Cailin Russo
<Phoenix>
What are you willing to lose? You cover your wounds, but underneath them A million voices in your head that whisper: «Stop now!». Another twist of the knife, turn of the screws, It's all in your mind and it's fighting you, Arm yourself, a storm is coming. Well, kid… What you gonna do now? It's your reflection looking back to pull you down… So are you gonna die today or make it out alive? You gotta conquer the monster in your head and then you'll fly, Fly, phoenix, fly! It's time for a new Empire, Go bury your demons then tear down the ceiling, Phoenix, fly!
******
Акира наслаждался заслуженным отдыхом. В это воскресенье, когда на занятия идти было не нужно, заданная домашняя работа благополучно задвинута на второй план и позабыта, и весь день можно посвятить самому себе или друзьям, он предпочёл развалиться на склоне оживлëнного в это время спортивного стадиона за школой и подумать о жизни. Шимада не был здесь в гордом одиночестве, до ушей доносился калейдоскоп самых разных шумов от топота спортивных буцов и стука баскетбольного мяча об прорезиненную поверхность баскетбольной площадки до кряхтения кучки девчонок, решивших скинуть пару-тройку лишних килограмм за один только этот день. Однако во всём этом бурлении жизни он не видел раздражителя. В какой-то мере это лишь подгоняло ему вдохновения, умиротворяло. Атмосферные условия и суточные циклы же здесь были устроены таким образом, чтобы любой мог отличить день от ночи, но при этом некоторые ученики и служащие персонала, от природы не особо жалующие свет солнца или, наоборот, сияние луны, не страдали от пребывания в Академии Ёкай. «Понежиться на солнышке» и загореть здесь было нельзя, однако насладиться времяпровождением в тёплую погоду и от нечего делать поглазеть на плывущие по небу облака самой разной формы — вполне себе реально, чем он и занимался. Впрочем, именно что «занимался», в прошедшем времени, ведь прямо сейчас оказался вынужден выслушивать негодование двух своих подруг, что прознали о некоем инциденте, произошедшем всего-то пару дней тому назад… — Что значит «Я спровоцировал Риас Гремори вызвать своего жениха на дуэль, а попутно устроился к ней наёмником по такому случаю»?! — возопила нависшая над ним красавица с длинными розовыми волосами и пылающими от праведного гнева изумрудными глазами. — И что это за легкомысленная констатация факта?! Тебя не смущает, что ты влезаешь в дела целых дворянских семей и тебе за это может быть секир-башка?! — возмущение другой знойной особы, девушки с короткими голубыми волосами и не менее яростными фиалковыми глазами, от градуса бешенства первой не отставало. — Как же это…?! — Любезные дамы, к чему все эти переживания? — лениво протянул юноша, приоткрыв один глаз. — Я же не сам бросил ему вызов, а просто предложил благородной леди, оказавшейся в бедственной ситуации, свои услуги в обмен на некоторый гешефт. Эти ребята чуть ли не задыхаются от собственного богатства, а мне вовсе и не сложно. Ладно, может я перегнул палку, назвав его «козлом» и «попущенным петухом» в сердцах, дабы повысить ставки, но всё же… — ТЫ ЧТО СДЕЛАЛ?! — и они обе схватились за головы, ведь, если по всему судить, допустили именно то, чего клятвенно договорились не допускать, а именно позволять Акире светиться в поле зрения дьяволов. Конечно же им было невдомёк, что к этому времени он позирует на прицеле ещё как минимум у пары таких персон, однако ради здоровья их хрупких сердечек Шимада предпочёл обо всём этом не рассказывать. Сами как-нибудь додумаются, когда время придёт и когда поболее «закалятся» в этом отношении. — Как это могло случиться? — поникла Мока. — Акира, скажи честно: ты садомазохист? — Разве по нашему трёхстороннему горизонтальному фламенко в тот раз вы ещё не поняли, что ответ на этот вопрос: «да»? — он приоткрыл второй глаз, и губы юноши изогнулись в искренне довольной ситуацией улыбке. Девушки ещё какое-то время сокрушались по поводу беды, что по самые уши влюбились в, мягко говоря, далеко не самого адекватного на Земле человека, страдающего, очевидно, острейшей адреналиновой зависимостью, но в какой-то момент сил и нервов терзаться опасениями и стрессом у них уже не осталось, потому сначала Куруму, а за ней и Мока присели на траву возле Акиры и всей мимикой и позой стали показывать, в каком они отчаянии и из-за кого. Стандартная тактика, чтобы вызвать в нём чувство вины, если не выходит образумить криками или доводами, но парень предпочёл не портить себе живописный вид на небо нахождением в правом и левом углах зрения опечаленных красавиц, так что ловким движением приобнял их обеих за талии, а дальше сами демоницы не уловили тот краткий миг, когда оказались лежащими головами на его груди, с его тёплыми ладонями на своих плечах. — Акира? — Мока удивилась, но вырваться из объятий ей не позволил напор Шимады, а Куруму просто решила остаться в таком положении. — Вы обе слишком много значения придаёте тому, что со мною может случиться, совершенно упуская из виду то, чего я уже добился. Разве я уже не показал, на что способен, и разве не каждую из вас я тем или иным образом очаровал? Я силён, смел и неотразим, но меня до сих пор не уважают даже мои собственные женщины. Как же так? И вампир с суккубом задумались. Сейчас, когда они лежали на нём, то чувствовали его сердцебиение — абсолютно ровное и монотонное, контрастирующее с их собственным, по которому можно было отбивать чечётку. Он спокойно дышал, спокойно говорил и будто бы вовсе не знал о самой концепции страха, а их знобило от волнений и переживаний. Потому он просто их обнимал, как если бы желал поделиться своей Нирваной с теми, кому она сейчас жизненно необходима. Шли минуты, и как-то сами собой Мока с Куруму позабыли о присутствии на корте ещё уймы сверстников, перед кем стоило бы себя вести по-скромнее, выровняли дыхание и поймались на мысли, что он, как бы между делом, назвал их «своими женщинами». Это было приятно. Вряд ли какой другой человек, окажись на месте Шимады, так просто принял бы всё это, все их чувства и нежелание от него отказываться в чью-либо пользу, и девочкам это понравилось. Возможно, они даже не ошиблись со своим выбором? Парень же, поняв, что они успокоились и смирились с происходящим, просто закинул одну ногу на другу и стал подёргивать стопой, мыча что-то себе под нос. — Акира, ты дурак. — улыбнулась Мока, в ответ на что получила кивок от Куруму и, как ни странно, ответную реакцию от брюнета: он отпустил её и перевалился на левый бок, чтобы полностью уделить себя довольной дьяволице. — Акира? — Ты постоянно обзываешься, называешь меня глупым и извращенцем, Мока-чан. Пусть это и чистая правда, но говорить такое в лицо — это уже слишком. — он нарочито скуксился, а Куруму стала гладить любимого по голове, одновременно с этим показав сопернице язык. Ей нравилось то, как он ребячился и паясничал, ведь в такие моменты юноша напоминал ребёнка, которого синевласке хотелось приласкать и побаловать, а вот вампирша от такого лишь гневалась. Она понимала, он издевается над ней вовсе не со зла, а просто пьёт её эмоции в обмен на кровь, которой периодически кормит, а потому никогда по-настоящему не злилась. Может, бывало иногда, когда тот слишком перегибал палку со своими выкрутасами, но сейчас, когда смотрела на его затылок и уже сжала кулак, вспомнила вдруг, как встретилась с ним взглядами впервые. — Извини. Я просто за тебя переживаю. — с этими словами она его обняла, к вящему неудовольствию Куруму, ведь у той был совершенно коварнейший план. И за всем этим троица не заметила, как в течение уже какого-то периода времени находится в поле зрения целой кучи глаз. Кто-то прятался в тени деревьев и наблюдал за ними с ревностью, кто-то — внимательно изучал с площадки на крыше одного из учебных корпусов… А кто-то горько плакал от зависти, то и дело утирая сопливый нос и делая по идее компрометирующие, но в действительности лишь сильнее ранящие его сердце фотографии. — Гин, ты ещё более жалкий, чем обычно. — и в этих словах движущейся тени за его спиной действительно можно было услышать изрядную толику неироничной жалости и даже какого-то сочувствия, что со стороны настолько строптивого элементального духа по отношению к своему непутёвому хозяину было не характерно. Вечером того же дня Клуб Журналистики собрался в полном составе, чтобы заложить план на новую неделю касаемо очередного выпуска газеты. На повестке был вопрос об увеличении объёма печати, ведь, как выяснилось этой субботой, спрос на продукцию их кружка каким-то образом коррелировался с репутацией его представителей, и в тот день, когда ребята собрались для раздачи свежей прессы, тираж разлетелся почти сразу, и многим пришедшим позже попросту не хватило. На неделе риск столкнуться с такой же ситуацией был вовсе не призрачным, так что ученики серьёзно налегли на своего куратора, чтобы выбить им ещё один печатный станок и канцелярские принадлежности, начиная бумагой и заканчивая скрепками. В горячке составления заявки Ханазаки также попыталась выбить для себя уже присмотренный ранее торговый автомат, но её остановила Ардженто, не желающая перегружать и так растерянную Некономэ-сенсей. — Я-я поговорю с директором, но не знаю, согласится ли… — Мы в вас верим, Некономэ-сенсей! Ради Клуба Журналистики! Этот крик надежды чуть ли не мгновенно напитал преподавательницу боевым духом, что та даже сжала кулачки и насупилась в уверенности отстаивать у Микогами право своих учеников на работу и процветание на этом поприще… Но если женская половина клуба была в своих намерениях касаемо учительницы искренна, то Мориока с Шимадой, стоявшие у них за спинами, лишь высокомерно друг другу кивнули и дали «пять». Всё шло по плану. — Так что, Акира, ты решил навязаться клану Гремори в наёмники? — оперевшись о подоконник, вопросил Гиней после того, как они вдвоём остались в кабинете. — Изначально, у меня был другой план, но он не сработал, так что пришлось