Сведенные поневоле

Азирафаэль чувствовал себя отлично. Это была прямая констатация факта; кажется, впервые за долгое время все его беспокойство и волнение растаяли морской пеной, а его голова не была заполнена тревогой, как за месяцы до свадьбы. Сейчас все было нормально. Душный натиск Гавриила стал явно меньше; их дела с Вельзевул, подписание контрактов (и прочего, прочего, прочего) отнимали много времени; постоянный контроль немного ослабел. Но не то чтобы это было единственной причиной его приподнятого настроения. По большей части это было все из-за Кроули. Кроули был замечательным. С того момента как Гавриил поставил его перед фактом свадьбы, не оставляя выбора или права голоса (был ли он когда-либо у него?), Азирафаэля немало волновало кем будет его будущий супруг. Может, это и было глупо — фиктивный брак по расчетам Гавриила не должен был продлиться дольше пяти лет, ведь после достижения этой отметки его можно было расторгнуть без ущерба для бизнеса, но пять лет — это тоже срок. Было весьма логично опасаться, что человек, с которым ты собираешься связать себя узами брака мог оказаться мерзавцем или просто неприятным, равнодушным или злым. Играть пару на публике с тем, кто тебя ненавидит? Или которого ненавидишь ты? Азирафаэль бы лучше сразу обернул петлю вокруг шеи. Но с Кроули… С Кроули было хорошо. Словно они дружили до этого момента много, много лет или были знакомы с сотворения мира; их общение складывалось легко и просто. У Азирафаэля почти не было друзей до этого момента. Был Оскар, когда-то очень давно, и это сейчас казалось почти что выдумкой; были знакомые, с которыми он лишь перекидывался вежливостями; были знакомые Гавриила, перед которыми нужно было тянуть улыбку, кивать и поддерживать сухие разговоры. Ничего не значащие связи, ничего не значащие люди, для которых он тоже ничего не значил. Когда-то он состоял в танцевальном клубе джентльменов в Портленд-Плейс, и это был без сомнения одним из счастливейших моментов в его жизни, но краткосрочные интрижки не были синонимом слову дружба, да и Гавриил это не одобрял. Это было больше развлечением, в самом-то деле. В любом случае, Азирафаэль нуждался в хорошем друге. *** Зеркало отражало его мягкие черты. Покатые плечи. Светлую кожу, розовые локти. Белые длинные неаккуратные линии на животе и боках — растяжки. Азирафаэль уже несколько минут смотрел на свое отражения, безбожно растрачивая время. Прием у Дагон уже через час, и надо бы поспешить, но затаившаяся ранее неуверенность насчет того, как он выглядел, решила выйти в свет и добить его именно сейчас. Не то чтобы он не любил себя, наоборот, если бы он не делал этого, то замечания Гавриила по поводу его не самой спортивной формы уже давно потопили бы его в самоненависти, но иногда, не слишком часто, такое все же случалось. Возможно, этому немного способствовал Кроули, костюмы на котором сидели лучше, чем идеально. Это было иррационально — желать понравится своему другу не только в аспекте разговоров. Они ведь просто друзья, верно? И он не должен быть так обеспокоен своим внешним видом, ведь друзьям это не важно и вообще… В любом случае, Азирафаэль старался не додумывать эту мысль, боясь прийти в своих рассуждениях не в ту степь. Это все грозило головной болью. Азирафаэль натянул брюки, не застегивая, и протянул руку к вешалке с рубашкой, намереваясь надеть ее, как дверь комнаты неожиданно открылась. Это был Кроули. — Прости, — тут же пробормотал он, и быстро развернулся лицом к входной двери. — Я думал, что ты уже одет, — чуть тише. — Я не смотрю, если что. Азирафаэль почувствовал, как неумолимо покраснел и внутри полыхнуло нешуточным жаром; он смущенно прижал к себе рубашку и лишь спустя пару мгновения смог продолжить одеваться. Гулкое чувство стеснения казалось крепко