Sam Tinnesz
<Watch Your Back>
One day they will come for us Like poison dripping in our blood, Blind devotion's not enough, Can't go on with our eyes shut. Feels like a masquerade Is the man behind the mask? You better watch your back, You better watch your back. We're standing face to face With the hearts that turned to black. You better watch your back, You better watch your back. Watch your back, Better watch your back.
******
— Почему ты не сказал, что умеешь стирать людям память и заставлять их видеть то, чего нет? — поинтересовалась Мока у Акиры, вместе с ним приглядываясь к ассортименту цветочной лавки. После того, как они разобрались с внезапно появившимися хищными растениями и спасли от них двух путешественниц, Шимада загипнотизировал их таким образом, чтобы девушки позабыли всё вплоть до подъезда к цветочному полю, полностью скрыл присутствие Сэндо и Акасии, хотя те находились от них в паре метров, а самому себе придал в их глазах облик приземистого усатого мужчины в белой строительной каске и оранжевой маркировочной жилетке. Обычный проездной на метро, вынутый из кармана брюк, был обращëн иллюзией в удостоверение начальника участка, и дамы учтиво были выпроважены за пределы «готовящихся земляных работ», а сам Акира с компанией отправились в город, чтобы найти учителя и рассказать об инциденте. — По-настоящему дальновидный Владыка-ситх никогда не раскрывает все свои секреты — особенно собственным приближённым, ты разве не в курсе? — Ты жук, ты знаешь об этом? — Сказала та, кто даже не посчитала нужным упомянуть, что у неё такое жёсткое раздвоение личности, пока я сам не разузнал, что да как. Интересно, поженись мы с тобою и не будь я таким любознательным и прилипчивым, как бы ты от меня скрывала Уру-сан? И насколько долго, а? В ответ на это девушка что-то недовольно пробурчала, а затем изрекла: — А со мной ты проделывал то же самое? Изменял воспоминания, я имею в виду. — Помнишь, как-то ты настолько сильно ударилась мизинцем об тумбочку, что целый день потом бухтела по этому поводу, как паровоз? — Нет, ничего такого не помню… — Я тоже. Или помню? Или нет? А вот теперь мучайся и гадай, в какой момент я тебе соврал, а в какой сказал правду… Или всё из этого ложь? Или всё из этого правда? Это тебе за «жука». — улыбнулся он и направился дальше по улице, к учителю Некономэ и Юкари, при этом подарив возлюбленной нарочито-злорадный отдаляющийся смешок. — Акира! — и она побежала за ним, чтобы призвать к ответу. — Разве мы с вами не договорились, что при первом признаке опасности вы сразу же побежите ко мне? Почему вы такие непослушные? — отчитывала бакэнеко ведьмочку, в то время как вокруг них проходили люди, игрались дети и зазывали посетителей продавцы в лавках и из магазинчиков. Ничто не выдавало в них не местных, кроме широкополой остроконечной шляпы Юкари, а в общем гуле города, сплетённом из разговоров по телефону, автомобильных гудков и шума работы внешних кондиционеров, услышать этот разговор постороннему было бы невозможно, однако Акира и Мока услышали и решили объясниться. — Но, сенсей, уговор ведь был, как вы сами сказали, «при первом признаке опасности». С учётом таланта Сэндо-сан и моего присутствия никакой опасности толком и не было. — Это демагогия, Шимада-кун. — возразила преподавательница. — Это констатация фактов. Если эти «гаригариусы» являлись зачинщиками всей шумихи, и пропажи людей объясняются всего лишь их кормлением, то мы покончили с этим, когда всех их сожгли… А если они были просто охранниками чьей-то территории, то нам осталось узнать, чьей именно. Как я и обещал: мы раздобыли улики, куда более полезные, нежели если бы пошли за вами в город. Всё чисто и эффективно, так что немного больше доверия, пожалуйста! На его победную тираду, когда юноша сделал обеими руками знак «мир», женщина обиженно надула щёки, однако волшебница и вампирша улыбнулись. Он бы не дал их в обиду, ни перед местными «городскими страшилками», ни перед учительницей. После этого они продолжили свой путь до гостиницы, при этом то и дело останавливаясь в каких-то магазинчиках. Пока же Некономэ и Акасия разглядывали местный ассортимент бижутерии и съестной продукции, а Шимада разговаривал о чём-то с самими продавцами, Юкари оставалась снаружи, потому что на каком-то примарном уровне ощущала некую… слякоть. Хоть сейчас она и была в окружении друзей и ничто ей открыто не угрожало, девочка чувствовала себя здесь совершенно чужой: местные товары не представляли никакого интереса, на мозги какой-то незримой тяжестью давили волны радиочастот, а сам воздух ощущался излишне терпким и каким-то бездушным. Раньше, когда была куда меньше и моложе, она вполне спокойно реагировала на наличие в своей жизни человеческих технологий, любила кататься на переднем сидении родительского автомобиля, днями напролёт играла в компьютерные игры и без какого-либо дискомфорта могла находиться среди толпы и всего этого информационного шума, никогда даже не мыслила о том, насколько воздух, земля под ногами и сама природа в городе отличаются от того, какими они должны быть на самом деле, но со временем, наполняясь магическими знаниями и страстью к постижению сверхъестественной изнанки известного мира, всё остальное начало сереть и лишаться вкуса. — Может, магия и современный мир просто слишком разные? — выдала она случайно вслух, в ответ на что, как могла бы поклясться, получила призрачную и еле слышную фразу «Иначе и быть не могло». Поначалу посчитав, что с ней заговорил кто-то из друзей, Юкари обернулась к лавке морепродуктов, но Акира с остальными всё так же подбирали для пускающей слюнки Некономэ-сенсей чем заморить червячка, так что это были не они. Тот голос являлся женским и вряд ли принадлежал Моке, так что… — А где Сэндо-сан? — поинтересовалась вампиресса, когда вышла из магазинчика и не обнаружила подругу, а по земле оказались раскиданы опавшие чёрные перья.******
— Ненавижу, когда меня телепортируют без моего ведома! — нахмурилась Юкари и направила волшебную палочку в сторону незнакомки, представшей перед ней. Всё произошло по мановению руки, когда девочке на голову посыпался сноп вороньих перьев, под ногами возник небольшой чёрно-фиолетовый магический круг, и стоило ей лишь моргнуть, как оказалась на огороженной сеткой крыше какой-то высотки, а напротив, в окружении множества птиц, стояла девушка лет восемнадцати-двадцати. У неё были длинные тёмные волосы и пронзительные пурпурные глаза, сама облачена в бледно-розовый корсет, широкополую чёрную юбку и красные изорванные полу-перчатки до плеч, а в руках держала напоминающий стебель подсолнуха тонких жезл с сияющим алым камнем посредине. — Извини, если напугала, просто я не смогла бы спокойно поговорить с такой же ведьмой посреди оживлённой улицы, так что… — Если применить на ком-либо заклинание переноса, как ты сделала сейчас, без настройки на его биометрические данные, то это могло бы закончиться плачевно! Хорошо, что рвотный позыв выплюнуть всё, чем сегодня позавтракала — это единственное, с чем приходится мириться, потому что мои кишки вообще могли оказаться вне живота! В твоей формуле такое множество пространных переменных, что я удивлена, как вообще в живых осталась! Ты о чём вообще думала, скажи на милость?! — Эм… — опешила брюнетка от такой волны праведной злобы, вызванной не столько фактом похищения, сколько пробелами в её собственном магическом искусстве, так что в смущении поскребла висок и стыдливо отвела взгляд. — П-прости, пожалуйста. Мне раньше не приходилось перемещать никого, кроме себя или семян, когда тренировалась, так что я думала, что ничего сложного в этом нет… — Чего такой недоучке от меня надо? Я, быть может, и выгляжу мелочью, но свой катализатор я сделала самостоятельно, из кучи редких ресурсов, так что если недооценишь меня — до вечера дожить не надейся! — она уже начала формировать одну пиромантическую печать на оголовье палочки и две по правое и левое плечо, однако «похитительница» тут же замахала руками. — П-п-подожди, всё совсем не так! Я просто ощутила, что тебе становится плохо там внизу, так что решила помочь, не стреляй! — Ты же понимаешь, насколько это всё подозрительно выглядит? Пять