импровизировать. Я уже было собрался уходить, но пришёл жених Гремори-семпай, и мне хватило всего пары их недобрых взглядов друг на друга, чтобы понять суть дела. Она была не в восторге от его появления, а он — от пребывания с ней в одной комнате, и из их слов я вычленил главное: «Этот династический брак — навязанная их семьями буфонада ради каких-то там политических целей, и им обоим оно всё не в радость». Феодализм, что тут скажешь? — парень покачал головой. — И ты сориентировался так, чтобы вписаться в этот конфликт подобным образом? — волк приподнял бровь. — И не страшно же тебе одному идти в самое пекло… — В последнее время я только и делаю, что выбиваю дурь из каких-то высокомерных панков по типу Инари-семпай, и мне начинает это наскучивать, а тут такое… — «Высокомерных панков», ты сказал? — опешил Гин от такой характеристики Кёи, данной ему Акирой даже несмотря на всё, что произошло. — Не будем обманываться, Мориока-семпай. Насколько бы голубой не была их кровь, кто с таким упоением вещает о своей «власти» и преспокойно занимаются подобной нерелевантной фигнёй, как рэкет зашуганной школоты — это самые обыкновенные панки, не больше, если не меньше. Но Фенекс-доно мне почему-то таким не показался. Не знаю, как это объяснить… — юноша задумался и почесал подбородок. — Но мне хочется ему помочь. — Постой минутку, ты помогаешь ему? Разве это не к Гремори ты устроился на подработку против её жениха? — Помогать можно по-разному. Кому-то достаточно одолжить свой конспект для учёбы, а кому-то — набить лицо, чтобы другие, более зубастые акулы, им побрезговали. — О-о, так ты у нас великий заступник? — нарочито вызывающим тоном протянул Мориока, а Шимада провёл на доске линию мелом. — Ничего экстраординарного. Что я вычленил для себя из их разглагольствований, так между высокородными ребятами оттуда, снизу, такие конфликты решаются весёлыми командными мордобитиями шестнадцать-на-шестнадцать, где условие победы — сломать лидера вражеской команды быстрее, чем сломают твоего. — Да, «Рейтинговые Игры», я о таком слышал. Не видел, правда, ни одной, но слышал. — Среди ёкай такое не практикуется? — Да как-то незачем. Это у них заморочки по этому поводу, это они играют в типа-благородных и придают этому фарсу значение высокопрофессионального спорта, а нам достаточно выйти раз-на-раз, чтобы решить разногласия. Ну, ты же сам в курсе! — Когда их спор о помолвке достиг своего зенита, я подал голос и предложил свою помощь. На тот момент — просто предложил, но не знал, что наёмничество для уравнения количества участников возможно, а Гремори-семпай тут же ухватилась за эту соломинку. Забавно, если учесть, что ранее она хотела переманить меня к себе насовсем, но у нас как-то не срослось. — Понятно… — парень поскрёб висок и задумался, а затем его словно бы озарило. — Погоди-ка! А почему ты вообще оказался у них в клубе в тот момент, когда к ней пришёл жених? На вопрос старшего товарища Акира не ответил, лишь одарил его взглядом, указывающим на нечто само собой разумеющееся, и продолжил рисовать что-то на доске. — «Хотела переманить к себе насовсем», значит? Ты что, обдумывал её предложение присоединиться к одному из демонических кланов и перестать быть человеком? — Быть человеком среди плеяды монстров — чертовски опасно, не так ли? — Будто бы тебя это когда-то останавливало. Ты надрал задницу мне, Кёе и ещё невесть кому, так что в твою боязнь перейти кому-то дорогу я не верю. Снова возникла пауза. — А что девчата об этом думают? — Огорчены, что я ввязался во всё это, и долго будут мне припоминать, но всё же… — Я о демоничестве, Акира. Это серьёзное решение, и вряд ли они бы так это оставили, верно? — Не оставили бы, конечно. Просто не пустили бы, поэтому в тот день я им ничего и не сказал. Они и сейчас ни о чём не догадываются, так что я бы хотел просить вас не говорить им, семпай. — Хмпф, — Гиней посмотрел на улицу. — Не знал бы тебя, подумал бы, что ты в чём-то нуждаешься. — В деньгах, например. — подметил Шимада, и семпай обратил на него взгляд. — Я просто увидел выгоду и решил отщипнуть свой кусочек счастья с чужого горя, тем или иным способом. Здесь ведь так принято? Он перестал чертить и положил мелок на подставку, а Мориока замолчал. Хоть и не смотрел ему прямо в глаза, но смог различить некоторое… сожаление. Словно бы у его кохая что-то стряслось, о чём тот не хотел распространяться даже среди своих друзей, и это «что-то» — если не прямо, то косвенно послужило причиной всей этой событийной мешанины с участием человека, демонов и дьяволов. Быть может, некая… — Ладно, не буду тебя допытываться. — оборотень глубоко вздохнул и, оторвавшись от подоконника, направился к пареньку. — Преуспеешь на этих игрищах — повысишь престиж нашего кружка. Того и глядишь, а новые девчоночки захотят вступить, хе-хе-хе! — А если облажаюсь, то… — но не успел он договорить, как рука Гина упала ему на макушку. — Не облажаешься. Признаюсь, мне как более старшему и неотразимому парню здесь нелегко о таком говорить, но ты сколотил себе из нас отличную стаю. Я, девчата, даже Некономэ-сенсей — вряд ли бы мы достигли того, к чему пришли, не веди нас за собой кто-то вроде тебя. — И что же, я теперь «альфа»? — ухмыльнулся Акира, на что перевёртыш скривился. — Неееее то что бы дааааа, просто… — Но в таком случае вы, Мориока-семпай, теперь «омега»? На «бету» вы как-то не тяните, уж извините. — брюнет развёл руками, а на лице волка проступили вены, хотя улыбка осталась, но уже более раздражённая. — В-вот ведь засранец, а я его ещё подбадривал!******
— Что же я натворила? — приложив ладони к лицу, корила себя Риас, пока Акено бережно расчёсывала ей волосы. Было бы странным, если бы они не делили одну комнату в женском общежитии Академии Ёкай при том, что наследница рода Гремори обладала каким-никаким здесь влиянием, так что брюнетка по своему обыкновению помогала госпоже приготовиться к новому учебному дню после тяжких выходных. — Ну будет тебе. С момента вашей с Райзером ссоры прошло уже несколько дней, а ты пришла к осознанию только сейчас? — Потому что брат и отец одобрили эту дурость! — она ловким движением предъявила сидевшей за спиной девушке листок бумаги, украшенный инфернальными рунами. Акено дёрнула бровями и отвлеклась на чтение письма, появившегося здесь посреди ночи, после чего лишь хмыкнула и продолжила ухаживать за изрядно невыспавшейся подругой. У самой Риас не имелось полномочий принимать подобные решения, так что серебровласая горничная, пришедшая с сыном Фенексов, обязалась сообщить об этом акте неповиновения семье госпожи, дабы те вынесли свой вердикт касаемо сложившейся между обручёнными ситуации. И во благо то было или же во зло, но разрешение на «Рейтинговую Игру» за право Риас самой распоряжаться своей судьбой пришло сравнительно быстро. — Но ты же этого хотела, верно? Ты сама бросила вызов ему, при Грейфии-сан, так чем теперь недовольна? — Э-это всё он! Этот Шимада, это он виноват! Это он… — и вдруг она поникла. — Так… дурно на меня повлиял. — Ара-ара. Неужели тебе просто не захотелось, чтобы он посчитал, будто ты уже кем-то занята~? — Ещё одно словно — и я тебя ударю. — девушка демонстративно сжала кулак, в ответ на что брюнетка перестала водить расчёской вдоль её длинных жгучих локонов и сложила руки на коленях. — Послушай, ты же сама желала разорвать эту помолку. Ещё с того момента, как о ней объявили, ты потребовала, чтобы это случилось не раньше, чем мы закончим старшую школу. — И поэтому меня так взбесило, ведь они решили всё ускорить…! — А что бы изменилось через пару лет? — этот вопрос, произнесённый хоть и по обыкновению спокойным, но более требовательным голосом, заставил демоницу вздрогнуть. — Ты ведь искала здесь себе новых слуг, вроде Шимады-кун, именно ради того, чтобы быть в состоянии однажды сделать то, что ты сделала сейчас. Достойно им всем сопротивляться, Риас, и не вздумай отрицать очевидное. Разве когда он за тебя заступился, твоё сердце не взыграло от этого так, что ты выплеснула всё наболевшее, и это привело нас сюда? — С каких пор ты стала психологом, Акено? — Мне просто не нравится, когда ты мучаешь саму себя, Риас, ведь это, вообще-то, моя работа. — она мило улыбнулась и вернулась к волосам госпожи. — Будь честнее. Ты высказала своё недовольство — тебя услышали. Ты бросила вызов — тебя поддержали. Теперь осталось лишь одержать победу, инструменты уж у нас для этого имеются. — Думаешь, мы победим? — Если будем задаваться этим, как вопросом, а не утверждением, то навряд ли. Лично я не сомневаюсь. Она почти закончила, однако Риас схватила её руку, словно бы в поисках поддержки. — Мне бы хоть капельку твоей уверенности в себе, Акено, и тогда… Кто знает, может я так бы и не трусила. И подруга обняла её со спины, положив голову на плечо. — В тебе и так было её через край, когда рядом находился Шимада-кун. Ты очень агрессивно реагируешь на его присутствие и принимаешь кучу очень сомнительных решений, когда вы вместе, словно бы в него без памяти влю… — Л-ладно, я поняла! — вся раскрасневшись, Гремори вырвалась из объятий Химэдзимы, вскочила с кровати и указала в сторону окна. — Сделанного не воротишь, но если мы не хотим краснеть от этого, то нужно приниматься за подготовку к «Игре» и растереть Райзера и моих родителей в пух и прах! Возражения, Акено? Хоть и распалилась в этой тираде, Риас предпочла не показывать смущённое лицо подруге, в ответ на что та лишь согласно кивнула. Ей нравилось видеть её такой живой. Слова герцогини Гремори о тренировке к предстоящему сражению не были пустым звуком, и в течение как этого дня, так и всей последующей недели, что была отведена ей и её свите до часа «Икс», Риас не могла думать ни о чём ином, кроме как о возможности одержать верх. Вечером этого же понедельника она созвала свой Клуб и самого Акиру на школьную спортплощадку, заранее облачившись в форму для занятий физкультурой, после чего в общих чертах проинструктировала ребят, с