут же бросилась вон из дома, ей нужно было как можно быстрее попасть в больницу, быть рядом с мужем. Анна же, к вящему её удивлению, заявила, что Ларисе нельзя в таком состоянии за руль, и потому она сама ее проводит. По дороге она молчала, и Лариса тоже ничего не говорила, она думала только о том, что можно было бы, наверное, ехать побыстрее. Когда они наконец остановились на парковке перед больницей, Лариса не стала дожидаться, пока Анна закроет машину: — Я пойду вперёд, — сказала она и тут же устремилась ко входу. В администрации ей сказали, что Петра Ивановича Червинского действительно доставили к ним, сейчас он находится в отделении реанимации, и следует набраться терпения и ждать. — Вы можете пройти на третий этаж, — сказала ей девушка, которая сидела в окошке администрации, — доктор придёт и обязательно всё вам расскажет. Григория Лариса заметила сразу: он одиноко примостился на стуле неподалёку от тяжелых железных дверей, над которыми тревожно мигала надпись «Не входить!» Услышав её шаги, гулко отдававшиеся под потолком пустого коридора, он поднял глаза и поднялся ей навстречу. — Ларис, — тихо проговорил он, взяв её за руку, — ему… ты понимаешь, плохо сделалось сразу же, как Петьку освободили. Только благодаря ему… Я бы сына больше не увидел, если бы не отец! И вдруг… Они говорят, что врач скоро выйдет. — Мне тоже сообщили: надо ждать, — Лариса закрыла лицо ладонями и опустилась на стул. — Я хочу видеть его! — шепотом произнесла она. — Больше мне ничего не надо! Григорий осторожно дотронулся до её плеча и пробормотал, обычную, дежурную фразу, что всё обойдется. Лариса не могла сказать, сколько прошло времени: ей было всё равно. Главное, чтобы ей сказали сейчас, что он — жив. И что с ним всё будет хорошо. Потому что если его не будет… Лариса не знала, как можно жить без него, она и представить себе такого не могла. Она не была готова к такому! Без него её жизнь станет пустой и беспросветной. Если бы было можно, Лариса всю его боль сейчас взяла себе, она согласна была умереть вместо него, лишь бы только с ним не случилось ничего плохого… Почему, ну почему с ним случилась такая беда? Это же несправедливо! Григорий сказал, что ему надо ненадолго отлучиться и ушёл, а Анна с Ларисой остались одни в больничном коридоре. — Лариса, — Анна села на соседний стул рядом с ней и взяла ее за руку, — ну, не надо, успокойся! Лариса, покачала головой, не замечая, как слёзы текут по щекам. — Не убивайся так, — продолжила тем временем Анна, — ведь ничего страшного ещё не произошло. И не произойдёт, я просто уверена. В любом случае тебе нужно держаться, быть сильной. Ради вашего сына. Лариса тяжело вздохнула и тихо проговорила: — Я знаю… Это меня бог так наказывает, да? — помолчав, прибавила она и повернулась к Анне, подняла на неё заплаканные глаза. — Что? — не поняла та. — За то, что я… тебе сделала. Увела его у тебя. Из семьи… Украла его! Тогда пусть бы уж меня… а не его, ему это — за что? В ответ Анна отрицательно помотала головой: — Не говори ерунды! — воскликнула она. — Ты знаешь, — прибавила она уже спокойным, мягким голосом, — я признаю, что тогда тебе изрядно жизнь попортила, и потому должна бы за то извиниться. Между тем, я уже тогда прекрасно знала, что потеряла его навсегда. Я об этом и Пете говорила, когда случилась та неприятная история. Да, я никогда не могла бы сказать, что безумно влюблена в него, но с ним было… хорошо, спокойно и очень надежно, и я бесконечно благодарна ему за всё. Ты, впрочем, знаешь ведь всю эту историю. Но ты, разумеется, прекрасно знаешь и его характер. Петя… довольно сложный человек, верно? Но он — сильная личность, в противном случае он не достиг бы того, чего достиг в жизни. Так сама подумай теперь: можно ли такого человека… «украсть»? Он же не сумка, не кошелек. Да если бы он не захотел, он никогда и никуда не ушел. Помнишь, — грустно улыбнулась она, — был такой фильм, где главный герой никак не мог решить, с кем быть: с женой или с любовницей. Без конца метался туда-сюда, сам страдал и заставлял страдать своих женщин. Хороший фильм. А вот Петя его терпеть не мог, всегда уходил, когда я его, случалось, смотрела. Всё возмущался, что герой — просто идиот. «Надо рвать, если уж решился, — говорил он, — иначе будет очень плохо». Меня при этих словах всегда будто холодной водой обливали, но… я понимала, что он прав, и что сам он, случись подобное, метаться не будет, не по его это. Поэтому не думай даже, что тут есть твоя вина. Он просто полюбил тебя, и с тобой стал по-настоящему счастливым. Мне… много времени потребовалось, чтобы понять, но я рада, что наконец-то смогла всё осознать. Без этого, наверное, и своё счастье не смогла бы устроить. Лариса вытерла слёзы и проговорила: — Спасибо. Я… правда, очень ценю твою поддержку. И как говорят, твои слова да богу в уши: пусть ничего не случится!***