секунд тебе на объяснения, потом — не обессудь. — Мы же обе ведьмы, так зачем быть такой агрессивной? — Это вообще не аргумент. Магию можно использовать по-разному, чёрные и санкционированные чародеи постоянно сражаются между собой, а у меня уже есть опыт магических дуэлей с такими, как ты. — Неужели подобных нам настолько много, что это для тебя обыденность? Юкари, как ни странно, не услышала в этом вопросе какой-либо лжи или наигранности, а взгляд незнакомки выдавал в ней интерес к тому, что она, по всей видимости, слышит впервые. От подобного девочка даже развоплотила волшебные круги и опустила катализатор, чем вызвала воодушевлённую улыбку на лице девушки, посчитавшей это знаком того, что сражения всё же не случится. — Ты что, никогда не встречалась с другими волшебниками? — Конечно встречалась! Госпожа Юката — самая могущественная ведьма, которую я когда-либо видела, это она меня всему научила, а ещё рассказывала, что в других местах тоже есть, как мы… Но кого-то, кроме тебя и твоего друга, я больше лично не встречала. Меня зовут Руби, а тебя…? — Сэндо Юкари. Если ты говоришь, что обучалась только у своего наставника, значит у тебя нет лицензии? — «Лицензия»? — Удостоверение о твоём членстве в Магической Ассоциации и признание твоего умения пользоваться своими искусствами на должном уровне, чтобы не ставить существование Тёмного Мира под угрозу разоблачения. А ещё — свидетельство твоей квалификации и обученности, что ты не навредишь себе или окружающим. У меня такого пока что нет, я всего лишь числюсь на учёте в кандидаты C-ранга, но в твоём возрасте такие обычно уже выдаются. — Мы с госпожой Юкатой живём на «Ведьмином холме» уже очень давно, и она высоко оценивает мои способности, так что никакой лицензии мне вовсе не требуется! — с гордостью проговорила колдунья и коснулась ладонью солнечного сплетения. — Неужели ведьмам в наше время нужно разрешение на колдовство? — Так ты из «диких»… — еле слышно сказала Юкари, скорее в задумчивости, чем в констатации факта. — Зачем ты меня похитила? — Я ведь уже сказала, разве нет? Хозяйка наказала мне присмотреть за вами, пока вы в Моримо, но сделать это в толпе было бы проблематично. — Спасибо, конечно, но мне не требуется твоя помощь. — Но ты же тоже это ощутила? — «Это»? — Люди уничтожили здешние леса давным-давно, чтобы возвести себе город из металла, камня и стекла, они отравляют воздух и заглушают голос природы всей этой «технологической» какофонией. И нам, кто ощущает биение земли и неба через собственные тела, здесь находиться совершенно невыносимо. Я не хотела показаться грубой, а просто пыталась как лучше. — Понятно. Извини меня тоже, просто с недавних пор я учусь в школе, в которой нужно держать ухо в остро, особенно с незнакомцами. — Школа для ведьм? — энтузиазма в её взгляде и голосе было хоть отбавляй, потому как юная волшебница с каждой новой фразой выдавала нечто всё более непонятное и интересное. — Можно и так сказать. Аозаки-сенсей — истинный гений в магических искусствах, и уже многому меня научила. К примеру, «Путы Семирамиды». — на этих словах Сэндо взмахнула палочкой, и из образовавшейся под ногами Руби рунической печати выстрелило множество чёрных цепей, что тут же связали девушку по рукам и ногам и даже затянулись на шее, сдавив дыхание. — Юкари… — «Драконий манок». — ещё одно заклинание в форме круга над головой девушки, что окружило Руби волнами ужасающе высокой частоты, даже визуально искажающими воздух вокруг. Она закричала, а через пару мгновений рухнула навзничь и обмякла. — Жестковато ты с ней, Сэндо-сан. — донёсся до ушей девочки знакомый насмешливый голос, и она, обернувшись, увидела Шимаду, сидящего на корточках на краю пристройки, ведущей на саму крышу. — С незнакомцами, вдруг решившими тебе ни с того ни с сего помочь, нельзя быть слишком доверчивой. Глава Студенческого Совета мне это недавно доказала. — Ты быстро учишься. — Судя по тому, о чём только что обмолвилась, Руби-сан — одна их тех, кого мы ищем в рамках этого расследования, и мне очень повезло, что она оказалась настолько наивной, чтобы дать заговорить себе зубы и не заметить подготовку оглушающих заклятий. В противном случае, я бы… — Я бы тебя подстраховал, не переживай. — Пока мы разговаривали, я почувствовала, что нахожусь в скрывающем барьере, но ты всё же нас нашëл? — Как только Мока-чан заметила твоё исчезновение, я взглянул на весь город при помощи панорамного зрения и увидел подозрительно-гладкое слепое пятно прямо в этом районе. Отсутствие улик — уже само по себе жирная улика. — Понятно. Когда ты, наконец, начнёшь обучать меня таким же крутым техникам, как обещал? — возмутилась она и поставила кулачки в бока. — Я тоже так хочу! — А тебе оно и правда необходимо? У меня сложилось впечатление, что Пеймон-доно просто повезло, что ты была в тот раз всего-навсего не в форме.******
Она часто вспоминала о тех днях, когда была маленькой. Иногда смеющиеся или кричащие голоса родителей мерещились в ударах капель дождя за окном, когда ухаживала за растениями, расставленными по их с хозяйкой поместью, а иногда, как сейчас, это происходило во сне. То были красочные сновидения, озарëнные негасимыми огнями ночного мегаполиса, когда крепкая рука матери сжимала её ладонь, чтобы зазевавшаяся девочка не потерялась. В такие моменты она сияла неподдельным восторгом, ведь то, что могли создать люди всего лишь при помощи бумаги, бетона, железа и мысли, поражало воображение. Она чувствовала себя частью этого мира, искренне хотела чувствовать… Однако подобные сны всегда заканчивались одинаково: визг скрежещущих о тротуарную плитку колëс и бьющий прямо в глаза свет фар ушедшего в занос легкового автомобиля, крики матери и отца и хруст их костей, ломающихся сначала о капот машины, а затем о фонарный столб, ощущение холодного воздуха от надетой на лицо кислородной маски, лица врачей в марлевых повязках и размеренные, даже ленивые писки импульсов на стоящем рядом приборе искусственной вентиляции лёгких. Катастрофа, физическая и душевная боль от которой всегда в какой-то момент достигали той величины, чтобы заставить Руби открыть глаза и вскочить с кровати в холодном поту. Так произошло и в этот раз, однако сейчас обстановка была другой, и вместо уже ставших родными стен особняка заплаканными глазами она взирала на простенькие апартаменты городского отеля. Кроме того, заметной деталью оказались трое людей, знакомой из которых была лишь одна. — Руби наконец-то проснулась. — Ты слишком сильно её ударила, Сэндо-сан. — подметила девушка с длинными волосами цвета бледной розы. — Как вы, Руби-сан? Голова не кружится? — Вы… кто… — воспоминания о том, что случилось днëм, ударили с силой сердечного приступа, и девушка тут же вскочила с футона и вжалась спиной в угол комнаты, чтобы держать в поле зрения как двух девчонок, так и парня у окна, что так же смотрел на неё пылающими каким-то сверхъестественным алым светом глазами. — Где я?! Кто вы такие и что вам от меня нужно?! — Шимада Акира. — представился брюнет и простëр руку перед собой. — Это Акасия Мока, моя супруга, а с Сэндо-сан вы уже знакомы. — Мы представители Клуба Журналистики и приехали сюда, чтобы… — было начала вампирша, но стоило ей осмыслить, в каком ключе юноша её представила, так тут же возмутилась. — А-акира, что ты несëшь?! В ответ он прикрыл один глаз и показал ей кончик языка в знак совершенной неважности её собственного мнения по этому вопросу, но Юкари, словно бы и не заметив этой перепалки возлюбленных, продолжила за подругу. — Мы здесь с расследованием по делу о многочисленных исчезновениях в Моримо и его окрестностях, и пока что ты — основной подозреваемый, Руби-сан. Мы перенесли тебя сюда, потому что оставлять на улице и допрашивать там — это как-то… — Предательница! — воскликнула брюнетка, вновь обратив на себя внимание двух шепотом и жестами бранящихся подростков. — Ты — ведьма, но стремишься помочь людям и помешать нам в…?! — И в чëм же она хочет вам помешать? Уж не хотите ли сказать, что это не просто исчезновения, и у них ей какая практическая цель? Ну, кроме того, чтобы напугать строителей. — поинтересовалась Мока, в ответ же получила ледяной взгляд