Сведенные поневоле

Положа руку на сердце, Кроули совершенно честно мог сказать, что ненавидит сегодняшний день, этот час и особенно эти бестолковые нервные минуты простаивания. Через пять минут уже начнется церемония и он определенно не чувствовал себя готовым к ней. «Этот день пройдет» — успокоил он себя — «пройдет, а я потом лягу спать сразу суток на трое». Конечно, это не представлялось возможным: после сегодняшнего праздника, Кроули с его новоиспеченным супругом будет разъезжать по домам высокопоставленных бизнесменов и банкиров начиная с завтрашнего дня, для того чтобы, как любила повторять Вельзевул, «создать крупнейший конгломерат производств в Лондоне». А Кроули… Кроули понятия не имел как вынесет это все. — Долго еще? — Вельзевул недовольно обернулась и вдруг растянула тонкие губы в ухмылке. — Уже не терпится выйти замуж, братец? — спросила она с сарказмом. Он глянул на дверь, ведущую в сад, где пройдет церемония, и ощутил липкое злое раздражение. На Вельзевул, на свадьбу, даже на супруга, которого он толком и не видел, которого не знал! То быстрое, скомканное общение через тонкую стенку никак не помогло Кроули составить какой-то внятный портрет о его будущем муже. Со слов Вельзевул Азира… Азирафа… Азира-кто-то-там был «мягким, толстым мямлей», и, если это действительно было так… Кроули будет невообразимо скучно в браке. Не то чтобы в браке по расчету есть что-то веселое, но все же. — Через две минуты выходим, — сказала Вельзевул и посмотрела на него со всей суровостью, которую можно было найти на ее лице. — Если ты сегодня что-то испортишь… Ты помнишь, что я с тобой сделаю, верно? Кроули помнил: если что-то сегодня пойдет не так и виноват в этом будет он, то сестра лично протащит его по всем кругам ада, вернет обратно и снова протащит. Гневить ее не хотелось из-за инстинкта самосохранения. — Помню. Ты поведешь меня к алтарю? Она покивала головой. — В руки твоему будущему муженьку, а дальше вы с ним сами до алтаря. Дверь, ведущая в густо цветущий сад, открылась, откуда-то издалека полилась торжественная музыка. Маленькая ладонь Вельзевул вцепилась в белоснежный рукав его костюма. — Пора, братец, — сказала она — Свадьба началась. … Все это словно было нереально. Мощеная дорожка под ногами лентой убегала к алтарю, где уже под пышной цветочной аркой стоял священник. От сладковатого запаха кружилась голова и, если бы Гавриил не держал его под руку, Азирафаэль наверняка бы свалился мешком на землю. — Улыбка, — тихо процедил Гавриил ему, когда они начали движение и Азирафаэль послушно растянул губы в невесомой легкой улыбке. Вспышки фотокамер слепили. Ему было жарко. Они подошли к месту, где дорожка под углом сливалась с соседней и уходила прямо к месту бракосочетания, между двумя рядами скамеек для гостей. Кроули незамедлительно взял его под руку, и Гавриил с Вельзевул остались позади. Рука, так крепко держащая его, была теплой и твердой, это чувствовалось даже через плотную ткань костюма. Азирафаэль смотрел на Кроули мельком, пока они шли к арке, но рассмотреть его лучше смог лишь тогда, когда они встали друг напротив друга подле священника. Кроули был…красив. Необыкновенно, прекрасно красив, с его рыжими, как огонь, волосами, длиной до плеч, что были аккуратно убраны назад. Его глаза были определенного самого необыкновенного оттенка, что когда-либо видел Азирафаэль — карие, но отдающие медово-желтым. Кроули был стройным, костюм сидел на нем идеально, и Азирафаэль вдруг почувствовал себя слишком «не в форме» рядом с ним. — Мы собрались здесь и сейчас, — громогласно изрек священник. — Чтобы стать свидетелями вступления в брак Энтони Джея Кроули и Азирафаэля Фэлла, — на этих словах Кроули взял его ладони в свои. Азирафаэль ощутил какими горячими они были. — Этот брак заключится не только передо мной и перед всеми присутствующими, но и перед нашим Творцом, Господом Богом. Сегодня судьбам этих двух людей суждено соединиться и потому я обязан спросить: знает ли кто-либо из присутствующих причины по которым это не должно свершиться? «Потому что это все ложь.» — отстраненно подумал Азирафаэль — «И потому что я его даже не знаю». Конечно, ничего из этого он не произнес вслух. Кроули тем временем смотрел на Азирафаэля и, поймав его взгляд, немного обреченно улыбнулся. Что-что, а его чувства он полностью разделял. Азирафаэль неловко улыбнулся ему в ответ. Священник продолжил: — Энтони Джей Кроули, будешь ты любить и заботиться о своем нареченном, обещаешь ли ты хранить ваши брачные узы в нерушимости, быть с ним в богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас? Если это так, подтверди это перед Богом и свидетелями словами «Да, обещаю». — Да, — Кроули посмотрел прямо в глаза Азирафаэлю. — я обещаю. — Азирафаэль Фэлл, будешь ты любить и заботиться о своем нареченном, обещаешь ли ты хранить ваши брачные узы в нерушимости, быть с ним в бедности и богатстве, болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас? Если это так, подтверди это перед Богом и свидетелями словами «Да, обещаю». — Да, обещаю. Священник протянул им кольца на маленькой подушечке. Кроули взял одно и держа свою ладонь лодочкой, надел его на безымянный палец Азирафаэля, на немного задержав прикосновение. Он хорошо отыгрывал свою роль. Азирафаэль сделал тоже самое с Кроули. — Властью данной мне, я объявляю Вас вступившими в брак. Теперь вы можете скрепить Ваш союз поцелуем. Азирафаэль ощутил секундную легкую панику, но Кроули решил взять все в свои руки: он легонько качнулся вперед и припечатал приоткрытые губы Азирафаэля своими — мягкими и сухими. Чуть наклонил голову, прихватил немного нижнюю губу напоследок и отстранился. Щеки его были покрыты легким румянцем и Азирафаэль мог поклясться, что это самое красивое, что он видел в жизни. — А теперь, — громко сказал Гавриил, чтобы все гости его, услышали. — Пройдемте на банкет!