Сведенные поневоле

Небо выглядело как чёрное полотно с выколотыми точками. Кроули вдохнул с удовольствием ночной прохладный воздух. Его глаза немного болели, даже слезились, из-за слишком яркого света в зале, где сейчас проходил приём. Кроули уже отвык показывать глаза на всеобщее обозрение и не прятать их за солнцезащитными стёклами. Исключение составляла свадьба — Вельзевул, как ни странно, тогда сама настояла на отсутствии очков. Наверное, впервые за всю его жизнь. «На фото в газетах все равно не разберут, что с твоими глазами, — сказала она, — А очки привлекут ненужное внимание». Мысль о том, что сейчас этот чёртов аксессуар находился у Азирафаэля грела душу. Не меньше мысли о том, что кому-то вообще нравятся его странные зрачки и жёлтая радужка. «Я никогда не видел таких необычных глаз как у тебя.» Необычные — уродливые. Выделяющиеся. Заметные. Вельзевул крепко вбила это ему в голову и только после слов Азирафаэля Кроули засомневался. «…точно не назвал это уродством.» Люди называли. Не всегда в лицо, не всегда словами. Кривились, удивлялись, спрашивали и тыкали, глупо шутили и посмеивались. Кроули делал вид, что плевать на всё это хотел. «…твои глаза очень красивы и без прикрытия.» В животе, каждый раз, когда Кроули снова и снова прокручивал эти слова, словно била маленькая молния — остро и волнительно одновременно. Чёрт возьми, как же он был влюблён. ** После даже самого яркого дня наступает ночь, а после белой полосы всегда идет чёрная — это были аксиомы жизни, которые Кроули знал, как свои пять пальцев. Хорошие случайности словно магнитом влекли за собой следом всякое дерьмо и, видимо, именно поэтому сейчас перед ним стояла взбешенная Вельзевул. Кроули просто хотел нормально провести этот вечер, спокойно выпить этого чёртового шампанского, украдкой посматривать на Азирафаэля (украдкой — потому что очки не на лице), а потом заняться чем-нибудь интересным с ним же. Снова покатать на Бентли, к примеру. Или пригласить в Мейфейр. Что-то такое. Он не хотел вернуться с улицы обратно в этот искрящийся светом зал, полный гостей, и получить шквал обвинений в свой адрес. — Где ты, блять, пропадал? — прошипела Вельзевул хоть и тихо, но очень выразительно. Они были среди других людей и это хоть немного защищало Кроули от её полноценного гнева с криками и грязной руганью. — Я доискаться тебя не могла. — Выходил подышать, — почему-то он никак не мог высмотреть Азирафаэля. Где он? — Что-то произошло? — Муженёк твой, вот что произошло, — Вельзевул сказала и вдруг пристально посмотрела ему в глаза. — Почему ты не в очках? Отсутствие дужек ощущалось особенно остро. — А должен? Вельзевул выглядела устало. — Я ведь прошу только одного — носить грёбанные очки. Скрывать свой дефект, не привлекать внимания. Каждый день с тобой — одни проблемы, — выдохнула она. — Какого хрена ты такое разочарование, Кроули? Он дёрнул губой и промолчал. Не впервой. — Знаешь, плевать. Иди ищи своего блондинчика и можете валить отсюда. Для вас приём окончен. Стоило бы спросить, что такого произошло, что их уже выгоняли взашей, но смотря на разраженное лицо Вельзевул, Кроули понимал, что не стоило. Лучше было уйти без скандалов. — И где он? Где Азирафаэль? — Понятия не имею, — Вельзевул резко пожала плечами. — Спроси у его братца, он его куда-то утащил. ** Он не сразу нашёл Азирафаэля. Каждая чёртова однотипная дверь в бесконечном коридоре, куда его отправил Гавриил, была открыта и Кроули решительно не знал за какой из них сейчас был ангел. Попытка прислушаться ничего не дала — тут было тихо как в склепе, и вариант по очереди открывать каждую дверь и заглядывать внутрь оставался единственным. Кроули повезло где-то на середине его нелепого занятия. Очередная ручка, с вензелями, завитками и, кажется, чем-то похожим на цветы, плавно опустилась вниз и свет с коридора вырвал кусок темноты из комнаты. Азирафаэль стоял близко к большим панорамным окнам, занимавшим почти всю стену, и бледность луны, влившаяся в комнату, мягко освещала его силуэт. Кроули невольно засмотрелся и лишь тихий дрожащий всхлип насторожил его. — Ангел? — негромко позвал