пурпурных глаз. — Вам это уже ни к чему. Госпожа Юката приказала присмотреть за вами и пригласить к нам, но если вы окажитесь враждебны, то избавиться от вас. С этими словами она выставила руки в желании создать некий магический круг, однако ничего не вышло: не возникло даже никакой искры или колебания, а всё тело сковало, словно бы оказалась под толщей воды. — Й-я не могу колдовать? — она в выражении искренней паники уставилась на бесконтрольно трясущиеся ладони, после чего внимание привлекли слова юноши. — И не сможешь, пока я не сниму рассеивающую печать. — Акира показал левую ладонь с призрачными фиолетовыми огоньками, пылающими на кончиках всех пяти пальцев. — Какой бы сильной чернокнижницей ты не была, с меткой «Идзанаги: Гогьë Фууин» на теле ты — обычный человек. Так что давай поговорим, как два цивилизованных человека, и ты расскажешь нам, что вы там замышляете, иначе… — Д-да не имеет значения, могу я колдовать или нет, хозяйку вам уже не остановить! Люди этого города прогневали нас, лесных ведьм, и поплатятся за это своими жизнями и существованием своей драгоценной «цивилизации»! — Занятненько. Мы ехали сюда для репортажа о серийном убийце для нового номера газеты, а придётся бороться с терроризмом. Это уже мой третий раз за год, начинает входить в привычку. — Третий? — удивилась Акасия. — Ты же не думала, что настолько беспокойная личность, как я, начала попадать в опасные для жизни ситуации только с поступлением в эту школу? — Я думаю, что нашу нынешнюю ситуацию твоей риторикой уже не выгородить, Акира. Нужно обо всём рассказать Некономэ-сенсей. — задумалась она, на что Шимада согласно кивнул. — Надо бы, ради приличия. А Руби недоумевала. Она не рассказала чего-то конкретного, чтобы это посчиталось за вред их планам, но была уверена, что уже сказанное должно было повергнуть в шок этих незнакомцев, а они вот так запросто об этом рассуждали, словно бы речь была вовсе про то, чего бы отведать на завтрак. — В-вы что, меня не поняли? Весь этот город скоро сгинет, и вы — вместе с ним! — Тогда, Руби-сан, тебе лучше поскорее бежать куда подальше отсюда. — посоветовал брюнет. — А? — Если цель твоей «хозяйки» — убить как можно больше непричастных людей, по какой бы то ни было причине, то и тебе следует опасаться за свою жизнь, ведь сейчас ты ничем не лучше обычных горожан. Не боишься, что и тебя она прикончит? — Чепуха! Хозяйка обучала меня магии, доверяла самую сложную работу и растила с тех пор, как… — последние слова она произнесла сквозь оскал. — С тех пор, как люди лишили меня всего. — Какая-то трагедия? — Это не твоё дело! — Ну, если ты говоришь «Растила с тех пор, как люди лишили всего», то, полагаю, имеет место быть смерть родителей по чьей-то вине. Колдунья не ответила, но было видно, что изнутри буквально клокочет от гнева. — Руби-сан… — было хотела посочувствовать Юкари, но парень оборвал её своим пренебрежительным «Хах, я уж было подумал, что действительно что-то серьёзное». — Акира! Это не момент для твоих шуток! — прикрикнула Мока, а обе ведьмы посмотрели на него с выражением примерно одинакового возмущения. — Я и не предполагала, что человек, вроде тебя, меня поймёт. — Потому что здесь просто нечего понимать. Думаешь, ты уникальна лишь из-за того, что дорогие тебе люди больше не с тобою? И это для тебя и твоей «госпожи» — веская причина желать зла всем остальным? — Ты… — ведьма даже опешила. — Ты не знаешь, каково это, когда… — Ой-ли? — жестокость в произношении оказалась едва ли не физически ощутима, что Мока и Юкари выгнули брови в подозрении чего-то неладного, а Руби и вовсе чуть было не прибило к полу. — Мой отец всю сознательную жизнь трудился в поте лица, чтобы обеспечить безбедное существование сначала себе, а затем безоблачное будущее нам, его семье. Не так давно он скончался от сердечной недостаточности, потому что когда на тебе лежит огромный груз ответственности и обязанностей, и спать себе иногда позволяешь и вовсе часов шесть за пару суток — рано или поздно тебя это сломает. Я остался без отца, моя мать — без мужа, моя бабушка — без сына, однако я, почему-то, не зажёгся идеей восстать и уничтожить капиталистический строй этой страны, чьи принципы не оставили ему выбора и, если заниматься софистикой, косвенно его убили. А какая-такая у вас обида, что вы решились планировать массовые убийства? Встретившись с таким напором, гнев бродячей ведьмы едва ли не полностью угас, уступив место скорби, которую она никогда бы в жизни не выказала чужакам, вроде них. — Мои родители… попали в автокатастрофу. Водитель был пьян, а они успели только оттолкнуть меня, хотя сами… — она подняла взгляд на юношу. — Для это люди изобретали автомобили? Чтобы вот так просто обрывать чужие судьбы, лишать маленьких детей будущего? Ради этого они ранят землю, осушают озёра, перекрывают реки, вырубают леса? Чтобы просто вести себя так даже с себе подобными? Это правильно, когда человек убивает человека? — Тот водитель сейчас жив? — поинтересовался Акира. — Он… нет. После того, как меня выписали, они сказали, что он скончался на месте. — Значит, долг уплачен. — Шимада посмотрел на потолок. — Он сознательно уселся за руль, будучи под градусом, должен был осознавать, к чему это может привести, стало быть, в этот раз карма сработала как надо. — Так не должно было быть! Почему именно мы?! Почему я?! — А почему такое случилось с моим отцом? Почему со мной? Со временем, когда что-то неправильное происходит раз за разом, это само по себе превращается в норму. Каждый человек когда-нибудь потеряет своих родных — мирно состарятся они, будут застрелены во время ограбления, попадут ли в аварию, но так случится. С тех пор, как существует наш вид, не прошло ни единого дня, чтобы хотя бы один человек не умер, не родился или не был убит другим человеком. Ровно как и не прошло ни единого столетия, чтобы где-нибудь не вспыхнула очередная война или катаклизм — что угодно, что с лёгкостью забирает огромное количество жизней. Ты не одинока в этом отношении, Руби-сан. И в моём случае тоже нет ничего особенного. Никто в это этом мире не уникален, каждый кого-то потеряет или уже потерял, однако ни у кого, чего бы жизнь его не лишила, не получилось уничтожить всё и вся. И у вас с вашей хозяйкой тоже не получится — я не позволю. — Тогда лучше сразу меня прикончи, потому что даже без сил и без своей магии, я буду помогать Юкате-сама! — Как я и сказал, тебе лучше бежать. Поверь мне, я такое уже видел. Если для кого-то, горящего жаждой разрушения и крови невинных, ты перестаёшь быть полезной — на своём пути он снесёт и тебя. — Это чушь! — тем не менее, не встретив попыток хоть как-то ей воспрепятствовать, колдунья выбежала из комнаты и унеслась прочь. — Надо её вернуть, она же…! — дёрнулась Юкари, но парень её остановил. — Зачем? Если она побежала «исполнять план», то делать они это будут, наверняка, на своём любимом подсолнечном поле. Пойдём туда — встретим и её. — Я именно об этом. Если то, что ты сказал — правда, то и Руби в опасности, а не только город и его жители. — Не слишком ли ты о ней беспокоишься? Она ведь тебя похитила. — Она просто хотела поговорить. Да, я знаю, что странно жалеть тех, кто хочет учинить такой погром, но… — девочка опустила глаза. — Вряд ли бы я, окажись на её месте, хотела чего-то иного. — Ты не такая, Сэндо-сан. — возразила Мока и схватила её ладонь. — Мне тоже не нравится, что люди так далеко заходят в своём безрассудстве, губят природу и даже друг друга, однако убийство всех и каждого просто из-за обиды за что-то — не выход. С этим можно бороться по-другому, ты это знаешь, и, я уверена, додумалась бы до этого даже тогда, когда оказалась на её месте. — Тогда что нам делать? Подождём, пока всё не начнётся? — Расскажем всё Некономэ-сенсей и попросим водителя подбросить нас до «Ведьминого холма». — ответила Мока и посмотрела на Акиру. — Думаю, у нас получится. — Теперь ты уже больше веришь в мои силы? — он чуть улыбнулся и наклонил голову. — Приходится, ты ведь не оставляешь мне иного выбора. Я не уверена, что правильно будет нападать на противника на его поле… — Тем веселее. Не только они здесь умеют колдовать. — Акира, — его задора девушка не поддержала, а