Далёкие странники/Word Of Honor

Глава 19. Ночь Огня Чжоу Цзышу не мог заснуть после полуночи, и, пока он медитировал в своей комнате, внезапно снаружи послышались пронзительные, наполненные ужасом крики. Его брови нахмурились, когда он встал и толкнул окно. Он видел, как мимо пробегали люди в помятой одежде, прежде чем он получил поток дыма и пламени прямо в лицо. "Огонь! Огонь!" Морозная ночь постепенно затянулась густым дымом; казалось, что огонь был недалеко от того места, где он остановился. Чжоу Цзышу подумал: "Судя по дыму, это довольно большой пожар». Но это поместье Гао; с таким количеством людей, которые в настоящее время здесь останавливаются, это не так сложно контролировать." Он не хотел участвовать в этом и закрыл окно, так как немного задохнулся от дыма. Внезапно протянулась рука, не давая ему закрыть окно. Он даже грубо почувствовал тыльную сторону его руки, прежде чем его владелец быстро прыгнул внутрь, улыбаясь Чжоу Цзышу, при этом захлопнув окно. Чжоу Цзышу оценил незваного Вэнь Кэсина с головы до ног. Он собирался что-то сказать, когда у него чесался нос, поэтому он отвернулся, чтобы чихнуть, и решительно отступил на два шага назад, оставаясь на определенном расстоянии от этого куска «ароматного печенья», который, должно быть, только что вышел из места, полного косметики.  Волосы мистера «Хорошего человека» Вэня были растрепаны, временно перевязаны простой лентой для волос. Его одежда была не совсем растрепанной, но воротник был широко распахнут, на белоснежной ткани виднелась темно-красная отметина. От его рукавов исходил тошнотворный запах косметических средств, а на его запястье был слабый след, образовавшийся от царапания ногтей ... В сочетании с его развратным выражением лица он словно не мог дождаться, чтобы показать людям, чем он занимается детально. Инстинктивно Чжоу Цзышу поправил свою одежду и сел прямо, непроизвольно возникнуло чувство морального превосходства. В тот момент по сравнению с Вэнь Кэсином он чувствовал себя таким добросовестным и честным джентльменом. Вэнь Кэсин плюхнулся на кровать Чжоу Цзышу. Простыни остыли, а это означало, что хозяин комнаты уже давно не спал. Он спросил: «Перестань стараться вести себя достойно, скажи мне, ты не спишь из-за того, что чувствуешь себя одиноким в этой глубокой темной ночи? Тебе следовало сказать мне, чтобы я мог тащить тебя за собой... Ха, Донг Тин, какое чудесное место ». Чжоу Цзышу тихо рассмеялся и бросил шараду. Он сам слишком хорошо знал, что праведность будет выглядеть должной только на праведном человеке, и он был воплощением того, что «ничто не было тем, чем казалось». Во время ответа он многозначительно посмотрел на Вэнь Кэсина. «Ваше время безупречно, брат Вэнь. В тот момент, когда ты ушел, начался пожар... » Он не успел закончить фразу, поскольку лицо Вэнь Кэсина побледнело, и он возмущенно ответил: «Чушь! Меня не было уже несколько часов! » Чжоу Цзышу был ошеломлен, не понимая, почему он был так зол. Затем он увидел, что Вэнь Кэсин посмотрел на него, гнев отступил, уступив место его обычной хитрой улыбке. «Вы меняете тактику, А-Сюй? Если ты снимешь маскировку, я могу показать тебе ... сколько времени это было на самом деле ». После этого он специально вытер рот, облизывая уголки губ, словно вспоминая что-то. Чжоу Цзышу смотрел на него в изумлении, бездумно поднося чашку ко рту, притворяясь, что пьёт, но, спустя долгое время, когда жидкость не вытекала, он наконец заметил, что чашка на самом деле пуста. Вэнь Кэсин посмотрел на него с интересом и подумал, что этот мужчина определенно покраснел под своей маской, хотя он этого не видел. Чем больше он думал об этом, тем больше его забавляло, и в конце концов он захихикал. «Прости мое бесполезное« я ». Чжоу Цзышу скрипнул сквозь зубы. Вэнь Кэсин теперь смеялся вслух. Если бы все не были сосредоточены на огне, этот ублюдок уже был бы избит - кто мог смеяться, пока горели дома людей? Чжоу Цзышу считал «аморальным» слово, созданное специально для Вэнь Кэсина. Следовательно, он встал, связал волосы вместе и вышел на улицу. Он предпочел бы столкнуться с огнем, чем делить пространство с этим человеком. Хотя огонь, главным источником которого была комната для гостей, был в основном потушен, он потряс все поместье. Гао Чун, бледный и хмурый, разговаривал с Дэн Куаном. Рядом с ними была Гао Сяолянь. Увидев его, она кивнула в его сторону с печальным лицом и извиняющимся тоном произнесла: «Мои извинения, Большой Брат Чжоу, за ваш беспокойный отдых». Она уже произвела на него хорошее впечатление, поэтому он улыбнулся и мягко ответил. «Чья комната горела?» Их прервал Вэнь Кэсин, теперь несущий верхнюю одежду, выскочивший из комнаты Чжоу Цзышу. Он накинул мантию на тело Чжоу Цзышу, затем положил подбородок ему на плечо, лениво зевнул и улыбнулся Гао Сяолянь в знак приветствия с притворной сонливостью. Лицо Гао Сяолянь сразу же покраснело, когда она отвела взгляд. Ее слова вышли быстро: «Мы слышали, что это был молодой мастер Чжан, но ему не было причинено никакого вреда. Он разговаривал с моим отцом и его дядей до поздней ночи, поэтому он остался в боковой комнате ... » Бедная