Сведенные поневоле

Азирафаэль покрутил в руках тонкую глянцевую бумагу. Посмотрел изображение, расплывчатые цифры на оборотной стороне, снова изображение, одновременно постукивая по стальным змеям под его ладонью. — Это… Правда очень похоже на мой портсигар, — сложное выражение лица Кроули было трудночитаемым. Азирафаэль попытался. — Может, просто идентичный? Не удивлюсь, если их когда-то производили сотнями. Кроули хмыкнул. — Не думаю. Он выглядит больше сделанным под заказ или наподобие, — он наклонился к нему, буквально нависая над кофейным столиком. — Это все как-то странно. — Странно? — Азирафаэль не мог понять к чему клонил Кроули; ход его мыслей ускользал буквально из рук песком. — Ты нашёл этот портсигар на чердаке вашего поместья, верно? А я нашёл фотографию, сделанную давным-давно, на котором есть этот чёртов портсигар. Это просто… — …совпадение. В то время, когда эта фотография была сделана, я ещё не родился, если дата верна. И… — Азирафаэль замолк. Это была просто фотография, верно? Просто портсигар, которых могло быть сотни, просто… Просто. Сестра Кроули с той вещью, которой у неё не могло быть, мужчина на фото за кадром, его рука и край костюма любимого цвета Гавриила. Все складывалось и не складывалось одновременно. — Если допустить, что на фото мой брат дает прикурить твоей сестре, значит… Значит они были знакомы ещё очень давно. Возможно. А портсигар… Не знаю, может Вельзевул отдала его Гавриилу? Или подарила? Оставила? — Подарки не оставляют в коробках забытыми на чердаках, ангел. — Он и не был в коробке. Он был в трельяже. И на чердаке нет коробок, только лишь старая мебель. Может брат случайно забыл его там. Он не курит, так что портсигар не необходимость для него, он мог просто про него забыть, вот и всё. Кроули дёрнул плечами. — Может и так. В любом случае, если они были знакомы еще давно, то это одна из причин почему мы сейчас с тобой сидим здесь вместе. Это было абсурдно, но Азирафаэль представил себя в фате и платье, словно он был несчастной невестой на выданье, для которой расчётливые родственники распланировали жизнь наперёд, а её первая встреча с мужем произошла бы уже на самой… Боже. Это действительно было его реальностью? Осознание было и раньше, но сейчас оно давило бетонной тяжестью. Азирафаэль вяло попытался пошутить, просто чтобы это странной тягучее ощущение в его груди ушло подальше: — Было бы смешно если бы оказалось, что Гавриил и Вельзевул планировали нашу свадьбу ещё, когда мы были детьми. Почти что династический брак, только без династий. Кроули слабо улыбнулся, явно задумавшись о чем-то. Сказал, глядя прямо в глаза: — Было бы неплохо познакомиться с тобой ещё до свадьбы. — Так и было, — вспомнилась комната, тонкая стена между ними, беспокойство под рёбрами. — Помнишь? Словно вечность назад. — Я имел в виду за годы до этого, а не двадцать минут до церемонии, ангел, — улыбка стала ярче. Он потянулся за принесенным штопором. — Давай выпьем. — На самом деле, Гавриил так часто уходил куда-то после смерти родителей, что я бы не удивился, если бы он в это время встречался с твоей сестрой. Кроули замер, переставая вкручивать штопор в пробку. — Смерти родителей? Что его так удивило? — Они… Когда мне было два года они разбились в автокатастрофе, — Азирафаэль не слишком любил вспоминать это. Одно напоминание о том, что жизнь иногда это сплошная катастрофа. — Гавриил даже показывал мне вырезку из газеты, где говорилось об этом инциденте. Он взял опеку надо мной сразу после их смерти. «Опеку над моей жизнью» — подумал он. Все её официальные сроки действия уже давно истекли и уплыли в неизвестность, но Гавриил до сих пор имел контроль над ним и его решениями. Было сложно ей не поддаваться — он был единственной родной кровью, которая у него осталась. Гавриил иногда давил его этим, когда аргументы подходили к концу. Кроули выглядел искренне удивленным. Он отставил бутылку в сторону. — Ты сейчас может мне не поверишь, — начал он. — Но мои родители тоже погибли в автокатастрофе. Вельзевул показала мне как-то целый новостной репортаж об этом. И она тоже взяла надо мной опеку и мне было два года на тот момент. Азирафаэль напряженно обдумал слова Кроули. Каков был шанс совпадения? Одинаковый возраст, автокатастрофа, подтверждения, предоставленные разными способами, опекунство. Их знакомство. Свадьба. Слишком много переменных неожиданно совпадали, но это не имело никакого смысла. Сколько таких историй