* * *
Успехи волшебницы земли, если заявить с иронией, не пожинали свои плоды: послав Снежку за остальными, Маша начала поиски самостоятельно. Однако полчаса усиленных напряжений гениальных мозгов волшебницы с помощью «не то, волколак подери!», как оказалось, информации не принесли ничего, кроме раздражения. — Не то, не то, не то! Угх! — Маша кинула очередную книгу на пол, спускаясь с лестницы. — Ничего толкового о зеленой пыли, наводящей лихорадку! Впервые чувствую свою бесполезность… — Не может быть, чтобы в сказочной библиотеке и слова не было про подобное, — сказал Сказочник, подлетая также с книгой в руках, водя по сточкам коготком. — Может и нет вовсе никакой пыли, вызывающей лихорадку, а это что-то другое? — В таком случае мы теряем время попусту, — встала волшебница, захлопывая другую книгу. — Погоди, может это была не пыль, а порошок? — А какая разница-то? — Разница есть, милочка моя, — поправил очки Сказочник, ставя книгу на место. — Пыль — пыльца, которую можно встретить в природе. Порошок — искусственно созданная смесь различного вида пыльцы в результате проведения скрещивания между другими ингредиентами. Это большая разница, если выбирать между справочниками по волшебной биохимии и алхимии. На первый взгляд может показаться, что различий нет, но это, отнюдь, ложное мнение. — Но мы перерыли всю библиотеку! — Маша раскинула руки, показывая беспорядок кругом. — И аксилиум тоже ничего не знает, что кажется мне странным, ведь в нем, по сути, содержится вся информация… — Не стоит забывать: аксилиум придумали совершенно недавно, если брать волшебную историю. Многие факты давно минувших дней никому не интересны, поэтому не внесены в информационную базу аксилиума, или же они позабыты… В библиотеку внезапно вбежала Алёнка, скидывая Сказочника с левитирующей раскрытой книги, и спряталась за Машу. Та не успела возмутиться, как следом появилась остальная часть компании и, можно было выделить отдельно, недовольный Саша. Снежка быстренько разъяснила, что к чему, пока Маша была единственной защитой для Рыжовой между последней и Абрикосовым. Волшебница земли лишь назвала данную выходку очередным ребячеством и подозвала всех ближе, создавая вокруг себя полукруг: кратко и четко давая понять, что информации как таковой у них по прежнему нет. — У меня сейчас взорвется голова! — Саша взялся за волосы. — Если этого порошка и нет в помине, чего мы бегаем как те бараны от несуществующего волка?! — Или же он просто создан, — напомнила Снежка. — Эй-эй, ребята! У мамы с папой есть о-огромная библиотека во дворце! — встряла Алёнка. — Может нам там поискать? — И опять потерять и без того утраченное время? — ответил вопросом на вопрос Абрикосов. — Возможно принцесса права, — прервал их Сказочник, взобравшись обратно на книгу и потирая ус. — Волшебная алхимия существовала достаточно давно и была запрещена в использовании, если разрешения не давали просвещенные маги или королевская чета. Возможно отчеты, которые велись для наблюдения, могли сохраниться в королевской библиотеке. — Тогда чего мы ждем? Пойдем скорее, я как раз увижу родителей! — прыгала, хлопая в ладоши, Алёнка. — Ребята, ну не стойте же на месте, время тик-так, помните? — она выскочила из сказочной библиотеки под дергающийся глаз Саши. — О-ох, опять идти?! — простонал Абрикосов, поднимая глаза к потолку. А ведь они пришли только 15 минут назад.* * *
Королевская библиотека — не просто библиотека, хранящая в себе информацию о всех существах Сказочного мира, но также таящая в себе его тайны. Конечно, не все тайны здесь красочно-загадочные, ведь есть и другая сторона медали — та, которой не позволено быть раскрытой перед многими, и та, таящая в себе тьму прошлых веков. Высокая рыжеволосая женщина средних лет стояла в середине огромного лабиринта из книжных полок. Рядом стоящий седоволосый и не менее высокий мужчина старших лет сурово глядел на несчастного королевского библиотекаря, скукожившегося под напором пронзающего взгляда. — В-ваше Величество, к сожалению, н-никакой информации не нашлось… — пролепетал бедняга. — Дорогой, ты слишком суров, — королева Елена легонько тронула его плечо, и взгляд короля смягчился. — Прости, дорогая, я