вместо этого решила поднять тему, что её, возможно, волновала сейчас больше, нежели приближающаяся катастрофа. — Мне очень жаль, что так случилось с твоим отцом. Когда это произошло? — Примерно в одно время с нападением на нас Комитета. По крайней мере, к тому моменту, как я связался с мамой и услышал от неё об этом, его уже кремировали и похоронили. — Почему ты не рассказал? Ни мне, ни Куруму, ни Гину, ни…? — Ни даже мне. — кивнула Юкари. — Не думаю, что такое стоит держать в себе. — Вот именно поэтому и не сказал. Будь мой старик здесь — у меня бы уже затылок горел от его оплеух. Он всегда, сколько его помню, был из того типа людей, что скорее удавятся, чем заставят других о нём беспокоиться. Ему было бы стыдно, что его сын омрачает жизнь своим друзьям такими новостями… А позорить его мне хочется меньше всего — особенно сейчас, когда семья осталась полностью на мне и нужно думать об их благополучии. — Значит, — она задумалась. — Ты для этого вмешался в разборки дьяволов и выступил на «Рейтинговой Игре» Гремори? Чтобы маме и бабушке пришлось не так тяжело? — Я же просто тупой школьник, и на тот момент ничего умнее, увы, придумать не сумел. Если подвернулся удачный шанс раздобыть немного материальной помощи, чтобы, скажем, подложить это матери в качестве «случайно найденной заначки», то почему бы и нет? Я свои шансы никогда не упускаю: ни завоевать такую девушку, — он указал на вампиршу. — Ни помочь однокурснику выпутаться из неприятностей, — теперь подмигнул ведьмочке. — Ни тем более предотвратить попытку переворота против цивилизации, как сейчас. Юноша оторвался от подоконника и направился к выходу. — Ладно, пора разбить пару злодейских коленных чашечек, пока не случилось чего-то непоправимого.******
— Я рада, что ты цела, Руби. — произнесла хриплым голосом дряхлая женщина при взгляде на подопечную, материализовывающуюся из вихря возносящихся к небу листьев. — Г-госпожа Юката! Простите, я вас подвела! — она тут же встала на колено, но в ответ ведьма положила ей на плечо руку в знак одобрения. — Ничего. Признаться честно, ты возвела настолько плотный маскировочный барьер, что даже я упустила тебя из виду — вряд ли бы ты стала идти на такие меры, если бы уже не присмотрелась к кому-то из наших гостей и не решила переговорить с ним с глазу на глаз… Но когда пузырь лопнул — тебя уже и след простыл, и я боялась, что потеряла тебя, пока не настроилась на одну из твоих ворон и не нашла тебя в какой-то затхлой лачуге. Выходит, это всё же маги из Ассоциации, да? — Нет, это не так. Они знают об Ассоциации, однако они не оттуда. Они обманули меня и лишили сознания… Но не убили, хотя могли. И… даже отпустили. — Отпустили? И ты так просто сбежала? — Я не могла по-другому, госпожа. Мои силы, — она выпрямилась и посмотрела на до сих пор дрожащие ладони, а старуха приподняла бровь. — Они их забрали. — И что это должно значить? Если ты решила поднять мне настроение после своего провала, Руби, то слова ты выбрала не самые удачные. — Он наложил на меня печать и сказал, что я более не способна колдовать, пока та на мне. Я бы ударила их при первой же возможности, а вам бы не пришлось перемещать меня, если бы мои силы были при мне! Я… — Помолчи. — остановила она её и прикоснулась покрытой прожилками ладонью к животу воспитанницы. Юката прикрыла глаза, а воздух вокруг них обеих пропитался теплом и монотонным колебанием — знак того, что волшебница прилагала определëнные усилия, чтобы распознать природу незримых оков и сломать их… Однако печать отреагировала должным образом, и ведьм разметало друг от друга в разные стороны мощным импульсом кинетической энергии. — Хозяйка, с вами всë в порядке? — Руби пришла в себя куда легче и уже бросилась к наставнице, чтобы помочь подняться на ноги. — Нх… Эта… Эта магия очень древняя, и я… Я с такими материями никогда не сталкивалась. — прокряхтела она, схватившись за кровоточащее ухо. — Мне удалось разглядеть лишь малый фрагмент структуры, но распутать даже его у меня не выйдет, не говоря уже обо всём прочем. — Сейчас это не важно, главное — чтобы вы не пострадали. — Я в порядке. — выпрямляясь, она с какой-то доселе несвойственной твёрдостью и даже неприязнью отпихнула её руку. — Юката-сама? — Ты ведь знаешь, что сегодня за ночь. Мы с тобою готовились к этому обряду последние шесть лет, и если сейчас не сможем его провести, то придëтся ждать ещё столько же, и то — если удастся снять с тебя проклятие. К тому времени с нашим холмом, как и с нами, всё уже будет кончено, ты понимаешь? — Понимаю, но что то мы тогда можем сделать? — Сними с себя эту печать, Руби. Сейчас же. — она указала тонким и когтистым пальцем туда, где на теле ученицы сквозь тугой корсет после неудачной попытки воздействия просвечивал переливистым оранжевым сиянием рисунок в виде множества иероглифов, сложенных в спираль и восемь отходящих от неё в стороны лучей, словно схематичное солнце или глаз с ресницами. — Но я не могу. Я попыталась, и не получилось, но надеялась, что вы сможете… — Значит, в качестве помощника ты для меня теперь бесполезна. Руби даже не пискнула, потому как не поняла, что приёмная мать ей только что сказала, а последовавший за этим удар кулаком наотмашь, обрушивший её на землю, внёс ещё больше смятения в разум девушки. Обнаружив себя лежащей и схватившись за горящую щëку, она как-то топорно и даже механически подняла взгляд на учительницу. — Г-госпожа? А Юката лишь сложила руки в рукава своих лохмотьев и с холодом воззрилась в сторону ночного города, сияющего на горизонте. — Я изначально планировала возложить большую часть ритуала на тебя, чтобы он забрал именно твои жизненные силы, а мне бы пришлось лишь немного помочь и направить заклинание в нужное русло, но теперь вижу необходимость пересмотра ролей. Впрочем, не беспокойся, ты мне всё же подсобишь. — Что вы…? — Руби сама же проглотила свой вопрос, когда ощутила, как вырвавшиеся из земли корни и лозы цепкими крючьями обвились вокруг ног и вцепились в кожу до крови. Опутаны оказались также руки, туловище и шея — и вот она уже стояла не по своей воле, но оплетëнная хищными растениями и едва сдерживая крик боли от множества отростков, потихоньку проникающих под кожу. — Госпожа, что делаете?! Мне, кх, больно… — она бы прокричала и второе предложение, если бы путы не сдавили и грудную клетку. — Я бы удивилась, если бы тебе было приятно. Руби, я ведь обучала тебя всё это время не только колдовству, так неужели тебе не хватает извилин сложить все мои слова и то, что ударила, в единую картину? Если упустить этот шанс, то мой дом будет уничтожен, а вместе с ним, как ты знаешь, и я сама. Как думаешь, кому я отдам приоритет в такой ситуации? Похоже, твои талантливость и обучаемость были мною не по достоинству преувеличены. — Я… Я думала, что… Была вам нужна… — Если мне удалось правильно распознать природу этой печати, то она всего лишь мешает тебе сознательно концентрировать свои ману и прану, насильно рассеивает их на выходе из тела, но не блокирует саму их выработку внутри, так что я вполне могу использовать тебя в качестве источника энергии даже в обход неё. В таком ключе — да, ты мне просто необходима. У неё в глазах уже всё начало плыть от боли и чувства удушья, но тянущиеся когтистые пальцы девушка видела чётко. Она была дурой, и сейчас, наконец-то, поняла это в полной мере. Дурой, потому что с самого первого дня здесь даже не удосужилась задаться вопросом, с чего бы какой-то незнакомой женщине ей помогать и навязываться в матери? Она была с нею добра, никогда не била и всегда лишь помогала учиться на своих ошибках, но самому главному не научила… — …они были правы. — Что это за мерзкий шум? — остановилась старая ведьма и прислушалась, а затем и краем глаза уловила свечение из леса, прилегающего к холму.«Now move in, now move out! Hands up or hands down! Back up, back up! Tell me what ya gonna do now! Breathe in, now breathe out, hands up or hands down, Back up, back up, tell me what ya gonna do now (C'mon!) Keep rollin', rollin', rollin', rollin' (Uh!) Keep rollin', rollin', rollin', rollin' (What?!) Keep rollin', rollin', rollin', rollin' (Uh!) Keep rollin', rollin', rollin', rollin'!»