чем им всем предстоит столкнуться в процессе подготовки. — Тааааак… — протянул Шимада, потягиваясь в качестве разминки. — Вы не собираетесь принимать участие в нашем данжен-пати, Цеппелин-семпай? Златовласая вампиресса, что также присутствовала на корте, в отличие от своих коллег по кружку оделась в свою обычную форму, а не в спортивную, и по взгляду этих жестоких янтарных глаз можно было с уверенностью сказать, что ничего кроме раздражения она от всей здешней обстановки не испытывает. Но проявлять к Акире больше враждебности, чем необходимо, и уж тем более встречаться с ним взглядами предпочла не рисковать. — Ядро моего Святого Механизма чрезмерно своенравно, так что после поражения от кое-кого я более не могу пользоваться благами «Могилы Нергала». Кроме того, у меня нет абсолютно никакого желания помогать этой шл… кхем, моей новой «госпоже» своими способностями и боевым опытом высшего вампира. Можете считать, что у меня несварение. — Понятно. — юноша перешёл к наклонам и в какой-то момент застыл в той позе, где его голова почти касалась земли, и стал наблюдать за уходящей демоницей. — Надеюсь вам полегчает, Цеппелин-семпай. Но вообще жалко, что не хотите повеселиться с нами. — Не сомневаюсь, что тебя и одного хватит для этого дела, Auf Wiedersehen. «Как хотите.» — этого он уже не сказал, ведь девушка обратилась сотканной из дыма змеёй и исчезла, так что не услышала бы, и вернулся к Кибе, коего Гремори по первости назначила ему в спарринг-партнёры. — Прошу прощения, Шимада-сан. Цеппелин-доно обычно не ведёт себя так вызывающе, но… — примирительно улыбнулся блондин. — Я бы тоже не был вежлив к тому, кто так меня отметелил. Или к тем, кто заставляет меня с ним общаться. — он задумался, а затем развёл руками. — Хотя, кто знает! Всегда же любопытно повстречаться с кем-то, кто сильнее тебя — особенно если ты выжил в процессе. Это залог роста, как мне кажется. — И правда. — с этими словами демон вынул из-за пояса, повязанного поверх синей олимпийки, длинную и эффектно украшенную железяку. — Вы когда-нибудь занимались фехтованием, Шимада-сан? Это был искусно скованный обоюдоострый меч западного образца с золотым или же позолоченным эфесом и небольшим сверкающим рубином на яблоке, вид которого заворожил брюнета. — Вау… Ну, разве что кэндо, когда на пару недель приезжал к бабушке. Ну, как «кэндо»? Мне дали увесистый синай, чтобы не мешался под ногами, и оставили с растущей во дворе сакурой. Её мастерство в фехтовании было значительно лучше моего… — Понятно, — усмехнулся юноша. — Значит, начнём с азов. После этого клинок в руках парня начал деформироваться, его лезвие затупилось и расширилось, гарда втянулась сама в себя и стала напоминать блюдце, так что через несколько мгновений металлический меч обратился простым тренировочным синаем. Ещё больше мистики всему этому придало то, что Киба, всё ещё удерживая оружие обеими руками, развёл их, и волшебным образом меча стало два. Один из них он мягко подбросил Акире, что тот успешно поймал. — А я уж обрадовался, что заниматься будем настоящими. — Со временем, но сейчас надо научиться правильно принимать стой-… — но не успел Юто, уже подвинувший ведущую ногу вперёд и готовый скрестить с ним клинки, договорить, как ощутил лёгкий толчок в обе ладони, и только лишь за тем заметил, что половины его синая как не бывало. — …ку? Подняв глаза на Акиру, Киба увидел того держащим меч за плечом, на исходе взмаха от бедра, а «клинок» тренировочного оружия сочился тëмно-алой напоминающей пламя дымкой. — Э… — Вы всё ещё желаете поговорить о правильной стойке, сенсей, или не будем терять время и займёмся прикладным кэндзюцу? От подобного Киба ошалел, но стоило ему увидеть эту победную улыбку и блеск этих багровых глаз, как тут же в нём что-то щёлкнуло, губы сами по себе изогнулись краями, а в освободившейся руке появился уже настоящий, боевой меч. — Только не жалуйся, если покалечу. Последующие двадцать минут для оставшейся группы Гремори, дистанцировавшейся на безопасное расстояние от корта, прошли в ожидании того, когда же мальчики «намахаются своими острыми железками», как это охарактеризовала Конеко. Благо, что саму площадку они окружили маскировочным барьером заранее, иначе всех учеников и учителей в округе точно бы разбудила канонада громовых раскатов и сверкание сверхновых звёзд за учебным корпусом, на что Риас могла лишь приложить ладонь к лицу. — О, Сатана, чем они занимаются…? — Думаю, как вы и хотели, Президент: не покладая рук трудятся ради победы. — хихикнула Акено, прикрыв губы. — И, кажется, они уже наигрались. С этими словами очередной меч, уже третий по счёту, оказался выбит из рук Кибы, а сам он, подставившись под подножку, рухнул на копчик, затем обнаружив у своего носа «остриё» потухшего деревянного меча. — Ну как я вам, сенсей? — состроил Шимада нарочито-угрожающую гримасу, но затем вернул более простое выражение лица и протянул ему руку. — Не плохо, ха-хах, весьма не плохо, но можно было и… — и стоило Юто потянуться, как его поясница хруснула, а саркастическая улыбка обратилась скорее мученической. — Лучше! Ох, ё… — Ну почему всем так нравится насмехаться над моими умениями? Я же стараюсь! — И это видно издалека. — кивнула Риас вместе с подошедшими девушками, а затем обратилась к своему «Рыцарю». — Юто, ты в порядке? — Н-нормально, Президент, нормально. «Звучало не очень убедительно.» — подметила красавица про себя и решила проводить израненного и измождённого слугу к ближайшей лавочке. — Я следующая. — кратко кинула Тодзё Конеко и встала в пяти шагах от Шимады в боевую стойку. — Нападай. — Может, дадите мне немного передохнуть? Я же только что… — Нет. Не позволив парню договорить, Конеко тут же сорвалась с места и занесла правую руку за плечо для хука… Но затем пейзаж в её поле зрения резко сменился, и в следующее мгновение белокурая девочка уже пропахала подбородком и носом добрый метр земли. В грунт её вдавливала рука Шимады за макушку, а затем небольшое девичье тело оказалось прижато к земле теперь полностью, ведь брюнет уселся уже на неё. — Ч-что за…? — Сами виноваты, Тодзё-сан. Не дали мне отдышаться — теперь переводить дух я буду сидя на вас. — он самодовольно дёрнул носом и сложил руки на груди. — Э-это мы ещё… посмооооотрим! — она упёрлась руками и коленями в землю, чтобы оторваться и скинуть с себя нахального ездока, но как ни старалась, а дело не шло, словно бы вся её сверхчеловеческая физическая мощь, как «Ладьи» Риас Гремори, за миг иссякла и в дальнейшем подавлялась из-за контакта с этим подлецом. Они провели в таком положении какое-то время под изумлённым взором Акено, пока Конеко не прекратила свои потуги и не уткнулась лицом в грязь. — Сдаёмся? — поинтересовался Акира, уже закончив демонстративную полировку невидимой пилочкой своих ногтей, на что получил лишь протяжное грузное мычание. — Ара-ара, тебе даже удалось укротить нашу милую Конеко-чан, Шимада-кун. Я уж и не знаю, на что мне-то рассчитывать. — Полагаю, Химэдзима-семпай, если Киба-сан был проверкой боевого мастерства, а на Тодзё-сан лежала выносливость или что-то вроде того, то вы меня будете испытывать… Не успел он закончить мысль, как между пальцев девушки засверкали потрескивающие золотые искорки. — Изначальный план был в проверке и оттачивании твоей реакции, ведь, сам понимаешь, не так-то просто увернуться от молнии, но вспоминая вашу с Президентом дуэль меня снедает любопытство, чья сильнее. Будь любезен? — Нотис ми, семпай. — он улыбнулся и отставил ногу чуть назад, а силовые импульсы вокруг Химэдзимы заставили вибрировать сам воздух, что у поспешившей откланяться Конеко даже волосы одуваном на голове вздыбились. — Акено, только не перестарайся. — уложив Кибу отдохнуть, тихо взмолилась Риас при виде серебристо-голубого и жгуче-жёлтого сияния где-то вдалеке. Затем раздался оглушительный громовой раскат, от которого, как заметила Гремори, по куполу барьера разошлись паутинки трещин. Она поспешила вернуться на корт, где увидела занимательную картину, как её помощница и подруга лежит посреди поля обуглившейся травы, вся подпаленная и в изорванной одежде, а рядом с ней на колене стоит Акира и пытается откачать. «Боже…» — Акено, ты как? — она спустилась по горке и подбежала к брюнетке, но затем беспокойство в лице сменилось… снисхождением. — Извините, Химэдзима-сан, я не думал, что когда вы сказали об испытании силы, ваше заклинание окажется таким слабым… Или моя техника — слишком сильной? В общем, простите! Но девушка уже ни на кого не обращала внимание. Она оказалась изрядно контужена, пальцы на руках и ногах произвольно дёргались, глаза закатились, губы скривились в довольной улыбке, а с уголка рта по щеке и к уху тянулась полосочка слюны, словно бы сейчас одна из самых красивых девушек Академии Ёкай переживала самый бурный оргазм в своей жизни. Собственно, почему «словно бы»? «Я же просила быть сдержаннее.» Хотя в прошлое их столкновение, когда контузило уже Риас, та этого не увидела, но сейчас сама оказалась свидетелем загадочной целительной техники Акиры: юноша простёр над пострадавшей брюнеткой руки, приложив одну ладонь к оголившемуся животу, а вторую — ко лбу, и заставил тело демонессы воспламениться зеленоватым огнём. От подобного зрелища у девушки ёкнуло сердце, и она даже произвольно дёрнулась с места, однако затем Гремори каким-то шестым чувством нащупала, что сейчас лицезреет не процесс кремации, но нечто совершенно противоположное. «Обновление» — только таким термином смогла она про себя описать то чувство лёгкости и покоя, которое ощущала даже отсюда, просто наблюдая со стороны, так что же в данный момент испытывала сама Акено? — Я так думаю, Гремори-семпай, мы с вами начали наши тренировки не с того конца. Вы уже поняли, что мне у вас учиться нечему? — он чуть повернул голову, всё же не отвлекаясь и не теряя концентрации, на что она согласно кивнула. — Я впервые вижу, чтобы Юто, Конеко или Акено… да и меня саму тоже с такой