обосновалось в его животе. — Ничего страшного, — только и смог он выдавить из себя. Азирафаэль принялся быстро застегивать пуговицы, мельком поглядывая в сторону дверного проема, где все еще стоял Кроули. — Гавриил тебя пос- — Нет, я, эм, — небольшая заминка и Кроули издал несколько отрывистых, сложных звуков. — Я хотел, ммм…уф… Можешь завязать мне бабочку? У меня все разваливается. Азирафаэль как раз закончил бороться с своими пуговицами и чувствуя странную стыдливую неловкость всей этой ситуации, произнёс: — Я одет, ты можешь… — А, — тихо воскликнул Кроули и медленно и аккуратно повернулся к нему. На щеках у него цвел неяркий румянец. — Так ты можешь…? — Да, — отрывисто. — Да, конечно, иди сюда. Кроули встал перед ним, ближе, чем позволяло личное пространство, нормы морали и, возможно, совесть, чуть приподнял подбородок, предоставляя лучший доступ и еле слышно выдохнул тёплый воздух, когда руки Азирафаэля прикоснулись к воротнику и завозились с темным куском ткани. Нежные пальцы то и дело задевали его кожу. — Сандальфон согласился на сделку, ты в курсе? — Азирафаэль почувствовал лёгкую вибрацию его горла и отчаянно старался не отвлекаться от завязывания галстука-бабочки; это оказалось неожиданно трудно, когда вкусный запах парфюма Кроули заполонил все рецепторы. Он сходил с ума, однозначно. — Видимо, этот мудак нуждался в ней не меньше нас. Что тогда он, кстати, сказал тебе? Азирафаэль чуть прикусил кончик языка, перекидывая один конец бабочки через другой. Сложил другой конец гармошкой. Отвечать, что именно предлагал Сандальфон не слишком хотелось. — Он… Ничего особенного, на самом деле, — Азирафаэль растянул края бабочки в стороны, выравнивая ее, создавая симметрию. И вдруг вспомнил. — Ох, Кроули, я же так и не сказал тебе спасибо за то, что ты вмешался тогда. «Не то чтобы это тогда было сильно необходимо.» — подумал Азирафаэль. Он просто не успел сразу среагировать на резкое прикосновение и будь у него чуть больше времени, буквально пару секунд, он бы и сам выпутался из ситуации. Но понимание того, что Кроули без раздумий заступился за него заставляло что-то внутри греть и бессовестно таять. Никто никогда не делал такого для него. — Это было очень мило с твоей стороны, — искренне поблагодарил Азирафаэль и Кроули вдруг нахмурился и скривил губы. Ох, точно. — Ладно, ладно, не злись, дорогой, это было очень…круто и совсем не мило. — Не благодари, — хмыкнул Кроули. Он поправил галстук-бабочку Кроули, располагая ее строго горизонтально и отошел чуть назад, любуясь своей работой. На самом деле, не только ею, но не обязательно ведь об этом говорить, верно? Азирафаэль глянул на настенные часы. Времени было мало. Он быстро надел собственный пиджак, завязал свою бабочку, поправил манжеты и запонки, ощущая на себе непрерывный взгляд золотых глаз Кроули, который, тем не менее, он отвёл, когда Азирафаэль посмотрел в ответ. Кроули чуть тряхнул своими огненными волосами, повёл плечами, одновременно засовывая ладони в карманы брюк, и перекатываясь с пятки на носок, произнёс: — Спасибо. Я ее раз десять пытался завязать, но все без толку, — он тоже бросил мимолетный взгляд на часы. — Пойдём, ангел? Азирафаэль кивнул. — Пойдём, дорогой. *** — Шампанское тут неплохое, должен я сказать. Лучше чем было у Сальфондона. Азирафаэль не стал его поправлять ни насчёт имени, ни насчёт того, что они так и не успели выпить чего-либо на том приёме, а просто молча принял наполненный бокал из его рук. На Кроули снова были тёмные очки, круглые стекла которых были гораздо меньше, чем у предыдущих. В любом случае, смотрелось это замечательно, и его необычные глаза были видны чуточку больше. Азирафаэль старался непринужденно осмотреть толпу гостей. — Кого ты высматриваешь? — заметил Кроули, чуть наклоняя свою голову к его, стараясь