И с такой музыкой, перемешанной со звуком дерущих почву колёс, за спиной Юкаты пронеслась громоздкая металлическая коробка, использовавшая земляную насыпь в качестве трамплина, чтобы взмыть в воздух и приземлиться только через десяток метров. Приземление школьного автобуса сопроводилось длинным заносом, в процессе которого покрышки буквально дымились, а корпус правым крылом высек в подсолнечнике широкую просеку. На мгновение машина затормозилась, однако затем колёса закрутились более усиленно и продолжили занос уже самостоятельно, по воле водителя, а лесные ведьмы с немым удивлением наблюдали, как эта самодвижущаяся какофония выкорчевала себе полноценную стоянку. Наконец автомобиль остановился, и из его резко раскрывшейся правой двери выскочил темноволосый юноша, что встал в подобие бойцовской стойки в сторону бампера машины и явно уступил место своим товарищам… Которые всем скопом из трёх тел вывалились из адского механизма на землю, и по их позеленевшим и посеревшим лицам было видно, что они уже не бойцы. — Пс, — шепотом цыкнул парень, всё же не выйдя из позы. — Я думал, что мы договорились занять круговую оборону? Что вы творите? — К этому… к этому невозможно привыкнуть *гульп*. — простонала девочка в широкополой шляпе и нетвёрдо попыталась отжаться, чтобы встать на ноги. — Ты же мог нас просто переместить, Акира… — покачиваясь и держась за голову обеими руками, чтобы та ненароком не слетела с плеч, причитала девушка с бледно-розовыми длинными волосами, что в одночасье окрасились серебром, а выражение её лица резко помрачнело и наполнилось какой-то сдерживаемой агрессией. — Так вот как выглядит эта пресловутая «Хозяйка»? Тембр и наполнение голоса также изменились, а Юката в ответ несколько нахмурилась, ведь ощутила исходящую от демоницы тёмную ауру. — Не думала, что увижу вампира в таком захолустье. Как неудачно. — Хм, и почему Руби-сан выглядит так… скованно? — окончательно утратив надежду, что соратники поддержат его в его позёрстве, Шимада посмотрел на новую знакомую и немного наклонил голову на бок, дабы заподозрить в её образе что-то «необычное». — Я оказался прав насчёт всего этого, или это просто такая вуду-традиция? — …первое. — уже задыхаясь проскулила брюнетка. — «Райдзин: Чидори Нагаши». — произнёс Акиры, и из его руки в сторону колдуний ударил сноп ослепительных искр. Юката, несмотря на преклонный возраст, практически мгновенно возвела перед собой энергетический барьер… Который тут же оказался пробит в паре мест ветвистыми молниями, вонзившимися ей в оба плеча. Женщина возопила от боли, но обратиться ей в груду нарезанного фарша было не суждено, ведь все остальные «лезвия» устремились к Руби, отсекая и сжигая дотла каждый отросток, подвластный хозяйке «Ведьминого холма». Хотя техника Шимады сработала ювелирно, от множества ран из-за самих корней девушку это не уберегло, и та рухнула на колени куклой с обрубленными ниточками. — Вы… выыыыы… — схватившись за обе сквозные раны, вяло истекающие черной жидкостью, старая ведьма было начала шипеть, но в какой-то момент затряслась, и шипение переросло в сдавленный смешок. — Какие прекрасные магические искусства. Теперь я вижу, кому хватило сил запечатать магию Руби. Её иссохшие губы изогнулись в улыбке, и женщина выпрямилась: студентам и их учительнице стало видно, что под лохмотьями что-то копошится, кровь перестала течь, а затем ступнями они начали ощущать вибрации. — Землетрясение? — Всего лишь приветственный жест. — довольно ухмыльнулась Юката, перебрала скрюченными пальцами и простёрла ладонь перед собой. Следуя этой команде, за их спинами раздалось протяжное шуршание и множественные утробные визги, после чего на крышу машины вскочило долговязое существо. Оно напоминало собой какое-то хищное растение-мухоловку, чьи многочисленные стебли и корневище туго связали в подобие человеческого тела со множеством хаотично-растущих когтей-шипов. Тварь разинула пасть в подобии усыпанного клыками пятилистного бутона и парой капель слюны даже попала на голову Юкари, а затем раздался механический щелчок и звук рвущейся бумаги — это водитель автобуса дëрнул за один из рычагов, и монстр оказался насажен на длинное лезвие, вышедшее из крыши. — Терпеть не могу безбилетников. Никакого уважения к труду работников общественного транспорта. — на выдохе сигаретного дыма произнëс загадочный мужчина, и хитроумное устройство, словно бы именно эти слова были командой, втянулось обратно, а гуманоидная мухоловка шматком скошенного сена рухнула с крыши на землю рядом с ребятами. — Ах, там ещё! — вскрикнула Некономэ и указала вперёд, где два точно таких же существа показались среди высоких зарослей подсолнуха со множеством пылающих глаз на «бутонах». Ещё один щелчок рычага — и из-под обеих фар по курсу автобуса выстрелила пара железных гарпунов на цепях, что со снайперской точностью вонзились одному демону в грудину, а второму — прямо в шею, выбив обильные брызги грязно-зелëной крови. Их это не убило, однако визги боли было ни с чем не с путать — и именно с этими криками их стремительно потянуло по земле обратно к машине, когда катушки стали наматывать цепи, а решетка радиатора под лобовым стеклом раскрылась и показала два уже раскочегаренных шнека-шредера. Слуг ведьмы затянуло вовнутрь, как бумажных человечков, и с противным скрежетом перемололо в брызги берёзового сока. Юкари, Акира, Мока и Шизука смотрели на это с широко раскрытыми глазами и совершенно онемевшие, а затем синхронно обратили взгляд на тихонько посмеивающегося водителя. — «Джиперса Криперса» смотрели? С меня рисовали, а мне ведь даже не заплатили за нарушение авторских прав. Развлекайтесь. Он закрыл дверь в автомобиль и, выбивая дым резким стартом колёс, рванул с места, сразу пустив машину в занос и снеся бортом ещё парочку монстров. Ребят же из шока вывел звук приближающихся «мухоловок». — Сделай что-нибудь с этими ведьмами, Акира, а мы позаботимся, чтобы тебе никто не помешал. — кинула Ура и вышла вперёд. Увернуться от хоть и мощной, но всё же не особо расторопной вертикальной атаки когтями в голову Мока сумела без каких-либо проблем, просто повернув корпус боком и немного отклонившись назад, и тут же контратаковала молниеносным тычком в то, что должно было быть у этой твари в качестве живота. Удар выбил из туловища значительный кусок «мяса» и отшвырнул чудище куда-то в заросли, а от атаки второго вампирессе не позволил пострадать внезапно возникший возле её плеча магический щит, созданный Юкари. Барьер принял на себя удар головой «мухоловки», по всей видимости попытавшейся вцепиться в демоницу зубами, после чего печать исторгла множество едва ли видимых, но вполне реальных резаков из сжатого воздуха, за мгновение нарезавших существо в подобие того, что от его собратьев осталось после столкновения со школьным автобусом Академии Ëкай. — Спасибо. — лаконично буркнула Акасия и, получив от соратницы кивок согласия, задрала ногу за плечо. Было то предсказанием или же просто ощущением чужой ауры, но носферату ударила каблуком туфли перед собой именно в тот момент, когда ещё одно растение вырвалось из-под земли и схватило её за ногу. Голова чудовища оказалась раздавлена, словно перезрелая слива, и девушка исчезла со своего места в мерцании, чтобы атаковать уже другого противника. За последующие несколько минут лицо Юкаты, явно ожидающей от незваных гостей несравнимо меньшего сопротивления, утратило всякое подобие уверенности в собственном превосходстве. Оно наполнилось раздражением и ненавистью при взгляде на то, как автобус без каких-либо особых проблем давит её фамильяров колёсами и перерубает выдвигающимися из бортов лезвиями, а сами чужеземцы раскидывают их и переламывают, как сухие колоски. Она знатно постаралась, чтобы вырастить каждого из них, была совершенно уверена в их физической силе, прочности и регенерационных способностях, однако против настолько подавляющей грубой мощи целого вампира и пиромантических заклинаний молодой колдуньи ничего из этого им не помогало от слова «совсем». Пытаясь сориентироваться во всём этом хаосе, старуха даже подала прислужникам телепатический сигнал атаковать самую, по её мнению, беспомощную из них — выглядящую напуганной учительницу в очках, — в надежде надавить на уязвимое звено, но первая же «мухоловка», что напрыгнула на неё из засады, оказалась порублена вдоль тела на шесть равных ломтиков. Женщина выпустила из-под короткой джинсовой юбки тигриный хвостик, два локона, обрамляющие лицо, вздыбились кошачьими ушами на макушке, а зрачки посреди золотистых радужек вытянулись в подобие кинжалов. Исходящий от неё запах наполнился острыми, перцовыми нотками, правда настолько тонкие перемены ощутить смогла бы только Ура. — Некономэ-сенсей, так вы тоже умеет драться? — изумился Шимада, наблюдая за преподавательницей, безынициативно слизывающей с запястья капельки попавшей на кожу «крови». — В Академию Ёкай с каждым годом пребывает всё больше беспокойных студентов, кроме того курс обучения нашей школы одобряют далеко не все демоны, и некоторым бы хотелось навредить нашим ученикам или персоналу, так что меня бы не приняли на