лёгкостью одолел обычный человек. Пусть ты и обладаешь артефактом, об истинной силе которого я, честно признаюсь, даже не догадываюсь, но даже с ним, каким бы он ни был, ты показал нечто на совершенно ином уровне. И с этой силой ты разгромил Комитет… Ты выглядишь младше меня, но такое чувство, будто бы уже не одну жизнь занимаешься чем-то подобным. В чём твой секрет, Шимада-кун? — Мышление, — он стукнул себя пальцем по виску, а Риас приподняла бровь. — Всё дело в мышлении. Я с малых лет с кем-то дерусь, от кого-то получаю и убегаю, и со временем такое вырабатывается в привычку: «Знать, как набить рожу тому или иному врагу». Скажите, Гремори-семпай, это ваша первая «Рейтинговая Игра», так ведь? — Ну… да, если честно, раньше мне в чём-то подобном участвовать не приходилось, только наблюдать. — И как оно обычно происходит в вашей среде из ваших наблюдений? — «Как», спрашиваешь… — она задумалась. — В тот раз, когда Фенекс-доно уходил, он обмолвился о чём-то вроде «продолжения череды побед» благодаря вам. Что он имел в виду? Со стороны это было бы трудно заметить, однако Акиру одолевала тоска. Он сделал ей уже несколько намёков, но девушка, даром что была неписанной красавицей, умом явно не блистала — и его это начало утомлять. — Райзер — весьма успешный игрок в «Рейтинг». Всего он сыграл одиннадцать боёв, при этом проиграл лишь два раза и то — по договорённости, ради своих дружков. У него полный сет из шестнадцати фигур, включая его самого, как «Короля». — А откуда вы об этом узнали? — он встал на ноги и сложил руки на груди. — Как «откуда»? Записи его «Игр» же в широком доступ… — с началом этой фразы Риас выказывала неподдельное недоумение очевидностью его вопросов, они казались ей глупыми и ни к чему не ведущими, однако стоило увидеть такой его взгляд, как девушку что-то осенило. — Тогда, может, вместо того, чтобы самозабвенно предаваться оздоровительной зарядке на протяжении всей недели до намеченного матча, нам стоит для начала просмотреть записи их выступлений из, как вы говорите, «широкого доступа», подметить их сильные и слабые стороны, а затем плясать уже от этого? Их шестнадцать, а нас, если вычесть Цеппелин-семпай, всего пятеро. При таком проигрыше в численности, как бы мы там не тренировались, рассчитывать на победу можно лишь разработав какую-то стратегию. Нужно подстроиться под них, а не гнуть свою линию. На самом деле, даже если бы нас было больше, всё равно готовиться в слепую — что не готовиться вовсе, а это чревато. — Точно, нужно было начать именно с этого! «И как вы до этого додумались?!» — это он в слух не произнёс, чтобы не обидеть её своим саркастично-возмущённым тоном. — Извините, мы вам не помешаем? — послышался со стороны женский голос, и Акира с Риас обернулись, чтобы увидеть группу идущих к ним молодых людей. Акасия Мока, Куроно Куруму, Асия Ардженто, Ханазаки Кохаку и Мориока Гиней предстали перед ними, к вящему удивлению Гремори. — Ребята? — Ах, вы ведь тоже из Клуба Журналистики… Извините, я предполагала, что под действием барьера мы не должны были никому помешать. — Такой гром трудно не услышать. — кивнула Кохаку, пару раз шмыгнула носом в поисках интересного запаха и посмотрела на лежащую за Шимадой брюнетку. — Нюх-нюх, кто-то жарил шашлыки? — Ну, это… Мы просто тренировались, делов-то. — Акира нервно усмехнулся и почесал затылок от осознания, как это всё смотрится со стороны. — Разумеется. — с совершенно идентичным скепсисом ответили вампир и суккуб, казалось бы неожиданно даже для самих себя, а Гин присвистнул. — Господи, с вами всё в порядке? — Асия кинулась к Акено в попытке помочь, но каких-то серьёзных повреждений не нащупала, демоница просто сладко спала. — Всё действительно так, как и сказал Шимада-кун. Просто моя помощница не очень понимает разницу между «вести себя деликатнее» и «потерять голову от энтузиазма». — Разумеется. — и вновь в унисон ответили демоницы, уже с таким взглядом, будто сказанное Риас было верно в отношении не только лишь Химэдзимы, но и вон того темноволосого нахала. — Начинается… — тихо протянул Шимада и отвёл глаза куда-то в сторону в предвкушении очередной выволочки в свой адрес, а тем временем с ним поровнялась Риас. — Я полагаю, вы все пришли сюда в такое позднее время, чтобы удостовериться в благополучии Шимады-кун? — Именно, Гремори-доно, — отозвался Гин и вышел вперёд. — Мы прекрасно понимаем, что касательства к делам высших дьяволов не имеем, да нам и не хотелось бы, однако Акира — неотъемлемая часть нашего скромного кружка. Он, каким бы чертовски везучим ублюдком ни был, остаётся нашим товарищем, так что вполне естественно, что нас обеспокоило его вмешательство в ваше внутреннее противостояние. — Ух-ты, а Гин, оказывается, умеет быть ответственным, когда надо. — шепнула Куруму Моке, на что последняя хоть и изогнула бровь, но всё же согласно кивнула. — Понятно, — слегка улыбнулась Риас. — Как такой же президент своего собственного клуба, я понимаю ваши чувства. Это действительно кажется опасным, что он нанялся ко мне в качестве участника в предстоящей «Рейтинговой Игре», однако должна заверить: в подобного рода мероприятиях действительно опасные для жизни ситуации исключительно редки. — Но разве это не сражение стенка-на-стенку? В таких вещах без выбитых зубов не обходится. — скромно подняла руку Ханазаки. — Арены для «Игр» создаются особыми заклинаниями высокой категории — достаточно высокой, чтобы любые ранения, полученные в процессе, при выбывании стирались, как ластиком. Была всего лишь пара трагичных случаев, однако наши противники, я со стопроцентной вероятностью могу утверждать, умениями для преодоления защиты организаторов не владеют. — Камень с плеч… — выдохнула Асия. — Отлично! Тогда, Акира, может тебе не помешала бы наша помощь? — вопросил Гин. — Ох, это было бы очень кста… — было озарилась Гремори, однако слова юноши её осадили. — Да нет, ребят, спасибо вам за беспокойство, но мы и сами справимся. — Э? — аловласка с недоумением посмотрела на него. — Шимада-кун, ты ведь сам ранее говорил, что наши шансы невелики, потому что и нас немного, так ведь? — Численность — лишь один из аспектов успешной стратегии, Гремори-семпай, я только что об этом говорил. Нам с вами в первую очередь стоит ознакомиться с силами противника… И для этого вовсе необязательно привлекать весь наш клуб во внутренние дела вашего. Я всю неделю буду занят здесь, но если и они впишутся, — он указал открытой ладонью на своих друзей. — Тогда кто же выпустит газету этой субботой? — Акира, ты уверен? — поинтересовалась Акасия. — Сражаться одному, когда мы можем тебе помочь… — Всё в порядке, Мока-чан. — он искренне улыбнулся. — Если каждый из команды Фенекс-доно не будет хотя бы в два раза круче тебя или Мориоки-семпай в ваших боевых формах — мне достаточно будет одной-двух техник. Вы же знаете, я сильный. Кроме того, мы не для того зарабатывали себе такую аудиторию, чтобы в один прекрасный день разочаровать их из-за моих хотелок. — Это… — она хотела было возразить, но сомкнула губы. Это было очень терпкое, неуютное ощущение. Настолько же обидное, насколько приятными и успокаивающими были его объятия вчера и улыбка сегодня. Она хотела помочь, хотела почувствовать то, что Акира, возможно, чувствовал каждый раз, когда помогал ей встать после неудачной «парковки в дерево» на велосипеде, сражался с Альсиной Цеппелин, не позволив той убить их с Куруму и Юмой, пытался доказать свою достойность её второй половинке тем способом, какой настоящие обитатели Тёмного Мира приемлют больше всего, и это… — Ладно, Мока, пойдём. — рука соперницы легла ей на плечо, и девушка обернулась. — Куруму? — Я разделяю твоё разочарование, что человек, кому мы больше всего доверяем и кого так любим, настолько жестоко с нами поступает… — Эй! — воскликнул Шимада будто бы от укола в бок спицей, которой стал осуждающий взгляд Куроно. — …однако, если он так хочет, пусть будет по его. Нам же лучше! Если проиграет — мы вдоволь отыграемся и отучим нас не слушаться, — красавица дьявольски улыбнулась, а Гина и Акиру пробрала дрожь. — А если победит… Что ж, мы же «его женщины», так что заберём себе часть его получки с этой халтурки. Я слышала, примерно так счастливая семейная жизнь и обстоит. — Девочки, вы же не… — А ты права, Куруму. — кивнула Мока и даже как-то повеселела, преисполнившись исконной «женской солидарностью». — Мока-чан? — он хотел что-то возразить, однако они лишь подарили ему ехидное «Удачи на работе, дорогой!» и направились прочь. — И-и правда, удачи вам, Шимада-сан! — сжала кулачки Асия без какого-либо подтекста, она была искренна. — Я бы хотела вам помочь, но у меня, к сожалению, недостаточно знаний в атакующей магии. Я буду за вас молиться! — Не пуха. — Кохаку похлопала помрачневшего парня по плечу, скромно помахала рукой Риас и направилась вслед за Ардженто. — М-да уж, не позавидуешь тебе, братец. — казалось бы ухмыльнулся Гин, но в сложившейся ситуации, когда он мог бы радоваться, в этой ухмылке было больше чисто мужского сочувствия, нежели злорадства. Акира ничего не ответил, но Риас не пожелала так просто упускать хотя бы малейшую возможность увеличить свои шансы на победу в войне за собственную судьбу. — Подожди, Мориока-кун, «Королём» в этом сражении с нашей стороны выступаю всё-таки я, и я вовсе не против, если вы и ваши товарищи хотите нам помочь. Я щедро отплачу за… — Извините, Гремори-доно, — вервольф легкомысленно улыбнулся и поднял раскрытую ладонь в знак примирения. — Но если Акира не хочет нас в это вмешивать, то мы и не будем упорствовать. Не примите на свой счëт, наш товарищ — он, а не вы или кто-либо из вашей свиты. Однако желаю вам удачи и победы в предстоящем топе! — В «топе»? — она приподняла бровь и какое-то время провожала журналистов взглядом, а затем посмотрела на Шимаду с желанием ему что-то возразить… но поняла, что сейчас не лучшее время. Действительно, юношу лучше всего сейчас было не трогать.На следующий день.
