Сведенные поневоле

Улица была пуста. Немудрено — уже час ночи и темнота давно приютила все под свое владение, расползлась и растеклась по окрестностям чернилами. Где-то сзади них коротко и громко просигналила машина Шедвелла, привлекая внимание; Кроули развернулся к ней и махнул рукой, разрешая уехать. Шины зашуршали по асфальту и они уже совершенно точно остались наедине. Кроули вгляделся в вывеску книжного. — «A.Z.FELL and Co.», — прочел он. — Что за «Co.»? — Company, — ответил Азирафаэль, когда они подошли вплотную к двери и зачем-то просунул ладонь в широкую почтовую щель. Немного поводил пальцами, словно выискивая что-то и выудил связку ключей, не обращая внимания на изумлённое лицо Кроули. — Мадам Трейси как-то сказала, что длинные названия у магазинов привлекают больше внимания и выглядят солиднее, — ключ сделал в замочной скважине один оборот и застрял; Азирафаэлю пришлось прижать дверь к проёму, чтобы провернуть его дальше. — Ну, и у меня есть пластинка Сондхейма «Company» и она одна из моих любимых, так что… Ещё и из-за этого. Дверь открылась. Из помещения пахнуло теплом, застоявшимся воздухом и пылью. В носу сразу же запершило. — Тут немного, — Кроули чихнул, слегка мотнув головой. — Пыльно, — закончил Азирафаэль и уголок его губ немного дернулся вверх. Вот же милый стервец. Глухой смешок вырвался из горла Кроули. — Это я заметил, ангел. Азирафаэль попытался скрыть улыбку, поэтому подошел к ближайшему окну и принялся возиться с упрямой створкой, надеясь впустить немного чистого свежего воздуха внутрь. Она не поддавалась, но и он эту войну не собирался проигрывать. Кроули осматривался. Много книг, определенно, очень много; стопки были на полу, на маленьких столиках, целые сборники заполняли стеллажи и полки почти что полностью. Единственными местами, которые были свободны от книг оставались удобные на вид бежевые кресла и кожаный диван, небрежно застеленный двумя покрывалам сразу. Тут все было захламлено, заполнено, но по-своему хорошо и уютно, словно Азирафаэль стремился создать себе место, которое своим видом точно не будет напоминать о излишне полупустом поместье Фэллов. Кроули с лёгкостью мог его понять, разве только, что в их с Вельзевул поместье дело обстояло с точностью до наоборот. Азирафаэль смог все-таки открыть окно, и ночная прохлада теперь потихоньку наполняла помещение. Кроули уже расположился на удобном диване, когда ангел повернулся к нему, чуть раскрасневшийся от борьбы со створкой окна, и предложил выпить. — У меня, кажется, ещё с того года осталась бутылочка превосходного Мерло, — говорит он откуда-то из-за стеллажей, из глубины книжного магазина. Там же тихо звенят бокалы, из крана где-то льётся вода: Азирафаэль избавляется от присутствия пыли на тонком стекле. Бутылок две — не одна, и Азирафаэль наливает им вино, передаёт Кроули бокал, держа за тонкую ножку, и случайно (Или неслучайно. Очень хочется надеяться на второй вариант, если честно) касается его пальцев своими. Кроули успевает лишь на миг почувствовать нежную кожу, прежде чем Азирафаэль садится напротив него в кресло и улыбается немного смущенно. — У тебя мягкие руки, дорогой. Он только что…пытался флиртовать? Хотя не исключено, что Кроули принимает желаемое за действительное. В его голове до сих пор стоял образ голого по пояс Азирафаэля; сливочная (наверняка очень нежная на ощупь) кожа, покатые плечи, в которых, тем не менее, он уверен, скрывалась сила, мягкий силуэт и сводящие с ума ямочки на пояснице заставили его тогда придумать совершенно нелепую просьбу, чтобы хоть как-то оправдать свое появление в комнате. Чёрт возьми, он ведь даже постучался, перед тем как войти, но, видимо, слишком тихо. Не то чтобы он жалел об этом событии — Кроули понимал, что Азирафаэль понравился ему еще с алтаря, с того самого момента как они поцеловались и воспроизводя в своем уме то мимолетное касание губ снова и снова, он ощущал, как они горят. Ангел был настоящим искушением. И если Азирафаэль сейчас действительно с ним флиртовал… Кроули не собирался упускать свой шанс. — Мы можем сыграть во что-нибудь, — говорит он и поспешно добавляет. — Чтобы не было скучно. Азирафаэль оживляется. — Есть шахматы, шашки и вроде была- — Нет, нет… Я не об этом. Я имею в виду, что-нибудь по типу «Я никогда не…» или похожего. Знаешь эту игру? Он мотает головой и озадаченно хмурится. — Там не сложно. Говоришь: «Я никогда не…» — и дополняешь предложение. К примеру, я никогда не, — Кроули не нужно долго думать над продолжением. — Выходил замуж по расчёту. Так как ты это делал, то пей, — он кивает на бокал Азирафаэля. — Только немного, а то мы так быстро напьемся. Азирафаэль делает глоток, не сводя с него глаз. — Ага, вот так. Теперь ты. Говори. — Я никогда не, — он чуть медлит, раздумывая. — Спал больше суток, — немного неуверенно. Кроули пьёт. Брови Азирафаэля поднимаются вверх и лицо принимает удивленный вид. — Правда? — искренний интерес. — Ага, плохой день был. Проспал сутки с половиной, потом голова болела как