происходит с людьми по всему миру? Азирафаэль понятия не имел. Стоило ли разбираться с этим? — Ладно, — пробормотал он устало. — Знаешь, плевать, пока что просто выброси это из головы, — Кроули откупорил вино и сразу же разлил по бокалам. Один пододвинул к Азирафаэлю. — Не хочу сейчас разгребать какие-либо тайны и пытаться сопоставить что-либо. Это бесполезно. — Я так не думаю, — внутри словно что-то зудело. Неявная догадка. — Это глупо, наверное, но только после твоих слов я понял, что что-то не так. — Что-то не так с чем? — напряженно. — Со всем. С нашей свадьбой, со сделками, с ситуацией в целом. И Гавриил… стал вести себя по-другому, просто… Не знаю как это описать. Более раздраженно, словно всё время о чем-то волнуется. И он постоянно злится даже от мелочей; он ужасно разозлился на меня сегодня после… Азирафаэль прикусил язык, но слова уже ускользнули из его рта. Он не собирался произносить последнее предложение, потому что это было бы более чем неловко рассказывать Кроули о том, почему они были вынуждены покинуть приём задолго до его окончания. Кроули чуть наклонился вперед и нахмурился. — …после? — он начинал что-то понимать. Спросил настороженно. — После чего? После того, что произошло на приёме? Это Гавриил ударил тебя? Лгать глупо, говорить правду — стыдно. Азирафаэль взял бокал в руки, чтобы хоть чем-то их занять. Сделал глоток. Наверное, его лицо говорило само за себя. — Чёрт возьми, — прошептал Кроули с удивленной злостью. — Он и правда ударил тебя? Молчание не было решением. Он пробормотал в ответ: — Да. Кроули замолк на некоторое время, в замешательстве глядя перед собой. — Это просто, блять, непостижимо, — с беспокойством в голосе он снова спросил. — Это был единственный раз, когда он делал подобное? Он не сразу среагировал. — Ангел? — Да, — тихо. — Всё в порядке, Кроули, — едва ли. — Тут нет поводов для волнения, он был на взводе, я послужил причиной его злости, так что… Это было закономерно. — Закономерно?! Ты шутишь? Что дальше? Он снова будет тобой недоволен и убьёт тебя? — Ты утрируешь. — Я… — он вдруг схватил его за манжету рубашки. — Слушай, Азирафаэль, мне не плевать на это. Ты мой друг, — прозвучало нежно. — Ты можешь рассказать мне, что угодно. Что угодно? «Я одинок большую часть моей жизни». «У меня были романы, которые лишь оставляли дыры в моём сердце, а не зашивали их». «Мне кажется, мой брат временами ненавидит меня». «Я влюблён в тебя, но боюсь всё испортить». Мог ли он сказать хоть что-то из этого вслух? Его сердце болело от желания сделать это. Кроули всё ещё держал его за манжету. Его пальцы сдавили белую ткань прямо между пуговиц и Азирафаэль, отпустив себя, развернул ладонь и обвил его запястье. Время затаилось, ожидая, когда снова сможет вернуться в строй. Кроули сдвинул руку; бережное движение соединило их ладони в единую систему; кажется, этот краткий миг отнял у обоих возможность дышать. Азирафаэль посмотрел в блестящие, ранимые, мягкие глаза напротив. — Спасибо, — прошептал он. *** Небо за окном понемногу светлело, но все ещё хранило в себе остатки ночи. То, что они снова оказались в одной постели хоть было и немного странной, но все же приятной вещью. В голове было пусто от вина, а телу — тепло, его ладонь была в переплетении пальцев Кроули, который уже давно спал. Азирафаэль аккуратно заправил рыжую медь его волос за ухо, после чего придвинулся, ощутив лёгкие порывы тёплого дыхания, и закрыл глаза. Он пообещал себе, что скоро обязательно поцелует его. *** — Чёрт, — пробормотал Кроули, когда промахнулся. Клюшка рассекла воздух, издав тихий короткий звук, и он опустил её вниз, тряхнув головой. Поправил козырёк. — Всего два удара осталось, да? Азирафаэль не слишком разбирался в гольфе, это никогда не казалось ему интересной игрой. К его удивлению, Кроули знал правила и умел правильно держать клюшку. — Ага, — кивнул он. — Знаешь, у нас дела ещё не так плохи. Кроули кивнул в сторону. Чуть поодаль, справа от них, мужчина безуспешно пытался выбить мяч, закатившийся в впадину в земле. Наблюдать за этим было забавно, но отвлекаться надолго не стоило. — Ему бы клюшку сменить. Ладно, — Кроули вновь сконцентрировался на своей игре. — Сейчас… Он замахнулся и ударил. Мяч упал и прокатившись пару сантиметров, рухнул прямо в лунку. Выражение лица Кроули застыло где-то между неверием и радостью; он выглядел невероятно красивым с его блестящими на ярком солнце волосами и широкой улыбкой. Азирафаэль