посмотреть с того же ракурса, что и он. — Сандальфона, — признался Азирафаэль, на что Кроули издал какой-то неопределенный звук. Он испытал толику облегчения, когда понял, что его фигуры нет среди гостей, сейчас ему не хотелось скандалов, зато фигурки Гавриила и Вельзевул он выцепил сразу; их можно было увидеть через большие окна зала, стоящими неподалеку от поместья. Кроули тоже заметил их. Он неожиданно положил свою ладонь Азирафаэлю на спину, чуть выше поясницы, едва прижимая ее к телу. Даже сквозь слой ткани рубашки и пиджака он ощутил какой теплой была рука. Что… — Прости, — сказал Кроули, заметив его недоуменный вид, и тут же убрал ладонь. — Просто Вельзевул весь мозг мне выковыряла, тем что нам нужно как можно активнее отыгрывать роль супругов на публике, чтобы никто ничего не заподозрил и все такое. Мне следовало спросить, прости. — Ничего страшного, я… Ты можешь. Касаться меня, я имею в виду. Я не против. Всё в порядке. Кроули отчего-то покраснел. — Ты тоже можешь. Ну, касаться, — он усиленно глядел в сторону Гавриила и Вельзевул. — Я не буду против. Это ощущалось странно и волнительно одновременно. Азирафаэль не мог назвать себя тактильным человеком; он не слишком любил чужие касания, они все ощущались слишком неправильными и раздражающими в какой-то степени, но прикосновения Кроули не были такими. И это скомканное разрешение касаться его… Азирафаэлю и правда хотелось это делать. — Интересно, — негромко начал Кроули, все еще смотря в окно. — Как они уговорили Сандальфона на сделку? Азирафаэль пожал плечами. Предположил: — Он был адвокатом и другом Гавриила когда-то. И бизнес партнером тоже. Может уговоры помогли. — Или Вельзевул надавила. Не удивлюсь, даже если угрожала. — Думаешь? — Все может быть. Только я все никак не пойму, зачем моей сестре и твоему брату сделка с человеком, у которого лишь несколько страховых контор под управлением? Можно было- — Азирафаэль? Они оба повернулись на голос. Женщина с короткими рыжими волосами, одетая в довольно экстравагантное закрытое платье приветственно развела руками, улыбаясь. — Мадам Трейси?! — Мой дорогой мальчик! — она мягко обняла Азирафаэля. — Ты совсем пропал в последнее время. — сетует и добавляет тише. — Я слышала о твоей свадьбе. Прими мои поздравления. Азирафаэль не успевает ответить благодарностью, как мадам Трейси замечает Кроули и улыбается и ему. Кроули выглядит невозмутимым. Ну, или очень старается. — А это как я понимаю- Карт-бланш на прикосновения сейчас был как нельзя кстати; Азирафаэль как можно более естественно приобнимает Кроули за талию, ощущая небольшое напряжение. Как они выглядят со стороны? Это выглядит фальшиво? Не время об этом думать. — Мой супруг — Энтони Джей Кроули, — произнести это оказывается легко. Он просто надеется, что Кроули ему подыграет, и он делает это; «Рад знакомству» из его уст звучит довольно искренне и он приобнимает его в ответ, невесомо прикасаясь пальцами. — Я тоже рада, особенно за тебя, Азирафаэль! Ты всегда казался таким одиноким и это замечательно, что ты нашёл себе такого чудесного спутника, — Азирафаэль чувствует, как свинцовый шар в его животе оседает непомерной тяжестью и улыбаться становится тяжелее. Нужно держать себя в руках. — Признавайся, — заговорчески вдруг спрашивает мадам Трейси. — Ты познакомился с мистером Кроули в клубе в Портленд-Плэйс? Вот черт. Зачем он рассказал ей когда-то про Портленд-Плэйс? Его прошлые жизненные выборы иногда с размаху вреза́ли ему по лицу в самые неудобные моменты. Ему не хотелось врать. Достаточно было бы придумать как можно более правдоподобную историю знакомства, самую простую и банальную, на которую он был сейчас способен, но сейчас как назло ничего не шло в голову. Положение спас Кроули. — Да, — он убрал свою ладонь со спины Азирафаэля