Над кортом послышались зычные хлопки в ладоши, призывающие учеников, пребывающих на занятии Аозаки-сенсей, обратить на неё всё внимание. — Ладно, детки, правила я вам уже обозначила, но повторюсь ещё раз. Это — дуэль ваших умов и концентрации, и должны работать только они. Никаких боевых трансформаций, никаких цапок за волосы или ударов под дых. Каждый дерётся с поставленным к нему в пару соперником, баллы за количество выбитых вами из сознания сокурсников начисляться не будут — только за собственного оппонента. Женщина перестала говорить и, сложив вместе указательный и средний пальцы право руки, стала чертить в воздухе фигуру, напоминающую пентаграмму: то была магическая печать, разделившая спортивную площадку на довольно просторные секции чёрными линиями, затем вспыхнувшими хоть и полупрозрачными, но прочными барьерными пластинами, напоминающими стекло. Таковы были меры предосторожности, чтобы множество чародейских дуэлей, организованных учительницей в целях особого практического занятия, не переросли в банальную кучу-малу из-за того, что кто-то кого-то нечаянно задел шальной шаровой молнией. — Извините, Аозаки-сенсей! — прежде чем колдунья скомандовала к бою, голос подала одна из практиканток. — В чём дело? Болит живот, мисс Ардженто? — В-вовсе нет, — она покачала головой. — Но нам действительно нужно драться? Может, стоит потренироваться на манекенах, как раньше? Словно бы в ожидании именно этих слов и именно от этой своей ученицы, Аоко создала в ладони печать и выстрелила в небо небольшим огненным шаром. Летел бы он вверх — это бы могли воспринять за сигнал к началу, однако все присутствующие проследили навесную траекторию снаряда: он летел прямо в квадрат, отведённый под лже-падшую и её партнёра. Казалось бы, скорость не была столь высокой, чтобы от этого нельзя было увернуться, просто отбежав метра на два в сторону, однако девушка лишь стояла и смотрела на несущуюся ей прямо в лицо комету. — «Ветряной щит»! — колокольным звоном раздался высокий девичий голосок, выведя блондинку из какого-то подобия транса, и Асия увидела, как на пути плазменной сферы образовалась круглая руническая печать млечно-зелёного цвета, появление которой подняло едва ли не ураганный ветер. Огненный шар столкнулся с преградой и взорвался, лишь усилив ударную волну бушевавшими потоками воздуха, а Ардженто опрокинуло на копчик. — Аозаки-сенсей… зачем вы… — неверия в её голосе и во взгляде было хоть вёдрами черпай. — Тренировочные манекены не играют вам на противодействие, детишки, а вот охотники за головами, церковные или вольные экзорцисты, желающие растащить вас на органы и расфасовать по банкам с формальдегидом маги-криптологи самых различных категорий и сект — ещё как! Все вы ещё дети, способные прожить долгую и счастливую жизнь, однако это не значит, что у вас — конкретно у вас, у ваших семей или же у ваших видов в целом, — нет природных врагов, для кого ваш возраст — не ограничивающий, а привлекающий фактор. Кто-то из вас умеет ходить по стенам, кто-то — менять окраску и сливаться с окружением, а кто-то — увеличиваться в размерах, однако ничего экстраординарного в этом, поверьте мне, нет. Хотите выжить — умейте удивлять, быть непредсказуемыми, а я уж в этом вам помогу. К бою! Команда к началу прозвучала, и корт заполонили вспышки, взрывы, визги и кряхтение. Кто-то из учеников первых курсов за то недолгое время, что предмет зачарования им вообще преподавался, не продвинулся в магическом искусстве далее формирования цветастой формулы, являющейся просто красивым спецэффектом, и когда двое таких недо-чародеев стояли друг напротив друга и тужились в попытках выдать хоть какой-то стихийный эффект — выглядело это до жалкого забавно. У кого-то более талантливого или усердного на этот момент уже сформировался хоть и бедный, но всё же существующий набор стандартных заклинаний, чтобы один мог рассчитывать поймать оппонента в ловушку внезапно превратившейся в трясину почвы под ногами, а другой попытался ответить созданием вокруг головы первого воздухонепроницаемого барьера, чтобы выбить из сознания. Что же до Асии, то она так и сидела на земле, с непониманием оглядываясь и задаваясь немым вопросом: «Неужели они все действительно хотят друг друга ранить?». Впрочем, из морока её вывел удар чем-то тонким и звонким по макушке. То была волшебная палочка, принадлежавшая Сэндо Юкари — маленькой ведьмочке в остроконечной шляпе и накидке, с которой преподаватель и поставила их в пару. — С-сэндо-сан? — Ну и долго ты ещё будешь тут сидеть? Аозаки-сенсей же ясно сказала, что победитель в каждой паре получит бонусный балл на четвертном экзамене, а они, между прочим, уже через пару недель! — Я… — она с трудом поднялась, отряхивая подол юбки сзади. — Я просто не понимаю, как… — Если тебя смущает вид монстров, дерущихся даже при помощи нелетальной магии, то ты явно из очень тихих мест. Не знаю какого ты вида, да мне и неинтересно, но если не хочешь попробовать свои силы на практике, то можешь просто сдаться. Я буду рада получить в напарники кого-нибудь более мотивированного. При виде её явно недовольного взгляда Асия опешила. Юкари, на вид, было даже меньше лет, чем ей самой, однако она так спокойно ко всему этому относилась… И даже злилась, что не принимает во всём этом участия? Разве может быть в сталкивании учеников между собой хоть что-то увлекательное? Прошло ещё какое-то время, пока не отгремели последние вспышки, и границы разделительных барьеров расплылись в пространстве. Деформированная и изуродованная множеством драк земля прямо на глазах начала выравниваться, стирая следы практического занятия, и ученики, отряхиваясь от пыли, грязи и копоти, сбились в толпу перед учительницей. — Ладно, для первого спарринга не плохо. Я рада, что вы проявили энтузиазм в деле облегчения себе сдачи четвертного зачёта по моему предмету, — произнесла она без особого вдохновения и посмотрела на Асию, которая от этого взгляда несколько поникла и предпочла отступить в задний ряд. — Однако не обольщайтесь. Мой предмет, по высказыванию кое-кого, «не так уж важен для обязательной школьной программы», и я вынуждена с этим согласиться. Сейчас ваши основные проблемы — это математика, физика, литература, история, язык и тому подобное, и вам стоит сосредоточиться на этом, не буду вам препятствовать, но хочу, чтобы вы запомнили те мои слова об адаптации и сделали собственные выводы. Тренируйтесь в зачаровании самостоятельно, читайте соответствующую литературу, развивайте мышление, пока есть возможность, потому что, будьте уверены, знание имени и годов жизни какого-нибудь американского президента времён Холодной Войны между США и СССР вам не поможет отвести от себя пулю или магическую стрелу, а вот умение и мотивация применять магические формулы лишними не будет. Это было последнее на сегодня занятие, о том намекало начинающее помаленьку темнеть небо над головой, и Асия, переодевшись в привычную школьную форму, неспешно побрела домой. Для неё было в новинку видеть, как ещё пять минут назад стремящиеся поджарить друг дружку одноклассники так приветливо и обыденно идут в свои общежития, смеются и играют в салки, прячут друг от друга портфели и строят рожи, желают увидеться завтра и злорадствуя по самым разным поводам. «Они ведь не ненавидят друг друга, правда? Тогда бы они не стали делать вид, будто сегодня ничего не случилось… И Аозаки-сенсей никого из них не заставляла, они сами решили, м, «попробовать свои силы»? Это всё так странно. Неужели это — и есть тот Тёмный Мир, откуда они родом? Кохаку-сан отсюда, она — одна из них и, наверное, сделала бы тоже самое, если бы тот магический определитель показал значение чуть больше и её не освободили от занятий. Но ведь мы так хорошо общались… На самом ли деле я так хорошо знаю её, Акасию-сан, Шимаду-сан?» — эти мысли шептали и нагнетали, грозясь полностью завладеть вниманием и застлать зрение, однако на грани сознания тут же что-то прозвенело, какой-то колокольчик. Это заставило девушку выйти из транса — и вовремя, ведь ей оставалась всего пара шагов, чтобы лицом впечататься в ствол массивного чёрного дуба, растущего у обочины. Осознав к чему могла бы привести рассеянность, она покачнулась и прибавила шагу, чтобы поскорее вернуться в женское общежитие. — Как прошёл факультатив? — поинтересовалась Кохаку у подруги, когда та вошла в гостиную. Ханазаки к этому времени уже переоделась в покрытый крошками домашний спортивный костюм и читала журнал, казалось бы совершенно не замечая, как почти опустошила пачку лаймовых вафелек в дополнение к двум уже пустым, что лежали рядом на диване. — Да… Нормально. Наверное. — без особого духа в голосе произнесла Ардженто и поставила портфель с учебниками на свободный стул, на что Кохаку повернулась к ней. — Что-то не так? — Ты поужинала? — Асия решила не отвечать на неудобный вопрос, а вместо этого перефокусировать внимание на подругу. — Угу. Теперь чай пью с вафельками. — А где сам чай? — она чуть приподняла брови и указала на столешницу перед гася-докуро, на кружку даже без следов того, что из неё что-то пили. — Точно, забыла налить. И так очень вкусно. — она довольно кивнула и протянула ей лакомство. — Будешь? — Спасибо, я не голодна. Кохаку-сан, я пойду к себе, не переедай слишком сильно. Розовласка утвердительно кивнула и вернулась к чтению, а блондинка, глухо вздохнув, закрыла за собой дверь в комнату. Ещё какое-то время она так и стояла в полумраке, будто бы забыв убрать пальцы с ручки, но затем прошла к кровати и скользнула по ней так, что звездой раскинулась на пледе, даже не озаботившись снять его для удобства или стянуть носочки. За этим Ардженто невольно задумалась. Она ранее этого не замечала, вернее сказать — привитая ей неприхотливость заставляла не обращать на это внимание, но