до сих пор его не поцеловал. С того момента как он пообещал себе это прошёл уже день, а он до сих пор не нашёл в себе смелости сделать это. Утро после двух бутылок вина было довольно беспечным и лёгким, казалось, они сами того не понимая, своими действиями вывели их отношения на более высокий уровень — ещё недалеко от друзей, но уже ближе к совершенно спонтанному первому поцелую. Который пока что был у Азирафаэля только в голове. Сложно отказываться от идеи, которую уже успел взлелеять, поэтому он тихо вздохнул, наблюдая как Кроули в очередной раз заносит клюшку для удара и его чёрная рубашка-поло чуть задирается, обнажая полоску живота. Вечером они будут свободны. Вечером можно что-нибудь придумать. Может, его книжный или поместье Фэллов? Или Ритц? Азирафаэль слышал, там отличные десерты и вино… Они прошли ещё две лунки, прежде чем впереди показался небольшой ручей, тонкой линией разделяющей поле на две части. Перекинутый через него деревянный мостик выглядел вполне крепким. — И как… — Водная преграда, — сказал Кроули, нацелившись на удар по мячу, но вдруг опустил руку и задумчиво постучал ногтями по стальной ручке клюшки, кусая себя за губу. — Нужна другая клюшка? — Азирафаэль уже потянулся к остальному сету, но Кроули помотал головой. Взмах и мяч полетел прямиком в ручей, напоследок негромко булькнув на прощание, его белый бок унесся куда-то ближе к противоположному берегу. — Плевать, — Кроули отчего-то улыбнулся. — Мы выиграли в любом случае. Не то чтобы это не было правдой; остальные игроки в основной своей массе были ещё в начале поля. Вглядываясь, Азирафаэль смог выделить фигуры Гавриила и Вельзевул среди других людей; и даже не слыша их, можно было понять, что они спорили о чём-то, пока брат безуспешно пытался нанести правильный удар по мячу. — Ты выиграл. Я не знал, что ты такой хороший гольфист. — Да, да, моё второе имя — Тайгер Вудс. И мы выиграли. Без поддержки я бы и со стартовой площадки не вышел, — он невысоко подкинул клюшку в руке. — Давно не играл. — Ох, значит ты обманул меня, — взгляд Кроули стал недоумённым. — О том, что твоё второе имя — Энтони. Общий смех был лёгким и простым. — Не сразу же все карты раскрывать, — подыграл он. — Я тут подумал… — Мм…? — Ты ведь свободен сегодня вечером? — если Кроули и порозовел, то явно не от солнца. — После всего этого, я имею в виду. Нет никаких дел? — Нет, — Азирафаэль ощущал себя таким влюбленным, что это почти было преступно. — Тогда я отвезу тебя вечером кое-куда. Я думаю, тебе понравится. — На Бентли? — Она у нашего поместья, — он поставил клюшку к другим. — Эрик нас отвезёт. Возможно, лицо Азирафаэля передало какие-то эмоции, которые Кроули слишком легко прочёл. — Не так уж и быстро я вожу. — Дорогой, я думаю по быстроте ты идешь сразу после гонщиков Формулы-1 вторым. Тем более, я уверен, у них в машинах не играет бибоп. — Ангел, — он выдохнул с притворным удивлением. — Едва ли можно найти второго как ты, который назвал бы «The Velvet Underground» — бибопом. — «The Velvet Underground», — пробормотал Азирафаэль. — Это их песни стоят у тебя на мой номер? — Нет, — ответил Кроули. — На тебя стоит «Queen». Словно намеренно телефон Кроули звонит именно сейчас. Ответ на звонок почему-то заставляется его недоуменно нахмуриться. — Что? — он смотрит прямо на Азирафаэля. — Ладно, сейчас. Секунду. Он нажимает на сенсор и прямиком из динамиков Азирафаэль слышит напряженный голос Анафемы Гаджет. — Слышишь меня, Азирафаэль? — Да, — он подходит ближе к Кроули. — Да, слышу, Анафема. — Гавриил рядом? — негромко спрашивает она.  — Нет. Что…? — А твоя сестра, Кроули? Поблизости? — Нет. Никого из них нет сейчас рядом. Что случилось? — Вы помните, что вам рассказывала мадам Трейси, тогда, на том приёме? Про свой кабинет, точнее про его перепланировку? Они оба глупо кивают, запоздало понимая, что собеседница этого не увидит. — Да, — отвечает Азирафаэль. — В её кабинете сломали одну из стен и за ней оказалась ещё одна. И сейф… Я… Знаете, никогда в жизни не думала, что скажу такую фразу, но это правда нетелефонный разговор. Просто… Можете завтра приехать в архивы? В любое время, вам просто нужно кое-что увидеть. — Утром подойдёт? Часов в десять? — спрашивает Кроули. — Когда угодно. Просто не оттягивайте, ладно? — Ладно, — одновременно. Она отключается сразу же, оставляя после себя гулкую тишину. — Что ж, — бормочет Кроули. — Определенно самый странный телефонный разговор в моей жизни.