Лариса встала, прошлась по коридору, вновь опустилась на стул и закрыла глаза. Все-таки, кто бы мог подумать, что именно Анна окажется рядом с ней в эту трудную минуту. Она ведь и в самом деле чувствовала себя виноватой перед ней, несмотря на то, что было время, когда она хотела Анну если не придушить своими руками, то по крайней мере сделать так, чтобы бывшая жена Петра отправилась куда-нибудь подальше, хоть на Луну. Тогда Анна говорила Ларисе совсем другие слова… — Я всё знаю, дрянь! — заявила она, позвонив Ларисе по телефону впервые. Они с Петром тогда уже встречались какое-то время, но Лариса и думать не думала, чем эти отношения окончатся. Ей, честно говоря, вовсе не хотелось об этом думать, она желала одного: видеть любимого человека каждый день и быть с ним. — Вы куда вообще звоните? — не поняла Лариса. — Тебе, мерзавка! — рявкнула Анна. — Не вздумай трубку бросать и слушай внимательно: если ты надумала увести у меня мужа, то даже не мечтай об этом. Думаешь, ты у него одна такая, единственная и неповторимая? Да у него таких потаскушек, как ты, перебывало столько, что он и сам уже не помнит. Ты с ним переспала уже? Ну, значит, скоро он наиграется. Так что забудь даже думать о нём, поняла? Ищи себе мужика в другом месте, если уж совсем без этого не можешь, шалава несчастная! — Да как вы… — Лариса не договорила, потому что Анна бросила трубку. Потом она частенько звонила и писала Ларисе и всякий раз изощрялась в подобных ругательствах. Когда Лариса решилась рассказать обо всём Петру, тот помрачнел и сказал, что всё решит. Анна же опять позвонила ей уже на домашний телефон и заявила, что Лариса горько пожалеет о том, что не послушалась её, и что Пётр никогда не променяет жену на неё, пустышку и отпетую негодяйку. — Любовниц у него будет ещё очень много, а я — одна! И никогда он меня не променяет на такую, как ты! — Анна была близка к истерике, но и у Ларисы сдали нервы. Она не поехала тогда на свидание с Петром, хотя он ждал её. Они как раз собирались отправиться за город, где он снял небольшой коттедж, чтобы провести там выходные. Сославшись на срочную работу, Лариса отказалась от поездки, а потом и вовсе попросила Петра больше не приезжать к ней. — Так будет лучше, — сказала она, еле сдерживая слёзы, после чего положила трубку, не дав ему ни слова сказать в ответ. Пётр приехал к ней домой через два часа и решительно потребовал объяснений. — Всё просто, Петь, — отозвалась Лариса, — нам с тобой… лучше расстаться. Он оторопел, потом принялся уговаривать ее объясниться и наконец стал убеждать не обращать на Анну никакого внимания. Лариса покачала головой: — Я с самого начала должна была знать, что рано или поздно все закончится вот так. Я не могу, Петя, все это… неправильно, пойми же! У тебя есть твоя семья, твоё положение, а я… Как говорится, жён не меняют на любовниц, потому что с первой провел бок о бок долгие годы, а всё остальное… — Какой бред, — фыркнул он, обнимая ее за талию. — Ты — моя любимая женщина, Лариса, а не любовница. Согласись, это большая разница. — Да как ни называй, Петенька, но… суть от этого не меняется. — Ещё как меняется! И я же тебе пообещал, что всё решу. Я хочу быть с тобой, Лариса, с тобой одной, понимаешь? — принялся убеждать он её. — До конца дней. Да, я не отрицаю, у меня в жизни… было много увлечений. По молодости мне вообще казалось всё таким простым: понравилась девушка, так чего же проще — закрутить с ней, а потом так же легко расстаться. И потом, уже будучи женатым, я, так скажем, не отказывал себе иной раз в удовольствиях. Но всё это… просто как сон, как мираж. Господи, мне скоро сорок шесть лет, а я только теперь понял, что чуть было не растратил всю свою жизнь просто так, зазря. Я когда тебя увидел, то… Сам не знаю, как это произошло: ты мне улыбалась, и ямочки у тебя на щеках были, и… Я смотрел на них и думал, что лучше женщины мне не встретить. Просто потому что ты такая одна, и вот ты сейчас передо мной. С тобой я дышу полной грудью, понимаешь? Я… люблю