разница в условиях проживания в Академии Ёкай и, к примеру, в церковной келье, где раньше жила и училась, были разительны. Здесь у неё появилась куда более высокая кровать, мягкий матрас, приятное постельное бельё… И место. Целая уйма свободного места, как на самой кровати, чтобы вот так свободно раскинуть руки и ноги, а не свернуться калачиком, так и в жизни в принципе. Спокойно лечь спать, спокойно встать и пойти в школу, спокойно выйти в туалет, спокойно принять пищу и спокойно заниматься с друзьями тем, к чему лежит душа. Всё, чем монахини заниматься было не положено. Являлись ли такие мысли и сравнения крамольными или даже еретическими для ума благочестивой священнослужительницы, коей она мечтала себя видеть? Асия прекрасно понимала, что да… Однако было ли это чем-то плохим? Кому на этой земле хуже от того, что хорошо ей? «Теперь ты начинаешь задавать правильные вопросы, девочка.» — этот хриплый мужской голос, раздавшийся одновременно всюду и нигде, не мог принадлежать её соседке по комнате или тем, с кем Асия была знакома, и то, с какой резкостью тот пронзил слух, застило девушку раскрыть глаза и вскочить с кровати… Чтобы обнаружить себя в совершенно незнакомом месте. — Что? Вместо уже обыденного слегка стёртого ламината пол здесь обратился шершавой и потрескавшейся от засухи землёй. Кровати, с которой она только что сиганула, за спиной не оказалось, вместо неё — изогнутая приземистая чёрная коряга, больше напоминающая сожжённую спичку или закопчённый фитиль. Воздух здесь был тёплым, даже душным, хотя над головой простирался свод тёмных пасмурных туч, вот-вот готовых излиться дождём и громом. Это было мрачное и одинокое место, одно лишь нахождение в котором вытягивало всякое желание что-либо решить и что-либо изменить, и от этого Асию пробрал ужас, что даже повело на пару шагов в сторону. — Где я? Где Кохаку-сан? Где Академия?! — было набравшая в силе паника, однако, оказалась приглушена хрустом откуда-то снизу. Стоило ей опустить глаза, как девушка увидела под ногами поле чёрной травы. До этого она находилась на узкой змейке высохшей почвы, но сошла с ней и теперь, чуть подняв ногу, стряхнула с той изрядное количество угольной золы. «Ты не так далеко от них, как того бы хотела, дитя.» — снова этот голос, на этот раз уже более реальный, чёткий и низкий, но что более важно — осязаемый, он исходил у неё из-за спины. Асия обернулась и увидела человека в сером балахоне, сидящим на том же выгоревшем дереве, с которого слезла и она. Под тенью капюшона нельзя было различить даже примерных черт лица, лишь немного блестящие белки оплывших глаз, на грудь ему спадала густая борода чёрных волос, а по коричневым, морщинистым рукам, опирающимся на кривую трость, можно было судить, что это был очень и очень старый мужчина. При виде незнакомца страх Асии, как ни странно, стал тише и покорнее, облик почтенного старца не вызывал в ней недоумения или недоверия, хоть она и призналась сама себе, что его присутствие давило на неё каким-то грузом. Будто бы она была ему чем-то должна очень давно и очень серьёзно. — Не часто ко мне в гости наведываются такие юные леди. В последний раз, когда же это было? — он задумался. — Больше столетия назад. «Флоренс» — так её, кажется, звали. Милая девчушка была, не то что после… — И-извините, пожалуйста, я не хотела вас беспокоить, просто так… Так получилось. — «Не хотела»? — он чуть наклонил голову и дёрнул указательным пальцем. — Действительно. Сколько тебя знаю, ты бы не стала просто вламываться в чужой дом в поисках чего бы то ни было. С тебя станется постучать, вопросить разрешения, а не дождавшись его — извиниться за беспокойство и попробовать другим днём, Асия. Она широко распахнула глаза от удивления: — Вы меня знаете? — С самого твоего рождения знаю. Вернее будет сказать, «знал». Раньше, но сейчас не уверен. — Кто…? Но не успела она задать очередной вопрос, как ощутила совершенно невыносимый жар в собственных руках, заставивший пасть на колени: на средних пальцах обеих рук девушки материализовалась два серебряных кольца, пылающих испепеляющих изумрудным светом. То было воплощение «Сумрачного Целителя» — таинственного артефакта, коим Асия пользовалась ещё до своего изгнания из Римской Католической церкви. По мановению этих рук болезни и страдания отступали, тяжелейшие раны затягивались, а души исцелялись… Но никогда ещё она не чувствовала такой боли от них. — Они горят… — протянула девочка. — Хм, только сейчас? — призадумался старец. — Разве они не воззвали к тебе ещё тогда, когда на твоих глазах истекал кровью твой товарищ, Шимада Акира? При этих словах она застыла. Боль всё ещё била волнами колючей проволоки по сухожилиям и суставам, однако она подняла глаза на мужчину. — Это не… — Ты сокрушаешься от того, что окружающие тебя руководствуются насилием, оно милуется с ними и их кормит, хотя сама же ты не сделала ничего, чтобы предотвратить это в отношении одного из своих друзей. Лицемерие, дитя, тебе ни к лицу. Впрочем, что ещё ожидалось от представителя Его паствы? Наследие деспота продолжает процветать, и он бы довольно рассмеялся… Если бы не был таким мертвым к этому времени. — О ком вы выговорите? Кто вы такой?******
Неделя, отведённая Риас Гремори на подготовку к, возможно, самому знаменательному противостоянию в её жизни, утекла у неё из рук подобно воде из прохудившегося ведра, и сейчас кровавоволосой демонице требовались совершенно титанические усилия просто ради того, чтобы не выдать дрожь всего тела при виде своего противника. Райзер Фенекс же, высокий блондин с волевым подбородком, пронзительными голубыми глазами и широкими статными плечами, буквально сочился силой. По правую и левую руку от него стояли девушки самых различных типажей, но все без исключения красавицы, каких трудно сыскать. Горничные, байкерша с маской на одну часть лица, восточная танцовщица, брюнетка в синем ципао — подобно своему господину, ни одна из них не ощущала себя настолько же нервозно, как его будущая невеста. При виде такого разительного различия в боевом духе Акира, которого больше всего остального интересовало присутствие в этом искусственном измерении директора Микогами, пришедшего подивиться точности и скрупулёзности воссозданной копии его академии, наконец решил что-то предпринять и дёрнул Гремори за щеку. Настолько туго и сильно, что на уголках её глаз даже проступили слезинки. — Фыыыы фто дефафешь?! — запричитала она, а когда он отпустил — потёрла многострадальное лицо. — Ваш негатив, семпай, кислее лимона. Выше нос, мы справимся. В ответ на это послышался смех приближающегося к ним Райзера с его свитой. — Забавно, Риас. Когда бросала мне вызов, я был уверен, что ты наймёшь себе в подкрепление не только одного лишь этого пустозвона, а хотя бы пяток-другой более-менее толковых здешних студентов. Если уж не харизмой, так деньгами… Неужели даже так не срослось? — Райзер… — сейчас она была похожа на старый автомобильный движок, весь тарахтящий и дрожащий, однако, в какой-то момент вновь встретившись взглядами с Акирой, несколько уняла мандраж. — Может, у нас есть ещё способ уладить это иным путём? Я знаю, что не нравлюсь тебе настолько же, насколько и ты мне, так что… — Ты сама прекрасно знаешь, Риас, что ничего в этом споре от нас уже не зависит. Да и раньше не зависело. Ты — наследница Гремори, а я — всего лишь третий, младший сын Фенекса, и по идее у тебя должно быть больше власти в таком вопросе, чтобы помочь нам обоим, но нет, сейчас мы на одном уровне. Мы одинаково подневольны. Как ни странно, но говоря всё это он не выказывал ни злорадства, ни отвращения, ни страха, ни предвкушения — одно лишь осознание неизбежности и уныние, а затем обратился к юноше рядом со своей злосчастной невестой. — Шимада Акира… — Вы запомнили моё имя, Фенекс-доно? Я польщён. — Уходя в прошлый раз я сказал, что запомню его, если ты не забыл. Я не знаю, какие богатства она тебе пообещала за участие во всём этом фарсе, но тебя очевидно обманули. — Неужели Гремори-семпай бедствует в плане финансов? — он дёрнул плечами, в ответ на что златовласый дьявол покачал головой. — Вовсе нет, я просто имел в виду, что тебе не заплатят за поражение. Наёмникам получают вознаграждение за выполнение боевой задачи, а ты свою не выполнишь, будь уверен. — Фух, вы меня даже испугали! — он зычно выдохнул и с улыбкой стёр пот со лба. — Не беспокойтесь, Фенекс-доно, я порожняком отсюда не уйду. Не в моих правилах что-то обещать, а потом не выполнять. С этими словами он протянул Райзеру руку в знак спортивного приветствия, что явно удивило как Риас, так и кого-то из многочисленного гарема блондина. Особенно жестоко на это отреагировала невысокая девушка примерно возраста самого Акиры с золотистыми волосами, собранными в две «дрели», и облачённая в дорогое розовое платье, напоминая самую настоящую принцессу из детский сказок. — Убери свои грязные руки от моего брата, чернь. Немыслимо, чтобы такой жалкий…! — Равель, не влезай, когда мужчины разговаривают. — необычаемо жёстко рявкнул Райзер, на что девочка остыла в своём порыве и оробела. Она явно не ожидала, что старший брат так резко на неё гаркнет, а затем как ни в чём не бывало сделает ещё пару шагов навстречу своему противнику и пожмёт тому руку. — Аналогично, Шимада Акира. Я дал обещание отцу, что одержу победу и оправдаю ожидания нашего клана от этого союза, так что сдерживаться не буду… — «Большие мальчики не играются с едой», так легче всего. — он хитро улыбнулся, после чего они разбили замок и разошлись по своим командам.<Участники, «Рейтинговая Игра» между командами герцогини Риас Гремори и маркиза Райзера Фенекса объявляется открытой. Тип соревнования: «Шах-и-мат». Та команда, чей «Король» окажется захвачен в плен, выбит с арены или добровольно признает поражения — проигрывает.>