он. Азирафаэль вздрогнул, только сейчас замечая присутствие ещё одного человека и оглянулся на Кроули, вытирая глаза ладонью. — Ты чего? — Кроули подошёл ближе и чуть тронул его за плечо, надеясь развернуть к себе. Не получилось. Азирафаэль напрягся под рукой, оставаясь неподвижным, как статуя, и Кроули пришлось просто встать перед ним. Взгляд сразу же выцепил расплывчатую кайму губ и мокрые щёки. Одна из которых, по какой-то неясной причине, была гораздо краснее другой. Нечеткие, но все же линии, чередующиеся с участками сливочной кожи, сплошное пятно у их основания и всё это лишь на одной стороне лица. — Кто это…? — в удивлении выдохнул Кроули, не в силах закончить. Азирафаэль сразу же засуетился, выходя из оцепенения, отошёл, повернулся нетронутой стороной лица и не глядя на Кроули снова вытер глаза. — Никто. Просто… случайность. Ничего такого. Правда. — Не знал, что теперь случайности могут раздавать пощёчины, — шутливо сказал Кроули, не понимая почему Азирафаэль молчит о том, что произошло на самом деле. Об этом говорила Вельзевул? Что-то произошло на приёме, пока он отсутствовал? Или… Ладно. Плевать. Сейчас было не время расспрашивать, особенно когда ангел так неохотно шёл на контакт. В любом случае, Кроули по большей части сейчас волновало не это. — Сильно болит? Я видел лёд в зале у столиков с шампанским, я могу… — Извините, — дверь комнаты приоткрылась, и девушка-официант встала на пороге. — Вам ведь нужен лёд, верно? Мистер Фэлл послал меня сюда, сказал… — Да, давайте его сюда, — Кроули взял ледяной пакет и как можно быстрее выпроводил девушку, закрыв за ней дверь. Холод жёг руку. — Я могу посмотреть…? — Кроули махнул около своего лица рукой. Азирафаэль подошёл ближе, и они вместе развернулись — Кроули спиной к окну, чтобы скудный лунный свет падал на Азирафаэля. Он коснулся подушечками пальцев мягкой кожи, ощущая горячую припухлость и осознавая, что завтра на этом месте будет синяк. Азирафаэль дёрнулся, когда пакет со льдом оказался прижат к щеке и Кроули никак не мог найти в себе силы убрать свои руки от его лица. — Ты ведь можешь мне рассказать, что произошло, ты знаешь? — шепнул он. Губы Азирафаэля на мгновение скривились, а глаза снова налились влагой. Слеза стекла вниз и Кроули смахнул ее пальцем. — Ангел? — Я… — он громко сглотнул. Ещё пару слезинок скатилось вниз и Кроули поймал каждую. — Это, мм… Это неважно, в самом деле. Я просто веду себя глупо. Вот и всё. Все казалось медленным, смазанным, как фото, когда камера трясется. Они долго стояли или, может, так только казалось; лёд таял и Кроули чувствовал редкие холодные капли, стекающие по его запястью. Азирафаэль в какой-то момент несмело уткнулся лбом ему в плечо, словно сомневаясь, что его прикосновение примут, но Кроули лишь обнял его свободной рукой и принялся неспешно гладить по спине. Лунный свет топил комнату и их вместе с ней. ** В машине личного водителя Вельзевул, Эрика, Азирафаэль был очень молчалив и непрерывно смотрел на пейзаж за окном, мыслями находясь явно где-то очень далеко. Кроули очень хотелось взять его белую ладонь с аккуратными ногтями в свою, переплести пальцы, молча поддержать, не о чём не расспрашивая, но даже это простое движение казалось прыжком в пропасть. Это было глупо, учитывая, что происходило десять минут назад. Они долго стояли в той комнате. В конце концов лёд неизбежно растаял и Кроули сбросил мокрый пакет прямо на пол, но никто из них не обратил на это внимания. Азирафаэль так и продолжил стоять, спрятав лицо в его плече. Он не всхлипывал, не дрожал, но ткань костюма Кроули всё равно мокла. Внутри Кроули тряслось, и болело, и тянуло под ребрами, и в животе, и в плечах. В какой-то момент Азирафаэль первый чуть увеличил между ними расстояние и стыдливо отвёл лицо от прямого взгляда Кроули, сделал пару шагов назад и время снова встало в свои пазы и потекло как обычно. Момент ушёл. Кроули хотелось разрядить обстановку. — Мне Вельзевул сказала, что от сегодняшней повинности слушать высокопарные речи людей на приёме мы освобождены, так что я думаю нам с тобой надо побыстрее отсюда уходить. Пока, знаешь, кто-то