должность учителя, если бы я не была в состоянии защитить своих подопечных. От внешних врагов или от вас самих. — бакэнеко посмотрела на юношу и подмигнула. — Ты попросил к себе больше доверия, Шимада-кун, но ведь и мы, взрослые, тоже хотели бы его от вас. Вы всегда можете на нас положиться, особенно когда дело касается вашей безопасности. — Я учту. — кивнул он с доброй улыбкой, а в следующее мгновение монстр, которого Акасия уже выделила для себя новой целью, оказался размётан на кусочки, когда Шизука просто появилась перед ним и ударила обеими ладонями, соединёнными запястьями. В этом движении не было какого-то особого напряжения мышц рук, но женщина совершила особо глубокий вдох, а Мока с Акирой увидели в момент соприкосновения вспышку колебаний, аналогичных тем, какими парень когда-то сначала оглушил Уру ударом в ладоши прямо перед лицом, а потом парализовал прикосновением к пяти точкам на животе. — Так вы и Ки умеете использовать… — как бы подмечая для себя произнёс Акира и выставил в сторону руку. В этот же момент его охватило взрывом колдовского бирюзового пламени, сорвавшегося с пальцев Юкаты, и та по началу ухмыльнулась, а после опешила и отступила на шаг назад, когда увидела, что огонь просто растёкся по воздуху вокруг парня в очертаниях пузыря и рассеялся, лишь слегка потрепав тому волосы и кофту поднявшимся ветром. — У вас есть фокусы по-зрелищнее, или на этом я могу спокойно вас зарезать и мы пойдём догуливать наши выстраданные каникулы? И так целый день потратили на этот сайд-квест, а в нём ведь даже нет ничего стоящего. — блеснули алые глаза с завихрившимся узором, а ведьма оскалилась. — Тц, не будь так высокомерен! — хоть и выплюнула эти слова во злобе, но всё же понимала: у неё нет средств, чтобы как-то их остановить. Юката сформировала ещё два магических круга, чем спровоцировала землю под ногами неспешно идущего в её сторону юнца разверзнуться и оплести его корнями, но стоило ему на мгновение остановиться, как щупальца форменно взбунтовались против повелительницы и распутались, позволив ему пройти дальше. После же этого единственным решением, что пришло ей на ум в подобной ситуации, оказалось потянуться к Руби в надежде на то, что они не просто так её отпустили, и взятие её в заложники будет гарантировать старой колдунье хотя бы возможность поторговаться. — Ноуп. — улыбнулся Акира и сделал скромный взмах рукой, а женщина закричала от боли, когда незримым лезвием её предплечье отсекло от плеча. Но, как и в тот раз, визг сменился хриплым смешком, и из рукава балахона выросло несколько цепких лоз. Отростки обвились вокруг отсечённой конечности и приставили её обратно, чтобы Юката, чуть погодя, демонстративно сжала и разжала кулак. Она протянула к Руби уже правую руку, из ладони и из-под расслоившихся ногтей выстрелили аналогичные лианы, и девушка оказалась захвачена ими так, чтобы у Шимады не было возможности атаковать хозяйку «Ведьминого холма», не ударив по её же воспитаннице. — Госпожа Юката… — Закрой рот. — гаркнула она и обратилась к брюнету. — Вы могли бы убить её сразу, если бы хотели, но, по всей видимости, она вам приглянулась, не правда ли? Если ты в этом балагане главный, то вот моё предложение: забирайте Руби и делайте с ней, что заблагорассудится, а меня оставьте в покое. Я ничего вам не сделала, чтобы… — А как насчёт людей, которые стали пропадать на этом холме и в его окрестностях? Хотите сказать, что вы к этому всему непричастны? — А какое тебе дело до них? Это моя земля, я живу здесь ещё с тех пор, когда никакого людского поселения рядом и в помине не было! Разве это справедливо, что вы все просто пытаетесь изжить меня с моей родины?! — Нет, несправедливо. Впрочем, в том, чтобы охотиться на беззащитных туристов и горожан, справедливости не больше. Лично я ни с кем из них не знаком, меня их смерти не беспокоят… Однако, если следовать обычаям Тёмного Мира, справедливость — это когда вы охотитесь и убиваете, лишь потому что добыча не может дать достойный отпор. Именно с таким мотивом вы поступали, верно? Ни один из них не смог убежать, они бы никак вам не навредили и не помешали, но так даже лучше, ведь для вас убийство слабых — в порядке вещей. Мне просто хочется поступить так же, и что же в этом плохого? — эту мысль он произносил размеренно, даже разделяя некоторые слова по слогам и протягивая, чтобы сильнее акцентировать внимание ведьмы на том, какая судьба ждёт её в ближайшие минуты. — Н-не приближайся! Если ты хоть пальцем в мою сторону дёрнешь — я убью её и твоих друзей, чего бы мне это не стоило, слышишь?! — Юката отступила ещё на шаг, при этом сильнее прижав Руби предплечьем к себе за горло, а второй ладонью прикоснувшись в её пояснице и создав рунический круг, призванный, по всей видимости, прострелить девушку насквозь атакующим заклинанием. Только сейчас Акира остановился и посмотрел на развернувшуюся перед ним картину. Он увидел старую женщину, поглощённую злобой и ужасом, что отчаянно цепляет за любую попытку сохранить себе жизнь, и увидел девушку, чьи струящиеся по щекам слёзы были вызваны вовсе не страхом смерти, но болью от осознания того, что единственный хоть что-то значащий в её жизни человек её предал. И он принял решение. — Руби-сан, я не буду интересоваться грустной историей женщины, которую вы всё ещё считаете своим учителем и матерью, не буду заниматься философией и рассуждать, что правильно, а что — нет, и почему всё вышло так, как вышло. Я уже выразил своё мнение по поводу ваших планов и вашего прошлого, но сейчас хочу отбросить всё это и задать вопрос конкретно вам. Вопрос очень простой, достаточно кивка: «Ты хочешь жить?» Его взгляд в этот момент был наполнен такой леденящей душу сталью, что обе ведьмы вздрогнули. Осознание того, что сейчас может произойти, заставило Юкату покрыться гусиной кожей… Но от последующего краткого кивка приёмной дочери её сердце и вовсе замерло. — Что ты…?! — Люблю честных людей. — сказал он и щёлкнул пальцами рядом с ухом. Воздух заполнился каким-то странным шелестящим звуком, а ведьмы, чуть погодя, обе повернулись на запах гари и сияние чего-то алого на границе восприятия. Во множестве мест, по всему подсолнечному полю и даже в близлежащих лесах вспыхнули очаги огня, наделённого словно бы собственным разумом, заставляющим его разрастаться с совершенно невероятной скоростью и наполнять ночное небо сиянием пламени и чёрным дымом. — …наше поле. — только и смогла вымолвить девушка, как тут же оказалась отброшена прочь. По сравнению с болью от множества ран, ушибленное плечо Руби практически не заметила и уставилась на внезапно оттолкнувшую её госпожу: женщина истошно кричала, будто бы сама горела заживо, и схватилась за лицо, что сейчас само по себе дымилось и облазило пенящейся плотью. — Похоже, я немного перестарался. — подметил Акира, чем притянул внимание брюнетки. — Шимада-сан, что ты сделал? — С того самого момента, как мы приехали в Моримо, я видел множество потоков природной энергии, как довольно-таки крупных, тянущихся отсюда в разные стороны, так и тонкие ниточки, идущие в одно конкретное место. Они шли вглубь холма от всех этих монстров, от простых деревьев, от подсолнуха, и всё пересекалось в одном узелке, который сам по себе передвигался в этой «паутине», как паук. Каждый раз, когда какое-нибудь их этих чудовищ погибало, или когда мы давили цветы — вся структура начинала резонировать и раздражаться. После того, как Сэндо-сан тебя вырубила, и мы перенесли тебя в гостиницу, я разослал парочку своих теневых клонов расставить по округе несколько воспламеняющих меток, чтобы можно было как-то противостоять хозяину этих мест, если у нас с ним не заладится. Но я не думал, что всё будет настолько туго переплетено, что «паук» начнёт гореть вместе с паутиной. — Тыыыыыыыыы! Ааааа, ты! Я УБЬЮ ТЕБЯ, СЛЫШИШЬ?!!! — изо всех сил вопила Юката, пропитавшись истовой ненавистью к человеку, что одним жестом перечеркнул всё, чего она добивалась много лет. Она должна была его остановить. Должна была убить, во что бы то не стало, иначе и она сама сейчас… — Я так не думаю. — донёсся до ведьмы его голос уже за спиной. Акира и бровью не повёл на её угрозы, а сзади появилась одна его точных копий: воспламенив пальцы на правой руке пурпурными огоньками, клон прикоснулся ладонью к её спине, и колдунья застыла с выражением немого крика. Реплика юноши вскоре исчезла, женщина рухнула на землю, и Руби увидела на её спине точно такую же метку, что и у себя на животе. — Ты отрезал её от магии, как и меня? — Похоже, что не только от неё. Она перестала дымиться и даже попыталась, что-то невнятно кряхтя, подняться на ноги, однако в тот же миг левая рука надломилась, и старуха замерла, едва ли снова не распластавшись по земле. — Агх! Ааааа, что… — ненависти и злости в её глазах больше не осталось — лишь ужас при виде того, как некогда приросшая конечность стремительно обращается в пыль, оставляя лишь хрупкие выбеленные кости. — Полагаю, это был некий магический контракт, которым вы связали свою жизнь с духами природы этих мест. Это объясняет, почему вы задымились изнутри, когда я поджёг холм, и почему