Это громогласный звон прокатился по всему грязно-зелёному небу, нависшему над академическим комплексом, а Шимада мизинцем поковырялся в правом ухе. Затем на земле спортивного корта возникли два серебристых рунных круга, в сиянии одного из которых исчезли Райзер со свитой, а в свете другого — группа Риас. Себя Акира осознал уже посреди знакомого помещения, всё такой же полузатенённой комнаты Клуба Оккультных Исследований, а рядом с ним как ни в чём не бывало стояли Киба и Конеко, в то время как Гремори сидела за своим рабочим столом с Акено по правую руку. — Значит, уже начал…<Составы команд представлены следующими силами: один «Король», один «Ферзь», две «Ладьи», два «Епископа», два «Рыцаря», восемь «Пешек» со стороны маркиза Райзера Фенекса; один «Король», один «Ферзь», одна «Ладья», один «Рыцарь», одна «Пешка» со стороны герцогини Риас Гремори. Ограничение по времени: шесть часов. В бой! >
— Вот теперь началось. — кивнула Тодзё. — Ай-ай-ай, могу поклясться, что слышал этого комментатора где-то ещё! Уж не в «Ворлд оф варшипс»? — Акира потёр подбородок, а Риас прикрыла рот за сцепленными в замок пальцами. — Итак, шестнадцать против пяти. Это даже больше трёх к одному… Есть идеи, Шимада-кун? По интонации девушки можно было понять, что сейчас она прибывает в высшей форме апатии. У неё был шанс разжиться как минимум ещё пятью бойцами, о способностях которых хоть и не знала, но могла бы за это время узнать и составить на их основе хоть какую-то удобоворимую стратегию. Могла бы, если бы не он. — Ну что ж, — он сложил ладоши. — Целую неделю мы оттачивали наши навыки и понимание противника. Мы знаем наши сильные стороны и их слабые, а это значит, что в сложившейся ситуации для нас приемлема лишь одна стратегия, действенная и по-настоящему беспроигрышная. — И какая же, Шимада-сан? — с надеждой вопросил Киба, ведь не мог человек, в чьих глазах бушевала такая уверенность в собственных словах и будущем, лгать. — Хм, — брюнет усмехнулся и направился к выходу из комнаты. — Если залог нашей победы — безопасность командира, то вы сидите здесь и держите позицию, а я возьму их на себя, совершив легендарный манёвр! — Какой ещё леген-… — но не успела Риас толком закончить уже наполняющийся гневной интонацией вопрос, как первокурсника уже и след простыл, и лишь громкое и стремительно удаляющееся «ЛИРОООООООООЙ ДЖЕНКИНС!!!» слышалось из коридора. — …-дарный манёвр? — Он идиот? — поинтересовалась Конеко, на что Химэдзима с выдохом опустила плечи, а Гремори приложила ладонь к лицу. — Президент, он силен, я не спорю, но не стоит ли нам оказать ему поддержку? — забеспокился Юто, и госпожа кивнула. — Бегите за ним. Акено, прикрой их с воздуха. — Слушаюсь. — брюнетка выбежала вслед за товарищами из комнаты, как её ушей донеслось подозрительно знакомое пронзительное стрекотание… или щебетание.******
Воздух у шпиля часовой башни основного учебного корпуса закрутился в смывную воронку, и через мгновение там возник тёмный силуэт с двумя пылающими адским пламенем зрачками. Акира присел на корточки и слегка прищурился, ослабив контроль над зрительными свойствами собственных глаз, и всё немалых размеров рукотворное измерение «Рейтинговой Игры» оказалось накрыто незримым куполом всепроникающего восприятия. Он смотрел на всё и сквозь всё одновременно, видел каждый тёмный угол, слышал каждый шаг, чувствовал каждый вздох — и месторасположение всех шестнадцати вражеских юнитов для него, конечно же, секретом не осталось. Двое из них сидели в противоположном комнате Клуба Оккультизма кабинете, в оригинале принадлежавшем Микогами-сенсею, четверо засели за трибунами и кулисами актового зала в надежде устроить засаду, остальные разбились на группы по двое и прямо сейчас перемещались по коридорам корпусов и закоулкам зданий, прятались с тени деревьев… А ещё три персонажа, к Фенексам уже не относящиеся, покинули указанную им позицию, видимо, в надежде внести в бой хоть какую-то лепту. «Что ж, это ваше право, ребята. Прогуляйтесь немного, но я не позволю кому-то другому выполнять мою работу, раз уж взялся за такой жирный контракт.» — он благосклонно кивнул своим мыслям, выпрямился и занёс правую руку за левое плечо. — «Райдзин: Чидори Сэнбон». — огласил Акира, и его ладонь облачилась покровом чирикающих электрических разрядов, подобно солнцу озаривших небо и землю фальшивой Академии Ёкай. — Что за…? — только и успела заикнуться одна из приспешниц Райзера, ухоженная горничная по имени Марион, как её тут же, что листок бумаги гвоздями к деревяшке, прибило к полу ливнем серебристых игл, пронзающих сталь, бетон и плоть с костью. — Мари… он… — простонала её напарница, такая же служанка Бюрент, и протянула дрожащую руку за мгновение до того, как их обеих развеяло вихрем чёрных частиц. То был эффект телепортации, обозначающий их выбывание из соревнования и перемещение в штатный лазарет организаторов, где они появятся без малейшей раны, но уже не имея права и возможности принять участие в сражении.< «Пешка» маркиза Райзера Фенекса выбывает из боя.>
< «Пешка» маркиза Райзера Фенекса выбывает из боя.>
< «Ладья» маркиза Райзера Фенекса выбывает из боя.>
< «Рыцарь» маркиза Райзера Фенекса выбывает из боя.>
Один за другим звенели эти оповещения, пока, наконец, их количество не стало равным четырнадцати. Затем воцарилась тишина, давящая на мозг младшего сына рода Фенекс ещё сильнее, пожалуй, нежели сами сообщения рефери. — Как это могло произойти? — от безысходности он схватился за лицо. — П-подожди, Райзер, не паникуй! — припала к нему высокая женщина лет тридцати, его «Королева» и самая могущественная из наложниц, Юбеллуна, в попытке успокоить любимого. — Это, должно быть, какая-то ошибка. Гремори… Точно! Это же они организовали эту «Игру», они наверняка подкупили судей, чтобы…! — Невозможно. — он поднял подавленный взгляд, словно бы что-то осознав. — Это соревнование — это то, на чём строятся отношения между нами, благородными Столпами Ада, и если бы одна из сторон захотела сжульничать, кто бы там это ни был — это бы не оставили безнаказанным. — Т-тогда… — Это он. — М? — Шимада Акира. Риас и за десять лет не сумеет развиться до такой степени, чтобы одолеть девочек одним махом, спустя пять минут после начала битвы, а набрать себе подобных слуг — и за миллениум у неё не получится. Это его рук дело. — Ты не ошибся? Не может же быть, чтобы какой-то заурядный низший ёкай сумел так…?! — Не стоит недооценивать кого-то только по признаку внешнего вида. Я очень силён, да будет вам известно. — послышался откуда сверху насмешливый голос, на который оба дьявола тут же задрали головы. Прямо над ними из потолка, как если бы тот был водной гладью, расходящейся центрическими кругами, вверх тормашками свисал тот самый кровавоглазый юноша, о ком только что спорили. Юбелунне не хватило реакции, чтобы даже что-то пискнуть, как он схватил её за шею и макушку и потянул за собой, чтобы через мгновение женщина без следа растворилась в разровнявшемся потолке.< «Ферзь» маркиза Райзера Фенекса выбывает из боя.>
Ещё одно сообщение, от которого губы блондина изогнулись в разъярённом оскале. Он раскрыл ладонь со скрюченными пальцами, позволив демонической энергии в ней сформироваться в миниатюрную звезду, и метнул огненный шар над собой в надежде испепелить теперь уже своего заклятого врага. Заклинание вызвало мощный взрыв, выбивший стёкла чуть ли не во всём здании и проплавивший плиты перекрытия на несколько этажей выше, в итоге извергнувшись огненным фонтаном из крыши. Сам Райзер от этого не пострадал, однако, как мог судить из отсутствия столь желанного сообщения от организаторов, цель свою не поразил. — Покажись, ублюдок! Со мной у тебя не получится расправится так же легко, как остальными, какие бы уловки ты там не применял и ты…! — Я знаю, Фенекс-доно, поэтому к вам я применю иной подход. — эти слова, прошёптанные за спиной, заставили Райзера обернуться и увидеть, как буквально в шаге от него сидит Шимада, устроившись на корточках на самом директорском столе. В следующую же секунду дьявол отступил на пару шагов назад, ведь разгромленный и охваченный пожаром учительский корпус, избранный им в качестве своей базы, сменился совершенно незнакомым пейзажем огромной кровавой Луны, выглядывающей из-за чёрного рваного горизонта. — Это…? — Это место, где наш разговор останется приватным, Фенекс-доно. Я рад, что вы «приняли» моё приглашение. — произнёс возникший в шагах десяти от него вытянутый сгусток чернеющего дыма, затем преобретший облик улыбающегося Акиры. — Шимада, что это значит? Что ты такое?! — указал он на него пальцем, но затем ужаснулся при виде собственной почернувшей кожи и выбеленного рукава пиджака. — Не думаю, что это так уж важно для вас сейчас, но лучше вам успокоиться и… — юноша повёл глазами куда-то в сторону, на что блондин напрягся и задрал голову. — Не недооценивай меня, я…! Но ничего не произошло. — Видимо, этот крик должен быть сопровождëн каким-либо спецэффектами, обозначающими разницу в демонической ауре между нами, однако здесь это не сработает. Не в иллюзии, созданной техникой «Цукиёми». — Шимада, в отличие от Райзера пребывающий в этом омрачённом мире в своих естественных цветах, сложил руки на груди и дёрнул плечом. — Здесь я могу мучить вас, сколько обеим нашим душенькам угодно, а вот вы своей «феноминальной космической силы» лишены совершенно, так что рекомендуя успокоиться и выслушать меня. Райзер всё же выставил в его сторону раскрытую ладонь в попытке выстрелить каким-либо заклинанием, однако, как тот и сказал, на успех не оказалось ни единого шанса. Ещё несколько попыток — и всё мимо. — Значит, я проиграл? — Только если хотите себя таковым видеть. Я здесь не для того, чтобы унижать вас, втаптывать в грязь вашу гордость или что-то в этом