просто хотел ускорить процесс. — Пап, да ты ж его пугаешь до бела! — всплеснула руками Алёнка, встревая между матерью и отцом. Она ткнула в библиотекаря пальцем. — Вон, как побелел! Так мы ничегошеньки не найдем! У короля всегда было два слабых места: его жена и дочь. Мужчина с сожалением потер шею, извиняясь перед дочерью, мгновенно накинувшейся на него с обнимашками. — Но ведь в королевской библиотеке есть все! — потерла переносицу Маша, подходя к библиотекарю. — Неужели совершенно ничего? Ни строчки? Библиотекарь, немного поколебавшись, пискнул, что «есть один человек, знающий здесь каждую книгу», и рванул из библиотеки. В помещение через минуту вошел королевский лекарь. Он поклонился королевской семье и обратился к патрулю. — Значит, вам нужна моя помощь? — Если вы сможете нам её оказать, — съязвил Саша, тут же кривлясь от локтя Маши. — То есть, если вы не заняты? — Знаешь ли ты зеленый порошок, способный вызвать сильную лихорадку? — спросила королева Елена. — Если Ваше Величество назовет больше симптомов, думаю, что смогу припомнить нечто подобное… Королева взглянула на волшебниц. Слово взяла Маша: — Зеленый порошок, способный вызвать сильную пиретическую лихорадку: наблюдается покраснение кожных покровов (преимущественно лица) и обезвоживание, за счет чего начинает беспокоить жажда. Также лихорадка может сопровождаться головной болью, ощущением ломоты в костях. Происходит учащение частоты дыхания, снижение аппетита, может возникнуть спутанность сознания. Температура тела 39-41°С… Лекарь, заметно напрягаясь, осторожно поинтересовался: — И попал он, я предполагаю, воздушно-капельным путем? Симптомы, полагаю, показались через сутки, сопровождаясь обмороком? — Все… так, как Вы и сказали, — изумилась волшебница. — Откуда Вы… — Плохо, плохо, плохо. Лекарь шустро направился за стеллажи, созывая всех за собой. Каково было удивление патруля, когда в стене открылся тайный проход в маленькое помещение, в подобие маленького отсека библиотеки. Пыль, наверное, складировалась здесь годами, а может даже веками. Лекарь зажег свечу, стоящую на деревянном столе, а вторую, которая в подсвечнике, взял в руку, начиная бегать пальцем по козырькам книг. — Это же книги по темной магии, — осмотрелся король. — Я и позабыл, что здесь хранятся сведения со времен Туманной войны. — Туманной войны? — переспросили Герои Земли. — Да. Туманная война — один из темных периодов сказочной истории. Её так назвали, потому что в эти времена темные маги стали создавать с помощью алхимии зелья, способные растворяться в воздухе и наносить урон целым гвардиям. В то время столько разных порошков было создано, что и сорта не сосчитать в трехзначных числах. После алхимию запретили. — Откуда сведения сохранились во дворце? — спросила Снежка. — Лекари прибегали к алхимии в очень редких случаях, а королевские маги — исключительно в целях обороны замка во время нападения. — ответил король. — Все рецепты, опыты и прочие сведения были записаны в эти книги теми самыми магами и лекарями. Испокон веков эти полки пополнялись опасными рецептами, способными погубить миллионы жизней. — Но, похоже, кому-то удалось разведать один из рецептов, — подал голос лекарь, открывая нужную книгу. — Иначе как бы можно было объяснить подобное… — Подобное… что? — Мне… жаль, — склонил голову лекарь. — Эта зеленая пыльца называется Гниконолус, от слова «гнить». Она была создана третьим королевским магом, благодаря которому война понесла большие потери. Гниконолус — препарат, способный вызывать лихорадку, которая с каждым днем будет только набирать силу. Жар будет повышаться, галлюцинации заменять реальность. Тело не сможет выдержать такого перегрева, в добавок начнется иссушение организма. Это как перегреть лед. — Что?! — подскочила Аленка, хватая его за грудки. — И с этим ничего нельзя сделать?! — Алхимия давно запрещена, и я не могу утверждать, что противоядия до сих пор возможно создать, — не смотря на тряску, ответил лекарь. — Но если и можно, то понадобятся редкие ингредиенты. Не факт, что кто-нибудь ещё помнит, как создать антидот к подобному яду. Алёнка отпустила его, выбегая из комнатки под собственный крик «Нет, Владик не умрет!». Король с королевой, переглянувшись, последовали за дочерью. Саша тоже поспешил нагнать и успокоить свою девушку. — Как же так, неужели ничего нельзя сделать? — грустно сказала Снежка, смотря на Васю. — Как мы теперь это скажем Варечке? Маша? — Снежка… Я не знаю, Снежка… Но мы придумаем, обязательно. Только сначала скажем об этом Варе.* * *