девушка смотрела сразу во все стороны. Она увидела руки Вэнь Кэсина вокруг талии Чжоу Цзышу с царапинами на одном запястье и стала невероятно краснее, пробормотав: «Я должна присоединиться к моему отцу, чтобы взглянуть на Чжан Чэнлина». Затем она побежала, опустив голову. Только тогда Чжоу Цзышу схватил запястья Вэнь Кэсина и вынул их из своего тела, звук треска костей идеально соответствовал его нынешнему выражению лица. Вэнь Кэсин невинно улыбнулся: «Откуда такое кислое лицо, А-Сюй? Разве тебе ни о каком молодом ученике не нужно заботиться? » Чжоу Цзышу не отпустил запястье другого человека, даже держа его перед лицом, чтобы лучше разглядеть. После этого он улыбнулся, холодно сузив глаза на Вэнь Кэсина: «Что за красота, которая могла оставить на тебе такой... красивый след, брат Вэнь?» Глаза Вэнь Кэсина мгновенно заблестели: «Ты ревнуешь, А-Сюй?» «Я хочу сожрать тебя». Глядя на него широко открытыми глазами, Вэнь Кэсин обрадовался и улыбнулся. «Хорошо, давай вернемся в спальню, я позволю тебе сожрать меня, как хочешь. Желательно более одного раза ». Было действительно невообразимо, чтобы кто-то постоянно был таким бесстыдным. С презрительным шумом Чжоу Цзышу бросил собственное запястье Вэнь Кэсина обратно ему в грудь. Он повернулся и увидел Чжан Чэнлина, окруженного множеством людей, и выражение его лица выражало задумчивость. Затем он отвернулся, намереваясь вернуться в свою комнату. Комната Чжан Чэнлина не загорелась ни по какой причине, а куда делся Вэнь Кэсин посреди ночи? Почему он использовал его, чтобы устроить неуклюжий поступок перед Гао Сяолянь? В этот момент позади него спросил мягкий голос Вэнь Кэсина: «А-Сюй, за все время, что я знаю тебя, я ни разу не видел, чтобы ты спал после полуночи, ты тоже...» Зрачки Чжоу Цзышу сузились. Хотя его лицо не изменилось, он не мог не остановиться. Только чтобы услышать, как другой мужчина продолжает: «Ты так одинок, что не можешь отдыхать всю ночь...» Чжоу Цзышу ускорил шаги по направлению к комнате, как будто слова Вэнь Кэсина были пуканием, от которого ему пришлось убежать, прежде чем он подавился. Вэнь Кэсин улыбнулся и замолчал. Он стоял и смотрел на Чжан Чэнлина, который ужасно похудел всего за несколько месяцев. Мальчик, казалось, стал немного выше, его лицо стало пепельно-серым, как у трупа, рот истончился, глаза черные и светлые, демонстрируя упрямство и сдержанность. Все его тело, казалось, было вырезано из огня, он сжег старую плаксу и оставил вместо нее молодого волка. Только сейчас Вэнь Кэсин начал верить, что этот негодяй на самом деле дитя Чжан. Он тихо рассмеялся, беззвучно обращаясь к Чжан Чэнлингу: «Тебе лучше оставаться начеку, сопляк». На следующий день старый добрый Вэнь узнал, что «Святой Чжоу», который сразу же засел в своей комнате, как только Чжан Чэнлин подошел ближе, бесследно исчез с раннего утра, его комната была настолько опрятной, что почти не было никаких признаков того, что кто-то жил в нем раньше. Даже сам Чжоу Цзышу не был уверен, почему он с утра начал следить за Чжан Чэнлином. Всегда предвкушая худшее, он нашел еще один слой похожей на кожу маски, чтобы накрыть свою уже тщательно созданную. Он спрятался в толпе, как привидение, и прошел мимо людей совершенно незаметно; никто не обратил внимания на забывчивого незнакомца в простой одежде. Чжоу Цзышу оставался на расчетном расстоянии от Чжан Чэнлина. Все и их мать в этой грандиозной кулачной сцене заявили о своем яростном негодовании, а затем был тот ребенок, который промолчал и оглядел всех, несмотря на то, что он был человеком, более всего достойным воззвания. Его глаза были широко открыты, лицо - голым и честным. Чжоу Цзышу внезапно напомнил кого-то - человека с густыми бровями и большими глазами под деревом, которого он увидел в этой темной ужасной пещере. Лян Цзюсяо. Он смутно помнил их детство. Этот негодяй Лян Цзюсяо называл его старшим братом, постоянно цепляясь за него и делая его жизнь как можно более неудобной, беспрестанно болтая. Хуже того, он был дураком, всегда медленно понимал. В то время Чжоу Цзышу был еще молод и нетерпелив, поэтому представил себе его недовольство и неприятное выражение лица, когда его Учитель бросил в него негодяя. Он не должен злиться как старший старший брат, поэтому временами он наносил удары парню. Но он, казалось, совершенно не обращал на это внимания и не ушел, несмотря ни на что. Чжоу Цзышу пришлось принять свою ситуацию такой, какая была. Лян Цзюсяо потребовалось гораздо больше усилий, чем нормальному человеку, чтобы что-то дошло до него, и он задавал вопросы, как только попадал на контрольно-пропускной пункт. Когда его старший брат пришел в ярость из-за его запросов, он смирился со всеми резкими словами и подождал, пока гнев брата не утихнет, чтобы продолжить спрашивать. Прямо как этот мальчишка Чжан - они были похожи на липкие пластыри, которые не отпускали, если их нанесли на кожу. Но... кто знал, что в один прекрасный день штукатурка сойдет? Кто знал, что когда-то великолепный владыка Владений Си Цзи, лидер Тянь Чжуана однажды станет призраком посреди толпы, уставившись на ребенка и мучительно оплакивая прошлое?