роде — просто хочу обсудить условия нашего небольшого соглашения. Оно сулит выгоду обоюдного характера, уверяю. — «Соглашение»? — удивился Фенекс. — Разве Риас наняла тебя не ради того, чтобы разбить меня, её жениха, и заполучить свободу от помолвки для себя? — Поверьте, что там Гремори-семпай хочет и к чему стремится — вообще не моё дело, оно меня не касается и, по-хорошему, не беспокоит. Она свой шанс заполучить меня к себе в слуги прошляпила, а это значит, что сейчас мы с ней — равноправные партнёры по деловой сделке, и если оно ей не навредит, то некоторые условия договора я имею право поменять на своё усмотрение. — Что-то я не догоняю. Чего ты хочешь? — Почему бы вам официально не признать капитуляцию, Фенекс-доно? Не здесь, после пыток, я имею в виду, а там, в реале, чтобы сражение завершилось, и мы мирно разошлись по домам? Какое-то время Райзер просто стоял и смотрел на своего оппонента с явным желанием понять, что творится у того в голове, но затем отрицательно покачал головой и изрёк: — Извини, не могу. Это не то дело, в котором можно просто сказать «Я добровольно признаю поражение» и посчитать, что за этим ничего не последует. Может в иных обстоятельствах, но не сейчас и не с тем, что стоит на кону. — К чему столько пафоса? — Она не посвятила тебя в детали дела, не так ли? — он приподнял бровь. — Дала только общие сведения? — Мне самому пришлось выуживать с миру по нитке, в основном со своих наблюдений, но если я что-то упустил, то просвятите меня. Спешить нам некуда. — Эта помолвка, союз между домами Гремори и Фенексов, была предложена стороной невесты. У нашего клана имеется многое из того, что могло бы им пригодиться, от наших материальных ресурсов и секретов до политического влияния и генетики, однако забрать всё это просто так они не могут — даже с настолько весомым преимуществом, как бытие одного из нынешних Владык Демонов выходцем из их семьи, потому бракосочетание Риас в качестве наследницы и меня, стоящего далеко не первым в очереди на титул главы — это стратегия, которой они будут придерживаться, несмотря ни на что. — Но дуэль, по итогу которой это может сорваться, они всё же разрешили? — Пришлось, я думаю, если старшие захотели моими руками её приструнить. А они прекрасно знали, что у меня достанет ума, силы и лидерских качеств, чтобы её одолеть… — и он осёкся. — Вернее будет сказать «достало бы», если бы не один непредвиденный фактор. Акира указал на себя и довольно кивнул. — Если я без боя сдамся, даже когда вся моя команда в одночасье выбыла, это окажет негативное влияние на нашу репутацию. — Не хотите прерывать свой вин-стрик подобным образом? — Да плевал я на статистику, это для недорослей, вроде той же Риас или её подельниц! Пострадает позиция Фенекса как дворянской фамилии, скажут, что мы намеренно поддались, чтобы отделаться от Гремори, и это испортит отношения с «центристами», а сейчас именно они и правят Подземным Миром во главе с четырьмя Сатанами. — Воу, я рассчитывал услышать что-то вроде «Это ради чести моего рода!», а меня посвятили в подковёрные интриги дьяволов и демонов. Муторно это всё… — А что насчёт тебя? Будь ты просто наёмником и обладай такой силой, тебе бы не составило труда вырубить меня прямо там. Так зачем весь этот диалог? — Ну, — он дёрнул плечами и на мгновение закатил глаза. — Может мне просто захотелось пообщаться с каким-нибудь иным дьяволом, нежели те, с кем я уже знаком, и на основе этого понять, все ли вы как на подбор негодяи или другое мировоззрение имеете? — Хм. — Как я погляжу, вы честнее Гремори-семпай, Фенекс-доно. По крайней мере, вам достаёт мужества признать свои цели и действовать по правилам. — Хо-хо, неужели Риас не особо хорошо зарекомендовала себя в новой школе? — блондин ухмыльнулся, невольно даже позабыв, что стоит перед врагом. — Некоторое время назад она попыталась переманить меня на свою сторону, а когда не вышло — вызвала на дуэль, условием в которой было оставить меня в покое. И даже согласившись, признав правила и проиграв, с поражением она не смирилась и натравила на меня и на моих друзей банду гопников, которые, не будь я тем, кто я есть, убили бы и меня и их. Я доступно изложил причины своего к ней и немного к вам отношения? — Вполне. — в словах Фенекса не было злорадства или предубеждения, ведь сейчас они оба были друг с другом откровенны. — Но ты всё же дерёшься за неё? Будь я на твоём месте, я бы не согласился ни за какое вознаграждение, однако ты будто бы и сам напросился в эту авантюру. В дела Преисподней, тебя не касающиеся. — Возможно, помимо денег мне ещё захотелось наказать её методом, который я называю «Родительское Угнетение». Я специально так строил свою риторику, чтобы пробудить в ней чувство вины, а оно, как известно, может бить больнее кастета в лицо, разве нет? И тут мужчина рассмеялся, прикрыв лицо ладонью. Это был искренний смех, словно от услышанного забавного анекдота. — Извини, извини, аха-ха-ха… Совесть? У женщин из рода Гремори? Вот это действительности смешно! — он продолжил после того, как немного успокоился. — Фух… Ты действительно ничего не знаешь об Аде и его обитателях, если допускаешь возможность подобного. Ты никогда раньше с ними не сталкивался? — Не сталкивался, да и незачем. Незачем было, есть и незачем будет это делать в будущем. Извините уж, если я слишком наивный в этом отношении, просто у меня сердце кровью обливается, когда приходит осознание, что кому-то, вроде Фенекса-доно, придётся иметь дело с тем, с чем пришлось иметь дело мне не так давно. — Э? — Райзер застыл. — Это как-то странно звучит, должен признать… — Я просто очень сердобольный человек, ничего такого! — он состроил виноватое лицо и поднял руки в примирительном жесте. — Может, в вашей среде обитания принято не выказывать вообще никакого сочувствия и понимания к кому бы то ни было, однако из того, что вы сказали о вашей семье и важности для вас их репутации, я делаю вывод, что это не так. Может, вы просто отвыкли от этого чувства, когда хочется кому-то помочь просто потому что хочется и имеется возможность? Его слова Фенекс прокручивал у себя в голове раз за разом в надежде выявить подвох, однако ни во взгляде, ни в интонации, ни в действиях этого не уловил. Может ли быть такое, что… — Шимада Акира… Ты крайне неординарный человек. — он покачал головой. — Впервые на моём пути попадается такой простой парень. Тупые и никчёмные — сколько угодно, но не такие, как ты. — Приму это за комплимент, Фенекс-доно. У каждого из нас имеются веские причины стоять на своём и толкать этот обоз в нужную ему сторону… — …при этом каждый понимает причину другого, но мы стоим по разные стороны баррикад, и не сдастся ни один. — Райзер согласно кивнул. — Стало быть, путь у нас остаётся самый очевидный. Я развею иллюзию, и мы сразимся так доблестно и зрелищно, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что тут играют в поддавки. Как если бы эта «Рейтинговая Игра» проходила за руку и сердце любимой девушки — ни в коем разе не Гремори-семпай, конечно же. — Я думаю, без этого диалога в месте, где я не могу и пальцем пошевелить, мы бы занялись этим в любом случае! — Однозначно, однако перед мордобоем всё же нужно было упредить возможные недомолвки. — с этими словами они вновь пожали друг другу руки. — Без пощады. — Я тебя размажу. — ярко оскалился Райзер.******
— Химэдзима-семпай, что там видно? — обратился Киба к девушке по магической коммуникационной печати, созданной возле уха, пока они вместе Конеко со всех ног бежали в сторону предположительной дислокации вражеского «Короля». — Везде разруха, как после коврового бомбометания, Юто-кун. — послышалось с того конца линии. — Шимада-кун капитально прошёлся по всей реплике Академии, словно бы злость выместил. Я его понимаю, но всё же чтобы прям так.. — Мне тоже так показалось. — смиренно кивнул он. — Что с тем взрывом? — Рвануло на крыше учительского корпуса. Они должны быть там, но никаких передвижений я не… — она резко оборвалась, что насторожило парня. — Семпай, что-то случилось у…? — оба низших обращённых дьявола за время разговора со старшим товарищем уже успели подойти к самым стенам означенной резиденции Фениксов на этом «Рейтинге», но им тут же пришлось уворачиваться от лавины обломков, последовавшей за оглушительным треском и скрежетом. За пару прыжков они отошли на добрые полсотни метров, чтобы стать свидетелями чего-то немыслимого: ломая здание деканата, что какой-то карточный домик, появилась огромная костлявая нога, сотканная и облачённая в затвердевшее тёмное-алое пламя, от которого веяло совершенно невыносимой концентрации демонической энергией, напоминающей настоящий адский жар. Следом за нижней конечностью появилась и верхняя — колоссальная рука, сжимающая в когтях нечто крайне яркое, словно маленькое солнце, а затем с силой ударившее им об крышу соседнего строения. В потоках пыли зажглись два пронзительных фонаря, оказавшиеся пылающими глазницами огромного человеческого черепа, теперь возвышающегося над всем комплексом на подобии ребёнка посреди панорамы из кукольных домишек. — Что… это? — еле сглотнула Конеко. — Думаю… что Шимада-сан. Больше некому. — Юто нервно улыбнулся. А в это же время Райзер, за чьей спиной развивались два огромных огненных крыла, харкнул кровью от удара, которым его противник проломил им далеко не один этаж. — А я думал… что мы договорились сражаться на равных… чтобы было убедительнее? На это ответил тёмный силуэт, парящий на том месте, где в грудной клетке у монстра должно было находиться сердце, и ответил с совершенно сатанинской улыбкой: — Мы говорили про зрелищность, а не про уравнение сил, Фенекс-доно. Не беспокойтесь, никто не останется не убеждённым в жестокости этого противостояния. Главное — постарайтесь выжить, лады? — В-вот ведь говнюк!!!