тебя! Она расплакалась, бросилась ему шею и прошептала, что жизни своей без него не мыслит. — Я тоже тебя очень люблю! И если бы это было возможно, я никогда бы с тобой не расставалась. — Я тебе обещал, что все устрою, и я это сделаю. Просто поверь! На другой день он позвонил Ларисе и заявил, что ночевать будет у неё. — Я тебя буду ждать, — обрадовалась она. Когда же Пётр приехал с вещами, она удивленно заморгала. — Вот, — просто объяснил он, — обещал — и сделал. Оттуда я ушел окончательно, так что теперь, если ты меня выставишь, придётся спать на вокзале! Лариса рассмеялась, обнимая его, и прошептала, что она о таком счастье и мечтать не смела. За два дня до того, как Пётр оформил развод, они с Ларисой переехали на новую квартиру, которую он купил специально для них. — Мы начинаем всё с чистого листа, значит, всё у нас должно быть новое, — сказал он. — Да, — согласилась с ним Лариса, — хотя… ты знаешь, мне будет немного недоставать этой квартиры. Все же с ней связано множество приятных воспоминаний. Отец мне её снял, когда я решила жить отдельно… — И здесь, — хмыкнул Пётр, — мы так хорошо проводили время. — Впрочем, — он поцеловал её, провел ладонями по спине и обнял за талию, — почему это «проводили»? Можем, так сказать, продолжить… приятно проводить время. Прямо сейчас! — Петя! — Лариса рассмеялась, запрокинув голову и подставляя шею его поцелуям. — Кто о чём, а ты всё о том же! — Ну, мне же надо отметить радостное событие! — улыбнулся он. — Какое? Пётр вместо ответа подошел к стоявшему в гостиной пианино и откинул крышку: — Всё спросить хочу: зачем оно тут? — он тронул клавиши, прислушиваясь к звучанию. Лариса пожала плечами: — От хозяев прежних осталось, а я не стала его убирать, решила — пусть стоит. Кроме того, я ведь тогда еще училась в институте, потому и думала, что оно мне может пригодиться. Когда-то, — улыбнулась она, — в раннем детстве меня учили играть. — Вот как, — прищурился он, — ну… посмотрим. Когда он, усевшись поудобнее на стуле, вдруг заиграл, Лариса обомлела: — Ты… умеешь?! — изумилась она. — Обижаешь! — укоризненно покачал головой Пётр. — Я, да будет тебе известно, мечтал когда-то стать известным пианистом. Аж в консерваторию поступать собирался… Ну да это уже история! Лариса замерла, слушая знакомую мелодию, её не удивил такой выбор, но она всё равно никак не могла прийти в себя от изумления: Почему ж ты мне не встретилась, Юная, нежная, В те года мои далекие, В те года вешние? Голова стала белою, Что с ней я поделаю? Почему же ты мне встретилась Лишь сейчас? Закончив играть, Пётр поднялся, достал из кармана бархатную коробочку и протянул Ларисе: — Это, — улыбнулся он, — тебе. Завтра я буду полностью свободным человеком и потому хочу спросить, дорогая Лариса Викторовна, не согласитесь ли вы, сударыня, составить моё счастье. Короче говоря, ты выйдешь за меня? — просто спросил он. Лариса, затаив дыхание, рассматривала перстень с изумрудом и бриллиантами после чего подняла на Петра взгляд и молча кивнула.***
Нет, упорно думала Лариса, не может всё вот так оборваться! Этого не произойдет. — Вы — родственники Петра Ивановича Червинского? — Лариса вздрогнула. Она и не заметила, как подошел врач. — Я его жена, — хрипло проговорила она, поднимаясь со стула. — Здесь ещё его старший сын, он… сейчас подойдёт. Как Петя? — Всё в порядке, — проговорил врач, и Ларисе те несколько секунд, что он смотрел на неё, стягивая с лица маску, показались вечностью. — Доставили его вовремя, и врачи толковые попались, приняли все необходимые меры. Если бы только чуть-чуть помедлили… Но не будем о плохом! Теперь только курс лечения, а потом — здоровый образ жизни, как можно меньше волнений, словом, как дедушка мой говорил, до свадьбы заживет. У Ларисы задрожали губы: — Слава богу, — прошептала она, сжав ладонями виски, — Петенька!.. Спасибо, — с благодарностью она взглянула на доктора. — Я могу его видеть? — Только на пару минут, — отозвался врач. — Вот видишь, — вздохнув с облегчением, проговорила Анна и достала телефон, — я же говорила: все обойдется. Где там Гриша пропал? — пробормотала она, набирая номер. У Ларисы вдруг закружилась немного голова, и она схватилась за спинку стула. — Вам нехорошо? — забеспокоился врач, подавая ей руку. — Нет-нет, — отозвалась Лариса, с облегчением отметив, что дурнота прошла так же внезапно, как и накатила, — это… видимо, от нервов. Идемте же! Я не успокоюсь, пока не увижу мужа.