не узнал о нашей привилегии и не захотел сжечь нас от зависти. Азирафаэль хихикнул и потёр щеку. Выглядел он потерянным и произнёс тихо и искренне: — Спасибо, дорогой. За это. Кроули засунул потеющие ладони в карманы брюк и дернул плечами, стараясь выглядеть непринужденным. Сердце колотилось в глотке. — Не за что, ангел. Сейчас Кроули краем глаза посмотрел на Азирафаэля. Он не был уверен, что ангел сейчас захочет чем-то заняться, несмотря на то что время сейчас было не таким поздним, но… Попытаться стоило, верно? Кроули не мог смотреть на его расстроенное лицо и оставить все как было. Тем более он был его мужем, а мужья так и делают, поддерживают друг друга в трудные моменты и всё такое (о том, что их брак фиктивный он постарался забыть). — Я говорил, что у меня есть оранжерея? Азирафаэль отвлёкся от увлекательного созерцания видов за окном. — Что…? — Оранжерея, — вдруг идея показалась Кроули идиотской, но отступать было ещё более глупо. — Она рядом с нашим поместьем, хочешь посмотреть? — Ох, — сейчас он откажется, откажется, о чём Кроули только, блять, думал, вот же… — Это неплохая идея в самом деле. Я думаю… Я не против. Эрик понимающе посмотрел на обоих в зеркало заднего вида. — Значит едем в оранжерею, сэр? — Да, Эрик, — Кроули глянул на него в ответ. — Вези нас в оранжерею. ** Оранжерея была недалеко от поместья. Большая, с чёрным каркасом и стеклянными стенами, освещаемая изнутри люминесцентными лампами — она выглядела строго и минималистично, именно так, как Кроули когда-то планировал. Кроули открыл дверь перед Азирафаэлем, в шутку встав как швейцар и понял, что это стоило того, когда ангел рассмеялся. Внутри оранжереи пахло тепло и влажно, конденсат каплями стекал по прозрачным стенам; цветы стояли на полках, на длинном столе, что располагался ровно посередине помещения, они висели в больших и маленьких кашпо, спуская свои листья и ветви вниз, вились и задевали другие. Азирафаэль выглядел очарованным. Он коснулся тугих зеленых листьев бадана словно драгоценности и прошептал восхищенно: — Это очень красиво… — Кроули почувствовал виток смущения в груди. Вот чёрт. — Невероятно, тут всё так… Организованно. Ты сам всё это или…? — Сам. Ну, кроме оранжереи. — что он несёт? Это всё чёртова похвала, он не может нормально соображать. Почему его лицо просто не могло перестать краснеть? — Я имею в виду её постройки. Возводил не я. Да. А всё остальное сам. Азирафаэль улыбнулся так, что Кроули немедленно захотелось его поцеловать. Сатана… Или Боже… Да хоть кто-нибудь — дай ему сил. — Наверное, полив занимает много времени… — пальцы ангела коснулись ярких лепестков альпийской фиалки, и у Кроули, всего на мгновение, представил его с этим цветком за ухом. Он бы и сам мог положить его туда, чуть тронув светлый висок, заправив тонкий стебель за ухо. Он явно отвлекался. — Садовник, по большей части, занимается этим, — небрежно сказал Кроули, засунув руки в карманы. — Я больше провожу с ними что-то типа воспитательных бесед. — Ах, всякие милые словечки и приятности, да? Я где-то слышал, что они это любят, — Азирафаэль теперь чуть покрутил горшок с хлорофитумом, которому Кроули где-то с месяц назад высказывал своё мнение насчёт пожелтевших листьев. Не то чтобы после этого он не пересадил его в горшок попросторнее, просто этих зеленых мерзавцев стоило держать в строгости. — Ну да, — хмыкнул Кроули. — Ты близок к истине. Молчание повисло между ними. — Спасибо, дорогой, — вдруг тихо выдохнул Азирафаэль. — За то, что было в поместье Михаил и остальное. Спасибо. Ему жутко хотелось закрыть свои безнадежно влюбленные глаза очками. И… Чёрт. — Не благодари, — и почти что невзначай. — Кстати, мои очки… — Что? — Азирафаэль на секунду нахмурился, а потом вспыхнул пониманием. — Боже, прости, совсем про них забыл. Одну секунду. Он распахнул борт пиджака и через секунду выудил и свой портсигар, и очки Кроули. — Кроули, — сказал Азирафаэль, отдавая вещь ему в руки. — Я не знаю говорили ли тебе такое раньше или нет, но мне бы хотелось, чтобы ты знал об этом, — Кроули затаил дыхание и сердце колотило чечётку в его груди. И какого