Портвейн

Что же случилось с этим парнем? Хочется его понять, но не получается. Хината резко вытянул руку и забрал у Атсуму бутылку. Опрокинув её, он сделал пару глотков и сразу зажмурился: — Горько... Сказать что Атсуму был удивлён – ничего не сказать. Некоторое время он смотрел на рыжеволосого с недоумением, но после эмоции сменились, а на лице появилась ухмылка. Хината услышал хриплый смех. Забавлялся Атсуму без издёвки – не так, как раньше. На какое-то время Хинате показалось, что парень светится, но Мия быстро успокоился. Его лицо приняло прежнее выражение. — А жизнь ещё горьче. Если поддаться её течению – она же тебя и утопит, – одной рукой он приобнял Хинату за плечи и залпом допил остатки алкоголя, находившегося в бутылке. — Сакуса, дай что-нибудь и мне сыграть, — Атсуму потянул руки к гитаре. — Ого, тебя редко можно развести хотя бы на один аккорд. Что это с тобой сегодня?, — протянул Ринтаро. — Настроение хорошее. — Он всю неделю учил одну и ту же песню, — огласил Осаму, — и успел здорово достать меня ей. — Ну Саму! Я же просил! Забавная ситуация – Хината начал тихо хихикать. Без внимания это, конечно, не осталось, но и другие начали смеяться над этим. Атсуму забрал гитару, которую протягивал ему Киёми и, вспоминая аккорды, перебирал струны. На несколько секунд настала тишина, которую прервал резкий удар по струнам. Атсуму зажал на ладах правильный аккорд и начал играть. Мелодия, не свойственная для игры на классической гитаре звучала необычно, но странно-завораживающе. А еще... Знакомо? — Well it rains and it pours, — Атсуму начал петь. Слова эхом отражались от стен. — When you're out on your own... Мелодия, правда, знакомая. Хината удивленно сидел и слушал, наслаждаясь грубым голосом Атсуму. Эта песня... Кажется – The Sharpest Lives (My Chemical Romance). Хината её слушает почти каждый день. Это его любимая песня. А Атсуму умеет удивлять. — 'Cause I've spent the night dancing, I'm drunk, I suppose... Песня совершенно не соответствует Хинате. Как она вообще могла ему понравиться? Но она, правда, его любимая. Что-то в тексте цепляло его, не отпуская ни на секунду. — You're the one that I need, — внезапно вступил Хината, начав петь вместе с Атсуму, — I'm the one that you loathe... Ребята сидели, опасаясь издать любой лишний звук, и смотрели на эту парочку, поющую никому неизвестную песню. Атсуму, конечно, умеет удивлять, но и Шоё не отстаёт. Вместе их голоса звучат просто прекрасно. Пока Атсуму поёт на низких тонах, Хината берёт на октаву выше. — So why don't you blow me a kiss before she goes? И правда. Из голоса звучат так, будто они давно поют дуэтом и это уже не первый их концерт. — Give me a shot to remember and you can take all the pain away from me... Никто, исключая Хинату и Атсуму, не задумывался о тексте песни и о её переводе. Шоё наслаждался моментом. Ему нравилась подобная атмосфера, только... Если-бы на него не глазели со всех сторон... Поймав на себе взгляд Атсуму, Хината повернулся к нему, не прекращая подпевать. Уж очень он хотел посмотреть на его удивлённое лицо. — A kiss and I will surrender, — пропели они, глядя друг-другу в глаза. Оба парня прекрасно знали как переводится эта песня и эти строки. Им обоим стало неловко после последней строчки и на этом мелодия прервалась. До ребят донесся треск, а после тихое шипение Атсуму. — Ай-ай-ай, больно, — жмурился Мия. Хината не успел понять что происходит – Атсуму перестал играть и с шипением зажимал свою руку. — Тсуму, там что – струна лопнула? – спросил Сакуса. — Жаль, наш красавчик тут так разошелся, а тут такое, — тут же подхватил Суна. — Гитара-то хорошая, но тут ваш друг от боли корчится, — Хината тут же подполз ближе к парню, рассматривая ушиб. — Ты в порядке? Насколько сильно болит? — В порядке я. Больно, но не до истерики, — съязвил Атсуму. — Покажи! Вдруг что-то серьезное! — Что? Это же просто ушиб... Сейчас пройдёт, — он, конечно, был польщён такой заботой, но то, что такая мелочь смогла напугать едва известного ему паренька – его удивляло. — Ты уверен? — Да.. Будто Хината его послушает. Когда раненый парень перестал шипеть от боли и сжимать свою руку, Шоё взял его за запястье и начал осматривать болезненное место. На тыльной стороне ладони красовалась большая глубока рваная рана, вокруг которой назревал синяк. Из неё медленно вытекала кровь. Атсуму вновь удивлялся упёртости рыжеволосого и не переставал на него смотреть. — Это нужно обработать, — выпалил Шое. — Не-а, не нужно. Само пройдёт, — Атсуму выдернул свою руку, немного скривившись от боли. Рана не переставала кровоточить, но Атсуму усердно отпирался и отвергал чужую помощь. Тогда Хината встал с травы, положил свою руку на шею буянившего и, надавив, потащил его ближе к воде. — Старших нужно слушаться! Имей уважение и прими мою доброту! Либо Атсуму нравилось такое отношение, либо он просто был шокирован, но, встав, он покорно пошёл за Хинатой. Остальные посмеивались над положением парня, но Мия не обращал на них никакого внимания. — Ладно! Ладно! Только отпусти! Наклонившись к реке, Шоё начал зачерпывать воду рукой и поливать ею царапину на руке Атсуму. — Аккуратнее! Больно же, — прошипел тот. — Потерпи немного – так кровь быстрее остановится. Атсуму внимательно наблюдал за процессом и за Хинатой. Он смотрел прямо на Шоё, пока тот старался промыть рану нового знакомого. — Не знал, что тебе нравится такая музыка, — Атсуму попытался разбавить затянувшуюся тишину. — Это моя любимая песня. — Ого, моя тоже! Никогда бы не подумал! Хината начал рыться в своём рюкзаке и что-то искать. Атсуму продолжил тихо напевать ту же песню, после которой пострадал, а Шоё, услышав знакомые строчки, подхватил песню. Отрыв в рюкзаке пластырь, Хината аккуратно открыл и прилепил его на рану Атсуму, прерывая пение: — Ну вот и все. После этого Атсуму отрывает свой взгляд от парня и переводит на заклеенную рану. — Эм.. Спасибо что-ли? — Не стоит, — улыбается Хината, — Будь осторожнее.