прекратили, когда наложил на вас «Печать Пяти Стихий». Рассеивание магии расторгает и сам договор, и сейчас вы иссыхаете, потому что уже не один век поддерживаете существование при помощи колдовства, а лишившись его — возвращаетесь к естественному для своего возраста состоянию. Вы настолько боялись смерти, что приросли корнями к этим полям? — Госпожа! — Руби кинулась к ней, но ведьма её словно бы даже не заметила. — …настолько. А кто её не боится? Зная… Зная, что тебя ожидает там, по ту сторону, разве ты… Имеешь право меня винить? За то, что питаюсь чужой жизнью ради своей, как какой-нибудь вампир. — её губы с трудом изогнулись в вымученную улыбку, а серые глаза стрельнули в сторону подоспевшей сребровласой девушки. Впрочем, их с Мокой зрительный контакт разорвал сам Акира, заслонивший свою девушку перед старухой: — Не стоит путать овальное с холодным. — Хах. — Юката-сама, если бы вы рассказали мне, то я…! — «Пожертвовала бы собой»? — она сплюнула сгустком чёрной крови, что попав на землю начала стремительно выцветать. — Нет, Руби. Нет… Я бы этого не приняла. Не от кого-то, вроде тебя. Хах, если бы всё прошло по изначальному плану, ритуал бы тебя истощил, но не убил. Я бы помогла тебе заключить такой же контракт, связала тебя жизнью со мною… Я вернула бы нам года, что люди украли у нас, вернула бы всё, что они отобрали, у тебя и у меня… Но не теперь. Передо мной встал выбор между собой и тобою, и я его сделала. С этими словами лопатка, за которую девушка придерживала женщину, проломилась под весом её ладони, и тело ведьмы обрушилось на землю грудой пыльных костей, облачённых в изорванный саван. Руби же так и осталась сидеть на коленях, словно бы не увидев, не почувствовав и не осознав случившегося. Лишь когда тëплый прелый ветер коснулся её щеки, она поняла, на что смотрит — на сдуваемый с израненных ладоней песок. — Я… я её предала… — Желание выжить, когда кто-то другой хочет твоей смерти — это не предательство, а всего лишь здравый смысл. Ты честно ответила на мой вопрос, только и всего. — на её плечо упала его ладонь, объятая прозрачным зеленоватым пламенем, и девушка ощутила, как по всему телу разлилось мягкое покалывание, от которого алая кровь впиталась в кожу, и прежние раны затянулись в мгновение ока. — Она хотела убить меня. — брюнетка произнесла не столько в разговоре с ним, сколько проясняя это самой себе. — Решила избавиться, потому я была недостаточно… — Потому что просто таков был её выбор. — с большей твëрдостью сказал Акира, чтобы не позволить ей развить неправильную и, быть может, саморазрушительную мысль. — Она выбрала вечную жизнь в вечном страхе. Выбрала решать свои проблемы насилием над теми, кто о ней даже не знает и не желал вреда. Выбрала использовать тебя даже тогда, когда сама ты уже была не в состоянии помочь, и выбрала использовать тебя в качестве щита. А ты выбрала доверить ей свою жизнь. Выбрала поговорить с Сэндо-сан и попытаться заручиться поддержкой, а не рубить с плеча. Ты выбрала убежать, когда тебе позволили, и выбрала жизнь, когда я об этом спросил. Кто из вас поступил верно, а кто ошибся — решай сама, но сначала приди в себя и подумай надо всем трезво. Отойдя от неё на пару шагов, Шимада сложил пальцы в некий жест и выстрелил из получившегося подобия «пистолетика» ветвистой молнией в небо. Подоспевшие к ним Юкари и Шизука без пояснений поняли по виду Руби и иссохшим останкам перед ней, чем закончилась эта история, а затем вздрогнули: кто от раската грома в ответ на инкантации Акиры, а кто — от попавшей зашиворот капельки воды. Подняв лица вверх, они увидели, как собравшиеся словно бы по взмаху волшебной палочки грозовые тучи начинают изливаться дождëм, а водитель Академии Ëкай, припарковавшийся поодаль, включил стеклоочистители. — Акира, ты… — Ну, я же всё тут поджёг — значит, мне всё здесь тушить и приводить в порядок. — улыбнулся он вернувшейся наружу Омотэ и, встав на колено, прикоснулся ладонью к земле. — «Хатиман: Джюкай Коотан». Следуя команде, почва под их ногами затряслась, и все присутствующие воззрились на, казалось бы, уничтоженное поле: уже ставший проливным дождь затушил разросшийся лесной пожар, как его и не бывало, и пепелище прямо на глазах стало прорастать тем самым подсолнухом, коему дивились ребята ещё этим утром. Впрочем, сказать так было бы не совсем верно, ведь как новые цветы, так и немногие уцелевшие напитались жизненной силой настолько, что прежний облик «Ведьминого холма» казался чахлым призраком по сравнению с нынешним. Прилегающий лес также не оказался обделëн вниманием и отныне напоминал более тропические джунгли, нежели привычный для этих широт редкий подлесок. Руби не поверила своим глазам, посчитала это иллюзией, но убедилась в реальности происходящего, когда поднимаясь коснулась ладонью сырой почвы и ощутила живое и гулкое биение, как если бы они стояли на каком-то спящем великане. — Я не понимаю, почему… — «Это так звучит»? — он мизинцем стянул намокший локон со лба. — Должно быть, так звучала Земля до того, как человек взял себе за правило разрывать ей кожу и вспарывать вены ради добычи ресурсов. Я не добавил ничего нового или экстраординарного — просто позаимствовал немного «тепла» изнутри сюда, поближе к нам. — Но зачем тебе это? Зачем вы здесь? — Мы уже сказали: «Мы здесь для сбора материала для газеты нашего кружка». Что касается моих действий, то, полагаю, это потому что я — человек. — Но ведь… — Люди — странные существа, я знаю. Буквально каждый день своего существования мы доказываем, что мы — худшее, что могло произойти с этой планетой, вероятно — худшее, что когда-либо с ней случится… Но дело в том, что мы не пришельцы для этого мира, это наш дом, и что бы мы о себе там не мнили, бежать нам отсюда пока некуда. — Он прав, — подхватила Юкари. — Если воздух настолько загрязнëн — это не от того, что людям нравится дышать углëм и дизелем. Просто они пока недостаточно развились, чтобы придумать что-то поэффективнее и подешевле. — Или если они вырубают леса и высушают водоëмы — это не из-за того, что им просто нравится смотреть на горящие деревья или старый сгнивший мусор на дне озера. На сегодняшний день их просто слишком много и они слишком требовательны к своему комфорту, чтобы обойтись без подобного расширения жизненного пространства. — не без толики осуждения, но всё же в поддержку точки зрения своих учеников высказалась Некономэ. — Мне жаль, что сегодня всё так вышло, и я согласен, что за алчность и глупость нас всех необходимо хотя бы иногда наказывать, но не так, как попытались это сделать вы с ней, Руби-сан. — Сейчас, после всего, что случилось… — она посмотрела в сторону полуночного города. — Я понимаю, что ничего праведного в этом не было. Это не была месть за природу, а лишь за себя. — То есть… — протянула Мока в надежде за пояснение. — Ритуал, который мы собирались провести, был специально выверен в соответствии с космологическим календарëм. Мы должны были воззвать к духу мира в этом месте, разгневать его таким образом, чтобы природа сама пожелала забрать своё самым кровавым способом: землетрясением и прорастанием сквозь всё, что попадëтся на пути — асфальт, бетон, металл… И плоть. К утру следующего дня весь город должен был стать одним большим заповедным лесом… — ведьма опустила затравленный взгляд себе под ноги. — Или троном, на котором бы сидела только она. — Она контрактом связала свою жизнь с жизнью здешней природы, — кивнул Шимада в знак того, что уловил её посыл. — Стало быть, по окончанию ритуала она бы вернула себе молодость и заполучила могущество, эквивалентное власти леса в этих местах. Такое возможно? — поинтересовался он уже у Юкари, как у наиболее эрудированной, на что та потëрла подбородок. — Чисто теоретически… Если форма контракта подразумевает именно зависимость состояния мага от состояния местности… И если ритуал сработал бы именно так, как описала Руби… Хм, то это была бы просто гениальная комбинация, подумать только! — было воодушевилась девочка, но как заметила неодобрительные взгляды всех и даже самой лесной ведьмы, то тут же присмирела. — Кхем! Ну, то есть, я хотела сказать, что это могло бы сработать. Это бы уничтожило город и даже могло использовать тела десятков тысяч людей в качестве нового ресурса для ещё большего усиления… Но это просто ужасно! Акира почесал за ухом: — О’кей, тогда в сторону все эти нравоучения об экологии. Вот это уже никакой «любовью к природе» не оправдать. — Верно, это ужасно. Если бы у нас получилось, то госпожа Юката выжила бы… И каждый мужчина и женщина здесь погиб. Каждый ребëнок бы оказался на моём месте — покинутый, забытый… Этого не должно было случиться. Не должно было… Видя, что в словах и во взгляде девушки нет ни сарказма, ни искры желания или заинтересованности в обрисованных перспективах, а лишь раскаяние и нарастающее отчаяние, Акира согласно кивнул каким-то своим мыслям и подошëл к колдунье. Поглощëнная раздумьями, она не придала его движению какого-то значения и вернулась в себя лишь тогда, когда юноша прикоснулся к её животу и подал усилие. Этим он выжег ранее наложенную им же метку с её кожи, а