чёрта он так волновался? Глупое тело. — Твои глаза правда очень красивы. Они невероятны и… Я не лукавлю, не капли, и не приукрашиваю. Просто… Не слушай тех, кто говорит обратное, — Азирафаэль раскраснелся. Кроули просто старался не умирать. — Вот и всё, что я хотел сказать, — застенчиво закончил он. Кроули невыносимо хотелось его поцеловать. Вжаться в эти розовые губы своими, притиснуть к столу, рядом с орхидеями, каллами и свисающим сверху плющом, и целовать, целовать, целовать, пока лёгкие не загорятся от недостатка воздуха, а они — от переизбытка чувств. Внутри него словно чиркнула спичка над лужей керосина; стоящая перед глазам картинка была невероятно привлекательной и сделай Кроули шаг — она бы возможно воплотилась, но внутри что-то подсказывало, что пока не стоило делать такое в этот момент. Просто… нужно было подождать. Не спугнуть. Не торопиться. В конце концов, у них еще пять лет впереди, а Кроули впервые за всю жизнь хотелось сделать хоть что-то по-настоящему правильно. — Спасибо, — начинать надо было с малого. — Не хочешь выпить? ** К поместью они шли пешком. Трава под ногами была мокрой, но появившиеся каменные тропинки, ведущие прямо к главному ходу, облегчили путь. В холле было темно и тихо — Вельзевул не было в поместье и шанс, что она сегодня приедет стремился к минус бесконечности. Всё было в их личном распоряжении как минимум на пару часов. На границе главных дверей они оба притормозили. — Будешь курить? — Азирафаэль до сих пор держал в руки свой портсигар и посмотрел на него с недоумением, словно только сейчас его заметил. — Нет, — он покрутил его в руках и Кроули захотел разглядеть его получше, чем в прошлый раз, когда они были в саду. Дизайн у вещицы был весьма занятный. — Забыл убрать. — Можно посмотреть? Стальной футляр оказался у него в руках; он был не слишком тяжелым, и не был легким, довольно небольшой и плоский, с тиснением в виде рельефных змей, которые сплелись в причудливый клубок. — Знаешь, а меня ведь в детстве назвали змеем. — Правда? — Ну да, — Кроули игриво сверкнул глазами и вернул портсигар законному владельцу. — Думаю, догадаться почему именно так несложно. — Ох, мой дорогой, не означает ли это что ты умеешь шипеть? Притворное удивление в голосе Азирафаэля рассмешило их обоих. — Ладно, пошли, пошли… Гостиная встретила их мерным стуком часов. Было уже далеко за полночь, спать не хотелось, поэтому Кроули усадил Азирафаэля на большой чёрный диван, а сам отправился за бокалами и приличным вином в кабинет Вельзевул. Не то чтобы сестра позволяла ему туда заходить, но её ведь тут нет, верно? Кроме того, Вельзевул никогда не пила и нахождение чего-то спиртного в кабинете всегда было чем-то странным для Кроули, но он просто предполагал, что это были подарки от бизнес партнёров. Кабинет не был заперт. Кроули знал, где хранился алкоголь, так что без промедления сразу взял две бутылки и лишь после этого немного огляделся. Стол завален бумагами, какими-то толстыми папками, письмами и прочей макулатурой; пыль покрывала все лакированные и нет поверхности; не задвинутый стул Вельзевул неаккуратно стоял. Кроули хмыкнул. Всё как обычно. Он уже собирался уходить — не хотелось заставлять ангела ждать, но тёмно-зеленая шкатулка, похороненная под какими-то формулярами на столе, привлекла его внимание. Кроули немного подумал. И подошёл к столу. Шкатулка была уже открытой и на тёмном бархатном дне лежали фотографии. Кроули сел в её кресло, вынул тонкие карточки и мельком посмотрел несколько. Какие-то прогулки, достопримечательности, виды. Вельзевул везде была одна. У них не было общих фото, каких-то семейных альбомов и прочего; Вельзевул говорила, что родители не любили камеру, а после их смерти сестра не стремилась запечатлеть их маленькую семью. Кроули пролистнул фото ещё раз, намереваясь положить их в том порядке, в каком они и были, и вдруг одна фотография привлекла его внимание. Вельзевул в костюме, сидящая в удобном плетенном кресле, прикуривала сигарету от огня человека за кадром. Одна нога лежала на другой, а на бедре тонкий стальной футляр со знакомыми змеями. Портсигар Азирафаэля.