и переплел их пальцы. Кожа у него была горячей и чуть влажной. — Танцевальные клубы неплохое место для знакомств, ну, вы понимаете, тело к телу и все такое. Сложно не познакомиться, — от тонкого намека в голосе Кроули внутри что-то задрожало. Не сходить с ума, не сход… — И в Азирафаэля так легко влюбиться, вы бы знали. Азирафаэль прекрасно понимал, что все это притворство и Кроули просто хороший актёр (Или лжец? Не важно), но слышать такие слова? Это заставляло Азирафаэля чувствовать себя волнительно смущённым, внутри все колыхалось в нежном трепете. Он ощущал себя до боли изголодавшимся по ощущению присутствия в своей жизни кого-то близкого, кого-то… Другого. Он так привык быть один, что и не понимал этого, не ощущал нужды раньше. Он чувствовал себя жалким. Нужно было перевести тему разговора в другое русло. — Да, Портленд-Плэйс определенно помог нам познакомиться. Я влюбился в него сразу же как увидел, — пальцы Кроули нервно сжали его руку. Видимо, для него это было слишком. — Но довольно о нас. Как ваши архивы, мадам Трейси? — Пополнились вашим свидетельством о браке, — засмеялась она. — Я так и узнала о свадьбе. Анафема, моя помощница, увидела твою фамилию и… А вот и мисс Гаджет собственной персоной! Темноволосая девушка подошла к мадам Трейси и, наклонившись к ее плечу, проговорила негромко: — Мадам Трейси, я искала вас; я нашла того архитектора, о котором вы говорили — он неподалеку, — Анафема обратила внимание на них и приветливо сверкнула белозубой улыбкой. — А вы, как я понимаю, Азирафаэль и Энтони, верно? Я Анафема Гаджет, приятно познакомится. — Нам тоже, — сказал Азирафаэль. Архитектор? — Ищите архитектора, мадам Трейси? Зачем? — поинтересовался он из любопытства. Обеспокоенность проступила на лице женщины, и она вздохнула. — Помнишь, я рассказывала, что хотела сделать перепланировку своего кабинета в архивах? Он довольно большой, ты сам видел, а Анафеме давно уже нужно свое личное место, чтобы она не ютилась среди пыльных стеллажей, — мягкая улыбка Анафемы явно предназначалась мадам Трейси. Во взгляде Иезавель читалось явное и нежное «моя дорогая». Женщина замолкла буквально на секунду и вернулась к рассказу. — Я вызвала рабочих, муниципального архитектора, получила согласие на работы и только представь, мне сказали, что план моего кабинета не совпадает с его фактическими размерами! Муниципальный архитектор, довольно милый мальчик, предположил, что еще до меня в кабинете уже проводилась перепланировка, просто неофициально, без нужных согласий, поэтому не была занесена в чертёж. — Ох, — только и смог выдавить Азирафаэль. Кроули же историей был явно не впечатлён, но вида не показывал. — Прямо как в книгах. Клад за стеной или может- — Скелет, — беззаботно, с ноткой веселья, предположил Кроули. Мадам Трейси не сдержалась и захихикала. Потом промолвила: — Кстати о книгах, Азирафаэль, ты еще не планируешь открывать свой книжный? Это было бы замечательно, наши архивы с твоим книжным в одном здании, совсем близко, я бы могла перенаправлять некоторых наших посетителей к тебе, если бы ты захотел. Азирафаэль почувствовал удивление Кроули, но решил отложить все предстоящие вопросы на потом. — Я… ещё занимаюсь этим вопросом. Может, когда-нибудь, в ближайшем будущем. Анафема, тем временем, высмотрела кого-то в толпе позади себя и глаза ее стали поблёскивать нетерпением. Она тронула Иезавель за локоть, привлекая внимание. — Мадам Трейси, нужно идти, иначе архитектор может уйти с приема в любую секунду! — Сейчас, моя милая, — кивнула женщина. — Азирафаэль, Энтони, — она по очереди кивнула обоим. — Было приятно вас увидеть. — Взаимно, — ответил за двоих Кроули. Когда лишь мадам Трейси с Анафемой скрылись в толпе гостей, Кроули повернулся к нему с удивленной полуулыбкой и спросил: — Книжный?