вместе с рисунком — и воспрещающее заклятие. Шимада неспешно отошёл на пару шагов, предоставив её простор, и воздух вокруг чернокнижницы завибрировал. Затем она сжала кулаки и издала некий незримый импульс, от которого дождь в этом месте остановился… Вернее буквально замер на месте, что капельки теперь лениво витали в воздухе, но, что самое занятное, если судить по взгляду Руби — она сама не подозревала, что на это способна. — Й-я могу управлять водой? — Я никаких «скрытых источников» попутно не открывал, просто снял свою же печать! — поспешил он отвести от себя подозрения, показав обе ладони, но вперёд вышла Юкари. — Я примерно догадываюсь, в чём причина. Хоть по большей части человеческая магия и завязана на наших собственных вычислительных способностях и воле, но всё же для самого использования нужно какое-то количество внутренней магической энергии — и у кого-то этой силы может быть чересчур, что она будет вырываться без твоего желания. В подобных случаях тот, кто занимается твоим обучением, будет применять различные методики для подавления, чтобы ты не навредила сама себе… Или чтобы не осознала свой истинный потенциал. Сомкнув губы, Руби посмотрела на свои руки и медленно разжала кулаки, вместе с тем постепенно возвращая течению дождя прежний порядок. — Не хочу пятнать память усопших, но рискну предположить, — Юкари указала на останки погибшей ведьмы. — Что она обучала тебя лишь тем заклинаниям, которые помогли бы тебе в предстоящем ритуале, и нарочно не показывала способы их совершенствования, чтобы ты не развилась самостоятельно. Заклятие перемещения, которое ты тогда применила на мне, было настолько простым и грубым, что не должно было сработать, если бы ты не компенсировала его достаточным количеством маны, чтобы закрыть прорехи в структуре формулы… Извини, если я ошибаюсь и всё не так поняла. — Нет, вовсе нет, не извиняйся. Я… слишком многое произошло, чтобы я могла оставаться такой, какой она хотела меня видеть. Я училась только самому простому, не задавала вопросов… Ни о магии, ни о мире вокруг, ни о той, кого считала своей матерью. Видимо, я всегда была нужна ей лишь для этого. — Что ж, — подошёл к ним Акира. — Что ты теперь будешь делать? Ты ведь осталась одна на этом «Ведьмином холме», время вашего зловещего ритуала, по всей видимости, прошло, как и необходимость, — он выдержал паузу и продолжил лишь тогда, когда она согласно кивнула на это предположение. — Какие будут планы? — Если так ставить вопрос… То я хотела бы отправиться за ней. — Руби?! — встрепенулась Юкари. — Я ведь тоже повинна в пропаже людей. Мы использовали их кровь и плоть ради пропитания фамильяров госпожи и, как Шимада-сан справедливо заметил, мы делали это с полной верой в свою безнаказанность. Мы вместе с ней готовилась к претворению нашего плана в жизнь, и на тот момент я не утруждала себя мыслью, что люди в этом городе всего этого не заслуживают. Не всякий из них сел пьяным за руль и лишил маленькую девочку её родных, а я готова была стать именно таким человеком ещё только этим утром. В свете всего этого — чего я на самом деле теперь заслуживаю? — Это слишком тяжело, чтобы просто закрыть на это глаза, верно? — с пониманием спросил Акира, на что Руби смиренно кивнула и прикрыла глаза. Однако, вместо того, чтобы ощутить удар посредине грудины ладонью, объятой сжигающими молниями, и раствориться в адском жаре, переходящим в вечный загробный холод, всё, чего она в действительности оказалась достойна — это прикосновение кончиками его указательного и среднего пальцев к своему лбу. В удивлении ведьма воззрилась на Шимаду, что лишь немного улыбался, в то время как окружающие пялились на них с выражением крайнего напряжения: видимо, пока она не видела, он действительно потянулся к ней с расправленной ладонью и намерением, возможно, пробить её насквозь, чем перепугал девушек и учительницу, но затем всё же непринуждённо ударил по лбу. — Но ведь… — Мы сделали то, зачем пришли: расследование завершено, а виновный выведен на чистую воду и призван к ответу. В твоих словах, Руби-сан, я слышу голос человека, что-то в своей жизни осознавшего, да и это не похоже на глаза того, кто просто из принципа станет продолжать идти по прежнему пути. Или я ошибаюсь? — Я… — Не перекладывай ответственность на чужие плечи просто из-за того, что за тебя стало больше некому принимать решения. Думай сама, как распорядиться своей жизнью, я же просто не позволил вам распоряжаться множеством чужих… Но всё же есть те, для кого ты всё ещё можешь что-то сделать, раз позаботиться о них больше некому. — он простёр руку в сторону, и Руби посмотрела на море подсолнуха, блестящего под светом сияющего вдали города. После этого раздался автомобильный гудок, и все обратили внимание на подъехавший школьный автобус, чей водитель в качестве вполне прозрачного намёка указал на часы на правом запястье. — Что ж, думаю, нам действительно пора, пока сюда на вид дыма не понаехали пожарные и полиция. — кивнул Акира остальным и направился вместе с ними к транспорту, а где-то вдали действительно послышались мигалки и показались красно-синие световые указатели. Все расселись по своим местам, и водитель уже было хотел снова включить какой-нибудь трек, заодно раскачав свою машину по своему обыкновению, но стоило взглянуть в зеркало заднего вида, как палец остановился на одном из тумблеров, так его и не переключив. Мужчина увидел, как этот необычный парнишка одним коротким, но мощным выдохом обдал свою подругу струёй воздуха, за мгновение просушив и её одежду, и её саму, но в ответ получил лишь новую порцию причитаний и тумаков, и не сказать, что был этим сильно недоволен. Также он заметил, как Некономэ-сенсей на уже выработанном рефлексе потянулась к водительскому месту, чтобы самостоятельно остановить его от включения этой осточертевшей тряски… А ещё проследил за взглядом юной волшебницы, когда та приложила ладонь к холодному стеклу в знак прощания с девушкой, что стояла посреди золотистого поля подсолнуха под промораживающим до костей ночным дождём. «Пожалуй, они заслужили хотя бы немного покоя. Интересно, чему всем этим спектаклем ты захотел научить их в этот раз, Микогами? И требуются ли им твои уроки в принципе?» — он положил докуренную сигару в выдвижную пепельницу и зажёг новую, а тронулся с места лишь когда увидел, что одинокая лесная ведьма в ответ на жест Юкари сама неуверенно подняла руку в качестве взаимности. Стереосистема так и не была включена, автобус спокойно выехал на дорогу и направился в сторону того самого тоннеля, из которого они тогда выехали. Руби же проводила их взглядом, пока ребята не исчезли за очередным поворотом, затем посмотрела себе под ноги и повернулась к их… вернее, теперь её поместью. Она не была уверена, что имеет право туда возвращаться, тем более жить там, как полноправная хозяйка, но какой ей теперь оставался выбор? — Выбор… теперь за мною, да? — она прикоснулась ладонью к правому локтю и робко побрела домой в надежде, что найдёт в себе силы открыть уже наверняка возненавидевшую её входную дверь и ступить на давным-давно сгнившие половицы.******
— Синоптики вроде не прогнозировали сегодня ночью дождь, а льёт как из ведра даже сейчас… — смутился юноша с короткими и растрёпанными огненно-рыжими волосами, когда сделал ладонью козырёк, чтобы выглянуть из-под крыши автобусной остановки, под которой они с попутчицей спрятались от внезапно хлынувшего ливня. Они вдвоём всю ночь просидели здесь, вынужденные даже подогнуть ноги под себя на лавочку, чтобы обувь не промочило до последнего шнурка образовавшимся ручьём, а сейчас, с наступлением раннего утра, хоть и сам воздух был ужасно сырым и продолжало капать, но всё же не так, как раньше. Пожалуй, если он развяжет куртку с пояса и использует в качестве тента, то они смогут добежать до Моримо. — С самого начала стоило продолжить идти, и мы бы уже добрались до города — там было бы плевать на дождь. — возразила девушка с длинными каштановыми волосами, собранными в два хвостика, спадающие с плеч… Правда после этих слов она громко чихнула и вытерла образовавшуюся соплю внешней стороной ладони, так что у её спутника в её невосприимчивости к холодному ночному ливню возникли большие сомнения. — Наша цель важна, но вряд ли от нас будет особая польза, если за время её выполнения мы заболеем и подхватим воспаление лёг… — Какая от нас тогда вообще польза, если мы боимся простыть на миссии под таким-то дождичком? — резко перебила она его и стрельнула неодобрительным взглядом в сторону напарника. — Цао Цао сказал ясно и чётко: «Найдите виновника исчезновений людей в этом городе и устраните как можно быстрее и чище.» — Я слышал и собираюсь оправдать его ожидания, но мы всё же люди, а наша цель — демоны, они в принципе сильнее и приспособленнее нас, и меньше всего мне бы хотелось предоставить им подобное преимущество. Они-то под дождём не заболевают, а вот мы… — Посмотрим, поможет ли им это «преимущество», когда мозги потекут из затылка. — хмыкнула она, и на внешней стороне левой ладони блеснуло что-то прозрачно-зелёное, будто бы в знак готовности к бою. — Пора на охоту.