Варя привыкла ко всему: она видела, какой серьезной Аленка, если захочет, может быть; как по среди лета, серьезно — возможно по малюсенькой вине Снежки, — может обрушиться снегопад; да даже все то, что кажется нереальным обычным людям и таким обыденным для волшебников, она видела. И на все она реагировала спокойно, сдержанно, беря себя в руки. Но к такому Варя не привыкла. К такому ему. Морок битую минуту, задыхаясь от собственного — и как казалось перепуганной Варваре, — больного до дрожи в костях смеха, кашлял, закрывая лицо ладонями. Кто бы увидел, сказал бы: «Псих!», и драпанул, что есть мочи. Но никто бы и не задумался, почему этот «псих!» так смеется. У всех лишь одно оправдание — ненормальный, вот и надрывает глотку! Но ведь… Он смеется от горя. Смех — не всегда есть радость. — Это… это надо же! — на выдохе Влад упал на подушку. Хохот до сих пор пробирал изнутри, правда не такой громкий, заставляя трястись кровать под весом тела. — Я пережил войну, темницу длинной в триста, мать его, сорок лет, вернул собственный облик, получил прощение и второй шанс от самих Сказочных правителей! И… ха-ха, и все равно умру. — с уголка глаза по щеке скатилась слезинка то ли от смеха, то ли от осознания. Горестно продолжил монолог: — И главное от чего? От какой-то дряни, взвалившей на меня обычную температуру, и я умру от перегрева! Он, наконец, посмотрел краем глаза на девушку, замеревшую с открытым от шока ртом. До рассказа она плакала навзрыд, но такая реакция со стороны больного шокировала так, что соленые дорожки сами собой застыли. «Я напугал её», — понял Князь; уголки губ опустились вниз. Паршиво, ничего не скажешь. Уж лучше умереть смеясь, чем плача от безысходности, как те девицы перед зеркалом Шамаханской царицы в кувшин. Хоть затворки и так уже помутневшего сознания почти закрылись, оставляя разум в полной темноте горести, крапинка светлого осознания того, что заставило больного выдавить из себя кислую улыбку, просочилась незамедлительно. — Ко-кха! Колючка, будешь скучать по м-мкх! -мне? Варя резко вздрогнула. Он серьезно намерен покинуть этот мир? Покинуть их? Покинуть её? Да он спятил от температуры! Волна внезапной злобы захлестнула волшебницу. — Да чтоб тебе в горле шипами поросло, Морок! — выкрикивает она, магией дернув на себя за шарф, обмотанный вокруг шеи. Влад постарался скрыть удивление за невинными глазками, сияющими своей голубизной, но трясущиеся не то от слабой ломки, не то от нервов, знатно пытающихся сконцентрироваться после рассказа волшебницы, руки выдавали с потрохами. Перенапряжение и волнение, а также вновь поднявшаяся минимум к 39 ℃ температура постепенно предупреждали о предстоящей отключке организма. Не время. Только не сейчас. Ему почти удалось её расколоть. Осталось только… — Волнуешься обо мне, Варя? — теплая, даже горячая рука скользнула по щеке девушки, большим пальцем стирая засохшие мокрые дорожки. — Не нужно плакать, тем более из такого, как я. Хоть я и польщен… — минута помутнения и вновь обеспокоенное девичье лицо, теряющее четкость все больше. — Слезами горю не поможешь, лишь глаза опухнут. — Ты просто невыносим! — хмурится Ветрова, краснея. А больной все продолжал, будто не слыша её слов, и не желал уходить от темы: — А лечить меня — худое дело, раз дело касается запрещенной алхимии. Сознание заставляло картинку постепенно плыть. Князь осторожно коснулся губами мраморной холодной щеки Варвары, оставляя едва ощутимый, но горячий поцелуй. Он давно все понял, а осознал собственные чувства ещё раньше: перед отъездом волшебниц в колледж. Приятно было осознавать прямо сейчас, на пороге смерти, что его чувства взаимны. И пусть они не были признаны вслух, но они были понятны и без слов. Влад едва отдалился от лица девушки, как провалился во тьму, ощущая щекой тепло девичьего плеча.