проклятая. Продолжаем. Я никогда не занимался фехтованием. Азирафаэль делает глоток и теперь черед Кроули удивляться. — Три года занимался, еще давно. Не знаю, видел ли ты, но у нас в поместье над парадным входом висят две шпаги — одна из них моя. Смешок сдержать не получается. — Вторая Гавриила? — Они шли в комплекте, — чопорно, но со скрытым весельем. — Я никогда не звонил на незнакомые номера, написанные на дверях в общественных туалетах Плодовая терпкость заполняет вкусовые рецепторы. Кроули не может сдержаться, ведь он точно знает с какой целью там пишут номера: — А ты? — Разок, — отвечает Азирафаэль. — Мне не ответили, и я понял, что все это глупо. — Лааааадно, — тянет Кроули. — Я никогда не посещал клуб джентльменов в Портленд-Плэйс. Это почти что провокация. Азирафаэль пьет, берет бутылку Мерло и подливает в полупустые бокалы им обоим. И немного краснеет. — Это… Я занимался гавотом! — Ясно, — наигранно-медленно выдыхает Кроули. — Просто танцы, никаких «негласных комнат», верно? — Как ты…— пораженно бормочет Азирафаэль и спустя секунду его тон становится веселым и обвиняющим одновременно. — Ты — провокатор! — Прости, прости, — смех пузырится в горле. — Не мог не спросить после намеков мадам Трейси. — Не думаю, что она вкладывала в свои слова какой-то подтекст, но… Этот клуб… Немного флирта никому не помешает, верно? — и тут же добавляет. — Я никогда не влюблялся с первого взгляда. Азирафаэль точно флиртует, причем так невинно, что под ребрами у Кроули сладко тянет, когда он смачивает губы вином. — В кого? — Все-то тебе расскажи, — и следом. — Я никогда не был в отношениях. Никто не пьёт. — Портленд-плэйс я бы и не назвал отношениями, разве что краткосрочными… А ты? Приходит черед Кроули краснеть. Вот чёрт, он не ожидал, что стрелка повернется на него. — Правда? — Азирафаэль выглядит очень удивлённым, его брови поднимаются высоко. — Я никогда бы не подумал, что такой как ты- — Какой? — с подозрением спрашивает он. Сейчас бы было не очень приятно узнать, что он выглядит как тот, кто прыгает из койки в койку. Но Азирафаэль удивляет его. — Замечательный, — выпаливает он и лицо его приобретает цвет вишни. — Не найдёт себе кого-то. Не захочет попробовать себя в отношениях — Как-то желания не было, — хрипло отвечает Кроули, умалчивая, что сейчас оно явно есть. — Я никогда не- Трель мобильного Азирафаэля прерывает его. Он виновато глядит, отставляет свой бокал на столик и отвечает на звонок, отходя к окну. «Да, Гавриил?» Кроули не слушает, задумчиво двигает жидкостью в бокале по кругу, пока Азирафаэль вновь не садится напротив. — Они нас там потеряли? — Немного. Гавриил просил не опоздать завтра на прием Михаил. Михаил, Михаил, Михаил, Михаил… Где же он видел это имя. А, точно. — Производительница фейерверков, серьезно? С ней-то нам зачем сделка? Азирафаэль пожал плечами. — Может, у Гавриил и Вельзевул какой-то свой план по бизнесу, — сказал он. — Продолжим играть? Они продолжили. *** В голове было приятно пусто. И клонило в сон. За окном светало. Оказывается, в книжном было не только две бутылки Мерло. В большом рабочем столе в правом нижнем ящике нашлась бутылка Шардоне, похороненная под почтовым конвертами и механическими карандашами, а сливочный ликёр (который они опустошили на половину) успешно скрывался под лестницей. Азирафаэль клевал носом в кресле. Кроули пытался не отрубиться на таком удобном, превосходном диване с двумя покрывалами. — Я думаю, — пробормотал он. — Д-думаю надо ехать в поместье. В твоё или мой…моё, без разницы. Азирафаэль нахмурился. — Для чего? — Поспать… Поспать нормально, вот для чего. Я не позволю тебе спать в кресле — это уж...ужасн…жутко неудобно. Ангел посидел минутку, обдумал и тут резко вскинулся. — Квартира, — сказал он. — Там, — он ткнул пальцем в потолок. — Квартира? — недоверчиво. — Да, моя, — Азирафаэль встал и протянул ему руку. — Пошли. Они пошли. По лестнице поднимались целую вечность и столько же открывали дверь ключами, которые казались непозволительно маленькими, в то время как замочная скважина — чертовски большой, но наградой после этих тяжелых испытаний оказалась большая мягкая кровать с балдахином, застеленная клетчатым постельным бельем. — Ты ведь не против вм…вместе? — робко спросил Аирафаэль. Кроули помотал головой, хотя в темноте спальни этого не было видно. — С тобой точно нет, — пробормотал он тихо и принялся раздеваться. Пару раз, конечно, чуть не улетел лицом в пол, пока стягивал штаны с носками, но когда ощутил как кровать продавливается под чужим весом совсем рядом, всё стало неважно. Совсем. Кроули помедлил и неловко положил свою руку куда-то Азирафаэлю на талию, замирая от трепета и надеясь, что не обидит лежащего рядом этим жестом. Но Азирафаэль принял прикосновение спокойно и вдруг сам придвинулся; обнял за талию в ответ, ткнулся носом куда-то Кроули в шею и сразу же тихо засопел. Кроули обнял его покрепче и заснул сам, перебирая светлые волосы одной рукой и вдыхая теплый сладковатый запах. Ему ничего не снилось.